Куратор

Глава 17

После короткого разговора я отошёл от киоска и подождал, пока Ильясов его закроет.

Аслана Ильясова я знал давно, ещё с девяностых. Хотя это был контакт Петровича, который тот завёл ещё во времена КГБ.

Ильясов — мужик, поживший долго и повидавший всякого, он старше меня. Родом из Ингушетии, переехал в Чечню ещё в восьмидесятые, прошёл Афган, а после служил в отряде чечено-ингушского ОМОНа.

Когда начался развал, он вступил в дудаевскую оппозицию, а во время первой войны воевал на нашей стороне в составе чеченского ОМОНа. Ситуация с этим отрядом была непростая — боевики считали их предателями, а наши им особо не верили.

Но сам Ильясов нам помогал по разным делам, и в каждую свою командировку я с ним связывался.

В конце войны Ильясов был ранен и попал в плен, там его хотели казнить. Но мы с Петровичем подсуетились, напрягли связи и агентов и смогли внедрить его в банду одного из полевых командиров, который думал, что Ильясов целиком на их стороне. Так что к моменту, когда началась Вторая война, наш агент действовал вовсю.

К тому времени я работал с ним чаще сам, потому что Петрович ушёл на пенсию. Аслан передавал нам данные о планах своего командира. И, хоть он сильно рисковал, он смог предупредить нас о нескольких засадах, тем самым спасая колонны войск от гибели. И благодаря ему мы поймали несколько предателей, которые получали деньги от боевиков.

Но главная его операция произошла в начале 2002-го. В её суть меня не посвящали, она была секретной, и ей занимались мои коллеги из Центра. Я же был подключён только для эвакуации агентов, а также самого Ильясова и нескольких его связных и союзников, которые участвовали во всём этом.

У меня получилось эвакуировать его и большую часть группы, которую Ильясов помогал провести в расположение войск боевиков в ущелье. Что случилось, я не знал, но у всех было приподнятое настроение.

А через несколько дней стало известно, что известный боевик и террорист Хаттаб помер в страшных муках от отравления ядом.

Допусков к этой информации у меня не было, и что случилось там, я точно не знал. Разве что, мог уверенно сказать, что Ильясов сам яд не подсыпал, ведь он не был приближённым Хаттаба, а тот никого к себе не подпускал. Но Петрович потом долго шутил по этому поводу, говоря, что шаурму у него никогда пробовать не будет.

И пароль с шаурмой для Хаттаба и отзыв придумал он сам, когда Аслан переехал в наш город на постоянное жительство и открыл первый киоск. У него здесь были родственники, вот он и спокойно живёт себе уже третий десяток лет.

И всё же, я к нему приходил и позже. У Ильясова оставались контакты — в диаспоре и в этом городе, и в области, и в других городах, и среди бывших боевиков, ведь они толком не знали, что всё это время он работал с нами. Мы периодически с ним сотрудничали, когда искали радикальных исламистов, что могли оказаться в городе или регионе.

Со временем он почти отошёл от дел. Но какие-то контакты у него оставались до сих пор.

Я сидел на скамейке в стороне. Аслан закрыл киоск, снял фартук, переоделся и вышел уже в костюме с таким видом, будто у него свой бизнес, а шаурму он готовит для души.

Впрочем, бизнес был, ведь ему принадлежало несколько точек общепита, а готовить он любил и порой мог постоять за прилавком сам.

Хоть киоск и закрылся, но запах курицы и соуса всё равно оттуда доносился. Можно попробовать съесть одну, желудок Толика такое переварит без последствий, да и Ильясов готовить умел хорошо.

Он сел на скамейку рядом со мной, внимательно разглядывая меня. Взгляд проницательный — запомнит и узнает, даже когда я снова буду выглядеть как Толик, но ничего не передаст.

Пожалуй, он единственный, кто не подведёт точно.

— Чем обязан? — спросил Ильясов. — Я уже отошёл от дел.

— Отошли, Аслан Ахметович, да всё равно помогали долгие годы, — сказал я вежливым голосом.

— Школа Кузьмина и Давыдова, — он одобрительно кивнул. — Старые чекисты всегда были вежливыми, вот и вы научились.

— Что есть, то есть. Долго мусолить не буду, — я перешёл к делу. — Никитин в городе.

— Какой Никитин? — Аслан нахмурил густые брови.

— Тот самый.

Он посмотрел вперёд и сжал кулак так, что я услышал, как захрустели пальцы. У него к нему тоже были личные счёты, но какие именно я ещё не знал.

— Неизвестно какая у него сейчас фамилия и имя, — продолжил я, — но он явно занимается прежним делом. Нужно на него выйти. Сможете помочь?

— Будет сложно, — Ильясов задумался и потёр виски. — Он в своё время кинул одного полевого командира на большие деньги и сдал федералам, чтобы те его выпустили.

— Это полезно знать. Будут мстить?

— Не факт, — Аслан посмотрел на меня исподлобья. — Это прошлое, а времена сейчас другие, но общих дел с ним никто иметь не будет.

— И всё же, у вас остались контакты, Аслан Ахметович, — настойчиво произнёс я. — Сможете поспрашивать? Только осторожно, чтобы не засветиться.

Он посмотрел на меня и хмыкнул.

— Я в этом деле больше тридцати лет. Знаю как надо. Не попадусь.

— Рассчитываю на это, — кивнул я. — Другой вопрос. Фирма «НТЦ Горизонт». Слыхали про такое?

— Нет, — его лицо вытянулось. — Впервые услышал.

— Наведите справки. Всё, что удастся накопать. Она не то чтобы секретная, но о ней ничего не известно. И это странно. Если потребуются средства — используйте обычные каналы связи, и мы откликнемся. Оплатим что угодно. Криптой.

— Я понял, — Ильясов снова посмотрел на меня. — Значит, всё же… с Анатолием Давыдовым не так всё просто?

— Вы о чём?

— Чтобы этот чекист сотрудничал с другой разведкой? — Аслан покачал головой. — Никогда не поверю, не такой это человек. Я его знал лично, как и Кузьмина. Нет, старый лис точно придумал какую-то схему, и даже после смерти крутит какую-нибудь комбинацию. Он оставил вам следы, и вы пришли по ним?

— Доброе имя ему ещё вернут, вот и всё, что скажу.

Поняв, что больше ничего по этому поводу он не узнает, Ильясов откинулся на спинку скамейки и посмотрел вперёд.

— Что-нибудь ещё? — спросил Ильясов.

— Нет. Дальше я поработаю сам. Как минимум — нужна информация. Как максимум — встреча.

— Понял, — согласился он и начал подниматься.

Пора идти.

Ещё один человек не верит в то, что я мог предать. Подключать его я буду редко, чтобы не светить, но в чём-то он помочь может. Главное — как-то выйти на Никитина, потому что за него надо взяться, пока он не уехал. Если он уедет, искать его можно по всему миру и не найти.

— А что сказать, если Никитин спросит, зачем эта встреча? — Аслан навис надо мной.

— Контракт, — ответил я не раздумывая. — С покупкой дронов. Это его заинтересует, я думаю. Платить предложите криптой.

— Дроны, дроны… — он усмехнулся. — Всё меняется. Но что-то остаётся прежним. Счастливо. Постараюсь.

— Аслан Ахметович, — я посмотрел на него. — Анатолий Борисович Давыдов был о вас высокого мнения и знал, что вы не подведёте.

— Я это ценю. Не подведу.

Уголок его рта чуть дрогнул в улыбке, но взгляд стал печальным. Он немного постоял и пошёл обратно к киоску.

С этим было просто. С другим будет посложнее.

Я вернулся на квартиру и в этот раз переоделся в одежду попроще, потому что костюм там будет смотреться неуместно. Сложил всё аккуратно, потому что носить придётся долго, да и сегодня снова придётся его надеть.

Небо начинало темнеть, а погода портилась. Деревья раскачивались от ветра, из урны под окном выпало несколько банок от энергетиков и пива и покатились по асфальту.

Будет дождь, зато в такую погоду можно носить куртку с капюшоном. Правда, тёмные очки не подойдут, зато можно надеть обычные с круглой оправой. Они чёрные, сильно выделяющиеся, так что не помешают.

Следующий человек был упрямый, но совсем не такой опасный, как третий.

Я шёл вдоль набережной, накинув капюшон на голову. Шёл от центра, и набережная становилась всё менее ухоженной, пока я не дошёл до обычного берега вообще без всяких ограждений.

Капал мелкий дождь, совсем как водяная пыль, и погода стала напоминать осеннюю. За спиной ехали машины по оживлённой, гудели автобусы, вдали гремели поезда электрички.

А на берегу узкой реки Кислевки сидел рыбак на складной табуретке и вздыхал, в очередной раз закинув удочку.

Будто и не уходил с той последней встречи в апреле этого года. Но он рыбачит здесь каждый день уже лет тридцать.

Звали его Максимилиан Андреевич Хворостов, и в советские времена он работал в одном секретном НИИ. Котелок у него варил и он много чему научился. Инженер грамотный.

В девяностые объект закрылся, и Хворостов начал сначала зарабатывать, ездя челноком в разные страны, чтобы скупать товар и перепродавать здесь, а затем начал изобретать разные штучки для слежения за кем-то или пресечения слежения.

Его приблуды пользовались популярностью у коммерсантов и банкиров, пытающихся защитить свои секреты и заодно узнать тайны конкурентов, ну и бандиты своё не упускали.

И тогда же он попался в наше поле зрения, но очень плотно с ним мы работали в нулевые. Затем Петрович продолжал держать его при себе, когда работал в Альянсе, и даже думал взять его туда на работу инженером по системам безопасности.

Не вышло — Максимилиан Андреевич обожал ныть, ни с кем не уживался, хотя никогда не ругался, и работать очень не любил. Впрочем, он так и не попал в поле зрения Трофимова, а сам я иногда подключал его по разным техническим вопросам. И пара приблуд, что у меня есть, сделал он.

Вообще, Хворостов иногда возвращался в дело и порой мог раздобыть через старых знакомых серьёзные вещи или собрать их самому с помощью заказанных компонентов.

Понимал и в компьютерах, и в смартфонах, и в программном обеспечении, хотя сейчас, когда начался всплеск нейросетей, он в этом потерялся и разбираться не хотел. Постепенно его навыки теряли актуальность, но умелый технарь нужен всегда.

Да и мне пригодится что-нибудь из старой школы, что не подключается к интернету.

Пожилой мужик, уже поседевший, с обвисшими щеками и в строгих очках спокойно рыбачил, как и раньше. На нём потёртый зелёный дождевик, капюшон откинут назад. Простая бамбуковая удочка в его руках едва колыхалась, красный самодельный поплавок мерно качался на волнах, а зелёный металлический бидончик с цветочком на боку, стоящий рядом с рыбаком, был пустым.

Но Хворостова это не расстраивало.

— Говорят, пару лет назад тут поймали щуку размером с ногу, — проговорил я, подходя ближе. Старался говорить ниже, чуть с хрипом.

Максимилиан шумно выдохнул через нос, не отрывая взгляда от поплавка.

— Не знаю насчёт щуки, — проговорил он отзыв, очень медленно. — Но зубки у неё были острые… Я думал, вы про меня забыли.

Хворостов снял очки, протёр их клетчатым платком и надел снова, даже не поглядев на меня. Больше его интересовал поплавок. Манера речи у него слишком тихая и медленная, он никогда не повышал голос и не ругался. Но Петрович порой и от этого злился.

— Контора не забывает, — сказал я.

Он скосил на меня очень печальный взгляд и вздохнул. Даже не удивился, что к нему снова пришли, ещё и незнакомец, но так бывало.

— А я всё равно тут сижу, — вздохнул Хворостов. — Сижу и сижу. А что мне ещё делать? Работы нет. Вот раньше в НИИ хорошо было: сидишь себе, утром оборудование проверишь, потом книжку читаешь. Вечером показания снял, и можно домой идти. А потом всё сломалось. Вот и сижу здесь. А до пенсии ещё долго.

— И на работу не берут, Максимилиан Андреевич?

— А куда меня возьмут? Я слишком старый, — он потянул удочку, проверяя леску. — Даже консультантом в магазин не взяли, говорят, что у них средний возраст — девятнадцать с половиной лет. Образование у меня есть, да оно нынче не нужно. Другой профиль же. Рукастый — да, но здоровье уже подводит. А если и возьмут, то целый день придётся работать. А мне уже тяжело целый день трудиться.

— Никуда не берут или никуда не хотите? — я сел на камень позади него.

— На склад взяли было, да там договор материальной ответственности подписывать надо, а я дурак, что ли, подписывать его? Охранником не берут, грузчиком тоже, здоровье не то. И курьером не смогу, ходьбы много, а велосипед там не выдают, свой надо покупать. А если в контору куда-нибудь идти, так там говорят, в вашем возрасте уже начальниками быть положено, и не берут. Время сейчас такое. Раньше-то проще было.

Жаловаться на жизнь он может долго — хоть до вечера. Каждый раз при этом вздыхал, поправлял удочку и смотрел на пустой бидончик, будто ждал, что рыба сама туда запрыгнет.

Но на самом деле ему нравится безделье, ведь на работе так отлынивать не выйдет.

— И совсем никаких заказов нет? — спросил я. — Тех самых, из-за которых о вас Петрович узнал.

— Времена уже не те, — Хворостов покачал головой. — Не нужно это никому. Вот раньше, как хорошо было — что-нибудь собрал, продал, месяц потом можно ничего не делать. Вот бы заказик такой ещё один.

— У меня есть заказ.

— Ну, это же всего один заказ, — поплавок дёрнулся, но он этого не заметил, поглощённый в свои мысли. — Вот раньше, помню, ваши предшественники, Андрей Петрович и Анатолий Борисович — как закажут, как закажут.

— Много? — я усмехнулся.

У него принцип простой — раз в месяц шабашка, чтобы потом можно было спокойно рыбачить. Но не чаще, и ни капли этот принцип не изменился. Но чёрный рынок устройств слежения ещё действовал до сих пор, и периодически к нему приходили за товаром. Но всё реже и реже.

— Я им соберу, а через месяц они снова приходили. И у меня денежка водилась, и не так часто надо что-то делать. А сейчас ничего этого нет, только на постоянную работу идти… эх. Вот когда в НИИ работал, как всё легко было. Схемы собираешь, паяешь, а сейчас…

— Ладно, хватит эту волынку тянуть, — сказал я чуть жёстче, и он замолчал. — Есть один заказ, большой, но срочный. Потом будут ещё, но делать их нужно быстро.

— Ну, если раз в месяц…

— По мере необходимости — это условие. Хоть каждый день. Или иду к вашим конкурентам, они каждый день готовы работать.

Хворостов шумно выдохнул и посмотрел на поплавок с таким видом, будто тот мог подсказать ему, как отвертеться от задачи.

Да уж, дилемма у него. И деньги нужны, но и делать ничего не хочется, а просто так ему платить почему-то никто не собирается.

— Делать нужно быстро, — продолжил я. — Нужны конкретные вещи. В первую очередь — сканер для поиска жучков, такой, какой вы умеете делать. Ещё несколько жучков для прослушки, пара скрытых камер и несколько приблуд с GPS. И сканеры для них. Три смартфона, как вы делали для Давыдова. Все с левыми симками, чтобы нельзя было отследить. И ещё кое-что по мелочи.

Я протянул ему дешёвый блокнот, купленный за мелочь в киоске пару дней назад, куда записал всё левой рукой.

— Где же я возьму-то это всё? — удивился он.

— Где и раньше. Купите и доработаете. Я вам переведу крипту.

— Да где же я её сниму? — Хворостов, наконец, отложил удочку и чуть повернулся ко мне, но в лицо не смотрел.

Я ещё сидел очень для него неудобно, а ему было лень поворачиваться дальше. Увидит только капюшон и очки с чёрной оправой.

— Ваши поставщики принимают криптовалюту, — настаивал я. — А у вас до сих пор остались контакты. Раньше работало.

— Так непривычно, — он вздохнул. — Я привык к живым деньгам. Даже не знаю. Вот когда Давыдов и Кузьмин были…

— А мне понадобится ещё больше, чем им.

Снова вздох.

— Что ещё нужно? — Хворостов потёр переносицу под очками.

— Система для радиоэлектронной борьбы против дронов. Желательно что-нибудь покомпактнее. Важно, чтобы я мог переносить это как-то с собой — в тубусе или что-то в таком роде. Ещё нужен компьютер, ноутбук — без всякой возможности выхода в сеть. И контакт с вашим племянником. Нужно, чтобы он настроил мне сервер.

— Он со мной не общается, — Максимилиан вздохнул.

— Ради такого дела выйдет на связь. Для него будет работа. А вам комиссия. И всё это — не подключая никого. Готовое оставить на старом месте.

Хворостов отложил удочку в сторону, потом полез в карман куртки, достал смартфон и показал мне открытый адрес кошелька.

— Ну вот, говорите, что не понимаете новые времена, — я усмехнулся. — А у вас всё уже подготовлено. Значит, всё-таки кто-то к вам обращается.

— По мелочи, — Хворостов пожал плечами. — С дронами всякими. Кому-то нужно, чтобы сбивали, а кому-то — чтобы не смогли сбить. Квантовая неопределённость какая-то. Но клиенту нужно. Лучше бы жучки заказывали, их в гараже горстями делать можно. Сходил в радиомагазин, и почти всё готово. Не надо отовсюду чипы заказывать.

Кто клиент? Но он не скажет, и я не буду настаивать, ведь он не скажет и обо мне. Поэтому мы с ним и работали, ведь иногда наши задачи требовали слишком творческого подхода, чтобы его озвучивать. А он только жаловался, но работал и молчал.

Но это не значит, что я это не выясню другими способами.

— Сколько?

Он задумался, и взгляд будто потух, стал нечётким, потом начал шлёпать губами.

— А таможня поможет? — спросил Хворостов.

— В этот раз никак. Нужно обходными способами.

— О как. Будет сильно дороже.

Максимилиан в этот раз думал дольше, а после выдал:

— Ноль целых сорок три сотых биткоина… нет, сорок два… хотя инфляция же — сорок три! Оплата сразу, потому что надо звонить и переводить. Ох, как я это не люблю. Раньше деньги дал, и всё просто, без всех этих блокчейнов.

Твою дивизию. Почти пятьдесят тысяч долларов. А он ещё прибедняется, что денег нет. Впрочем, большая часть уйдёт его поставщикам, а остальное он копит и не тратит. Но цены помнит наизусть, значит, регулярно заказывает.

Мы не платили ему, вернее, платили от «Альянса», из бюджета на безопасность, но цены были намного ниже. Впрочем, цепочки поставок меняются, да и сейчас некому его прикрывать.

— Раньше было дешевле, — заметил я. — Раз в десять.

— Раньше и достать всё это было проще, и у Давыдова были связи на таможне, — Хворостов вздохнул. — А сейчас надо вести серым импортом через половину мира. Или ваши же коллеги придут ко мне и будут задавать вопросы. А у меня сердце слабое, я сильно рискую, раз не прикрывают. Вот раньше…

Сейчас средства у меня были, даже с учётом выросших цен. Он достал смартфон из кармана и показал мне адрес кошелька, и вскоре я завершил транзакцию.

— А вы слышали про фирму «Горизонт»? — спросил я, убирая свой телефон.

Вместо ответа он снова начал тыкать в телефон, а потом показал снимок. Он размытый, но можно было разглядеть громоздкий силуэт чего-то летающего, потому что видны двигатели и винты. Мелких деталей совсем не видно.

Размеры прикинуть сложно, потому что не с чем сравнивать, объект на фоне неба.

— Что это?

— Грузовой дрон, — пояснил он. — Перевозка больших грузов на расстояния по воздуху. Пока прототип, но, как я понял, делают в этой фирме. Больше ничего.

— А откуда у вас этот снимок, Максимилиан Андреевич? И почему не удалили?

— Клиенты хотели понять его основное назначение, — он задумался. — Потому что это явно не просто грузовой дрон, а что-то продвинутое, но основное назначение скрыто. Но я не знал ответа, всё сейчас так быстро меняется. Хотел подумать, поизучать потом, да куда мне? Нейросети эти, роботы летающие, колонки говорящие. Раньше проще было, сидишь себе в НИИ…

— Он закрылся тридцать лет назад, — проговорил я, разглядывая изображение.

— Всё равно. Эх… вот в столовую придёшь, в очереди стоишь, котлеты ждёшь. А сейчас всё меняется, дроны одни, а рыба больше не клюёт, — Хворостов посмотрел на бидончик в очередной раз. — Начиталась, наверное, в интернете, как рыбаков обманывать.

Я присмотрелся к изображению ещё раз. Если судить по габаритам, то из него вполне могут сделать носителя для перехватчиков. Значит, система «Щит» на месте не стоит, и скоро дроны будут перемещаться не на старой «Газели», а на более продвинутом летающем носителе.

У меня на очереди третий контакт. И третий — самый опасный. Потому что эти двое хоть и отошли от дел, хотя иногда к ним обращаются по разным вопросам.

А третий до сих пор занимался своим бизнесом. И бизнес этот такой, за который дают немалые сроки, если попасться.

Через этого человека с фамилией Баранов я хотел обналичить крипту и купить ещё кое-чего.

Но вот тут-то нужна куча мер предосторожности. Сначала первый контакт, затем осторожный подход, потому что он в любой момент может решить, что сильнее и переиграть условия, а то и кинуть или даже попытаться избавиться.

Это не мой контакт, я с такими не работал. Да и попадись он мне в те времена, я бы его раздавил. Но с ним работал Петрович по одному скользкому делу, о котором я не знал достаточно подробностей, и передал мне, когда я пришёл в «Альянс».

Именно этого человека я хотел подключить по тому вопросу, когда искал Фатина, но нашёл парня сам.

Способ связи с ним был своеобразный. Я понимал, что мой телефон вскоре придётся сбросить, а левую симку — выкинуть, уже слишком много ей пользовался. Но один звонок ещё мог себе позволить.

Снова дошёл до снятой суточной квартиры, где вновь надел костюм и и обновил маскировку.

После направился к центру, к месту, которое обсудили давным-давно. Эти круги не просто так, ведь я заодно подмечаю, есть ли хвост, но ничего подобного так и не было.

Встреча может состояться в сквере позади статуи Ленина, где росли высаженные в прошлом году деревья. Здесь делали ремонт, частично разобрав плитку, и окрасили несколько скамеек, некоторые уже покосились. Главное — сняли камеры со столба.

Я приклеил к одной лист на скотч и написал купленным по дороге маркером «Окрашено» и быстро ушёл. По пути бросил взгляд на нависающий над сквером дом.

После набрал номер по памяти.

— Слушаю, — отозвался грубый мужской голос.

— Пылесосы ремонтируете? — спросил я.

— Чё? — голос стал злее. — Братан, ты куда звонишь вообще?

— Нужно поменять фильтр для моей модели, — настойчиво продолжал говорить я. — Тридцать пятая.

— Э… — возникла короткая пауза, когда до говорившего дошло, что именно я попросил. — Сколько штук?

— Два. Один поменять, другой про запас.

— Сами поменяете? — голос дрогнул.

— Вашими силами.

Тишина длилась секунд десять.

— Вы кто? — спросил тот же голос.

— Вопрос неуместен. Через полчаса на обычном месте. Как договаривались ещё давно.

— Понял, — собеседник обречённо вздохнул. — Еду.

Я отключился и вытащил симку. Больше сим-карт нет, надо бы раздобыть ещё, и не только у Хворостова.

Если повезёт, то смогу получить у Баранова, с кем только что назначил встречу. Но надо принять несколько мер предосторожности, или сим-карты мне больше не понадобятся.

Зашёл в тот самый дом, который нависал над сквером, благо дверь в подъезд была открыта и стал наблюдать, сделав вид, будто кого-то здесь жду.

По плану мы должны были сесть на той самой скамейке, куда я прилепил листок бумаги. Туда придёт контакт, чтобы поговорить со мной.

Но надпись «Окрашено» не была предусмотрено изначально. Просто контакт может не просто проигнорировать встречу. Он может отправить туда кого-нибудь вместо себя. Или сдать меня.

А если туда ещё и сядет кто-нибудь посторонний, то он огребёт. Ещё и увезут куда-нибудь невиновного и покалечат, если не хуже.

Нет, такого нам не надо, я просто хочу понаблюдать за реакцией Баранова.

Никто на скамейку не сел, а в назначенный час, ровно через минуту рядом со сквером остановился экипаж ППС.

А вам тут что надо?

Оба полицейских вышли, огляделись, но никуда не уехали, а сели напротив, поглядывая на скамейку.

Больше никто не пришёл.

Я быстро переоделся, пока никто не видит. Скинул пиджак и рубашку — под ними была синяя футболка Толика с анимешным рисунком. Снял брюки — под ними спортивные шорты. Растрепал волосы, насколько смог.

Снял часы и кольцо, скинул оправу очков. Лишнее убрал во взятый с собой пакет, осторожно сложив всё, чтобы не помять. На ноги — летние сланцы, благо дождь уже закончился.

После спокойно вышел из подъезда и побрёл в общежитие.

План на сегодня выполнен. А то, что случилось в сквере, сказало мне больше, чем любые слова.

Этот контакт скомпрометирован. И не просто скомпрометирован, он как-то умудрился вызвать полицию, что, учитывая то, чем он занимается, мало возможно.

Но полиция подходит для такой проверки лучше всего, ведь они могут посмотреть документы или увезти любого человека в отделение, если потребуется.

У самого Баранова контакты в полиции не такие сильные, значит, он перепугался и сообщил кому-то, что старый контакт из ФСБ снова с ним связался, хотя должен быть мёртв.

Вполне может быть так, что Трофимов вычислил Баранова давно и дал ему инструкции на этот счёт. А сейчас сразу принял меры, задействовав знакомых. Ведь они же ищут таинственного человека, который уже дважды спутал им карты.

Впрочем, это не провал, ведь сам я им не открылся, и знаю больше, чем утром.

Значит, мне надо продолжать.

И мне всё равно нужна связь с этим человеком. Но уже от имени фантома, чтобы оставить более серьёзное послание. Если он союзник моих врагов — ему же хуже.