Квартирник

Глава 15 Суматошный день

— Я разве сказал, что я на эти деньги претендую? Ты Саша это сам придумал — сам и огорчился? Тем более, если по понятиям вашим разбираться — пацаны вам задолжали. На территории работали — долю не отстегивали, за полгода там не две тысячи, а гораздо больше получилось. А куда ты эти деньги зашлешь — мне без разницы, лишь бы они у Славы ушли, а до Дениса не дошли нив каком виде. Все? Вопрос решился? Теперь все по понятиям?

— Ну если так, то как бы да.

— Тогда давай, Саша, счастливо оставаться.

— И тебе не хворать начальник.

За севшим до суда в СИЗО Денисом Козловым остался долг — парень так и не дал показания относительно примерно двух десятков квартир, вскрытых лихими докторами. Моя уловка относительно талька с медицинских перчаток, якобы изъятых на местах преступлений, не сработала. Я дал ребятам время перевести дух — Денису затосковать в вонючей скученности камеры, в круглосуточном обществе чрезвычайно опасных людей чуждого ему круга. А для Славы Жирафа, который наверняка успокоился, решив, что подельник будет благородно молчать, взяв все на себя, я подготовил другой сценарий — отъехавшего к «хозяину» кореша надо «греть», и «греть» хорошо. А через недельку я буду решать дальше, что делать, в зависимости от того, как будет действовать Жираф — растрясет свою мошну, чтобы заткнуть рот Денису или пойдет на новые кражи.

Сегодня Громов заступил на суточное дежурство, а мы, Кадет и Студент, спокойно курили в кабинете, ожидая Близнюка, который задерживался у начальства, решая свои, не всегда понятные вопросы. Сейчас докурим, выпьем чаю, выполним какое ни будь необременительное поручение старшего опера — вот и обед, а там, глядишь, и день закончился, возьму пива и… Додумать благостную мысль я не успел — дверь в кабинет резко распахнулась, на пороге показался возбужденный Владимир Борисович, быстро проглядывающий написанное на паре листочков, сцепленных скрепкой.

— Так, оба здесь? Отлично. Слушаем сюда — охрана привезла троих — двух парней и девку. Парни выходили из подъезда, где сигнализация сработала, а девка якобы к ним подошла во дворе. Громов вместе с оперативно-следственной группой на адрес выехали, а этих троих нам сказали отработать по полной. Так что, заканчиваем с чаями и работать начинаем. Ты — палец старшего уперся в меня: — беги в операторскую, если компьютер работает, то пробей задержанных по всем базам. Если связи нет, то найди кабинет, где поспокойнее и звони в информационный центр, пусть информацию по телефону дадут. Пароль на сегодня — Сокол. А мы пока начнем в задержанными работать.

Связь с информационным центром сегодня работала стабильно. Я поболтал с нашей компьютерщицей Надей, которая дежурила сегодня и очень мне нравилась, в ожидании, пока матричный принтер, получив пакет информации о задержанных жуликах, начнет с пулеметной трескотней елозить по широкому листу перфорированной бумаги, распечатывая полученные биты информации. Сегодня на улице было тепло, батареи жарили во всю, Надя сидела в тонкой блузке с коротким рукавом, красиво облегающей ее спину, а когда она тянулась к принтеру, чтобы оторвать распечатанный лист, мне было виден краешек груди, не прикрытой лифчиком. В самый неподходящий момент пришел начальник участковых и тяжелым взглядом выставил меня с уютного стула в тесной операторской. Я, со вздохом, смакуя в голове картинку изогнувшейся красивой девушки, пошел по коридору, выполнять свой служебный долг. На стуле со сломанной спинкой, поставленном посреди проходя, сидел, спиной к двери, худощавый парень с коротко стриженной головой, на которой были отчетливо видны три старых шрама.

Я обошел задержанного и сунул старшему распечатку с информацией.

— О как! А ты че мне, Вася, гонишь, что ты не при делах? Ты же вор квартирный, в чистом виде. Год на свободе погулял и обратно собрался? — заулыбался Близнюк, по диагонали прочитав распечатку.

— Не, начальник, ты на меня бочку не кати. Я в подъезд чисто поссать зашел, а то в этом районе ни гаражей, ни кустиков нет. А парня этого, с сумкой, я вообще не знаю, в лифт он сел, когда я с девятого этажа спускался. Так что ты все свои вопросы ему задавай, а на мне ничего нет. Я как откинулся, что с криминалом завязал.

— Да ты что? А чем ты зарабатываешь теперь? Работать куда-то устроился?

— Не, с работой сложно все. Я туда-сюда походил, но с судимостью никуда не берут. Я дома сижу, матушке по хозяйству помогаю пока, но надеюсь работу все-таки найти…

— Так, с этим все понятно. Давайте второго тащите, фамилия его Ветров, а этого в камеру пока.

Я повел Васю — домоседа в дежурку, а там увидел ее — на лавочке сидела принцесса из моих снов — тоненькая, смуглая, с двумя тугими косами цвета вороньего крыла, как моя первая любовь — Вероника, что разбила мне сердце и, не обращая на меня ни малейшего внимания, гуляла с десятиклассником Буровым, а после восьмого класса, внезапно, уехала с родителями в далекий Мурманск. Девушка сидела скромно сдвинув ножки. Широкая и длинная темная юбка скрывала почти все, только носочки аккуратных туфелек выглядывали наружу.

— А? — я только сейчас понял, что меня о чем-то спрашивает дежурный.

— Я говорю — второго брать будешь?

— А где второй?

— В камере, куда ты первого затолкнул. — злорадно улыбнулся дежурный по РОВД.

Сука, какой косяк! Я рывком распахнул дверь камеры и за рукав выдернул оттуда здорового парня с лицом выпускника вспомогательной школы, которому что-то яростно нашептывал на ухо Вася.

В тычками погнал здоровяка в сторону кабинета, надеясь, что дежурный не будет каждому встречному сообщать о моей оплошности — допустил общение подельников.

— Владимир Борисович, вот второй — я усадил парня на стул, не остывший еще после костлявой задницы Василия.

— Так-так, а кого это к нам привели — Близнюк, как кот ученый заходил кругами вокруг сидящего задержанного, как будто выбирая место, куда вцепиться острыми когтями. Потом старший опер выдвинул из встроенного шкафа ящик с инструментами, и стал перебирать их, оценивающе поглядывая на съежившегося, как сдутый шарик, задержанного. Наконец из кучи ржавых гаечных ключей и пассатижей была извлечена деревянная киянка. Парень, сидящий на стуле, согласно распечатки значащийся, как Иванов Сергей, судорожно сглотнул и уставился на пыточный инструмент, положенный на стол, напротив его глаз.

— Владимир Борисович, я скоро подойду?

— Угу. — Близнюк не сводил радостно-предвкушающего взгляда с взмокшего парня, операм сегодня повезло — Вася выбрал неудачного напарника, который до мокрых штанов боялся боли.

Получив разрешение, я, не теряя времени, бросился в дежурку. Девушка, от вида которой закипала моя кров, все также скромно сидела на лавке. Я для вида почитал книгу происшествий, а потом тихонько спросил у помощника дежурного:

— Девушка за что доставлена?

— Так она за вами записана, с квартирной кражи ее привезли. Будешь с ней работать?

— Ну да, сейчас только кабинет свободный найду.

С кабинетом мне повезло, опера, обслуживающие прибрежную зону, куда то выезжали, поэтому просто сунули мне ключ и сказали, как закончу, оставить его дежурному. Получив в свое распоряжение свободную «хату», я побежал к старшему. А там все было на мази, и Близнюку было не до меня. Мой напарник, наклонившись к самому лицу плачущего парня, орал, брызгая на него слюной, как такого дебила будут иметь в задний проход всей камерой, а Близнюк, стоя сзади, давил задержанному на могучие плечи, пригибая его к низу.

— Владимир Борисович, я там… — от меня досадливо отмахнулись, что я расценил как разрешение поработать с задержанной самостоятельно. Когда я вел девушку в сторону кабинета, я чуть не кончил в штаны — так прелестно изгибалась ее талия, широкая юбка, распахнувшись парусом, не могла скрыть линию стройных ног, а каблучки туфелек, отбивали такт в унисон с моим сердцем.

Не знаю, слишком хитрые были хозяева квартиры при оборудовании ее охранной сигнализацией, или наоборот, но контрольную лампочку им вывели за опанелку двери, и если не знать, где она, то ее и не видно. С одной стороны, жулики стараются не лезть в квартиры, стоящие под опекой вневедомственной охраны, а с другой стороны, умные воры знают, что у вневедомственной охраны норматив прибытия на сработавший объект — две минуты, а по факту — пять, а пять минут это куча времени, если знаешь, что искать. В любом случае, квартиру вынесли, все внутри перевернули вверх тормашками, но по выходу из подъезда два парня и подошедшая к ним девушка, вместе с сумкой вещей, были приняты в заботливые руки экипажа «ночной милиции».

Я быстро обошел подъезд, выполняя бесполезный, но обязательный ритуал — «поквартирный обход», выписал справку в том, что никто из жильцов девятиэтажного подъезда ничего не видел, не слышал и не мог рассказать о безобразии, случившемся на пятом этаже. Гордые (чуть не упустили злодеев, но победителей не судят) бойцы вневедомственной охраны привезли испуганную хозяйку жилья, которую тут же успокоили, что вещи все изъяты и не зря она ежемесячно платила три рубля за услуги родной милиции. В общем, все было как всегда, криминалист даже умудрился изъять хорошие «пальцы» с полированной поверхности шкафа. Через два часа мы, опер, следователь и эксперт ЭКО, предвкушая скорый обед, спустились к ожидающей нас у подъезда, но злой водитель сообщил, что обед переносится на неопределенное время, а нас очень ждут в на Бродвее, в здании одного из громадных проектных институтов, что ограняли Сердце Города.

Девятиэтажное безликое здание, как говорится, из стекла и бетона, имело много подъездов. Нужный нам находился с торца дома и был украшен скромной, темно красной вывеской «Центр научно-технического творчества молодежи при Дорожном комитете ВЛКСМ». За стеклянными дверями находился с слабоосвещенный холл, с лестницей, ведущей на верх. В лево и в право холл имел, занавешенные черной тканью, ответвления, откуда в разнобой доносилась, уже подзабытая мной озвучка импортных фильмов, присущая началу эры капитализма. Гнусавый голос Вениамина Володарского превалировал. Посреди холла стоял обычный конторский стол с пачкой каких-то билетов на поверхности, за которым сидел молодой человек, вскочивший при нашем появлении.

— Здравствуйте, вы на кражу приехали? Вам на третий этаж.

Проходя к лестнице я увидел на стене листок с расписанием сеансов видеосалона. Работал он с девяти часов утра и до одиннадцати часов вечера, и радовал неискушенного зрителя «Кровавым спортом», «Робокопом» и так далее, на ходу не успел все прочитать. Второй этаж встретил нас закрытыми дверями, украшенными табличками «Творческая студия» и «Лаборатория молодежного творчества». Третий этаж был без таблички. По странной прихоти проектировщиков, на лестничную площадку выходила только одна двухстворчатая дверь, распахнутая настежь. За дверью был длинный коридор, некоторые двери были открыты, оттуда выглядывали любопытные лица, преимущественно молодые.

— Суда, товарищи, проходите сюда! — в конце коридора призывно махал рукой высокий мужчина лет тридцати.

— Здравствуйте, а вы разве без служебной собаки?

— Здравствуйте, а зачем вам собака? — я отодвинул мужчину и заглянул в просторный кабинет, вход в который он загораживал своим телом, облаченным в хорошо сидящие брюки и рубашку с маленьким воротничком-стойкой.

— Ну как, мы думали, что собака след возьмет и в кабинет не заходили, только Нина Михайловна, что кражу обнаружила. Остальных я внутрь не пускал.

— На этаже сколько у вас человек работает?

— Ну, наверное, человек двадцать.

— Каждый, наверняка, к двери подошел и любопытный нос сюда засунул? А с других этажей люди подходили?

— Ну да, у нас сегодня конференция молодых рационализаторов, многие интересовались. Но вы сам виноваты, мы вам час ждем!

— Дорогой товарищ, у нас на район одна следственно-оперативная группа. Как с пред идущей кражи освободились, то сразу к вам, даже без обеда. А теперь отойдите в сторонку, раз мы с вами поняли, что привозить суда служебную собаку смысла нет, она в какофонии запахов полусотни человек разобраться не сможет.

Как я понимаю, этот кабинет занимала бухгалтерия, во всяком случае, все признаки были налицо. Главным знаком беды был железный ящик, в просторечии именуемый сейфом, верхнее отделение которого зияло девственной пустотой. Массивный стальной ключ торчал из замочной скважины, следы взлома отсутствовали. Других признаков, кроме творческого, беспорядка, комната не несла. Кипы бумажных документов, в папках и просто так, навалом, вполне вписывались в картину бухгалтерии докомпьютерного ледникового периода.

— Так что у вас случилось?

— Мы сегодня деньги получили в банке, готовились после конференции премии выдавать молодым рационализаторам. Я то здесь не присутствовал, все на конференции были, а потом наша кассир прибежала, Анна Евгеньевна, и сказала, что деньги из сейфа пропали.

— Понятно. Где кассир?

— Она в кабинете главного бухгалтера, если я здесь сейчас не нужен, то я провожу.

— А вы кто? — подала голос следователь, Надя Баранова, уже разложившая свои бумаги на столе, который уже быстро осмотрел криминалист.

— Я Привалов Борис, руководитель ЦНТТМ.

— Вы как оперативного работника проводите, сюда, пожалуйста возвращайтесь, я должна буду вас допросить. И парочку человек, не из числа сотрудников бухгалтерии, пригласите, мне их надо будет понятыми записать.

Кабинет главного бухгалтера — тетеньки лет двадцати пяти, стройной, с хорошими формами, явно занявшей свой высокий пост за профессионализм, был большой, но уютный. Кроме хорошей импортной офисной мебели, в обстановку вписался кожаный диван белого цвета, небольшой журнальный столик с кофейным набором, и импортный телевизор «Сони» с установленным на нем видеомагнитофоном того же производителя. Марку закрепленного на стене проигрывателя пластинок я не разглядел, но явно, не наш, местный, завод «Вега».

— Девочки, это из уголовного розыска товарищ, вы его кофе напоите, а то он без обеда, и расскажите про кражу — руководитель молодежного центра проявил чуткость и откланялся.

— Присаживайтесь пожалуйста в кресло. Вам кофе как сделать…? — главный бухгалтер была мила и грациозна. Наградив легким ароматом чего-то весеннего, явно не лосьона «Огуречный», она склонилась на столиком, вопросительно глядя на меня.

— Кофе, если не трудно. С двумя кусочками сахара. — я повернулся к женщине, умостившейся на краешке стула у стола главбуха, промакивающей глаза большим носовым платком в веселый горошек: — Вы Анна Евгеньевна?

Да. — женщина вздрогнула и подняла на меня заплаканные глаза с опухшими веками.

— Расскажите пожалуйста, что случилось.

— Я с утра в банк сходила, через дорогу, деньги получила. У нас сегодня конференция проводиться, после нее собирались премии выплатить ребятам, ну и сотрудникам вознаграждение по итогам прошлого месяца. А потом прибежали девчонки, сказали, что у Елены Алексеевны новая кассета появилась, про любовь. «Красотка» называется. Ну мы кабинет не стали закрывать и пошли сюда, фильм смотреть. Мы кабинет никогда днем не закрываем, и кроме того, я у приоткрытой двери сидела и в щелку посматривала. А когда фильм кончился, мы в кабинет пошли, а там… — женщина замолчала, подумала о чем-то, после чего громко, в голос, завыла.

К тому времени кофеварка за моей спиной перестала фыркать, по кабинету поплыл запах хорошего кофе, а изящная кисть с длинными пальцами и алыми ногтями аккуратно поставила передо мной фарфоровую чашку с густым темно-коричневым напитком.