Куратор

Глава 13

Три дрона летели в мою сторону, и управлял ими не человек, а система, в которую заложили такую цель.

Мне же оставалось только одно. Нужно было сохранить данные и продолжать работу.

Я понимал: если они грохнут меня — всё пропало. Даже если увидят и заснимут лицо, то это тоже провал. Обязательно найдут потом.

Если я останусь в этом лесу, то проект «Фантом» начнёт свою работу в нужный момент, когда в армии внедрят «Щит». Внедрят, разовьют, масштабируют, уничтожая всех, кто мешает. А в нужный момент нажмут на кнопку.

Дышать было сложно — поднятый воротник, закрывавший рот, почти не пропускал воздух, а в очках было сложно следить за препятствиями. Но я бежал без остановок, стискивая ружьё в руках. Тело Толика справлялось, несмотря на адреналин, а я думал трезво.

Здесь нет мобильной связи, но у них могут быть спутники или что-нибудь ещё. Да и как-то идёт управление мелкими перехватчиками. И дроны, заметив цель, наверняка уже предупредили всех в радиусе действия своих антенн.

Поэтому скоро появятся и люди.

Я не должен был попасть в кадр. И не должен был показать лицо.

Три дрона, а у меня есть ружьё и кое-что ещё.

Перепрыгнул через один корень, пробежал по ручью. Брызги полетели во все стороны, но вода не попала в ботинок. Жужжание за спиной становилось ближе.

Но надо не просто бежать. Надо понять — куда именно. Из того, что я помнил о проекте, должен быть носитель, или материнский дрон, или «Королева», или «Матка». Называли их по-разному.

Сами по себе эти летающие машины без команд дрона-носителя бесполезны, ведь компьютерные системы были только в нём. Без носителя это просто обычные дроны с камерой и пушкой с дробовым патроном, сами ничего сделать не смогут.

По замыслу, материнский дрон должен был и летать сам, и анализировать цели с помощью множества данных, и выпускать перехватчики, когда нужно.

Но технологии до этого пока ещё не дошли, и носитель перевозили в обычном микроавтобусе. И сейчас должен быть такой же. Материнский дрон с искусственным интеллектом смотрит на меня через камеры мелких перехватчиков и сам управляет всеми одновременно.

У носителя есть антенны, но сам он должен быть в радиусе максимум километра, а то и меньше. Иначе дроны потеряют сигнал, или будет слишком большая задержка.

Ветка чуть не сорвала с меня кепку, другая зацепилась за куртку и сломалась. Оставляю много следов. А дыхалка уже начинала кончаться. Но я бежал.

Они прилетели с севера, я это помнил. И так просто они от меня не отстанут. Пока я не найду пункт управления.

Надо с ними разобраться. Или будет поздно.

Я спрятался за дерево, перехватил ружьё и развернулся, чтобы прицелиться.

Один дрон летел прямо на меня, я видел, как блестит оптика в установленной на него камере. Безоткатные стволы готовы к стрельбе.

Я положил палец на спусковой крючок левого ствола и прицелился.

Бах!

Ружьё сильно толкнуло меня в плечо, а от дрона посыпались искры. Он загудел и резко полетел вниз, ударился о дерево и с треском разломился.

От обломков пошёл чёрный дым. Запахло сгоревшим порохом от выстрела и плавленой проводкой от дрона.

Я прицелился в следующий.

Твою дивизию. Двое оставшихся будто почувствовали угрозу и начали совершать манёвры. Вверх-вниз, в стороны, очень быстро, аж моторчики жужжали.

Раньше они такого не умели. Носитель научился новым штучкам. Поумнела система.

Побежал дальше, пока они путались в ветках. Они полетели за мной, выше, держась на расстоянии, и следили, куда я бегу. Система наверняка попытается выставить засаду, отправив ещё один. Ей неважно, кого атаковать, меня или дрон-камикадзе. Ей важно уничтожить цель.

Дрон-носитель должен быть где-то на севере. Уничтожить её — мой единственный шанс, ведь убежать не выйдет. Слишком хорошо система этим управляет, догонит, или перехватит живые люди, которые должны быть рядом.

Казалось, что где-то впереди раздаются крики. Не только дроны меня ищут.

Позади начали раздаваться хлопки. Дрон не мог вести эффективный огонь на такой дистанции — слишком короткий ствол и патроны у него с дробью, поэтому ему нужно подобраться ближе.

Но он всё равно стрелял, будто система решила, что даже отдельная дробинка может причинить мне боль, и я упаду.

Я перескочил через упавшее дерево, чуть не споткнувшись, затем побежал по ручью. Что-то стукнуло мне в рюкзак сзади.

Да это хуже, чем собаки или люди. Им не нужен нюх, они всё видят, и даже ветки им не мешают. Летят на дистанции, где я их не достану.

Но ты же умная система, ты обучалась. Ты анализируешь, что у меня есть, понимаешь угрозу, раз реагируешь на ружьё, увидев его в действии. Вот за этот ум тебя и надо взять.

Я расстегнул ремень патронташа на бегу, и он упал на землю, будто случайно. Один дрон загудел громче, тут подлетая ближе. Скорость у него стала выше.

Ага. Хочет, чтобы я потратил последний патрон на него, тем более, свой боезапас он расстрелял, а третий должен меня убить.

Холодный машинный разум действует по своей логике. Вернее — горячий, ведь процессоры от такого порой чуть не плавятся. Но реагирует с задержкой, секунда или две, пока дойдёт сигнал и обработается в электронных мозгах. Ведь это же прототип.

Я спрятался за очередным деревом и выстрелил с правого ствола.

Бах!

Дрон сразу потерял скорость, завалился набок и врезался в дерево. А после раздался громкий звук. Взорвалась заложенная в него взрывчатка для перехватов крупных дронов-камикадзе. Там немного, но мне бы хватило.

Я отбросил ружьё.

Последний дрон тут же перестал маневрировать и полетел прямо ко мне, уже не скрываясь. Вернее, чтобы сделать удачный выстрел, поближе, чтобы точно вывести меня из строя дробью.

Но такого машины пока не умеют.

Он попытался было сделать манёвр, но было слишком поздно.

На него был направлен мой ТТ. «Китайский пистолет против дрона, собранного из китайских компонентов», — мелькнула мысль в голове.

Я нажал на спуск.

Бах! Мимо! Бах! Мимо! Он взлетел выше.

Я сосредоточился, держа китайский ТТ. Давай, Толик, из тебя бы вышел отличный оперативник, останься ты жив. Есть всё для этого, а я добавлю свой опыт и навыки.

Бах!

Дрон дёрнулся и рухнул вертикально вниз.

Да, этот пистолет — не тот, из которого я стрелял недавно, этот намного неудобнее. Но всё же я попал.

Но это не всё. В микроавтобусе могут быть ещё дроны. И, кажется, я слышал этот жужжащий звук.

Найдут, поэтому надо идти дальше. Ещё пять патронов в магазине и один в стволе. И брошенный патронташ неподалёку, я его подобрал, зарядил двустволку и быстро покинул этот сектор.

Где же вы?

Со стороны посёлка они приехать не могли, там негде проехать на машине до этого леса. Но если они здесь из-за того, что Воронцов выходил в сеть, то они могли приехать со стороны ближайшей вышки. А это почти соседняя область.

Они могли приехать только с севера.

И я направился туда.

Слышал крики вдали и приказы. Жужжание то становилось ближе, то отдалялось. Система уже понимает, кто я такой, и не рискует. Но всё равно хочет выполнить дело, как в неё заложено.

И надо понимать одну вещь. Если у них есть связь с главным сервером, то вся система будет обучаться на мне. Но если материнский дрон действует автономно, в этом месте, где нет связи, то есть шанс, что эти знания никуда не уйдут.

Поэтому надо продолжить, а не ждать, когда очередной дрон заметит меня и нападёт. В этот раз система не купится на брошенное ружьё.

Но помимо дронов в лесу ещё оказались люди. Я слышал, как они переговаривались по радио.

Искали место недавнего боя.

— Первый, я третий, — донёсся голос до меня. — Нашёл сбитый дрон.

Рация что-то прошипела в ответ. Голоса отдалялись.

Но если вы приехали с севера, то там только одна дорога. Я быстро направился туда, вспоминая карту, которую разглядывал перед поездкой, планируя разные маршруты. Там трасса, с которой можно вывернуть на просёлочную дорогу и доехать почти до центра леса.

Грудь горела, руки трясло, от нагрузки даже заболела голова. Но я шёл в выбранном направлении. Мог сбиться, но на дорогу всё равно должен выйти.

В какой-то момент залёг за кустом, и один стрелок прошёл метрах в тридцати от меня, а дрон летел над его головой, будто следовал или прикрывал. Работал тихо, но жужжание я всё равно слышал.

Пока ещё не отработали тактику взаимодействия человека и машины, но рано или поздно придумают, как это сделать эффективно.

Я подождал, когда эта парочка направится на юг, и продолжил путь.

И вскоре увидел дорогу. Просёлочную, с глубокой колеёй посередине, полной грязи. Именно там, где она была на карте.

Белый микроавтобус с немытыми окнами стоял чуть в стороне, и ничем бы не выделялся среди других, если бы не два мужика с автоматами, находившиеся рядом с ним.

Явно не охотники. А этот микроавтобус «Газель» — пусковая установка для дронов. Крыша закрыта, всё для маскировки. Дроны летают над лесом, но в нужный момент вернутся, и люди разместят их вручную — система пока ещё не умеет сама устанавливать их для запуска, но, возможно, за два месяца уже научилась.

Я пригляделся к стрелкам. Двое бойцов курили. Один держал рацию и планшет — должен быть командир, он внимательно слушал доклады. Боковая дверь «Газели» открыта, оттуда высунута круглая антенна, направленная на юг.

У меня будет всего несколько минут. Есть ТТ, есть два патрона в дробовике. Как только выстрелю, они поймут, где я.

Тут уже не до хитрых схем. Мне важно вернуться и строить планы дальше, а после — выполнять. А сейчас остаётся драться.

Людей я не знал, видел впервые, но чем-то они мне напоминали тех самых киллеров. Просто люди для зачистки, возможно, Трофимов нанял их через кого-то.

Неважно.

Я побежал к ним, перехватив ружьё для стрельбы. Пока они не поняли, что происходит.

Система среагировала быстрее, чем люди. Пока стрелки только начали соображать, что происходит, крыша микроавтобуса начала открываться.

Пока носитель готовился выпустить новую машинку, я вскинул ружьё.

Бах!

Командир упал, с него слетела кепка. Второй стрелок замер, но начал поворачиваться ко мне.

Бах!

Пока всё не скрыл дым, я увидел, что его лицо окрасилось красным.

Я отбросил ружьё и достал ТТ.

Раздался резкий хлопок, появилось облачко дыма, а что-то очень быстро вылетело из машины. Дрон взмыл вертикально вверх, подброшенный зарядом.

Но пока он набирал высоту, я прицелился. Тот попытался сделать манёвр, но я выстрелил, и дрон после второго попадания улетел в сторону деревьев, где и упал.

Скоро прилетят те, что над лесом, система наверняка уже их развернула сюда. Но ещё она может выпустить ещё один дрон, который попытается меня убить. Она анализирует угрозу. Где-то есть камеры.

И надо уничтожить этот командный пункт.

Я открыл заднюю дверь «Газели».

Пусковая установка напоминала двигатель, с восемью толстыми трубами, направленными вверх, которые должны были запускать дроны. Но под ней был здоровенный системный блок, дополнительные аккумуляторы и панель управления, похожая на планшет с клавиатурой, подключённая проводом.

Это прототип, поэтому защиты от вандалов пока нет.

Так что я просто вырубил питание от главного блока, вырвав шнур.

И близкий шум дрона вскоре начал стихать. Он плавно сел на землю там, где его застало отключение, и не шевелился.

А я достал ключи из кармана бойца. Нужно немного бензина.

Вскоре «Газель» пылала, а я уходил в лес. Захваченная у командира рация какое-то время отчитывалась, потом замолчала, когда они поняли, что я их слышу, и я её выкинул.

Я уходил, но не в сторону посёлка Верхний Камнегорск, а дальше, где попытаюсь поменять маскировку и сесть на попутку. Преследования так не было.

Дроны за мной не летели, без материнской станции они бесполезны. Люди меня найти не могли, а собак с собой они не взяли — слишком полагались на технологии. Но когда технологии вырубили, они стали слепы.

Через несколько километров остановился для необходимого отдыха, немного перекусил оставшимися бутербродами с сыром, которые остались, чтобы восстановить силы. И заодно проверил то, что успел забрать у Воронцова.

Это записная книжка, за которую он так трясся, в ней сложенные листы бумаги, а также — криптокошелёк. За это он боялся больше всего, хотя для меня эта штука без пароля бесполезна. Но я был бы не против ей завладеть. Пригодилось бы в деле.

Но я выяснил достаточно.

План Трофимова и его покровителей был намного жёстче, чем просто продать врагу систему умного ПВО. Под соусом того, что они ведут шпионские игры против врага, готовилось нечто иное.

Теперь я знаю больше. И надо работать ещё. А перед этим — изучить, что же такого есть у Воронцова, потому что некоторые бумажки меня заинтересовали.