Леди любят артефакты 3 (СИ)

Глава 12 .Тайная помолвка

Летели дни, а я продолжала пребывать в том странном состоянии, когда жизнь кажется сладким сном, от которого не хочется просыпаться. И хотя стороннему наблюдателю могло показаться, что в замке ничего не изменилось, я ощущала себя так, будто за спиной выросли крылья. И пусть мне очень хотелось трубить о своем счастье на весь свет, о помолвке приходилось молчать. Я чувствовала, что время еще не пришло, несмотря на желание жениха дать объявление в газеты, как велела традиция. Временами, когда мы как в прежние дни проводили вечера в библиотеке, мне даже начинало казаться, словно Генри стремится наверстать период ухаживаний. На моем подоконнике в спальне появлялся то букетик зачарованных цветов, то коробочка со сладостями, то редкая книга из семейных тайников.

— Больше никогда, слышишь, никогда не говори со мной о правилах и приличиях, — шутливо грозил он. — Иначе отвезу в Бринвилль и расцелую прямо на городской площади у всех на виду. Зря я не сделал этого раньше. Мы уже давно были бы женаты.

Я смеялась, представляя, какой скандал вызвало бы подобное. Но мечты мечтами, а у реальности были свои законы. И хотя все мои самые смелые желания исполнились, а любовь оказалась взаимной, оставалось немало вещей, которые стоило учесть. Я не хотела жалеть о решениях, принятых в состоянии радостного опьянения. И одно из таких касалось Беатрис. А точнее, ее реакции на тот факт, что любимый отец женится на гувернантке. Я не сомневалась, что девочка привязалась ко мне и по-своему любит, однако наш брак с лордом Блэквудом может все кардинально изменить. А превращать семью в поле битвы мне совсем не хотелось.

— Нужно подобрать момент, правильные слова… Нельзя вот так просто взять и огорошить Бетти, — настаивала я, когда в очередной раз осталась с Генри наедине.

Предстоящую свадьбу приходилось обсуждать урывками.

— А мне кажется, ты больше волнуешься о себе, — он поцеловал мою руку. — Боишься потерять пространство для маневра?

— Говоришь так, будто мы на войне.

— Нет? Тогда почему мне кажется, что ты все еще рассматриваешь план отступления?

— Позвольте напомнить, лорд Блэквуд, первым сдались вы!

— А нужно было осаживать эту крепость до совершеннолетия Беатрис? — поинтересовался он с улыбкой. — Смотрю, кое-кому этого очень бы хотелось.

— Увы, тебя ждет пересдача. Ты ужасен в чтении мыслей. Кое-кто хочет быть счастливым здесь и сейчас.

— Получается?

— Да, — я выдержала паузу, хотя ответ был очевиден нам обоим. А потом заглянула ему в глаза и тихо добавила: — Благодаря тебе.

И это сущая правда! Разве могла бы я тогда, в нашу самую первую встречу, даже в самых нелепых фантазиях вообразить, что этот человек станет моим мужем? Казалось, с тех пор я повзрослела на целую жизнь. Сперва, когда боялась признаться в чувствах даже самой себе. Страдала от ревности и страшилась мечтать о любви. Мирилась с мыслью, что никогда не буду счастливой… И вот оно как все повернулось!

Однако кое-что по-прежнему не давало мне покоя.

— Китти, — ласково сказал лорд Блэквуд и коснулся моей щеки, — когда я вижу тень печали на этом светлом лице, то готов на все, лишь бы ты снова улыбнулась. Что не так?

— Все в порядке.

— Никаких больше тайн, помнишь?

— Меня смущает, что союз с гувернанткой могут посчитать мезальянсом, — высказала я терзавшую меня мысль.

— Пустое. Если в нашей истории и есть расчетливый злодей, то это я. Сама посуди. С легкой руки леди Кроуфорд твое появление в Холмах обросло интересными подробностями.

В этом он был прав. Я хорошо помнила, как лорд ввел людей в заблуждение одной шутливой фразой на празднике осени, когда Бетти передала мне корону.

— Бринвилльские сплетники падки на сколь-нибудь нетривиальные истории, — Генри эта ситуация явно забавляла. — Неудивительно, что им пришлась по душе легенда, согласно которой я присмотрел в столице молодую и весьма талантливую представительницу древнего рода и, чтобы заполучить ее фамильные секреты, уговорил стать гувернанткой собственной дочери.

— Но в чем же здесь коварство?

— Только представь, что они скажут, когда узнают о браке…

— Лорд посчитал, что жениться дешевле, чем платить жалование? — пошутила я.

— Хуже. Позарился на приданое!

— Ты про наволочки, которые мне вышила бабушка, или второе издание «Тайн эфирных преобразований» на ноттовее?

— Нет, про ту долю клада, которая принадлежит тебе по праву.

— Это все похоже на снег летом.

— Внезапно свалилось?

— Да, и трудно привыкнуть.

Я не кривила душой. Сложно было свыкнуться с мыслью, что я теперь вполне себе состоятельная дама. По крайней мере, на домик в столице или магазинчик артефактов денег точно хватило бы.

В найденном кладе, помимо золотых украшений, обнаружились старинные монеты и даже парочка зачарованных драгоценностей, чью стоимость определит будущий аукцион. А потому моя предполагаемая доля может вырасти еще больше.

Новость о сокровище всколыхнула город не меньше, чем пропажа Беатрис. Об этом писали местные газеты, и не проходило и дня, чтобы егеря не выловили в лесах очередного кладоискателя.

Газетчики предполагали, что найденный тайник принадлежал неуловимому разбойнику, промышлявшему в здешних лесах лет двести назад, и бургомистр уже потирал руки, готовясь пополнить экспозицию бринвилльского краеведческого музея. У меня же не было сомнений: даже если эта версия окажется «уткой», мистер Липман не упустит случая присвоить находке статус легендарного имущества почившего злодея.

Вся эта кутерьма вызывала двоякие чувства. Удивительным образом выяснилось, что фантазировать о том, как потратишь деньги, когда их нет, гораздо проще, чем реально правильно распорядиться внезапно свалившимся на голову богатством. Не говоря уже о бюрократических проволочках. И вряд ли я смогла бы самостоятельно решить эту проблему, если бы лорд Блэквуд не предложил воспользоваться услугами своего поверенного. Оформление доли и аукцион займут еще немало времени, а возиться с бумагами в свете предстоящей свадьбы вряд ли получится.

— А я даже рад, — Генри не скрывал истинных чувств. — Временами, и от бюрократов бывает польза. Меня до сих пор терзают сомнения, что было бы, получи ты деньги сразу.

Вместо ответа я вопросительно подняла бровь. Шутит или действительно во мне сомневается?

— Сбежала бы, чтобы заправлять делами в собственной лавке артефактов где-нибудь в центре Нордбурга.

— Лишив себя возможности переворачивать вверх дном твою спокойную жизнь? — пошутила я, припоминая недавний разговор. — Ни за какие деньги!

— Одно другому не мешает.

К счастью, последний вопрос мы успели прояснить. Безусловно, Хранителя долины просто не поймут, если его жена будет стоять за прилавком, однако создавать новые артефакты или заниматься исследованиями — занятие вполне достойное. С одним условием: опасные эксперименты только в его присутствии. А для работы в лавках и прочей коммерции можно найти управляющих.

— Если без шуток, то я склоняюсь к тому, чтобы чуть позже открыть небольшой магазинчик в Бринвилле, — призналась я.

— Тогда нам следует поговорить с мистером Липманом. Наверняка он сможет помочь с помещением где-нибудь ближе к центру.

— Право, как-то неловко о таком просить.

— Брось, у главной дамы Долины должно быть все самое лучшее. Согласны, леди Блэквуд?

— Не могу ответить, потому что я все еще Лавлейс.

Он закатил глаза:

— Мы можем сыграть свадьбу хоть завтра.

— Или сделать так, как решили…

По неписаным законам светского общества о помолвке мы должны были объявить уже сейчас, а свадьбу сыграть через полгода. Однако в этом случае мне бы пришлось покинуть замок: невесте нельзя жить с женихом под одной крышей до венчания. О занятиях с детьми на это время тоже пришлось бы забыть.

У нас же с лордом все изначально шло не по правилам, и пересудов будет великое множество. Блэквуд всегда относился к подобному с необъяснимым безразличием, но мне не хотелось слышать шепотки на собственной свадьбе. А избежать этого можно лишь одним способом: провести венчание в столице и вернуться в город уже мужем и женой. От слухов это не избавит, однако скандальная помолвка, закончившаяся свадьбой, по нашим расчетам должна была чуть меньше взбудоражить провинциальное общество.

Приятным моментом во всем этом для меня стал тот факт, что жениться мы собирались в главном кафедральном соборе Нордбурга. Там венчались мои родители, выходила замуж бабушка и вступали в брак другие представительницы семьи Лавлейс. Поддержать эту традицию было бы чудесно, несмотря на то, что пригласить на свадьбу мы собирались минимальное количество гостей.

Лорд Блэквуд весьма удивился, что такая поклонница этикета, как я, не требует пышных торжеств. Однако мне это казалось совершенно неважным. Брачная церемония, в первую очередь, таинство для двоих, а мне для счастья нужен лишь он рядом, и отсутствие сотни-другой приглашенных я легко переживу.

Собственно, это решение и привело к тому, что в ближайшее время нам предстояло расстаться. Я собиралась отправиться в Нордбург, чтобы лично рассказать обо всем бабушке, получить ее благословение и подготовить старушку к знакомству с женихом. Она, безусловно, будет счастлива, что я не останусь старой девой и придет в восторг от будущего мужа… Но, боюсь, никогда не простит меня, если я не сообщу ей обо всем заранее. Старая леди Лавлейс мечтала дожить до того дня, когда сможет передать мне семейные украшения, которые наследницы нашего рода традиционно надевали в день своей свадьбы. Пожалуй, это были последние действительно ценные реликвии, которые нам удалось сохранить.

Известив бабушку о своем визите кратким письмом, я начала собираться в дорогу. Для остальных обитателей замка мой скорый отъезд выглядел как небольшой отпуск по семейным делам. После событий на охоте и найденного сокровища это никого не удивило. И хотя Моргулис делал довольно прозрачные намеки, что после получения такого «приданого» мне больше незачем работать, а в замке скоро появится новая наставница, другие слуги не принимали его ворчание всерьез. В рассказах Нэнси мои поиски Беатрис выглядели, по меньшей мере, героической сагой, а потому, не успев отбыть, я выслушала немало пожеланий поскорее вернуться.

Биллет на цеппелин был куплен, и оставшееся время до отъезда, я проводила с детьми. Нам было чем заняться. Внимания требовала и новая питомица Беатрис, которую девочка хотела непременно приручить. Вешница птица не простая, а с магической искрой. Но не из тех, на которых чародеи ведут постоянную охоту. Ее ум и способности к звукоподражанию, конечно, неплохи, но слухи, что они могут чувствовать присутствие нечисти — сильно преувеличены. Прошерстив справочники, мы выяснили, что единственную ценность представляют их перья, которые алхимики используют для приготовления некоторых противоядий. В общем, приобретение было не слишком уникальным, но воспитаннице все нравилось.

Чернушке подлатали крыло, но летать, как прежде, она больше не могла. Лишь перескакивала с куста на куст, а по земле передвигалась короткими перебежками. Затем и вовсе разленилась, облюбовав «спину» Честера. Сундуку такая наглость сперва сильно не понравилась. Он гневно хлопал крышкой, пытаясь сбросить свою ношу, крутился вокруг собственной оси и даже научился рычать. Звук, издаваемый Честером, больше походил на скрежет металлических петель и птицу совершенно не пугал. Скорее, наоборот. Чем сильнее ярился сундук, тем с большим воодушевлением вешница пыталась его оседлать, мстительно поклевывая блестящие гвоздики на обшивке. В итоге, бедняге пришлось смириться, и теперь дети гуляли в веселой компании живого артефакта и неугомонной птицы.

Лорд, на удивление, не слишком противился тому, что Беатрис завела себе питомца. И не без иронии порадовался ее выбору. Воспитание подобной подопечной требует терпения, и девочке придется ему научиться.

Впрочем, я полагала, что полудикая птица его просто забавляет. Вешница, как и другие волшебные животные, была далеко не глупой, и проживание в замке, где есть мощный источник магической энергии, только подстегнуло развитие ее способности. Улетать на волю из такого приятного места Чернушка явно не собиралась, а новому училась очень быстро. Буквально через неделю она уже заставляла слуг суетиться, очень похоже изображая трели часов в столовой и бесконечно курлыкала «Бет-ти», гордо восседая на спинке стула в классной. Не удивлюсь, если через пару лет вешница порадует Беатрис приличным набором слов.

Впрочем, помимо забот о птице, у воспитанницы хватало занятий. Лорд Блэквуд, прислушавшись к моим словам, начал самолично учить девочку стихийной магии. Благодаря усилиям докторов, шину сняли быстро, и вскоре Беатрис была готова следовать новому расписанию:

— Ни шрама, ни царапинки! Даже на изменение погоды не болит, — хвасталась она, демонстрируя абсолютно здоровое плечо. — Все, как обещал лорд Дрессинг…

Я улыбалась. Все же Генри оказался по-настоящему хорошим отцом. Перелом не такая страшная травма, однако он не упустил случая проконсультироваться с опытным целителем. Хотя, что мог сказать ему Дрессинг, не видя пациентку? Лишь успокоить и поддержать встревоженного отца, утешив его, что все будет хорошо.

Осталось только выяснить, кто убедил лорда, что демонстрация родительской любви и заботы навредит ребенку? Быть может, его собственные родители или методы воспитания боевых магов?

Здоровая рука позволила Беатрис, наконец, показать лорду все, чему она успела научиться. Стихийные заклинания выходили у нее действительно хорошо, и Блэквуду пришлось согласиться, что его дочь обладает недюжинным талантом. Естественно, преподаватель по магии пламени был из него гораздо лучше, чем я, а потому обучение пошло еще быстрее. Хотя, возможно, тут не обошлось без влияния Кристофера, чей дар постепенно раскрывался, усиливая способности всех, кто находился рядом.

В один из таких дней, когда они тренировались в оборудованном для этой цели дуэльном зале, девочка, выполнявшая задание отца в стороне рядом со мной, неожиданно заявила:

— Я решила никогда не взрослеть!

— Неужели? — подняв бровь, сказала я. — Мне казалось, тебя ужасно огорчает, что каждый день нужно отправляться спать в десять.

— Это да, — погрустнела она, наблюдая за тем, как рассыпается искрами ее работа.

Задачей Беатрис было сделать огненные пульсары и заставить их летать по определенной траектории. Девочка силилась придать им форму каких-то существ, но выходило неважно. У виверны, например, получилось слишком большое брюшко и маленькие крылья, отчего она напоминала скорее толстого шмеля, чем гордую родственницу драконов.

— А как же балы? — напомнила я. — Наряды с открытыми плечами? Предлагаю не принимать поспешных решений. Тем более, что нет такой магии, которая была бы властна над временем.

— Даже чуть-чуть замедлить нельзя?

— Милая моя, — рассмеялась я, — уверена, каждый ребенок сталкивается с подобным страхом…

— А вот и нет. Я не боюсь. Просто не хочу… потерять все.

— Вот так новости! Мне казалось, ты каждый день что-то приобретаешь. Знания, например. Которые, хочу справедливо заметить, никто не способен отнять.

— Значит, я стану хуже учиться, — Беатрис сделала какой-то совсем уж странный вывод из моих слов.

— Ты же хотела поразить отца своими талантами. Без должного усердия их не развить.

— А если сделать это слишком быстро, то все закончится.

— Что именно?

— Это, — она обвела рукой дуэльный зал.

До меня, пусть и с опозданием, начинал доходить смысл ее слов. Она опасается, что отец вновь перестанет уделять ей внимание?

— Уверена, годы только укрепят ваши отношения, — твердо сказала я. — Твой папа будет рядом еще очень долго.

— А вы?

Этот вопрос застал меня врасплох. Хотелось рассказать Беатрис про грядущую свадьбу, но… я все еще тревожилась из-за ее реакции. К тому же, вряд ли девочка будет способна сохранить такой секрет.

— Давай договоримся так: до твоего совершеннолетия я никуда не денусь.

— А если отец женится? Что, мисс Катарина⁈ Рано или поздно ему придется. Все мужчины женятся.

— Не припомню, чтобы у полковника Кроуфорда была хотя бы невеста, — нашлась я с ответом.

— Как думаете, может намекнуть ему, что лучше вас никого нет?

— Полковнику?

— Да нет же. Отцу.

Бетти смерила меня таким взглядом, что мне на миг почудилось, будто передо мной не маленькая девочка, а заправская сваха.

— Только если ты действительно так считаешь, — ответила, чувствуя, комок в горле.

Это было самое трогательное признание из всех, что я когда-либо слышала. Простое, брошенное на ходу, сказанное, как нечто совершенно очевидное, но от этого еще более бесценное. Именно оно и подтолкнуло меня задать следующий вопрос:

— Бетти, дорогая, ты ведь знаешь, что я никогда не стану претендовать на то, чтобы заменить тебе маму?

— Конечно. У вас и не получится.

От этих слов мое сердце отчего-то рухнуло куда-то вниз.

— Вы же не захватчица, мисс Катарина, а хранитель, — было видно, что ей сложно объяснить свою мысль. — Мамины истории, вещи… Вы не стали присваивать их себе, хотя и могли. Я люблю и маму, и вас, но по-разному.

— И мне этого более, чем достаточно, — сказала я и обняла воспитанницу, чтобы она не видела, как увлажнились мои глаза.