Крылья Алавы

Глава 5. Бескрылая алава

Где твои крылья, которые нравились мне…

(Наутилус Помпилиус)

Все шло своим чередом, в общем, и ничто не предвещало, но… случилось. Мы потеряли еще одного красного. А тот, кто был с ним, вернулся еле живой.

Пропажа обнаружилась на полигоне. Ит Праттен аж позеленел, когда двое из нас не откликнулись на поверке.

Пока мы издыхали в часовом марафоне, препод ходил выяснять что случилось. Вернулся с одним из пропаданцев.

— Что с ним? — спросила я, провожая глазами дюжего парня, которого мотало словно с глубокого похмелья.

— Твой идей беседу провел, — угрюмо прокомментировала Эста.

— Он не мой! — мрачно возмутилась я.

— Ладно, не твой. Парню от этого не легче, — пошла на компромисс Эста, провожая взглядом наказанта, которому предстояло отмотать на полосе препятствий столько, сколько сможет не упасть замертво.

— А что вообще случилось? — решила я слегка расширить кругозор.

— На самоволке спалились, — удивила осведомленностью Эста в очередной раз. Вот откуда спрашивается она узнает все новости. И почему их не узнаю совсем я. И вообще, ответ Эсты меня удивил.

— Ты хочешь сказать, что отсюда можно уйти в самоволку? — я конечно помнила про ключ, открывавший все здешние двери, который мне пришлось вернуть. Но одно дело шастать по Школе и медблоку, и совсем другое — уйти за забор в иномирянский город. Ой чудится мне не все так, как видится на первый взгляд.

— Осторожно все можно, — подтвердил мои мысли Ваниш, слегка обернувшись. — Скоро испытания. Парни за основами для щитов ходили. Здесь никто не даст. А без щита ты много не навоюешь. Испытание на полигоне проходят далеко не все. Им плевать, главное, чтобы самые сильные и выносливые остались.

Разговор пришлось прервать, потому что ит Праттен закончил с наказантом — тот упал лицом в грязь и единственное, что успокаивало, парень тяжело дышал, а значит был жив. Нас же загнали по деревянным клеткам месить друг другу морды. Я как всегда старательно уворачивалась. Но пару хуков словила, потому что в голове вертелись очень важные вопросы.

В предбаннике душевой я решила попытаться добыть побольше информации. Старательно отводя взгляд от блестящих влажных торсов, источающих запахи силы и мужского тела, я выбрала источник наиболее по моему мнению информированный и авторитетный.

— А что за испытания? — спросила я Ваниша, усиленно кося взглядом на висящее на крючке полосатое полотенце.

— Тебе волноваться нечего, — пробасил тот. Ты алава, ты пройдешь все испытания.

— С чего это ты так уверен, — недоверчиво возразила я. — Меня-то как раз должны гонять по полной программе.

— Может и должны, — неопределенно кивнул Ваниш. — Но не станут.

И так он это уверенно сказал, что я поверила. И еще поняла, что дальнейших пояснений не дождусь. Спасибо уже и за эту инфу.

— А ты? — спросила я, потому как и за него и за Эсту болела душа.

— Я может тоже, — кивнул Ваниш, натягивая футболку на распаренные мышцы. — А таким как Эста без щита не выжить. А щит на что накладывается? Правильно, лучше всего на основу. Нужна цацка. Хоть колечко, но надо.

Я зашуршала мыслями, перебирая варианты.

— Но можно использовать проволоку. В лаборантской я видела.

Ваниш помотал головой, накидывая на плечи китель.

— Нельзя. Цацки для щитов делают из либерия.

— Из либерия? — переспросила я, не расслышав, потому что Ваниш отвернулся, чтобы взять пенал с цацками, которые полагалось таскать с собой, хотя разрешалось не носить все время.

— Металл, — пояснил грох. — Здесь все из него. В воздухе есть газ, иллюзорин. Это своеобразный клей для либерия. Без него мыслеформу не удержишь. Твой браслет тоже из либерия.

Кое-что об этом я конечно уже знала, но надеялась услышать что-то еще, потому выслушала до конца.

— Ну да, — шутливо проворчала я. — Я-то думала, почему в моем мире магии нет, а тут пожалуйста? Оказывается вон оно что.

Ваниш чуть слышно хмыкнул.

— Да уж. Не знаю, магия ли это. В моем мире вроде тоже есть магия, но природа совсем иная и владеют ею единицы. А секреты хранят за ста замками.

— Ты поэтому решил согласиться на браслет подчинения?

— Не совсем. Это… это личное.

Я поняла, что коснулась запретной темы и решила поговорить на другую.

— Не понимаю, — задумчиво продолжила я. — Какой смысл вкладывать в нас столько сил и средств, чтобы завалить на экзаменах?

— Отбор сильнейших, — ответил мне грох, добавив что-то цветистое на незнакомом языке, и вышел в дверь, бросив через плечо. — Могут себе позволить.

Да… подстава была серьезной. Те щиты, что нас учили ставить на практических занятиях, были почти бесполезны в бою. Все, что касалось боевых мыслеформ, мы проходили в основном в теории, делая упор на развитие физических способностей в состоянии трансформации. До разговора с Ванишем я надеялась, что с нас снимут ограничительные браслеты. Чтобы мы так сказать показали свою лучшую форму. После нашей беседы я начала сомневаться.

Красные, даже муси, обычно демонстрировали невероятную выносливость и относительно легко переносили ранения. Черные быстро регенерировали, но могли и не успеть. Особенно, если бы рана оказалась серьезной. А вот зеленые и синие вообще могли пострадать на раз. Зеленые специализировались на ядах. А синие вообще были живыми батарейками. Всей защиты — иллюзии, которые помогали ненадолго сбить с толку врага и дать возможность сбежать.

Но куда бежать с экзамена? Судя по словам Ваниша, выпускников не жалели, и испытания предстояли самые серьезные.

Самое обидное, что тактика, которую нам вбивал в головы ит Праттен на полигоне, и которую нам предстояло продемонстрировать на экзамене, предполагала мое особое положение на карте действий. Ваниш был прав.

Последующие тренировки показали, что у алавы особый статус. Короче, мне надлежало парить в отдалении и не во что не вмешиваться. Мои согрупники, видя такую несправедливость, злились, и даже пару дней со мной не разговаривали. Даже Эста общалась сквозь зубы. Потом, видя как я переживаю и чуть не плачу от обиды, стали подшучивать.

— Потом зха нас всем отомстишь.

Ага. Я бы и сейчас взялась за некоторых. Да только кто мне даст.

В общем, я решила наплевать на тактику. Если ребятам будет жарко, буду сражаться с ними.

День испытаний на полигоне начался… с примерок. Новая форма была нежно-кремового цвета. На ощупь мягкая словно плюш. Я помечтала, как мы просто пойдем парадом мимо трибун. Однако под форму полагался жилет с вставками из либерия, и форма сразу перестала быть парадной.

Я представила себе, как мы красиво сражаемся с гиродом, посверкивая золотыми пуговками и позвякивая сверкающими камушками на цепочках. Захотелось посмеяться, однако рот смеяться не желал, и в зеркале примерочной отобразилась кислая гримаса.

После подгонки формы, нас заперли на полигоне в особом загоне. Как скотинку, предназначенную на прилюдный убой.

В дырочки можно было рассмотреть празднично украшенный полигон. Еще вчера ближе к вечеру мы вот этими ручками сколачивали и одевали в пурпур трибуны, и устанавливали по бокам пестрые штандарты с затейливой и непонятной символикой. Помнится на земле раньше в гербы животных любили вставлять. Тут же красовались какие-то кракозябры, обвитые экзотическими растениями.

Сейчас в партере возбужденно галдели и шумели трещетками нарядно одетые зрители, предвкушая азартное зрелище. В самом центре, в специальной ложе зрители появились в последнюю очередь. Они вели себя с большим достоинством, нежели прочая публика. Возможно, там находился сам император.

Протяжно загудел то ли колокол, то ли какой-то странный духовой инструмент, и двери загона распахнулись, выпуская нас на полигон, засыпанный свежим слоем красного грунта. Хмурое небо было готово разразиться очередным дождем. В свете предстоящего обстановка выглядела инфернально.

Церемония открытия надолго не затянулась. Мы быстренько пробежались мимо ревущих трибун, скинули в загоне цацки и кители, получили от ита Праттена новые браслеты и его солдатское благословение в виде дружественных тычков по спинам, а затем столпились у выхода в ожидании сигнала к началу испытаний. Я пыталась из-за спин рассмотреть арену, по краям которой спешно устанавливали металлические ограждения.

— Игрушки присматривают, — проворчал Ваниш, кивая на главную трибуну, где расположились самые уважаемые люди империи Шиосар.

— Что за игрушки? — решила уточнить я.

— Часть модификантов отдадут знати в личное пользование.

Это было… неожиданно. Про то, что модификанты после школы пополняют отряд элитных спецов, я знала. А вот что некоторые из моих сокурсников отправятся в услужение к местным богатеям, было неожиданностью. Нас и так мало. Чего ж разбрасываться-то?

— И чем они будут заниматься? — спросила я, надеясь на позитивный ответ.

— Личная охрана, — ответил Ваниш. — Если повезет.

— А если не повезет?

— На бои попадем.

Что-то неприятно кольнуло в груди.

— На какие бои?

— Знать развлекается. Заставляет модификантов сражаться примерно в таких же условиях.

— В каких-таких?

— Сейчас поймешь.

На полигон выкатили телеги с ящиками.

Меня пробрал озноб.

— Слушай, Ваниш, откуда ты столько знаешь?

— Если удалось попасть в самоволку, грех не попытаться узнать кое-какую полезную информацию, — парень уверенно похлопал руками в перчатках, как боксер перед боем на ринге.

— И ты знал? — удивилась я. — Ты знал, что тебя ждет здесь и согласился?

— То, что ждало там, было в сто раз хуже.

Мда… Но меня-то кто сюда тягал? Впрочем, я знаю, кто. И очков у этого «кто» становится в моем списке все меньше.

— Понятно, — угрюмо протянула я. Мда, похоже я оказалась самой не информированной, не смотря на то, что читала больше всех. С запозданием поняла свою ошибку — надо было с народом почаще общаться. Видно последние слова произнесла вслух.

— С тобой, Велла, страшно общаться, — мрачно сообщила Эста. — Идей твой в голове покопается и все наши тайны узнает. И так Ваниш рискует, тебя предупредив. Но ты-то справишься, да? Ты же у нас ух!

Я да. Я ух… Только не знаю с какой стороны. Если они все информированы о том, что сейчас предстоит, а я нет…

Стало по-настоящему страшно.

— Итак, начнем! — прогремел раскатистый бас ита Праттена, и врата в ад распахнулись, выпуская нас на полигон.

Наивная я полагала, что смогу подробнее рассмотреть наших гостей. Ха, да я даже опомниться не успела!

Никто не успел. Едва мы закончили трансформацию, на полигоне развернулись настоящие боевые действия…

Со страшным скрипом развалились на части огромные ящики и на нас поперли настоящие живые и жутко обозленные гироды. Твари ринулись в бой, едва завидев противника. Натасканы были что ли? Иначе, почему это тогда ни одна из них не бросилась на решетку, за которой сидело более сладкое мясцо в виде публики, а также не повернулась на стрекот нескольких воздушных бочек, которые атаковали их с воздуха?

Мы рассредоточились согласно выученной тактике, то есть впереди красные кони, на флангах муси и остальные, я — в запасе. То есть позади всех.

Чувствовала я себя… Королевой, которую защищает отряд элитных спецов? Да нет. Ущербным слабым звеном я себя ощущала. Вот кем!

Почему это меня, самую крутую из всех, прячут от врага? Берегут для будущего хозяина? Возможно, для самого императора.

А если император от меня откажется, потому что я не такая крутая? Отдадут другому? На бои? На бои я совсем не хочу!

Ой как я попаду, мама дорогая, если меня готовят к боям без правил. Убивать на ринге себе подобных — самое худшее из всех зол, что грозили мне в шиосарском будущем.

Пока я фрустрировала позади всех, решая, наплевать ли на вбитую итом Праттеном тактику и помочь остальным, или же заткнуть солидарность поглубже и притвориться немощной летучей мышью, военные действия разворачивались в полную мощь.

Гироды очень быстро разогнали наши стройные ряды, и модификанты начали действовать согласно своим способностям. Красные мочили гиродов в ближнем бою, а черные метали плазму из идуров с дальних позиций. Синие проявляли чудеса, дезориентируя противника при помощи иллюзий, а зеленые метали ядовитые кинжалы, дротики и еще множество всяких железных штук, которыми их учили владеть также, как красных махать конечностями и идурами.

И только я торчала на периферии, распахнув пошире крылья в надежде, что меня заметят враги.

Но гироды меня не замечали, нападая на атакующих их модификантов. Зато я заметила кое-что. Летающие бочки атаковали гиродов странным образом. Ни одна атака не закончилась повреждением. Да они их просто злят! — поняла я. — Вот сволочи!

Пару раз мимо проскальзывала Эста и ловила мой удрученный и полный тоски взор. На третий раз слегка кивнула.

Через минуту тактика боя неуловимо поменялась, и гироды вдруг дружно начали смещаться в мою сторону.

Правильно! Ведь никто не говорил, чтобы меня защищали. Это я не должна была вмешиваться в процесс. Но, если меня начали атаковать, я должна вступить в схватку!

Маленькие злые глазки на шипастых головах сверкали красными искрами, а огромные когтястые конечности стремительно передвигались, перемещая ядовитых монстров по почерневшему от влаги полю все ближе и ближе. Как начался дождь никто не заметил.

Я встряхнула крылышки, рассыпая голубые искры вокруг, покрепче перехватила свой идур, оскалилась и метнула первый фиолетовый пульсар в ближайшего монстра. Тот обиженно взрыкнул и осел. Зато два других кинулись на меня одновременно. От одного удалось увернуться, а второй саданул по бедру когтем, и я взвыла от боли.

Ах так, да? Ну, сейчас я тебе покажу!

Уходя с линии атаки настойчивого первого, я повернулась ко второму и саданула ему пульсаром промеж глаз. Зря. Череп у этой твари был не в пример крепче моего, хотя я и находилась во второй ипостаси.

Но все равно моя атака имела успех. Гирод малость опешил и дал мне время атаковать того первого, оставшегося за спиной. На этот раз я не промахнулась и зарядила пульсар в то самое место на шее, где кончался костяной гребень.

В горле у монстра громко хлюпнуло, а в следующий момент со спины кто-то из красных сумел всадить гаду в шею острым концом идур.

И когда я уже собралась праздновать победу, осознала, какая подстава нас ожидает дальше.

Видя, что гироды заканчиваются, летающие бочки принялись атаковать нас! В них сидели круосы и наверняка модификанты, а на нас были браслеты и атака аборигенов исключена — смертная казнь на месте! Даже при случайной атаке мы получим не хилый откат как минимум. Потому как аборигенов трогать нельзя! Ни под каким соусом! Наказуемо!

И началась потеха. Уворачиваясь от атак с воздуха, наши добили последнего гирода. Но это их не спасло. Чего добивались устроители сего зрелища, было не ясно. Но, наблюдая за всем этим фарсом, мне становилось все страшнее за своих.

Вот подбили черную муси. Вот ранили Ваниша, который, судя по слаженным действиям, взял на себя роль полководца, и за которым бочки охотились с особым остервенением.

Трибуны, поначалу кипевшие возмущением от происходящего, быстренько включились в игру и теперь гремели восторженным ликованием.

Да что за дела?! Они что, решили нас всех просто истребить?

Надо было что-то предпринять. Причем, срочно!

Я прищурилась, выбирая тучку в небе пострашнее, и поманила к себе.

Постепенно над моей головой собралось скопление синих облаков, которые угрожающе искрили.

Первым облака над моей головой заметил ит Праттен.

— Велла, уходи! — закричал упакованный в особый костюм, похожий внешне то ли на латы средневекового рыцаря, то ли на игрока в бейсбол, Праттен, рванув в мою сторону и не обращая внимания на микровзрывы вокруг себя, оставляющие ямки, словно после метеоритного дождя. — Все уходите! Все!

Бочки с неба дизертировали первыми.

— Синяя тревога! — разнесся в воздухе усиленный голос директора ита Ипециана. — Всем срочно покинуть полигон!

У выхода меня ждал мой личный инструктор.

— А ты за мной! — рыкнул он, сверкая синими молниями из глаз.

— Есть, товарищ Мюллер, — пробормотала я на автомате.

— Что ты сказала? — обернулся ит Дейниз Тисс.

— Н-ничего, — пролепетала я, чувствуя, как на мою бедную голову надвигается очередная гроза.

В кабинете инструктора она меня и настигла.

— Ты что себе позволяешь? — прошипел идей мне в лицо, лишь только за моей спиной закрылась дверь. — Думаешь, тебя не вычислят? На трибуне сидел сам император. Если расследование покажет, что причиной синей атаки была ты, тебе конец!

Я молчала.

— Сиди здесь и не вылазь.

С этими словами он покинул кабинет, оставив меня гадать о своей дальнейшей судьбе в полном неведении и одиночестве.

Сидеть пришлось долго. Я даже решилась просмотреть документы на столе. Так по верху, не прикасаясь. И досмотрелась.

Чтобы дочитать распоряжение императора, пришлось лишь слегка подвинуть верхний лист.

Итак, теперь я знала, что меня ожидает после экзамена. Высочайшим повелением его императорского величества ита Велла после экзаменов приписывалась к личной охране императора. Приступить сразу после прохождения последнего испытания.

Ну вот, Велла, тебе стало известно, кто твой будущий хозяин. Кстати, о котором ты совсем ничего не знаешь. А следовало бы.

Зал заседаний напоминал рассерженный улей. Даже штандарты, развешенные на стенах специально, чтобы прикрыть обшарпанные стены, непрерывно шевелились в такт возмущенным возгласам, постоянно разносившимся по гулким коридорам здания министерства.

Морщинистый старик в стандартной форме без излишеств, с одним орденом, которым очень гордился, вел совещание и пытался перекричать остальных членов Комиссии по делам модификантов, возбужденно обсуждающих испытания на школьном полигоне.

Представитель старинной аристократической семьи из касты воинов, грозно потрясая седой гривой, выбившейся из тощей косицы, горячо спорил с соседями.

— Кто вообще допустил участие ретроспективщиков в испытаниях? Этих отморозков с их шарами смерти давно выселили из столицы. Безобразие! Никакого порядка! Сплошное беззаконие! А если бы император пострадал? Я давно говорил, что этого умника нужно стереть и изолировать. Как можно в личном окружении императора иметь такого не надежного модификанта? Слишком много воли этому выскочке дали. И вот вам результат!

— Говорят, это не он, — послышался чей-то робкий голос.

— Да кто ж еще мог? — возмущенно возразил аристократ.

— Конечно-конечно, ит Ноер, вот вас мы и пошлем арестовать идея, — пуча круглые глаза и одновременно ухмыляясь, заголосил пухлый круосс в мундире с искрой, из материи, недавно входящей в столичную моду. — Говорят его вторая ипостась находится в отличнейшей форме. Мой кузен лично проверил недавно. Еле жив остался.

— Иты! Попрошу тишины! — взвизгнул председательствующий, взмахнув молотком, и став похожим на шута из знаменитой постановки столичного театра Атерра «Все за честь служить». Возгласы стихли, ит продолжил. — Итак, мы закончили разбирательства по инциденту на ежегодных испытаниях в Школе элитных спецов, а также роли в произошедшем ита Дэйниза Тисса. Мы считаем его виновным в создании опасной ситуации на учебном испытательном полигоне. Свидетель утверждает, что распоряжение отключить систему безопасности он получил именно от Тисса. И то, что ситуация якобы требовала отключения сигнальной системы для спасения летной эскадрильи, об участии которой в испытаниях стало известно в последнюю очередь, его не оправдывает. На трибуне находился император, и синяя атака могла угрожать его жизни. Это не допустимо. Мы напишем свой вердикт и передадим на рассмотрение в Совет министров. А теперь голосуем. Кто за то, чтобы стереть идея и направить в клинику на новую инициацию? Хорошо. Кто за смертную казнь? Отлично. Единогласно.

Проснувшись в кресле в кабинете инструктора, я поняла, что на улице ночь, а так же — случилось что-то ужасное. Не мог идей забыть обо мне. Я до сих пор тут, а инструктора нет. Значит идея решили наказать вместо меня. Или за меня.

Мысли одна мрачнее другой медленно заполняли мозг паникой.

Я не собиралась заламывать руки и терзать себя восклицаниями о том, какая я неблагодарная ученица и вообще глупая курица — подставилась. Потому что это было не так. И вообще, может его сейчас судьба за меня наказывает. Справедливо!

И потом, сейчас его, а завтра может и по мою душу придут. Мысль об этом заставила передернуть плечами.

Ворча про себя и уже поняв, что экзекуция отменяется, я отправилась спать.

В спальной слышалось лишь дружное посапывание. Однако, Эста меня удивила.

— Велла, — схватила она меня за руку, пока я пыталась залезть на свой второй этаж, — мы уж думали, что тебя забрали в медкорпус.

— Не дождетесь, — машинально сострила я, но встретив взгляд черных глаз, полных беспокойства, добавила. — Извини, перенервничала.

— Расскажешь?

— Нет, — какой толк перетирать предположения?

Спокойной ночи желать было не принято. Я пожелала мысленно себе, вспомнила, что кое у кого ее точно сегодня не будет, повздыхала и отправилась в спасительные кущи Морфея.

Идей не появился и на следующий день. Ко мне по очереди, втихую от преподов, подходили одноклассники и благодарили за спасение. А у меня сжималось сердце в ожидании вестника о грядущем. И он таки прилетел. В лице Мии.

Меня вызвали в кабинет Тисса сразу после ужина, и я чуть не бежала, радостно думая, что все утряслось, и меня в очередной раз простили. Но в кабинете за столом сидела Мия, меня встретил ее хмурый взгляд.

— Здравствуй, Велла. Проходи, присаживайся, — улыбка на ее лице пробежала небрежной тенью и исчезла, давая понять, что разговор предстоит не приятный.

Я робко присела на краешек стула, на котором еще пару дней назад восседала верхом, вычитывая очередную мудрость из атласа по географии империи Шиосар.

Над головой слева зависла мыслеформа, и я догадалась для чего. Скорее всего, ее содержимое будет давить мне на мозги, выколачивая правду. Мысленно усмехнулась — зря, мой щит и идея сдерживал.

— Ты понимаешь, зачем я тебя позвала? — таинственно-вкрадчивым голосом произнесла Мия, впиваясь в меня своими мертвыми пластиковыми глазищами.

Я молча пожала плечами и помотала головой.

— Комиссия по делам модификантов сделала определенные выводы после событий на полигоне. Мне поручили поговорить с тобой. Так что, хотелось бы послушать твою версию случившегося.

Я прокручивала внутри себя подобный вариант развития событий. Про личную инициативу сказала — ничо не знаю, они сами напали. Самым зыбким моментом представлялся эпизод с синими тучками. Пришлось сделать наивную мордаху и сказать — оно само прилетело.

— А как на счет участия Дениза Тисса?

Прикрыв глаза, сосредоточилась. Если копают под Тисса, то как не подставить дорогого куратора?

— Я не понимаю, о чем вы. Если о том, что испытания пришлось прервать из-за синей атаки, так я видела то же, что и все.

— Уточню. Обсуждал ли с тобой ит Тисс предстоящие испытания? — возле головы угрожающе загудел шар с мыслеформой.

Все-таки копают не под меня, а под идея. Может он взял вину на себя? И что интересно он там наговорил? Мог бы перед уходом мне шепнуть свою версию.

— В общих чертах.

Не прокатило.

— А поподробнее?

— Ит Тисс напомнил о тактике и основных приемах ведения боя. Мы повторили некоторые щиты. И… все.

Я похлопала глазами и уставилась на девушку невинным взглядом новорожденного ягненка.

Мию явно не устраивал мой ответ, но и вопросы видно она исчерпала.

— Хорошо, иди. Позови следующего.

А вот это было нехорошо. Одно дело, самой за себя отвечать. И совсем другое, полагаться на согрупников. Которые, судя по многочисленным благодарностям, поняли ху из ху. А если кто-то не выдержит и поделится некоторыми… наблюдениями? Некоторые могут просто не выдержать давления на мозги с помощью этого хитрого мыслеформера. У меня-то щит… Щит…

Наши были на полигоне с итом Праттеном. Я передала просьбу Мии и сказала, что должна проводить следующего на беседу.

Ит Праттен удивился, но кивнул на Ваниша.

Честно скажу, не думала, что моя наивность прокатит, но то ли ит Праттен действительно не допер, то ли наоборот все понял, но главное сработало.

Пока мы шли, я нацепила на парня щит от ментального воздействия, надеясь на то, что Мия и этот не заметит. Раз не заметила мой.

Потом мы договорились, что Ваниш проделает тот же фокус со следующим кандидатом в стукачи. Тот засомневался, что получится создать такую… в общем на нашем русском хрень. Потом мы еще минут пять потратили на тренировку, и я с тяжким сердцем проводила его взглядом до двери кабинета.

Следующие полчаса марафона были спасительным кругом, потому как не беги я на пределе возможностей, как всегда от нас требовал ит Праттен, извелась бы от мыслей, и выдала себя взглядами в сторону учебного корпуса.

Явившийся наконец Ваниш, еле заметно кивнул и заявил, то же что и я. Что должен проводить следующего.

Или мне почудилось, или действительно ит Праттен усмехнулся, чуть скривив губу, возле которой красовался едва заметный рваный шрам. Небольшой, но не приятный. Он так искажал улыбку ита Праттена, что та иногда казалась оскалом. Спросить его, почему не уберет, никто не решался. Возможно, сей шрам был ему дорог.

В общем, таким образом, допросили еще пять человек, а потом видно Мии надоело слушать одно и то же, и нас оставили в покое.

Ит Тисс объявился на третий день. Видно помня прежний горький опыт, заходя в лабораторию, где мы работали с мыслеформами, идей громко хлопнул дверью. А когда ит Олерей Грилон заметил его, Тисс хрипло прокаркал.

— Ита Велла. На выход.

Все… мне конец. Это было первой мыслью, накрывшей меня от его голоса.

Я семенила по коридору, еле поспевая за развевающимся дымным плащом.

В кабинете все еще пахло Мией. И Тисс видно это тоже заметил, поморщившись. Заняв место за столом, идей кивнул мне на кресло для посетителей.

Я рассмотрела темные круги под глазами и выпирающие скулы. Так выглядели те, кто посещал этот кабинет для беседы с идеем. Но злорадствовать сейчас не хотелось.

— В общем так, Велла… Могу тебе сообщить, что выходки твои достали всех, кого смогли. А заступаться за тебя теперь некому. Мне больше веры нет. А за взгляд сквозь пальцы на синюю атаку, организованную тобой, благодари не меня, а императора.

— Его величеству так необходима алава?

— Откуда знаешь? — вскинулся идей. — Прочитала? Вот выпороть тебя следовало давно за самоуправство и любопытство твое. — Помолчав, вдруг добавил. — А вот и выпорю.

И в следующую минуту, сверкнув яростью, идей кинулся на меня.

Ит Праттен меня тренировал не зря. Это стало ясно в следующую минуту. Потому что я, сама от себя не ожидая подобной прыти, рванула наутек.

Дверь перед моим носом шаркнула замком, но я сделала шаг в сторону, а потом с криком японского якудзы проломила стену слева рядом с дверью. Дыра образовалась не так уж чтобы большая, но я ломанулась в нее, руша стенку окончательно. Вылетев коридор остановилась, не зная что делать дальше.

Из дыры никто не появлялся. Потом послышалось.

— Все, залетай обратно. Я пошутил.

Так это была шутка?! Однако.

Осторожно заглянув в дыру, я убедилась, что идей сидит за столом и тихо трясется. Робко втиснулась назад.

Тисс сидел, склонившись над столом, а когда поднял голову, я поняла, что он… банально ржет! Ржет надо мной!

Чтобы идей смеялся… такое я наблюдала впервые.

— Неужели так смешно? — с обидой в голосе проворчала я.

Тисс перестал трястись, но улыбка так и застряла в уголках губ. Ему шло.

— Не обращай внимания, нервы, — вернув грусть голосу, прокомментировал он. — И… не говори ни кому. Смех у круоса — признак невменяемости.

Я кивнула. Не говорить, так не говорить. Для меня малость, он за меня вон как пострадал.

— За меня ругали? — решила спросить, чтобы хоть как-то стабилизировать обстановку.

Тисс усмехнулся с такой обреченностью, что можно было подумать, ему смертная казнь из-за меня грозила.

Тут он на меня так многозначительно глянул, что я поняла — грозила, и только чудом удалось избежать.

Просить прощения или говорить спасибо я не собиралась все равно. Не он на полигоне сражался с гиродами. И не он оказался невольным попаданцем в этом воняющем войной мире.

— Ладно, Велла, иди, — тяжко вздохнув, идей махнул мне на дверь. Ну или на дыру.

— Спросить можно? — решила воспользоваться ситуацией я.

— Ну спроси.

— К чему была такая жестокость?

— Ты про испытания? — понял он. — Как тебе объяснить? Не все в Совете лояльны по отношению к императору. Можно сказать, что это была диверсия. Кто инициатор? Разберемся. А что касается общего посыла… Я вообще удивлен, что это тебя все еще смущает. Впрочем, понятно. Ты ведь с Земли. Тебя не стирали. Ты помнишь и сравниваешь. Меня частично стерли в четырнадцать. Большинство круосов подвергались этой процедуре неоднократно. Поэтому мы мало что помним из прошлого опыта. Как дети, которым приходится постигать мир заново.

— Детьми легче управлять.

— Возможно… Но эти правила складывались не спроста. История Шиосара полна трагических событий. Было время, когда круосы выживали. Война с Красными звездами практически уничтожила наш мир. Голод и хаос царили многие десятилетия, пока к власти не пришли люди, которые смогли навести порядок. А уж какой ценой они это сделали, вообще отдельный разговор. Было время, когда нам приходилось ограничивать себя буквально во всем, чтобы восстановить империю. В том числе в чувствах. Может поэтому круосы циничны и жестоки? Если ты спросишь самую красивую круоску о том, что такое любовь, она тебе рассмеется в лицо и скажет, что о такой болезни она разговаривать считает ниже своего достоинства. Мы другие, Велла.

Я помолчала, размышляя.

— Да нет. Не другие. Вы просто ограничили себя во всем и не желаете взглянуть на мир под другим углом. Нет красных звезд, жизнь наладилась. А вы продолжаете воевать. За что?

— Ну, у каждого свои причины.

— Хорошо. За что воюете конкретно вы?

— Я не воюю.

— Ну да. Только штампуете солдат для армии.

— Это мои обязанности.

— Вот и я про то…

— Что ты имеешь в виду?

— Никто не хочет воевать. Но все вынуждены это делать, потому что кто-то когда-то написал соответствующее правило.

— Правила незыблемы. Если их переписывать…

— То жизнь станет чуточку лучше. Не правда ли? Ведь для того, чтобы что-то изменилось чуть-чуть, нужно капельку постараться. Ка-пель-ку. Всего лишь.

Тисс задумался. Что-то в словах этой иномирянки было. Он и сам нередко сетовал на то, что свод Незыблемых правил надо бы переписать. Но чтобы чуть-чуть… Тисс усмехнулся. А почему бы и нет? Ведь именно так и действуют служители культа Рыгена… Нет уж, только не так!

— Ладно, Велла, я тебя понял. Ты тоже должна понять. Политика не настольная игра. Тут действуют иные обстоятельства.

— Как хотите. Шиосар не мой мир.

— Ты все еще надеешься вернуться?

— Я вернусь!

Кажется Тисс мне поверил. Он как-то странно передернулся, выразив таким образом досаду. Возможно на то, что я, будучи ограничена физически, имею гораздо большую свободу думать, делать выводы и принимать решения, нежели сам Советник императора.

Когда она ушла, Тисс долго сидел за столом, мрачно размышляя о том, какие еще последствия ожидают его после сегодняшнего ее заявления. Я вернусь! С чего это вдруг? Порталы открывать не умеет, и расположение не знает. Бредит? Может тронулась умом? Как знать. Все-таки где-то мелькало в старых текстах, что алава была немного не в себе.

Обозревая проломанную в стене дыру, он рассмеялся, вспоминая, как Велла яростно колошматила преграду и как ловко юркнула в спасительную, довольно маленькую дырку. И как только сумела пролезть, проныра. Неужели он ее так сильно напугал?

Опомнившись, Тисс закашлялся и даже вышел проверить, не стал ли кто невольным свидетелем его эмоциональной слабости. Надо попить лечебный настой — решил он. Не хватало еще забыться в присутственном месте. Тогда уж точно отправят в одну из клиник. Воспоминания о прошлом заставили его передернуться. Медицинская служба всегда предпочитала черный цвет. Еще с тех времен, когда самым стойким приходилось хоронить по сотне, а иногда и по тысяче, умерших в день.

Три предыдущих дня вымотали его до предела. Нервы гудели точно перетянутые струны.

Но он все равно был рад, что они поговорили так откровенно. Рядом с Веллой чувствовалось дуновение чего-то такого, о чем он когда-то мечтал, и о чем однажды себе мечтать запретил. Она представляла собой чистейший глоток воздуха, который пускай и не полностью, но все-же стер воспоминания о страданиях и боли.

Странно, но после разговора с Веллой он почувствовал, что больше не один. Что рядом появилось что-то такое, из чего можно черпать дополнительную силу. В древних легендах говорилось, что мужчина и женщина созданы, чтобы дополнять друг друга. Обычно над такими легендами посмеивались. Но теперь Тисс кажется понял суть послания предков.

Может послать к фиитам карьеру, взять башню, а Веллу ученицей… Вирая он уговорит, мальчик ему многим обязан и, не смотря на властный характер, честь и достоинство в нем имеется. Если не выйдет, можно сбежать на южные острова…

Нет, нельзя. Слишком мал мальчишка, чтобы оставить его на съедение дворцовым псам, которые только и ждут, когда малолетний император останется без защиты.

Вирай Первый ему словно сын. Его отец, причины смерти которого не посмел расследовать прежний главный дознаватель, успел подписать указ о назначении Тисса на должность главы личной охраны с особыми полномочиями. А сын, в девятилетнем возрасте возведенный на трон, интуитивно сделал самую правильную вещь — подписал закон о создании отряда элитных спецов, приказав возглавить его личному охраннику, спасшему его величество от первого и пока последнего покушения. С тех пор идей единолично контролировал безопасность юного императора, а также неустанно заботился о качестве охраны, курируя Школу элитных спецов, выпускающей пополнение.

Ему было нелегко всегда. Мало постоянного надзора Медицинского контроля, так еще приходилось постоянно отпинываться от алчных рук знати, постоянно пытавшейся использовать отряд элитных спецов в карательных операциях. И Вирая Первого не всегда можно было отговорить от опрометчивых распоряжений. Парень рос и достиг возраста, когда амбиций тьма и море по колено.

И эта его блажь с алавой… Нет, Вирай еще ребенок и конечно же ему хочется поиграть. Охранница-алава с особым статусом. Трудно себе представить, что ждет Веллу на службе у капризного малолетнего императора, у которого любимая игра виглач.

Хочет ли он Велле такой судьбы теперь, когда все стало так сложно. Тисс чувствовал, что в его отношении к ученице что-то кардинально изменилось. И теперь все планы, казавшиеся стройными и логичными раньше, ни на что не годились.

Единственно верным виделось одно. Веллу как можно скорее следует отправить к Ридосу Авту. Это даст время для составления новых планов.

Но для этого придется поговорить с императором.

Тисс еще раз взглянул на дыру в стене и улыбнулся, чувствуя себя свободно и легко.

Я шла по коридору с зелеными стенами, разбитыми на сектора от света, струившегося в круглые окна, и перебирала в памяти разговор с куратором. Не сказать, что мне удалось его в чем-то убедить. Но заронить искру сомнения возможно и получилось. Может в следующий раз, подписывая очередной вердикт, Советник императора задумается и сделает малюсенький шажок навстречу миру. Эх, жаль времени у меня может не хватить, если развитие событий будет двигаться так медленно. Стоило ли так стараться, вот вопрос…

Кстати, сегодня мне удалась давняя мечта — раздолбать стенку этой ихней Школы. Повертев на ушибленной руке браслет, я скользнула взглядом по окну и льющийся оттуда свет показался мне странным.

Поднявшись на цыпочки, выглянула в окно и обомлела. Впервые за все пребывание на Шиосаре я наблюдала безоблачный вечер и удивительную картину. На небе сияло две зеленоватых луны. Одна побольше с красноватым ореолом, а вторая совсем маленькая и очень яркая, с мерцающими лучами.

Зрелище так заворожило, что я не сразу почувствовала, что со мной что-то неладно. Легкое головокружение заставило отойти от окна и прижаться спиной к стене.

Неужели это лунный свет так на меня подействовал?

В следующую минуту стало совсем не до размышлений. Мир закружился, и меня стало затягивать в воронку, образовавшуюся под ногами. Я закричала, но не услышала собственного голоса. Меня окружили коричневые тени, отовсюду раздавался тихий шепот, от которого пробирало до самых костей. Тело сковал ледяной холод.

Следующая мысль о том, что я умерла и видимо так выглядит местное чистилище, так до конца и не сформировалась, потому что тени начали таять и сквозь них проступила странная комната без стен. Гравюры и картины в тяжелых рамах словно сами по себе висели в воздухе по периметру.

Комнату освещало несколько желтых фонарей, висящих в пространстве над головой рыжеволосого патлатого парня, сидевшего за столом ко мне спиной и склонившегося над старинной потрепанной временем книгой. Либо книга была такой огромной, либо мужчина был таким маленьким, я не поняла. Разглядеть детали мешала легкая серебристая дымка. Однако крупные выпуклые символы на страницах странной книги читались вполне отчетливо. Жаль, язык не знаком.

Незнакомец не обращал на меня никакого внимания. Его рыжие торчащие во все стороны волосы светились огненным ореолом, в котором тонули неясные черты довольно молодого лица, когда он поворачивался, чтобы перевернуть очередную страницу.

Я попыталась позвать его, но руки уперлись в невидимую стену, а голос утонул в плотном ватном воздухе.

— Эй! — кричала я, молотя кулаками по невидимой преграде, пока мой взгляд не опустился к полу. То, что я там увидала, вогнало в окончательный ступор.

Подо мной в камне была выбита пентаграмма. Ее края обрамляли довольно глубокие желобы. Желобы были пусты, но что-то мне подсказывало, что по ним полагается пускать жертвенную кровь или… расплавленный либерий. Где-то я про это помнится читала. В общем пугаться было чего.

Этот способ изъятия у модификанта силы, или изначальной мыслеформы, описывался в одной из книг, любезно предоставленной мне итой Ипециан, как теоретический и не испытанный на практике. И в данный момент, кажется, обряд близился к завершению. Мама…

Последние слова неизвестный прочитал высоко воздев указательный палец, видимо для пущего эффекта. Потом меня сильно тряхнуло, завертело и втянуло в коричневую воронку, образовавшуюся прямо в центре пентаграммы.

Очнулась я в коридоре школы. Судя по не изменившимся теням на стенах, времени прошло немного. Но мне было очень не хорошо. И главное, ныла и зудела спина в области лопаток.

Замирая от нехорошего предчувствия, я попыталась выпустить крылья. И поняла, что их у меня больше нет…