Кровавая ярость

Глава 37

После того как Ново поздоровалась, последовала неловкая пауза, и она использовала ее должным образом, усаживаясь и пристраивая свой вещевой мешок поудобнее — так что не было никаких шансов на объятие или что-то в этом духе.

Оскар прокашлялся, а затем снова вернулся за стол.

— Хочешь что-нибудь выпить?

«Может, пиво», подумала Ново. Обычно она предпочитала хороший скотч, но эта ситуация далека от обычной.

— Да, «Курс»[104]. — Затем добавила: — Лайт.

Он поднял руку, и когда бармен подошел, сказал:

— Два «Курса» Лайт.

— Мы закрываемся через полчаса.

— Хорошо. Спасибо.

Человек, явно недовольный, ушел и сразу же вернулся с парой бутылок.

— Вы хотите рассчитаться сейчас?

Оскар кивнул и привстал, чтобы достать из кармана бумажник.

— Сдачи не надо.

— Окей. Спасибо… но мы закрываемся через полчаса.

Парень продолжал бормотать что-то себе под нос, даже когда вернулся к протиранию стаканов в дальнем конце барной стойки.

— Я рад, что ты пришла, — тихо произнес Оскар.

Ново ковыряла этикетку своей бутылки, чувствуя, как Оскар разглядывает ее лицо, волосы, ее тело.

— Ты изменилась, — пробормотал он. — Стала тверже. Сильнее.

— Это все тренировки.

— Я не только о физической форме…

— Послушай, я не знаю, что ты надеешься из всего этого получить, но мне неинтересно ворошить прошлое, ясно? Я пережила это, закрыли тему. Ты начал новый этап уже с Софи, и я тоже не топталась на месте.

— Я просто… хотел тебя видеть.

— Прямо перед тем, как ты собираешься сочетаться браком… ох, прости, жениться по человеческим традициям на моей сестре? В самом деле? Да ладно. В какую игру ты здесь играешь…

— Я знал, что ты беременна.

Слова были тихими, но ударили по ней как взрывная волна, остановив сердце и дыхание.

— Ты знал?

— Да. — Он кивнул и уставился на свою бутылку. — То есть… я догадывался. Тебя постоянно тошнило по вечерам. По крайней мере, как говорила Софи. Она думала, что это грипп и не хотела заразиться.

Ну разумеется, она не хотела.

Сейчас уже Ново изучала его. Оскар похудел. Под глазами залегли мешки. Бородка была похожа на аккуратно подстриженную садовую изгородь, а очки? Не для зрения, всего лишь часть образа.

Когда смотришь лишь на обложку, подумала она, очень легко соответствовать стандартам… и так же легко их менять.

— Что случилось с ребенком? — спросил он хрипло. — Где ты делала аборт?

Когда ее желудок свело, Ново оттолкнула от себя пиво.

— Почему ты думаешь, что я сделала аборт?

— Я видел тебя десять месяцев спустя. Ты не была беременна.

А, тооооочно. Она вспомнила счастливое маленькое воссоединение. Она пришла к своим родителям на обед, ее пригласила мамэн. Это случилось после ее переезда, и она чувствовала себя виноватой, что не вернулась. О, да, конечно, мама, я поморщусь и перетерплю.

И, естественно, центральной темой была Софи, которая привела своего нового парня домой, чтобы «познакомить» с семьей. Очевидно, ее сестра выбрала этот ужин, чтобы рассказать родителям, что на романтическом фронте события резко изменились, и она подчеркнула важность присутствия Ново. Все расслабились по поводу того, что все так хорошо закончилось.

Ново вернулась домой и не могла есть три дня.

А Софи же сияла победной радостью еще несколько недель.

— Это было твое решение, — сказал он. — Я бы не остановил тебя. В тот момент мы не были готовы к тому, чтобы стать родителями.

— Ага, потому что ты трахал мою сестру. Но это лишь детали.

Он вздрогнул.

— Извини. — Он потер лицо ладонями. — Я просто… я не знал, что делать.

На кончике ее языка повисло предположение, что, вероятно, для начала он не должен был трахаться с ее сестрой. Но потом она снова посмотрела ему в лицо. Первая любовь была по определению лишь тренировкой, пробником. Кому-то везет, и тогда вас ждет долгое будущее, полное самопознания с обеих сторон, которое только сближает. Но чаще всего, вам предстояло еще очень много узнать друг о друге.

Он был у нее первым. Во всех важных аспектах.

Но по сравнению с одним белобрысым аристократом? Самоуверенным наглецом, который забивал на все и вся?

Оскар нервно курил в сторонке.

И если подумать, тот факт, что Софи вмешалась и прервала естественный ход вещей, в действительности не имел никакого значения. Истинная трагедия заключалась не в уходе Оскара. Речь о потере ребенка и предательстве ее собственной семьи.

— Я в порядке, — выпалила Ново. — Все в полном порядке.

Что являлось для нее шокирующей правдой.

— Я рад, — ответил он.

— Я сказала эти слова не для тебя. — Ново положила руку на сердце. — Я сказала их для себя. Я… в порядке.

По крайней мере, что касается его ухода к сестре. Ребенок? Ну, это другая история… и она не касается Оскара. Если мужчина знал, что она беременна и все равно ушел? Он не заслуживал ее секретов.

Правду, как и доверие, надо заработать.

Оскар прокашлялся и провел ногтями по бородке, словно его кожа зудела. Затем он снял массивные очки в черной оправе. Положив их на стол, он потер глаза, как будто они болели.

Когда тишина затянулась, Ново покачала головой.

— Ты решил, что совершаешь огромную ошибку, собираясь жениться на Софи, и сейчас не знаешь, что делать.

Он опустил руки на стол.

— Она сводит меня с ума.

— Ничем здесь не могу тебе помочь, извини.

— Она… очень требовательная. Я ведь никогда не просил ее выйти за меня. Она отвела меня в ювелирный магазин, и следующее, что я вижу — как она меряет кольца… и вот я покупаю то, которое она захотела. Этот бриллиант. С окаймлением или как там оно называется. Что бы это ни было. — Оскар снова почесал щетину, словно пытался стереть свою жизнь, содрав то, что Софи, несомненно, заставила его отрастить. — Софи нашла нам квартиру. Которую я не могу позволить. Она говорит, что не может работать из-за церемонии… то есть свадьбы. Нескончаемое дерьмо — вечеринки, салфетки, украшения стола. Она начинает что-то делать, бросает, орет на меня, пытается втянуть своих подружек. Это кошмар, но что еще хуже…

Ново подняла руку.

— Стоп. Просто… остановись.

Когда он посмотрел на нее, Ново выскользнула из-за стола с вещевым мешком в руках.

— Это меня не касается. И, на самом деле, это не круто — просить меня приехать сюда, чтобы при мне полить грязью мою же сестру. Женись на ней или нет. Работай над отношениями или нет. Это твое дерьмо, не мое.

— Я знаю. Прости. Я просто не знаю, что еще сделать.

В тот момент его слабая сущность была настолько очевидна постороннему взгляду, что Ново поражалась, как, черт возьми, она когда-либо находила его привлекательным. И она точно знала, что произойдет. Он пойдет под венец, или как там еще люди называли этот алтарь, женится на Софи, они заведут ребенка, а может и двух. И потратит свою жизнь, задаваясь вопросом, как так вышло, что он оказался с шеллан, которую терпеть не может, детьми, которых он не любит, и домом, который не может себе позволить. Это будет загадкой, которую он никогда не сможет решить, даже когда зайдет в могилу по тропе, которую сам себе протоптал.

— Знаешь, Оскар, никто не приставляет пистолет к твоей голове.

— Что?

— Ты сам выбираешь это. Ты выбираешь свою судьбу, и значит, если ты чувствуешь, что это не правильно, тебе не обязательно это делать. — Ново покачала головой. — Но это зависит только от тебя. Все это… это все на тебе.

— Не ненавидь меня. Пожалуйста.

— Знаешь… Я совсем не испытываю к тебе ненависти… Мне жаль тебя. — Она кивнула. — До свидания, Оскар. И удачи. Я действительно это имею в виду.

Когда она выходила из паба, бармен крикнул:

— Возвращайтесь к нам обязательно!

Она бросила через плечо:

— Спасибо. Он определенно вернется, это я вам точно говорю.

***

Пэйтон вышел из душа и натягивал украшенный монограммным принтом халат, когда зазвонил телефон. Ответив, он даже не стал смотреть, кто это, потому что боялся, что это Ново звонит, чтобы все отменить.

— Да?

— Пэйтон?

Узнав женский голос, он на мгновение закрыл глаза. Затем подошел и сел на край ванны.

— Ромина. Привет.

Последовала пауза.

— Послушай, я не знаю, в курсе ли ты, но наши отцы записаны на встречу в Доме для аудиенций. С Королем.

Он вскочил на ноги.

— Как? Зачем?

— Я думаю, что платеж согласован, и дело… идет.

— Нет. Ни в коем случае. — Когда он понял, что это прозвучало как колоссальное оскорбление, то быстро сказал: — Слушай, дело не в тебе…

— Конечно во мне, но я тебя не виню.

— Нет, я… я влюблен в другую. Я встречаюсь с другой.

Было странно и очень приятно говорить это. И он, казалось, искушал судьбу. У него возникло ощущение, что за последние пару ночей он словно оттаял вместе с Ново, но он не обольщался. Она все еще не доверяла ему, хотя это и не удивительно. Они вместе не так давно.

Технически они пока не вместе.

— Я рада за тебя, — сказала Ромина. — И в этом случае, нам действительно надо что-то с этим делать.

— Они не могут нас заставить.

— Если твой отец примет платеж, мой будет ожидать, что за ним последуешь ты.

Он нахмурился.

— Прости… что?

— Твой отец установил цену, и, если я правильно понимаю, мой отец согласился заплатить. Поэтому, если деньги переходят из рук в руки, дело сделано. Это Древнее Право.

Его продали? Как скотину?

Пэйтон пропустил пальцы сквозь мокрые волосы и был настолько ошеломлен, что не мог думать.

— Черт возьми, теперь я знаю, как чувствуют себя женщины, — пробормотал он.

— Мне очень жаль. И у меня было ощущение, что ты не в курсе. Я думаю, они могут попытаться заставить Короля подписать все без какой-либо церемонии. В этом случае вряд ли мы сможем что-то изменить. Слово Рофа, сына Рофа, — закон. Тогда нам придется пожениться.

— Вот хрень…

Послышались помехи, и голос Ромины стал глухим.

— Мне пора. Ты должен это остановить. Ты работаешь на Братство. Так или иначе, ты в состоянии добраться до Короля. Я не хочу этого для тебя.

— Или себя.

— О себе я не волнуюсь.

Когда звонок прервался, он проиграл в голове разговор, гадая, чего он мог не знать. Финансовые дела своей семьи — да. Только одно «но». Вокруг столько всего происходило, и отец не выглядел обеспокоенным. Установленная цена была, без сомнения, просто способом отыграть неудачную инвестицию в первого наследника.

— Пэйтон?

При звуке голоса Ново в своей спальне он развернулся. Черт, ему нужно позаботиться об этом. Немедленно. И также он должен рассказать своей девушке, что происходит.

— Я здесь, — сказал он. — Послушай, я должен…

Когда Ново вошла через дверь ванной комнаты, он сразу понял, что стряслось нечто серьезное. И затем он увидел слезы у нее на глазах.

— Ново? Что происходит?

Устремившись вперед, он сжал ее в объятиях. Ее сотрясали жуткие рыдания, все тело дрожало, и он потянул Ново глубже в ванную комнату и закрыл дверь, чтобы никто не услышал ради ее же собственного уединения.

— Ново… — Пэйтон склонил голову и погладил ее по спине. — Ново, любовь моя… что случилось?

В конце концов, Ново вздрогнула и отстранилась от него.

Она начала ходила кругами, держа руки сцепленными на животе, и она сгорбилась, словно была в агонии.

Потом остановилась и посмотрела на него глазами, наполненными болью до самых краев так, что было невыносимо смотреть в них.

— Я потеряла своего ребенка, — Когда Ново заговорила, эмоции снова накрыли ее, и она всхлипнула. — Это была маленькая девочка. Я держала ее в ладонях… после того, как потеряла ее…