Культ Вуйтара

Глава 22. Терцин

«Изначально наемники давали слово, которому верили без бумаги и печатей. Но потом в наемники подались те, кто хотел быстрых денег, и слово наемника перестало что–то значить. Лишь немногие все еще верили ему».

Записи жреца Анико. 428 год

Через день уставший путник оказался у ворот Залозеня. Он прошел мимо стражи и направился прямиком к старосте деревни. Тот занимался своими делами, осторожно выцарапывая что–то на бумаге. Когда Рейнард открыл дверь, староста вздрогнул и поставил жирную кляксу на бумаге. Посмотрев на испорченный лист, он вздохнул и отодвинул бумагу в сторону.

— Что привело тебя сюда? — староста бросил на воина внимательный взгляд.

— Принимай заказ, — наемник достал с мешка голову огра и бросил на стол. Староста, не ожидавший увидеть подобную мерзость, отшатнулся и упал на спину, свалившись с табурета.

— Это еще что такое? — завопил он, уставившись на голову твари.

— Голова Вуйтара. А вот перстень, хозяин которого сделал заказ. Полторы тысячи за голову этого огра, — Рейнард выставил вперед руку, в котором сжимал перстень.

Похоже, огромная сумма привела старосту в чувство. Он поднялся на ноги и брезгливо посмотрел в сторону стола.

— Полторы тысячи, говоришь? Ты хоть представляешь себе какие это деньги? Откуда они у старосты?

— Мне какое дело? Сказано было, что можно получить в любой деревне Орсага, показав этот перстень.

— Так перстень, поди, ворованный? — староста прищурился и протянул руку к перстню, но Рейнард быстро убрал руку в сторону и спрятал свое сокровище в мешочек за пазухой.

— Отдай то, что тебе не принадлежит, — прошипел староста. — Я тебя сразу раскусил воришка!

— Старик, или ты отдаешь деньги за заказ, или катись к гоблинам!

Староста заорал, и в комнату тут же ворвались двое стражей. Наемник не стал ждать, когда его скрутят и начал действовать первым. Он схватил голову огра и швырнул в них, а когда стражи отшатнулись в сторону, толкнул старосту в сторону и выпрыгнул в окно. Рейнард прекрасно понял, что это не просто недоразумение. Ему никто не собирался платить, потому как не узнать перстень влиятельной особы они не могли.

Рядом с домом старосты стояла лошадь, и Рейнард запрыгнул на нее. Он пустил ее галопом по улице, направляясь к окраине. Над плечом просвистела стрела, пущенная кем–то из стражей. К счастью, они промахнулись. Но второго шанса наемник не оставил. Он свернул на соседнюю улочку и скрылся за домами. Даже если за ним пустили погоню, Рейнарду удалось сбить их со следа.

Теперь, когда у него была лошадь, он направился по дороге к Левому берегу. Если караван двигался медленно, то одинокий всадник мог мчаться по пыльной дороге гораздо быстрее. Сейчас он не боялся засад, потому как напуганные культисты разбежались по окрестным лесам и боялись даже нос высунуть. Люди, которых он освободил, должны были ждать его среди руин Правого берега. Добравшись к вечеру туда, он застал группу людей на берегу. Их уже заметили с противоположного берега и подготовили лодки. Десятник Горт возглавлял отряд людей, которые перебрались на другой берег.

— Рейнард! Вот так сюрприз. Неужели тебе удалось добраться до лагеря огров? — десятник не скрывал своего удивления и радости, увидев наемника.

— Не только добрался, но и прикончил.

— Поверить не могу! Выглядишь, конечно, неважно. Останься на пару дней у нас, наши лекари позаботятся о тебе.

— Благодарю, Горт, но мне нужно спешить. Нужно доставить этих людей до Камня, до и в Терцине меня ждут дела. Я должен туда успеть.

Вскоре они перебрались на другой берег. Лошадь плыла возле лодок, неплохо справляясь с течением. Пока они плыли, Рейнард вкратце пересказал что видел в логове Вуйтара.

— Серьезную кашу ты заварил, Рейнард, — Горт стал серьезным. — Вся падаль, которая стекалась к Вуйтару, теперь разбредется по окрестностям. А ведь они не умеют ничего другого, как грабить и наживаться на других. Похоже, Орсагу будет в ближайшее время тяжелее всех, но и нам это все аукнется. Мы тут собрали местную дружину. Три десятка человек в случае чего возьмутся за оружие, но этого слишком мало.

— Жаль, не всех перебили тогда, — расстроился Рейнард. — Хотя, было бы их так много, мы бы точно не выстояли. Сюда доходили какие–нибудь вести о Стражах Рины?

— Сюда вообще редко какие новости доходят, — признался Горт. — Разве что дружинники с Камня забредут, или караван какой остановится. С тех пор, как мост разрушили, последние не шибко торопятся в наши края.

Лодки пристали к берегу, и люди выбрались на твердую землю. Раздобыть лошадей для освобожденных не удалось. Староста Элдрик как бы ни был благодарен за спасение, наотрез отказался продавать лошадей. С трудом удалось выторговать пару лошадей с повозкой, но вместить туда всех не вышло. Пришлось некоторым пленникам идти рядом с повозкой и меняться местами. Из–за этого дорога до Камня растянулась на целых три дня.

Застать друзей в крепости не удалось. Фарамонд рассказал, что Лотар покинул Камень через неделю, едва оправившись после травмы. Асгерд пришла в себя. Ее выходили местные лекари и они с Ральфом и Шнурком уехали на юг. В глубине души Рейнард надеялся, что друзья направились в Терцин. Времени у него оставалось еще много, но тянуть он не стал. Ему хотелось как можно скорее догнать своих. Он выдал по пять монет каждому освобожденному, чтобы им было на что жить, пока не подвернется караван до их родных мест.

Рейнард направился в Терцин, и только по дороге решил ненадолго заглянуть в Тихую гавань, чтобы проведать семью Рудольфа. Где бы ни останавливался Рейнард, никто не брал с него денег. Так он добрался до Тихой гавани. Первым делом наемник заглянул к старине Матису. Старый моряк был рад видеть наемника. Они поболтали о новостях и вместе вспомнили всех, кто погиб в боях с разбойниками и разными тварями. Матис сетовал, что у него осталось мало помощников. Многие перебирались в Стейнмарк, где платили лучше, поэтому «Седой капитан» остался почти без помощников.

На утро Рейнард отправился на поиски жены Рудольфа. Найти ее оказалось непросто. Дети играли со старшими, а сама девушка была на работе. Наемник отыскал ее в порту.

— Миринка, тут тебя ищут! Небось, кому–то тоже задолжала денег? Бегом, еще три корзины рыбы нужно перечистить до обеда, — хозяин судна со злостью во взгляде посмотрел на девушку, которая покорно опустила глаза и поспешила к Рейнарду.

Миринка чистила рыбу, и тем самым зарабатывала деньги для семьи. От тяжелой работы руки были покрыты царапинами, но девушка не жаловалась.

— А что, много должна? — поинтересовался Рейнард.

— Семь монет! — возмутился капитан.

— Держи, — Рейнард достал из мещочка на поясе деньги и протянул капитану. Тот недоверчиво посмотрел на них, повертел в воздухе и спрятал в сумку.

— Что же, считай, долг уплачен.

— Не стоит, я сама…

— Стоит. Это в память о Рудольфе. Тебе ведь прислали ворона с Камня?

Девушка кивнула и всхлипнула, но быстро взяла себя в руки. Рейнард протянул девушке мешок, набитый монетами.

— Это что? — глаза девушки округлились от удивления.

— Здесь две сотни монет. Это деньги, которые причитаются Рудольфу и моя доля в том числе. Держи, они пригодятся тебе больше.

— Благодарю! — трясущимися от волнения руками Миринка приняла мешочек и спрятала за пазуху.

— Сколько тебе здесь платят? — поинтересовался наемник.

— Двадцать черепков за корзину… Иногда удается заработать монету за день…

— Выходит, по монете за пять корзин рыбы? — Рейнард понимал, что капитан зарабатывает куда больше, продавая чищенную рыбу на две–три монеты дороже, но делится с бедняками лишь копейками. — Ты по хозяйству хорошо управляешься?

— Конечно!

— Тогда у меня есть к тебе предложение. Старику Матису нужны помощники в постоялый двор. Человек хороший, деньгами не обижает. И жалование у него чуть ли не вдвое выше, чем здесь. Как тебе такое предложение?

Глаза девушки просияли. Она не могла поверить, что ей не придется работать здесь за копейки, а кто–то будет ценить ее труд по достоинству.

— Согласна!

— Эй, а кто будет рыбу чистить? — капитан, привыкший наживаться на бедняках, не мог поверить, что его оставили без чищенной рыбы. — Мне эту рыбу к вечеру в лавку сдавать. Что я им скажу?

— Засунь себе ее в задницу, плавниками вперед! — крикнула девушка и поторопилась за Рейнардом. Тяжелая работа, скудная оплата и презрительное отношение собралось в кучу и вырвалось одним потоком.

Матис едва не расцеловал Рейнарда, когда тот привел ему новую помощницу. Узнав, что она жена погибшего наемника, старик предложил ей хорошие условия. Тихую гавань Рейнард покидал в хорошем расположении духа. Он помог сразу двоим друзьям и был уверен, что где–то за божественным покровом, окутывающим Рианор, Рудольф сидит на берегу реки и радуется, что его семья будет жить немного лучше.

Дорога до Терцина заняла у Рейнарда два дня. К вечеру он приблизился к высокому частоколу, которым была окружена деревня. Он рассчитывал встретиться с отрядом в южной реденской деревеньке, но его ждало разочарование. Воина встретили хмурые стражи и немедленно доложили о прибытии наемника старосте Йоргу.

— Что ты забыл в наших краях, путник? — по всей видимости, Рейнарда не узнали.

— Я пришел исполнить данное слово наемника. Рейнард из Рины не бросает обещаний на ветер.

— Выходит, надежды нет, — с грустью в голосе произнес староста. — Мы рассчитывали, что вы придете большим отрядом, но ты пришел один. Со дня на день Ямар со своей шайкой будет здесь, и нам придется туго. Мы не смогли собрать деньги, а в Стейнмарке нам отказали. Заварушка на севере забрала слишком много сил.

— Ладно тебе, Йорг! Две недели назад мы с горсткой крестьян остановили пять сотен тварей на севере. С твоими разбойниками тоже что–нибудь да придумаем. В любом случае, я не отказываюсь от своего слова.

— Да, ты не такой, как многие. Но одного тебя вряд ли будет достаточно. Что же, располагайся. Только на две сотни монет не рассчитывай. Я не собираюсь платить такие деньги одному человеку, пусть даже если он держит свое слово.

— Мне можешь не платить вовсе. Я здесь не ради денег, — Рейнард взял свою лошадь, доставшуюся ему в качестве трофея еще в Залозне, и направился в сторону постоялого двора. Ночь пролетела как одно мгновение, а утром его разбудили.

— Вставай, наемник! Нужна твоя помощь! — у окна постоялого двора стояли двое стражей.

— Что случилось? Неужели напали?

— Конечно! Стали бы мы тут торчать?

Рейнард выругался и поспешно оделся. Звон колокола заставил его ускориться. Если дозорный на колокольне заметил приближение врага, то у него осталось не больше пяти минут. Наемник выбежал из постоялого двора, бросив на бегу пару монет перепуганному хозяину.

На улице было людно. Женщины с детьми бежали в укрытие, а мужчины спешно готовили оружие. Какой–то старик осенил Рейнарда божественным знаком и заторопился дальше. У деревенских ворот собралось десятка три человек. Лишь половина смогла позволить себе легкие доспехи, остальные были одеты в рабочую одежду.

— Рейнард, сюда! — Йорг стоял на стене и махал наемнику рукой.

Стоило воину подняться наверх, он понял почему Йорг так волновался. Ямар пришел не один. С ним к деревне приближалось с полсотни разбойников.

— Эй, староста! Ты подготовил деньги? — Ямар вышел вперед. На нем были надеты хорошие доспехи, но на всякий случай рядом стояли два разбойника с ростовыми щитами, готовые прикрыть предводителя в случае необходимости.

— У нас еще два дня! — отозвался Йорг. Рейнард заметил как крестьяне поднялись на стену. У ворот осталось только шесть человек с копьями и щитами. Те, кто стоял на стене, взяли в руки камни, а лучники приготовили стрелы.

— Знаешь, я решил не тянуть. Два дня все равно ничего не изменят. Давай сейчас, или мы сожжем деревню!

— Так не годится, Ямар! Месяц — значит месяц. Или ты не держишь свое слово?

— А ты силен болтать, — заметил южанин. — Ладно, даю вам время, пока горит этот пучок соломы. Если я не увижу денег, мои ребята сами их возьмут.

Южанин махнул рукой, и небольшой пучок сена подожгли. Щиты сомкнулись перед Ямаром, закрыв его от стрел. Рейнард заметил, что несколько разбойников притащили таран, обитый железом. Похоже, они собирались прорываться в деревню через ворота.

— Стреляйте, как только догорит сено, — тихонько скомандовал Йорг, и его приказ разошелся по стене.

— Я к воротам, — шепнул Рейнард и хлопнул старосту по плечу.

Краем уха наемник услышал, как запели стрелы, и возле ворот раздались приглушенные стрелы. Значит, в кого–то попали. Рядом упал крестьянин, пронзенный арбалетным болтом — южане начали отстреливаться. Тут же таран ударил в ворота, и они зашатались. Рейнард кивнул копейщикам, которые выставили перед собой оружие и приготовились ждать. Во врагов летели стрелы и камни, но остановить тех, кто раскачивал таран, не удалось. На третьем ударе ворота затрещали, а новый удар окончательно проломил их. Вооруженные южане ринулись внутрь деревни. Они рубили острия копий и пробирались поближе к защитникам. Наемник сделал шаг вперед и поднял копье, оброненное убитым защитником.

Резкий выпад вперед, и острие копья нашло свою цель. Оружие пришлось оставить, потому как разбойники были уже близко. Рейнард вынул меч из ножен и принял удар на щит. Тут же он развернулся, скрыв свой маневр за щитом и ударив сбоку. Еще один разбойник зашатался и упал, держась за горло. Удар кривой саблей пришлось парировать клинком. Вышло неудачно — удар пришелся на лезвие меча и оставил на нем зазубрину. Зато рука с щитом была совершенно свободной. Удар кромкой щита сломал нос разбойнику, но добить его Рейнард не успел.

Новый противник занял место упавшего на землю южанина, и пришлось сделать шаг назад. В какой–то момент воин понял, что остался один против напиравших противников. Крестьяне спускались со стены и бежали на помощь, но они были еще далеко.

Пустынники остановились, не решаясь подойти ближе. Ямар, облаченный в доспехи, пристально смотрел на Рейнарда, не отводя глаз. Он пытался оценить возможности воина и понять стоит ли идти напролом.

— А ты хорош! — воскликнул он, наконец. Несмотря на крики раненых и бегущих крестьян, его было отчетливо слышно. — Но ты не из Терцина и сражаешься куда лучше, чем любой из них. Осмелюсь предположить, что ты наемник. Я дам тебе сотню монет, если ты перейдешь на мою сторону. Все честно. Ты получишь их прямо сейчас и еще полтора десятка за каждого убитого тобой реденца в этой битве.

— Видишь ли, у меня уже есть заказ, — ответил Рейнард. — И я никогда не предаю своих работодателей. Если взял заказ, то выполняю его до конца.

Пустынник задрал голову и рассмеялся. На какой–то момент его горло открылось. Если бы Рейнард сделал молниеносный выпад, он смог бы сразить противника. Но нападать во время переговоров бесчестно, да и для такого удара ему пришлось бы раскрыться. Соседние воины убили бы его в следующее мгновение. Такой размен не понравился наемнику.

— Ты — наемник! Какая разница что ты обещал, если я плачу больше?

— Потому что для меня важно данное слово.

Крестьяне подбежали к Рейнарду и стали возле него. Их осталось не больше двух десятков. Разбойников все еще было больше.

— Ты думаешь, что крестьяне выживут в этой бойне? Я потерял больше дюжины своих людей. Мы не станем щадить их. Женщин продадут на рынке Натражана как товар, а мужчины все умрут.

— Знаешь, Ямар, я именно поэтому и пришел сюда, чтобы не дать тебе это сделать.

— Да кто ты такой, чтобы помешать мне? — южанин потерял терпение.

— Рейнард из Рины.

Неподалеку зазвучал горн Редена. Южане принялись оглядываться по сторонам и бросились за ворота. Три десятка всадников стремительно приближались к деревне.

— Это княжеская дружина! — закричал кто–то, но по знаменам и доспехам воинов можно было судить, что это были обычные люди.

— Никак ополчение собрали, — недоуменно произнес Йорг, вглядываясь вдаль.

— Это Стражи Рины! — воскликнул Рейнард. — Подмога пришла!

Всадники приблизились к воротам и окружили пустынников, перерезав им пусть к отступлению. Среди всадников Рейнард узнал Ральфа, Асгерд и Шнурка.

— Рейнард, принимай командование! — воскликнул Ральф, привстав в стременах.

— Стражи Рины стоят сотни моих воинов в бою, — отозвался пустынник, бросая свою саблю на землю. — Я складываю оружие и тем самым покупаю жизнь и свободу для себя и своих воинов. Согласно законов чести, жители Терцина не имеют права препятствовать нашему отступлению. И пусть Рейнард из Рины будет свидетелем, что все прошло честно.

— Что скажешь, Йорг? — наемник повернулся к старосте.

— Жители Терцина соблюдает законы чести, — отозвался староста. — Ты можешь идти, Ямар, и забери своих людей с собой. Советую тебе больше никогда не появляться у стен нашего городка.

Пустынник не ответил, лишь развернулся спиной к защитникам города и зашагал прочь. Его воины сложили оружие и последовали за ним. Лишь только когда пустынники отошли на несколько шагов, защитники позволили себе издать победный клич. Они выстояли! Сегодня у них есть повод для радости.

Рейнард отказался от денег. Единственное, что он попросил — накормить своих товарищей и дать лошадям воды и овса.

— Откуда у вас такой отряд? — Рейнард осмотрел воинов и перевел взгляд на друзей.

— Все они захотели вступить в наш отряд. Стражи Рины известны почти во всем Редене.

— Отлично. Как вернемся домой, посмотрим на что они годятся, — ответил Рейнард.

Добравшись до ступеней, ведущих в дом, Рейнард снял с пояса меч и бросил на землю. Устроившись на первой ступеньке, он устало опустился на нее и обхватил голову руками. Говорят, когда люди достигают своей цели, они чувствуют себя счастливыми. Был ли Рейнард счастлив? И да, и нет. За время своего путешествия воин пережил массу потрясений, стольких людей потерял, что испытывать радость или счастье было просто невозможно. Неправильно. Что же он испытывал? Скорее, удовлетворение. Да, именно так. Рейнард достиг своей цели, избавил сотни людей от страшной судьбы быть растерзанными, проданными в рабство или сожранными заживо. Но что делать теперь? Он понимал, что слишком далеко ушел по пути наемника. Пути назад уже нет. Нежные руки Асгерд опустились ему на плечи и оторвали от размышлений.

— О чем думаешь?

— О будущем, — расплывчато ответил наемник.

Стук копыт заставил его поднять голову и посмотреть на всадника, оказавшегося возле дома. На госте была одежда вестника. Он явно торопился и едва не загнал лошадь. Заметив наемника, он подъехал ближе и беспомощно свалился на землю, когда попытался спуститься.

— Что с тобой? — Рейнард подскочил на ноги и помог вестнику подняться.

— Этим утром в Стенймарк прислали ворона. Камень пал.