Купец I ранга

Глава 3

Мне снова снилось, что я ныряю в бассейн с золотом.

В реальной жизни после такого прыжка я бы переломал себе все кости, а вот во сне… Во сне я с удовольствием погрузился в золотые монеты, чувствуя исходящее от них тепло.

Я сделал несколько мощных гребков, наслаждаясь разливающейся по телу силой, и всплыл на поверхность, где и остался, раскинув в стороны руки и ноги.

Так и лежал, покачиваясь на волнах тепла, и всеми фибрами души впитывал в себя приятное чувство непоколебимой уверенности.

Когда бассейн превратился в золотистый свет, я не заметил.

Спохватился только тогда, когда приятное покачивание на волнах тепла сменилось ощущением свободного падения.

Такого в моих снах ещё не было.

Обычно, стоило мне начать падать, как я тут же просыпался, но в этот раз сон оказался слишком реальным.

И чем дальше я летел, тем больше захватывало дух, и захлестывала паника.

Ну а когда сквозь золотое свечение показался стремительно приближающийся пол, я заорал от страха.

Заорал и… очнулся за мгновение до встречи с каменным полом.

Сколько себя помню, раз в месяц я стабильно просыпаюсь посреди ночи из-за того, что вздрагиваю всем телом.

Обычно в этот момент мне снится, что я откуда-то падаю, вот только за секунду до того, как разбиться, я просыпаюсь у себя в кровати.

Психолог, к которому я ходил на пару сеансов, уверял меня, что это обычное дело, и ничего страшного в этом нет.

Моя бывшая девушка, с которой я встречался целых полгода, утверждала, что это моя душа летает во время сна и резко возвращается в тело.

А школьный друг, с которым мы играли в Доту, заверял меня, что это не что иное, как попытка моего сознания пробиться в параллельные миры. Попаданцы, магия и всякое такое.

Никого из них я до недавнего времени всерьез не воспринимал. Особенно бред про попаданцев.

Вот только увиденное после пробуждения заставило меня кардинально изменить свою точку зрения.

Первые несколько секунд я тупо смотрел перед собой, не понимая, где я и как здесь оказался. А потом меня накрыло.

Я вспомнил беседу с Илюхой и его дядей, свою спонтанную прогулку в горы, падение с валуна, золотую воронку и странный сон, закончившийся не менее странным пробуждением.

А ещё, я точно помнил, что после попадания в воронку, у меня скрутило кишки. Причем, почему-то, дважды.

— Так, Макс, надо мыслить логически, — я аккуратно поднялся на ноги и огляделся вокруг. — Это не может быть другой мир, потому что такого не может быть никогда. А значит… я просто провалился в пещеру.

Вот только на пещеру то место, где я оказался, походило меньше всего на свете.

Гладкие каменные стены, с вырезанными на них золотыми символами, которые тускло светились в темноте…

Две стоящие у ближайшей стены мраморные статуи — левая поменьше, правая побольше…

Идеально ровный пол, разукрашенный золотыми письменами и рельефный золотой круг, в центре которого я очнулся…

Больше всего это место походило на древний подземный храм. И сколько бы я ни вглядывался в нависшую надо мной тьму, разглядеть потолок я так и не смог.

Хорошо хоть многочисленные золотые орнаменты, бегущие по полу и стенам, излучали мягкое сияние, освещая часть… храма?

— Спокойно, Макс, — прошептал я себе под нос. — Ты упал с валуна, и тебе повезло провалиться в яму. Вот так ты сюда и попал. А сейчас ты не видишь этой ямы, потому что на улице ночь.

Умом я понимал, что несу полный бред.

Во-первых, я точно помню, что под валуном не было никакой ямы. Только покрытые мхом камни.

Во-вторых, до потолка, которого я даже не видел, было навскидку метров пять, и если бы там была яма, то её было бы видно.

В-третьих, упади я с такой высоты, то точно что-нибудь бы себе сломал. Я же был в полном порядке.

Да и остатки золотистого тепла, в котором я нежился во сне, как будто бы до сих пор были со мной.

И благодаря им, я воспринимал происходящее со мной как-то равнодушно, что ли?

— Не придумывай, Макс, какой, к чертям, храм? — мозг упорно цеплялся за привычные паттерны, отказываясь признавать очевидное: я каким-то образом оказался Бог знает где. — Тебе надо осмотреться и найти выход наружу. Точно! Нужно всего лишь найти выход наружу!

Ухватившись за спасительную идею, я постарался выкинуть из головы мысли о том, как я здесь очутился, и шагнул к ближайшей стене.

Именно здесь, в окружении двух статуй, золотые символы светились ярче всего.

Не сказать, что я боялся темноты, но какое-никакое освещение было однозначно хорошим подспорьем в поиске выхода.

Увы, но стоило мне выйти из золотого круга, в котором я оказался после пробуждения и на который даже не обратил особого внимания, как все мгновенно пошло не по плану.

— Приветствую тебя, кандидат! — глаза левой статуи вспыхнули огнем. — Ты готов вступить на Путь?

Сказать, что я перепугался — ничего не сказать. Даже несмотря на приятный женский голос!

Ей Богу, не будь вокруг так темно, я бы драпанул от статуи со всех ног! Но бросаться в темноту было ещё страшнее. Поэтому все, что я сделал — отскочил назад и принял бойцовскую стойку.

Глупо, конечно — не драться же мне с ними! — но тело действовало само по себе.

— Приветствую тебя, кандидат! — глаза правой статуи вспыхнули льдом, а по залу прокатился низкий бас. — Ты готов вступить на Путь?

Сердце бешено колотилось в груди, по спине пробежала струйка ледяного пота, но я, каким-то чудом остался на месте и даже умудрился рассмотреть статуи.

У стены, на расстоянии в три-четыре метра стояли хрупкая девушка со скипетром в руке и массивный воин с клинком на поясе.

Стояли так, будто что-то охраняли…

Девушка была облачена в легкую тунику и жутко походила на античную статую Ники Самофракийской. Только её голова была на месте, а вместо крыльев были вполне себе человеческие руки.

Судя по лицу, ей было лет шестнадцать, но пролегшая через лоб складка говорила о непростой жизни или о каком-то сложном решении, которое ей пришлось принять.

Несмотря на свой рост и внешнюю хрупкость, если, конечно, так можно сказать о мраморной скульптуре, она излучала уверенность и силу.

Эдакая магиня-валькирия.

А вот правая статуя была воином. Доспех, меч, суровая морда лица — в общем, полный набор брутальности.

Мраморный воин был, по сравнению со своей соседкой, сущим гигантом. Геракл, не иначе!

Мышцы на его руках так и бугрились, вызывая у меня черную зависть, а ладонь угрожающе стискивала рукоять меча.

Казалось, статуи вот-вот оживут, а их горящие огнем и льдом глаза пугали меня до чертиков.

— Это какой-то розыгрыш? — протянул я, уже понимая, что это никакая не шутка, и что вокруг происходит какая-то чертовщина.

— Ты готов вступить на Путь, кандидат? — невозмутимо переспросила девушка, сверля меня огненным взглядом.

— А какие у меня есть варианты? — разговаривая с каменными статуями, я чувствовал себя максимально глупо, но стоять и молчать было еще глупее.

— Ты готов вступить на Путь, кандидат? — воин одарил меня ледяным взглядом и неспешно снял с пояса свой клинок.

Оценив, как легко меч покидает ножны, я резко передумал тянуть время и поспешил согласиться.

— Готов!

Сейчас я был готов согласиться на что угодно, лишь бы избавиться от этой странной компании.

Ожившие статуи переглянулись, синхронно кивнули и хором заявили.

— Да будет так!

Покрытая золотыми символами стена, которая оказалась вовсе не стеной, а двустворчатой каменной дверью, дрогнула и начала открываться.

А вместе с ней все золотые символы, какие только были в помещении, засияли, словно солнце.

Что удивительно, это сияние совсем не резало глаза, но его хватало, чтобы полностью осветить всю комнату.

Статуи замолчали, створки двери неспешно ползли, раскрываясь вовнутрь, а я, не сдержав любопытства, оглянулся назад.

Что ж, это действительно был храм.

Причем храм, по всей видимости, посвященный войне. По крайней мере только этим можно было объяснить протянувшуюся вдоль стен панораму различных сражений.

На одной картине стадо кентавров неслось с копьями наперевес на толпу гремлинов…

На следующей человеческие войска сражались с высоченными песьеголовыми, а маги по обе стороны вели смертельную дуэль…

На третьей ровные ряды закованных в сталь рыцарей наступали на… танки?

На четвертой несколько отрядов лучников пытались поразить… летающие флаеры?

На последней посреди пустыни возвышался огромный замок, за которым протянулся настоящий акведук.

У меня промелькнула было мысль, что все это составляющие одной и той же битвы, как вдруг гравировка на стенах поплыла, и разномастные войска сменились странной картиной:

Три воина богатырского сложения, стоя плечом к плечу, отбивались от бесконечной чернильно-черной волны нечисти.

Кто на них нападал, было решительно непонятно — то ли гноллы, то ли гоблины.

Но за богатырей я совершенно не переживал, поскольку за их спинами завис с распахнутыми крыльями самый настоящий ангел.

Фреска в очередной раз поплыла, сменяясь туманной дорогой, по которой шли едва различимые фигуры, но досмотреть, что же будет потом, я не успел.

— Время окропить Стелу Познания кровью!

Фрески моментально оказались позабыты, и я, скользнув взглядом по потолку и ожидаемо не обнаружив там никакой дыры, повернулся к статуям.

К статуям и полностью распахнувшимся створкам.

— Кровью? — переспросил я, с опаской смотря на круглую комнату, в которой находился двухметровый четырехгранный шип.

Он был выточен из белоснежного мрамора и стоял по центру помещения, пол которого был покрыт золотыми кругами разной насыщенности и размеров.

Основа шипа была где-то метр на метр, и он, постепенно сужаясь, венчался белоснежным… жалом?

Выглядела стела одновременно величественно и жутко, и мне резко стало не по себе.

— Кровью, — подтвердила каменная девчушка с огненным взглядом. — Она поможет найти свой род и выбрать Путь.

— И много надо крови?

Статуи промолчали, и я, с опаской покосившись на них, нерешительно шагнул вперед.

В голове роились тысячи мыслей, но самой громкой была: «Куда, черт возьми, я попал⁈»

Вот только стоило мне перешагнуть порог круглой комнаты, как в груди появилась твердая уверенность, что все идет как надо.

То ли на меня как-то повлияла стела, то ли дело было в остатках золотистого света, в котором я купался во сне, но всю неуверенность как рукой сняло.

Не дожидавшись ответа статуй, которые, впрочем, и не собирались мне отвечать, я подошел к стеле и, вытянув руку вверх, уколол указательный палец об её белоснежное жало.

Из проколотого пальца тут же брызнула кровь и… без следа впиталась в стелу!

— Осуществляется активация кандидата, — прогудел за моей спиной воин.

Стоило мне окропить стелу своей кровью, как статуи шагнули следом за мной, перекрывая выход из круглой комнаты.

— Выявлена принадлежность к роду Пожарских! — мне показалось, или в голосе магини мелькнула радость? — Доступен подарок главы рода. Подтвердить родство?

— Тут какая-то ошибка, — было некомфортно говорить с теми, кто стоит у меня за спиной, но я физически не мог оторвать глаз от стелы. — Я — Огнев. Макс Огнев.

— Принадлежность к дворянскому роду избавит кандидата от внимания аристократических семей, — в голосе магини мелькнуло нетерпение.

— Что за внимание? — не понял я.

— Каждый безродный кандидат имеет право присоединиться к любому роду Империи, — прогудел ледяной страж. — Или остаться вольным.

— А можно поподробней? — как я ни старался, но у меня не получалось отвести взгляд от стелы, и с каждой минутой мне становилось все хуже и хуже.

Белый свет, казалось, затягивает в себя, и я печенкой чувствовал, что еще немного, и меня окончательно засосёт.

И, видимо, не я один.

— Подтверди принадлежность к роду, кандидат! — потребовала огненная девушка.

— Выбери свой Путь, кандидат! — перебил её ледяной воин.

— Да не хочу я ничего подтверждать! — возмутился я. — И вообще, где список для выбора? И что за Путь, про который вы говорите?

— Каждый кандидат должен выбрать Путь! — высокопарно заявил воин. — Основных три. Воин, — его голос наполнился уважением, которое, стоило ему продолжить перечисление, тут же исчезло. — Маг и Инженер.

— Даже не знаю… — мне дико хотелось моргнуть, голова уже начинала раскалываться от ослепляющего белого света, а тут ещё и такой непростой выбор!

Воин точно нет — я не любитель лезть на рожон и махать кулаками, не говоря уже про мечи и прочие режуще-колющие штуки.

Инженер тоже мимо — не то, чтобы я боюсь работы руками, просто это не моё. Если кому-то прям в удовольствие возиться с железками, то я к этому совершенно равнодушен.

А вот Маг звучит интересно… Сомнительная, конечно, история… Опасно и всякое такое, но, по идее, перспективно. Плюс можно кидать всякие, хе-хе, фаерболы с расстояния.

Хм, забавно… Рассуждаю о всяких магах совершенно спокойно, будто это в порядке вещей. Не слишком ли я быстро… адаптировался? Или все это влияние стелы?

— Сделай выбор! — надавил на меня ледяной воин. — Время на исходе.

— Прежде чем сделать выбор, прими подарок рода! — в голосе девушки прозвучала… обреченность? — Он достанется тебе без обязательств. В твоей крови течет Истинный…

Дзанг!

Со спины дохнуло холодом, а под лопатку больно ударил каменный осколок.

Мне не нужно было поворачиваться, чтобы понять — ледяной страж только что разбил свою огненную напарницу на куски.

— Зафиксировано нарушение клятвы! — голос воина так и сочился злорадством и довольством, видимо, девушка сказала что-то запрещенное. — Выбери Путь, кандидат!

Не знаю, что взбесило меня больше — стремительная расправа над молоденькой девчушкой, пусть это и была лишь статуя, или давление со стороны ледяного воина.

Я криво улыбнулся и отчетливо проговорил.

— Я принимаю подарок рода!

Был ли этот поступок обусловлен желанием побесить ледяного стража? Возможно…

Тянул ли я время перед окончательным выбором Пути? Скорей всего…

Было ли мне жаль девушку? Однозначно!

По сути, она погибла из-за того, что дала мне подсказку. И будет как-то неправильно проигнорировать её жертву.

Ледяной страж заскрежетал зубами, но мне было все равно.

Я сделал свой выбор, и сейчас оставалось узнать — что течет в моей крови и что за подарок без обязательств я только что получил?

Словно в ответ на мои слова, из стелы появилась… золотая цепь!

Она, словно змея, скользнула по моей руке и, обвившись вокруг груди, истаяла в воздухе?

— Кандидат Макс Огнев, — страж принялся неохотно, словно через силу, цедить слова. — Перед вступлением на Путь, стела предоставляет тебе… выбор личного фамильяра.

В этот же миг меня захлестнуло волной ослепительно белого света, и я оказался посреди жемчужного ничто.

А передо мной появились с десяток полупрозрачных фигур.

Величественный феникс, от которого так и тянуло жаром и мудростью…

Грозный бурый медведь — квинтэссенция силы и мощи…

Опасный на вид снежный барс, который делал вид, что ему совершенно не интересно мое внимание…

Явно разумный охотничий сокол, во взгляде которого читался недюжинный интеллект…

Придурковатого вида медоед, который тут же зарычал, стоило мне остановить на нем свой взгляд…

Миниатюрный дракончик интеллигентного вида, с интересом наблюдающий за моим выбором…

Имперский грифон, на мощной груди которого красовался нагрудник с незнакомым мне гербом…

Свернувшаяся клубком змея, от которой так и разило нечеловеческой злобой и голодом…

Белоснежная куница, которая ни на секунду не замирала на одном месте, постоянно перетекая из одного положения в другое…

Массивный краб, угрожающе щелкающий огромной клешней, на которой было выжжено клеймо в виде кривой буквы «Ф»…

Краснокожий рогатый не то черт, не то бес, во взгляде которого так и читалось желание облапошить, обмануть или схитрить…

Последним в ряду призрачных фамильяров был каменный голем, равнодушно перекатывающий гранитные глыбы внушительных мышц…

Мда уж… И мне нужно выбрать кого-то одного?

— Прежде, чем ты сделаешь свой выбор, Макс, — прошелестел в моей голове чужой голос. — Позволь мне сделать тебе такое предложение, от которого ты не сможешь отказаться.