Кровь Империи

Интерлюдия 2

Кайзер Вильгельм II, в некотором роде, имел много общего с Николаем II. Он также был убежден в своем божественном призвании и считался ярым сторонником самодержавия. Вот только, несмотря на революцию у русского императора осталось больше возможностей влиять на принятие законов, чем у его германского родственника. Поэтому именно через армию и победоносную войну кайзер видел шанс получить неограниченную власть.

Вскоре вокруг Вильгельма II сплотилась военно-промышленная элита, что всеми силами двигала Германскую империю на путь войны. Считая себя обделенными колониями, германцы хищнически оглядывались на своих соседей. При этом активно продвигая мысль в обществе о нахождении страны в окружении врагов.

Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда лишь нажало спусковой крючок на давно взведенном ружье. Правящие круги Сербии готовы были выполнить почти все пункты Австро-Венгерского ультиматума, но пешка уже сыграла отведенную ей роль. Второй Рейх не зря столько лет готовился к войне и все прекрасно понимали потушить конфликт нельзя. Тем более, когда в нем заинтересованы несколько игроков. Хотя в самой Германии было немало проблем. После Бисмарка внутренняя политическая система рухнула, а внешнеполитические провалы практически не оставили у Германии союзников. Что не скажешь об амбициях, которые стремительно росли вверх.

Война сразу пошла не по плану и приняла затяжной характер. Никто не хотел воевать до последнего солдата путем полного разрушения собственной экономики. Получить часть территории противника с контрибуцией в виде колоний и домой за наградами. Так обстояли дела в прошлом веке, но в новом времени все изменилось. Поэтому требовались другие решения. Не только военного плана.

— Вы читали меморандум этого русского социалиста, переданный через Рихарда фон Кюльмана? — спросил Вильгельм II у своего собеседника, которым был Готлиб фон Ягов.

Статс-секретарь министерства иностранных дел Германской империи был сторонником мира с Антантой и… раздела Российской империи на множество мелких государств.

— Александр Парвус. Ловкий проходимец, мечтающий разбогатеть на революционных идеях. Помог нам в свое время в Османской империи и на Балканах. Возможно, имеет смысл использовать его связи в России для дестабилизации обстановки, — спокойно ответил статс-секретарь, ожидая взрыва эмоций от кайзера.

— Вы и правда верите бредням этого еврея мошенника? В то время как все ресурсы Рейха направлены на обеспечение нашей победоносной армии? Возмутительно! Рейх прежде всего! Мы не можем раскидываться деньгами. Я и сам от многого отказался ради победы…

Привычно дождавшись окончания спешной речи Вильгельма II статс-секретарь фон Ягов высказал свою точку зрения.

— Миллион рублей для нас не такие большие деньги, если в России рабочие будут выпускать меньше снарядов, а солдаты неохотно выполнять приказы командования. Таким образом мы сможем сберечь в сотни раз больше.

— Каков ваш план? — успокоился кайзер.

— Для всех Парвус будет нашим официальным агентом, что позволит создать дымовую завесу, которая отвлечет внимание от наших главных фигур. У нас есть более компетентные люди даже в правительстве противника. Если мы сможем нанести значительный урон или поражение на фронте, то агенты сделают свой ход и русскому императору придется принять мир на наших условиях.

— Прекрасно! Укажите необходимое финансирование, и я все согласую с министерством финансов. Хватит терять солдат и генералов в Восточной Пруссии, когда до победы во Франции остался один удар!

— Мой кайзер, я считаю французы и англичане намного опаснее русских. Лучше сосредоточить усилия на Восточном фронте, чтобы показать нашу силу и перейти к переговорам. Любая война рано или поздно заканчивается.

Вильгельм II недовольно посмотрел на своего министра. Военно-промышленная элита сместит кайзера при первых словах о мире.

— Если вы покажите достойный результат я обдумаю ваше предложение. А пока я жду вашего доклада о привлечении новых стран к нашему союзу…

Изменение ситуации на Восточном фронте повлияло на ход дальнейших событий. Теперь немцы готовы выделить намного больше ресурсов на начало подрывной деятельности в Российской империи.