Лаборатория Тэк

Глава 21

– А теперь вы поступите следующим образом, – предложил Джейк. – Вы повернетесь, очень медленно, без резких движений, а затем объясните – какого, собственно, дьявола вам понадобилось следить за мной.

Улыбаясь, на него смотрела хорошенькая молодая женщина с роскошными каштановыми волосами.

– Я вас недооценила.

Немного смущенно она начала водить носком туфли по имитированным булыжникам.

– Но вы должны простить меня. Наверное, то, что я умею позаботиться о себе в опасных районах, придало мне некоторый избыток самоуверенности.

– Вы не из полиции?

– Нет, из подразделения социальной помощи, – объяснила женщина. – Я – Мардж Лофтон.

– Даже так?

– Бет Киттридж сказала, чтобы я вас нашла.

– Действительно?

– А она что, не говорила вам про меня? Из беседы с Бет я поняла, что говорила. Мы с ней старые подруги, еще со времени Южно-Калифорнийского технологического.

Одна из роболошадей тоненько заржала.

Не опуская парализатор, Джейк осторожно сделал шаг назад.

– Покажите документы.

– Ради Бога.

Она опустила руку в карман куртки.

– Да я и сама собиралась представиться вам буквально через минуту. Честно.

Взяв протянутую женщиной пачку документов, Джейк быстро их проглядел.

– А откуда вообще появилась такая мысль – выслеживать меня?

– Хвастовство. Хотела произвести на вас впечатление.

Вернув документы владелице, Джейк спрятал оружие.

– Зачем?

– Пару часов назад Бет сказала мне по видеофону, – смущенно объяснила Мардж, – что, по ее мнению, я могла бы вам помочь. Но одновременно она предупредила, что вы – крайне независимый человек, этакий одинокий волк.

Джейк улыбнулся.

– Надо же. Нет, в действительности я привык к командной игре – прежняя профессия приучила. Другое дело – я всегда должен быть капитаном и самостоятельно подбирать себе команду.

– Законное желание, – согласилась Мардж. – Вы точно знаете, что ваш сын находится на территории, контролируемой бандитами?

– С очень большой вероятностью. Он пытается найти свою пропавшую подружку, а та, насколько известно, собиралась присоединиться к вестминстерским.

Нахмурившись, Мардж покачала головой.

– Очень крутые ребята. А чего это девочка выбрала именно их?

– Как я понял, в этой шайке находится ее давняя подруга. Там ее называют Серебряная Сэлли.

– Да, я знаю Сэл. Какое-то время мне даже казалось, что ее можно оттуда вытащить.

– А теперь считаете, что это невозможно?

– Да нет, в общем-то, возможно, но чем дальше, тем труднее.

– Я бы хотел отправиться туда как можно скорее, – сказал Джейк.

– А проводник вам не нужен?

– Хороший – нужен. Но мне не нужна личность, из кожи вон лезущая, чтобы произвести впечатление. Занимающаяся не столько работой, сколько театральными представлениями.

– Простите, пожалуйста, что я начала вас выслеживать, – смущенно сказала Мардж. – Обычно я совсем не такая.

– Когда мы сможем отправиться?

– Мне надо собрать кое-что для похода. Как насчет того, чтобы встретиться у вас в отеле через два часа?

– О'кей, отлично.

Они обменялись рукопожатиями.

– Вот увидите, я и вправду хороший проводник.

– Очень хотелось бы надеяться.

На Париж опускалась ясная морозная ночь. Засунув руки в карманы купленного несколько часов тому назад термопальто, Гомес неспешно прогуливался вдоль казавшейся сейчас совершенно черной Сены. За долгие годы работы он заметил, что такие вот одинокие прогулки помогают ему собраться с мыслями.

"Muy frio[36], – совершенно справедливо заметил он про себя. – Все-таки положение сыщика с блестящей международной репутацией имеет свои недостатки. В частности – иногда попадаешь в страну с холодным климатом".

По черной воде медленно проплывала музыкальная баржа.

Оркестр из пестро одетых роботов играл торжественный рождественский гимн. Золотые вышивки, обильно покрывавшие одежду музыкантов, ярко поблескивали при свете разноцветных софитов.

Несколько минут Гомес шел параллельно курсу баржи, а затем повернул и направился к своему отелю.

«Так и чувствую, – размышлял он, – что самые различные события, включая сюда и те, что происходят сейчас в Англии с наследничком Джейка, должны быть как-то связаны. Только – madre – знать бы, как именно».

Гомес возвращался в отель другим путем, не тем, которым выходил к Сене, и в результате оказался неподалеку от площади Шателе. Неожиданно на другой стороне улицы мелькнула фигура, показавшаяся ему чем-то знакомой. Человек шел очень торопливо.

«Что же это за hombre?» – спросил Гомес себя, внешне ничем не выказывая своего интереса. И тут же торжествующе щелкнул пальцами – не вынимая руку из кармана. Он понял, кто идет ему навстречу.

Человек, теперь все с той же торопливостью поднимавшийся по каменным ступенькам дома на противоположной стороне улицы, был не кто другой, как Брэм Векслер, глава парижского отделения Международного агентства по контролю за наркотиками, тот самый, чье изображение совсем недавно демонстрировала Натали Дент. Тот самый, кого подозревал покойный Жозеф Бушон.

По возможности не привлекая к себе внимания, Гомес быстро огляделся. Совсем неподалеку оказался довольно темный подъезд; изо всех сил стараясь выглядеть как можно более невинно, он вошел в этот подъезд и начал ждать.

Холодно.

Гомес прибавил обогрев своего пальто, однако теперь ко всем прочим неудобствам добавился запах горелого пластика. Пришлось повернуть ручку назад и смириться с холодом.

Через пятнадцать мучительно долгих минут чиновник МАКН снова вышел на улицу, но уже не один. Его сопровождала довольно пухлая женщина лет сорока с чем-то. Пройдя до конца квартала, парочка загрузилась в автомобиль.

«Вот черт! – удивленно прокомментировал разворачивающиеся события Гомес. – А ведь я знаю эту особу. Более того, однажды я имел счастье поломать из-за нее ногу. Какого, собственно, хрена понадобилось ей в Париже? И чего это она крутит шуры-муры с этим мужичком?»

Бережно сжимая левой рукой стакан эля, Гомес беседовал по видеофону с роботом. Сыщик пребывал в своем номере отеля «Лувр», а робот – на другом конце света, в Большом Лос-Анджелесе, в информационном центре детективного агентства «Космос».

– Относительно доктора Хильды Даненберг ровно ничего интересного, – сообщил блестящий серебром клерк. – Судя по досье, она, как и всегда, безупречна.

– А как она попала в Париж?

– Рождественские каникулы.

– Она тут крутит шашни с парнем по имени Брэм Векслер, главой...

– Парижского отделения МАКН, – закончил фразу робот. – Согласно нашим данным, они просто друзья.

– И у нее нет никакой такой служебной необходимости встречаться с ним? Ее не вызывали в Париж по линии МАКН?

– Нет.

Гомес отпил из своего стакана.

– А не находится ли эта леди в контакте с профессором Киттриджем?

– Они не поддерживают более дружественных... секундочку, подождите, Гомес, здесь кое-что есть. За последнее время доктор Даненберг трижды посещала Северную Калифорнию. А...

– Вот-вот, именно там Киттридж и работает над своей давно и с нетерпением всеми ожидаемой антитэковой системой. Есть какие-нибудь данные, что милая дама навещала профессора?

– Нет, но возможность такую нельзя исключать, верно ведь? Надо принять во внимание, что за ней особенно-то и не следили.

Гомес кивнул в знак полного согласия.

– Ну что ж, спасибо.

– De nada[37], – ответил робот. – Этот маленький кусочек мексиканского наречия я...

– Я понимаю. Gracias.

Закончив разговор, Гомес встал и подошел к окну.

Там он и стоял, глядя на ночной город и не видя его, через несколько минут, когда входная дверь объявила:

– К вам мисс Дент.

– Ох, – произнес сыщик, с мрачным лицом повернувшись на голос. – Ну ладно, впустите ее.

В правой руке Натали сжимала видеокассету.

– Я тут решила, раз уж мы, считается, разгребаем эту помойку плечом к плечу, то стоит продемонстрировать тебе то, что сумел снять Сайдбар.

– А он, случаем, не собирался зайти ко мне?

– Нет, он сейчас поехал...

– Bueno. Уважаемая леди, чувствуйте себя как дома.

Если в голосе Гомеса и слышался энтузиазм, то весьма умеренный.

– Мой casa[38] – ваш, и все такое прочее.

Проигнорировав предложенный гостеприимным хозяином стул, Натали направилась прямо к стене – экрану – и вставила кассету в приемный паз.

– Несомненно, ты найдешь этот материал в высшей степени интересным и поучительным.

– Ты, случаем, не съела на ужин что-нибудь кислое?

– Если хочешь знать, я даже не обедала – нет времени, иду по следу.

– Сейчас на твоей, chiquita, обычно симпатичной мордашке такое мрачное выражение, что я подумал, а не проглотила ли ты...

– В твоем обществе, Гомес, у меня вообще мрачнеет лицо. А теперь заткни, пожалуйста, поддувало, и смотри.

На экране возник до боли знакомый Гомесу кусок парижской улицы. По тротуару торопливо шел Брэм Векслер. Дойдя до дома Хильды Даненберг, он начал подниматься по ступенькам. Динамики четко воспроизводили каждый шаг чиновника МАКН.

– Очень милый фильм, – довольно безразлично прокомментировал Гомес.

И тут появилось огромное, во всю стену, изображение его самого. Скрючившись от холода в темном парадном, героический сыщик внимательно наблюдал за дверью дома доктора Хильды.

– Оперативничек, нечего сказать, – ехидно заметила рыжая зараза. – Работаешь с ловкостью быка в посудной лавке. Да ты был заметен там, как ворона на столе.

– Снегу.

– Что?

– Вороны очень заметны на снегу. А безобразие в посудной лавке устраивают обычно слоны.

– Ну, бык в посудной лавке ничем не лучше слона, и вообще это не имеет отношения к делу.

– Так ты говоришь, фильм снял Сайдбар?

– Совершенно верно.

– Он великолепно прятался. Мне и в голову не приходило...

– Видишь, что такое хорошее наружное наблюдение? Главный фокус здесь в том – и я считала, что, посвятив бессчетные годы своей жизни подсматриванию за ближними, ты и сам знаешь об этом, – так главный фокус в том, чтобы никто тебя не заметил.

На экране автомобиль уносил Векслера и Хильду Даненберг в неизвестные дали.

– Будучи, Гомес, по природе своей девушкой доверчивой и доброй, я придерживаюсь идеи презумпции невиновности. Поэтому будем считать, что ты и сам намеревался поделиться со мной в конце концов выводами, сделанными в результате этой до крайности неуклюжей слежки.

– Никакая она не неуклюжая, – с некоторой обидой возразил Гомес. – Конечно, я не проявил особой изобретательности и ловкости, но ведь приходилось все делать экспромтом. Наткнувшись по чистейшей случайности на Векслера, я...

– Слушай, у меня уже уши вянут. Ты что, хочешь сказать, что даже не подозревал...

– Es verdad, – в отчаянье настаивал сыщик с блестящей международной репутацией. – Честное слово, я встретил этого hombre совершенно случайно и решил последить за ним.

Натали с сомнением смерила его взглядом.

– Ты что, и вправду не знал, что он собирается зайти к доктору Даненберг?

– Я не знал даже того, что эта милая дамочка находится в Париже. В последний раз, как я слышал о ней, она пребывала в далеком от нас Большом Лос-Анджелесе.

– Но ведь ты работал над делом, по которому она проходила. Кстати, Джейк Кардиган тогда только что поступил в «Космос». Вы с ним начали сотрудничать сразу после того, как ваш босс, Уолт Бэском, какими-то махинациями вытащил его из Холодильника и...

– Нэт, я не имею привычки поддерживать дружеские отношения со всеми теми людьми, которые встречались мне при расследовании дел. Мы с ними не проводим ежегодных вечеров встреч, да что там, даже рождественских открыток друг другу не посылаем.

Он наконец допил свой эль.

– Правду говоря, я даже никогда не видел ее живьем – только андроидного двойника. Когда эту куклу взорвали, я выполнил изящное сальто, слетел с залитой солнцем лос-анджелесской набережной и заработал себе в результате перелом ноги.

Натали посмотрела на него со вполне искренним состраданием.

– Да, я слышала эту историю, – сказала она. – Вот еще один пример того, каким неуклюжим ты бываешь. Однако оставим лучше прошлые твои промахи и займемся...

– Так, может, ты знаешь, зачем доктор Даненберг приехала в Париж?

– Пока нет, но думаю, что мы...

– Ты знаешь, что она была как помощницей, так, заодно, и любовницей профессора Киттриджа?

Натали кивнула.

– Да, а в настоящее время пытаюсь узнать, продолжает ли она поддерживать с ним отношения.

– Si, было бы крайне любопытно это выяснить, – согласился Гомес, неожиданно заинтересовавшись лепным потолком своего номера.

– И совершенно необходимо узнать, для чего она встречается с Векслером, человеком, по всей видимости находящимся в сговоре с тэк-картелями.

На лице Гомеса появилась широкая улыбка.

– Пожалуй, мне стоит навестить эту дамочку.

– Это вспугнет Хильду. Покажет, что мы в чем-то ее подозреваем.

– Ни в коем случае, если этим займусь я, – заверил журналистку Гомес. – Видимо, ты никогда не наблюдала, как работает тонкая, изобретательная сторона моей личности.

– Имела я такое счастье, – сказала Натали. – Потому-то и беспокоюсь.