Кровь Империи

Глава 20

Сегодня сон был особенно жутким, хоть я и привык к разным ужасам по ночам, но эффект присутствия заставил проснуться с бешено стучащим сердцем. Вся простынь была мокрая, как будто пробежал несколько километров в полной выкладке. Концлагеря Австро-Венгрии, скажу я вам, то еще зрелище. Особенно, где содержали русинов и наших военнопленных.

Сварив по-быстрому кофе, я пытался прийти в себя и унять бушующую ярость в груди, чтобы не начать наступление вглубь территории Австро-Венгрии прямо сейчас. Ушел в себя настолько, что не сразу заметил в комнате присутствие постороннего. Мой главный помощник, который постепенно начал формировать собственную структуру, успел немало узнать обо мне, поэтому не сразу решился заявить о своем приходе.

— Командир, к вам с утра казачий сотник просится. Ни в какую не хочет уходить. Упертый, как черт! — прозвучал, наконец, голос Демьяна. — Сказать, чтобы проваливал пока вы не в духе или спустить на него бойцов?

— Кого нелегкая принесла с утра пораньше?

— Барон фон Унгерн-Штернберг настоятельно требует разговора с вами.

Я чуть не подавился кофе.

— Пусть заходит. Посмотрим, что за фрукт этот барон.

Через несколько минут в комнату зашел молодой, светловолосый мужчина в казачьей форме, который еще не успел отрастить генеральские усы, а вот гонору в нем хватит на весь Генштаб.

— Ваше императорское высочество, прошу прощения за столь ранний визит, но я не мог больше ждать. Сегодня я должен отправиться обратно в свой полк и только от вас зависит мое будущее. Я хочу служить под вашим началом, чтобы бить германцев наилучшим образом, — выпалил на одном дыхании сотник.

Что я о нем знаю… Плохо управляем, множество дисциплинарных взысканий и стычек с сослуживцами. В то же время, невероятная личная храбрость, полное отсутствие страха и явный талант к военному делу. Самое большое достижение в его жизни помощь Монголии в получении независимости от Китая. Интересная штука жизнь. Человек, который при любой возможности рвался в бой за Российскую империю позже слишком увлекся мистикой, возненавидел все связанное с большевизмом и сам стал палачом своего народа. Вопрос, зачем мне такой человек?

— У нас особое подразделение, барон. Здесь нет привычных вам обращений или чинопочитания. Полностью рабочие отношения, где все равны, но у кого-то больше ответственности. Командир должен доказать, что он чего-то стоит своим подчиненным, поэтому лучший вариант пройти наши курсы, после чего получить распределение.

— Я готов на все! Позвольте мне проявить себя, и я клянусь вы не разочаруетесь, ваше императорское высочество, — вытянулся сотник.

Унгерн воюют хорошо, а кем он может стать позже не мое дело. Если будет вести противогосударственную деятельность значит получит заслуженную кару, а сейчас рассуждать о вероятных событиях я не буду. Интересно, если бы генерал Власов не попал в окружение стоял бы он в сорок пятом году на Параде Победы рядом со Сталиным, который его выделял? Мало, кто задается такими вопросами…

— Что ж я дам вам шанс проявить себя, после чего мы поговорим еще раз. Демьян, передай, чтобы построили бойцов первого батальона.

— Слушаюсь!

Во временном лагере Штурмового полка, несмотря на привилегированное положение личного состава, расхлябанности не допускалось. Строгие линии палаток, ежедневные занятия и полная готовность выступить в любой момент на усиление обороны. Первый батальон — лучшие из лучших, с многими я лично проводил тренировки и не раз лично проводил беседы, проверяя психологическое состояние. Все, как один они смотрели на меня и во взглядах я видел только уважение и гордость быть причастными к чему-то великому.

— Бойцы, вы не раз доказывали, что самые лучшие и поэтому именно для вас у меня есть опасное задание, на которое пойдут только добровольцы. Все шансы не вернуться.

Воины, прошедшие огонь, воду и медные трубы молчали. Никто не хотел умирать, но они привыкли рисковать и осталось узнать только ради чего их просят это сделать очередной раз.

— На территории Австро-Венгрии организовано несколько концентрационных лагерей, где держат наших военнопленных и русинов, которые считают русских своими братьями. Лагерный режим не отличается гуманностью. Пытки, зверства, голод и казни обычное явление. Счет смертей перешагнул в несколько тысяч человек. Мы не можем допустить продолжение подобного произвола в отношении военнопленных и близких нам по духу и по крови людей. Каждый, кто согласится получит от меня единоразовую денежную выплату, а в случае гибели пенсию для родных.

Сжатые кулаки и яростные взгляды. Разговоры о зверствах немцев до этого были единичными случаями, но их становилось все больше. Для меня было большим откровением, что в Галиции хватало русофилов. В мое время только бы покрутили пальцем у виска, а сейчас это реальность. Конечно, с русинами и любыми русофилами в это время поступили очень жестоко.

Ситуация с пленными в этот момент тоже была сложной. Бытовало мнение, что немцы живут намного лучше нас, да и плен предпочтительнее смерти. Поэтому сдавались без лишних проблем. Никто не знал, что немцы сами на скудном пайке живут и для них лишние рты ни к чему. Из-за этого нередки случаи расстрелов немцами сдавшихся солдат. Хотя к тем, кого все же определи к военнопленным относились намного лучше, чем в следующую войну.

— Я пойду, — первым вышел из строя командир второй роты капитан Глебов.

В нем я не сомневался. Бывший казачий сотник в скором времени готовился принять первый батальон… если вернется. Постепенно мы приводили все звания к одному знаменателю, но работа еще предстоит долгая, как и формирование собственного штатного расписания.

— Меня тоже запишите!

— Надо, значит надо.

— И я…

Один за другим бойцы выходили из строя. Бывшие гвардейцы, казаки, сибиряки и примкнувшие к нам позже солдаты из разных частей. Когда добровольцев стало под сотню я поднял руку.

— Ваше императорское высочества, я готов делом доказать, что достоин служить в вашем отряде, — с огнем в глазах Унгерн вышел из-за спин бойцов.

— Хорошо, барон. Надеюсь, ваше знание языка поможет при проведении операции. Встаньте в строй. Итак, все остальные могут быть свободны. Может быть есть те, кто передумал? — обратился я к добровольцам, но в ответ получил только молчание. — В таком случае, перейдем сразу к делу. Перед вам стоит задача организовать побег узников концлагеря, сфотографировать и задокументировать все случаи зверства, после чего оставить напоминание о пагубности подобного отношения к нашим людям. Все остальное второстепенно и не должно отвлекать от выполнения главной задачи. Вопросы?

— Как нам перейти за линию фронта? — сосредоточенно спросил Глебов.

— Вместе со штабом пятой армии я попробую организовать огневое прикрытие и наступление на одном из участков фронта. Если вас прижмут никто вам не поможет, поэтому старайтесь избегать столкновения с противником. Одеться в комплект формы чужой армии, попробовать выдать себя за конвойный отряд или разделиться на несколько групп решение за вами. И да поможет вам Бог!

Стоявший рядом со мной Каппель не проронил ни слова, задумавшись над деталями предстоящей операции. Именно ему вместе со штабом полка придется воплотить в жизнь мои идеи. Подготовка займет немало времени. Договориться с летчиками об авиаразведке, с одним из армейских корпусов об огневой поддержке и ложном наступлении. Все ради сотни солдат, что должны пройти за линию фронта. И хоть она пока еще не состоит из сплошных окопов, но из-за высокой концентрации войск это не самая простая задача.

— Вы снова себя не бережете, Дмитрий Павлович. Лично участвовать в отражении наступления непозволительная роскошь для вас, поэтому на внеочередном собрании офиц… командиров Штурмового полка было принято решение о выделении вам дополнительной охраны, — заявил Каппель.

— Для повышения моральной устойчивости солдат иногда приходится идти на риски, если нет иного выхода. Впрочем, увеличение охраны давно назревшее решение. Владимир Оскарович, как вы считаете полк готов к проведению штурмовых мероприятий?

— Резкое увеличение личного состава привело к ухудшению наших боевых возможностей. В данный момент мы не способны проводить операции в составе всего полка. Первый батальон и частично второй все на что можно рассчитывать. Тренировки и занятия проходят каждый день, но до установленных вами нормативов еще очень далеко.

Каппель моим заступничеством примерил на себя погоны подполковника и до сих пор еще не пришел в себя от резкого взлета. Он понимал, что я тяну его наверх и старался соответствовать. То ли еще будет.

— Надолго здесь не обустраивайтесь. Скоро вам предстоит направится на помощь к генералу Флугу. И, к сожалению, я не смогу надолго оставить полк в тылу.

— Сколько у нас есть времени? — напряженно спросил подполковник.

— Два месяца. Больше я не могу вам обещать. В связи с моей большой загруженностью готовьтесь к полной самостоятельности по принятию решений и к тому, что полк вскоре надо будет развернуть в бригаду.

Мои слова не прибавил хорошего настроения для Каппеля. Но где их взять хорошие новости. Поставки вооружения максимально затягивались из-за слабой пропускной способности железных дорог и моем решении в первую очередь пропускать медицинские составы с раненными. Дорог нет, машин нет, а армия хочет кушать каждый день, как и чем-то стрелять. Обеспечить несколько миллионов человек всем необходимым в данных условиях сущее безумие.

Также на заново захваченных австрийцами территориях шли поиски неблагожелательно настроенных граждан. Будущие любимцы немцев, которых они мило окрестят «швайнехунде» только начинают поднимать голову, сдавая австриякам всех симпатизирующих к Российской империи, поэтому нам нельзя отступать. Здесь не будет Ленина, который начнет раздаривать землю и поощрять национализм ради сохранения собственной власти. Одним решением перечеркнуть несколько столетия усилий империи и всего русского народа… Я не могу этого допустить! В случае моей смерти команда на устранения самых известных революционеров будет принята в тот же день. Финансирование зарезервировано, как и будущие исполнители.

И все же национальный вопрос требовал устраивающего все народы решения, который только предстоит найти. Недавно правительство отменило для евреев черту оседлости в виду превращения ее в прифронтовую зону. И активная еврейская молодежь, злая на «царизм», вырвалась на простор центральной России, когда здесь и так проблем хватало. Дело, конечно, давно назревшее, но не в военное время.

Силами жандармов я полностью блокировал любые попытки раскачать национальный фактор. В Москве попытка устроить охоту на немцев была задушена в самом начале, как и еврейские погромы. Три сотни бойцов в полном снаряжении быстро охладили пыл протестующих. Основные зачинщики беспорядков знали, кто это такие и не горели желанием еще раз ощутить на себе тяжелый сапог штурмовиков. Все злачные места Москвы давно использовались, как полигон для совместной подготовки отрядов штурмовиков и жандармов. В то же время, жандармы без зазрения совести забирали представителей обоих национальностей для сбора информации. Вопросов к ним хватало.

Закончив дела во Львове, я со значительной охраной направился в Москву. Лично проверив обстановку на фронте, где не хватало всего, первым делом я посетил не императора или свою невесту, а отправился к представителю США, который успевал работать сразу на правительство и промышленное лобби. Поставки вооружения из этой страны имеют стратегическое значение на фоне неминуемого охлаждения отношений с союзниками. Хватит быть пушечным мясом для французов и англичан.

Поездка к Хантеру прервалась неожиданным образом. Машина с охраной, что ехала впереди меня после взрыва подлетела на воздух. Сила заряда была настолько велика, что досталось даже мне взрывной волной и осколками от разбитого стекла. Пока я приходил в себя после небольшой контузии вокруг шла активная стрельба охраны с неизвестными.

Сменив штатные пистолеты на более серьезное оружие, бойцы начали применять гранаты и автоматы. Длинные очереди и взрывы быстро подавили сопротивление напавших, и они быстро ретировались. В одном Каппель точно был прав. Без охраны никуда.

— Командир, нам преследовать их? — спросил старший группы.

— Не стоит. Устраивать гонки по Москве не надо, если что узнаем через информаторов. Проверьте первую машину может быть есть выжившие, после чего постарайтесь взять кого-нибудь живым из раненных противников. Прямо сейчас свяжитесь с Паршиным и Демьяном они разберутся с полицией, а мне теперь еще важнее доехать до Хантера.

Все оставшееся время в пути я думал о том, кому было выгодно напасть на меня. Действовали профессионалы, но постоянная смена машин и большое количество охраны спутало планы. Скорее всего это была одна из террористических ячеек. Вот только, кто заказчик?

На улице тем временем кипела жизнь и народу, в целом, не до глобальных размышлений и проблем одного великого князя. Москва развивалась, а с недавным вливанием огромных денежных средств уверенно превращалась в промышленный мегаполис. Город готов был поглотить любое количество рабочих рук. Особенно, когда на деревне в центральных губерниях жилось бедно. Маленькие наделы, большие семьи и отсутствие работы. Поэтому желающих перебраться в город хватает. Отсюда следующие проблемы с профессиональными кадрами и повышением общей криминогенной обстановки. Увеличение числа рабочих и агитаторов, как правило, идут рука об руку. Надо будет позже узнать, как обстоят дела у Зубатова.

Вытерев кровь из царапины на щеке, я вышел из машины и направился к нервничающему Джеймсу Хантеру. Новости в Москве распространяются со скоростью пожара.

— Ваше императорское высочество, я уже слышал о нападении на ваш кортеж. Какой ужас!

— Ваше руководство захотело прекратить сотрудничество со мной, Джеймс?

— Нет, что вы! — воскликнул побледневший Хантер. — Мы готовы оказать всю необходимую помощь в поиске этих бандитов.

Плохо держит удар Джеймс. Он и сам первым делом подумал, что от меня хотят избавиться, именно, его боссы. Слишком сильно давят англичане, да и слишком резво я начал действовать, прищемив многим яйца.

— Джеймс, о поездке знали только вы. Кому вы передали данную информацию? Пока с вами разговариваю я, но в любой момент это могут стать жандармы.

— Мой секретарь и первый помощник в торговом представительстве. Больше я никому не сообщал о нашей с вами встрече. Клянусь!

— Вы не против, если с ними поговорят мои люди?

Смотрит на меня, как на удава. Мой вкрадчивый голос и с трудом сдерживаемая ярость произвели на него должное впечатление полностью подавив волю.

— Вот и отлично, а теперь давайте поговорим о торговых делах. Мне есть, что вам предложить и я надеюсь это скажется на увеличении поставок и вашем продвижении по карьерной лестнице…

Разговор с американцем оставил после себя неприятное послевкусие. США нужны мне больше, чем я нужен им. Рынок сбыта у них за счет воюющих стран неисчерпаем и имеет все тенденции к росту. Предложить кроме ресурсов и открытия совместных предприятий мне нечего. Отдавать секреты из своей головы я не готов, поэтому придется думать, как жить дальше и ждать ответа от руководства Хантера. В Большой игре нельзя быть беззубым, но в ситуации, когда тебе требуется почти все наглеть тоже нельзя. Каждый день задержки поставок вооружения и пороха стоит тысячи солдатских жизней.