Кровавая ярость

Глава 10

— На этой развилке нужно свернуть направо, — сказал Сэкстон, указывая на лобовое стекло, хотя фары грузовика и так осветили путь. За рулем сидел Ран, одну большую ладонь он положил на двенадцать часов, вторая покоилась на бедре.

Дядя Битти был превосходным водителем. Он вел плавно и ровно, полностью контролируя махину-неизвестной-фордовской-модели на гололеде, сравнимом с тем, что можно встретить на Аляске.

Приятно чувствовать себя в безопасности.

А еще мужчина невероятно пах. Чистый запах силы, смесь мыла, шампуня и крема после бритья, но ничего новомодного. С другой стороны, на Ране? Даже «Палмолив» будет звучать как дорогой одеколон.

— В следующий раз мы сможем дематериализоваться, — сказал мужчина. — Прости, я еще плохо ориентируюсь в Колдвелле.

Что ж, ты мог бы взять мою вену, а потом просто проследовать за мной…

Сэкстон оборвал неуместную мысль.

— Поездка на машине совсем не плоха. На самом деле, я уже давно не передвигался на транспортном средстве. Есть в этом своя прелесть, не так ли?

Он забыл, какой гипнотический эффект могут оказывать автомобили: мерное урчание двигателя, ровный поток теплого воздуха в ноги, размазанный ландшафт за окном… в их случае — сменяющиеся раскатистые поля, покрытые слепящим снегом.

— Могу я спросить кое о чем? — услышал он свой голос.

— Слишком жарко в салоне? — Ран посмотрел на него. — Я могу убавить печку?

Когда мужчина потянулся к приборной панели, Сэкстон покачал головой.

— Температура идеальна. Спасибо.

Спустя мгновение Ран снова посмотрел на него.

— Я еду слишком быстро?

— Нет, ты образцовый водитель.

«Ого, на этих щеках вспыхнул румянец?» — удивился Сэкстон.

— В общем, мне просто любопытно… — Сэкстон прокашлялся, не понимая, отчего чувствует неловкость. — Я не знал, что в прошлом ты участвовал в боевых действиях. Могу предположить, что речь идет о войне… ты сражался с нашим врагом в Южной Каролине?

Не получив ответа, он посмотрел на Рана. Сейчас его рука лежала на руле не так расслабленно, костяшки побелели… а брови были низко опущены.

— Прости, — пробормотал Сэкстон. — Я оскорбил тебя. Прими мои извинения.

— Нет, дело не в этом.

Но мужчина не продолжил, и они подъехали к следующему повороту раньше, чем кто-либо успел что-то сказать.

— Здесь сверни направо, — пробормотал Сэкстон.

Ран замедлился, включил поворотник и повернул. Затем, примерно через двести ярдов, на обочине показалась подсвечиваемая табличка «Фермерские угодья Блуберри».

— Здесь живут его родители, — произнес Сэкстон в глухой тишине. — Ну, Рок и Лирик, отец и мамэн Блэйлока. Именно они сообщили о возникшей проблеме, значит, пожилая женщина живет где-то рядом.

— Сюда? — спросил Ран, когда подъехали к почтовому ящику с номером, написанным от руки.

— Да, этот адрес.

Подъездная дорожка к территории дома была не расчищена, но на снежном покрове виднелись следы по крайней мере одного транспортного средства. Наверняка те люди, что преследуют женщину, снова приезжали сюда?

— Сейчас будет трясти, — сказал Ран. — Держись.

Сэкстон ухватился за дверную ручку, когда они съехали с сельской дороги на тропу, которая могла вместить максимум один автомобиль. Голые ветки и кусты опоясывали дорогу, словно сама Мать Природа была против и лишь таким образом могла помешать проникновению на территорию.

Подавшись вперед, Сэкстон представил, как в теплое время года эта дорога представляет собой туннель из листьев.

А потом они увидели фермерский домик.

Усадьба оказалась больше, чем он представлял. В своей голове он нарисовал домик хоббита[28], с покосившимися ставнями и ненадежной трубой. Вместо этого перед ними предстал прочный кирпичный дом, с широким парадным входом, четырьмя окнами, разделенными на двенадцать секций[29] — на первом этаже и восьмью окнами на шесть секций — на втором. Шиферная крыша была прочной и пережила бы апокалипсис, и да, на окнах имелись ставни, но они были выкрашены в черный и висели строго по уровню.

Дым клубился у обеих труб. Которые были прямыми, словно стрелы.

Также было дерево.

Точнее… ДЕРЕВО.

В центре круга перед домом, из земли вырастал грациозный клен с толстым стволом, казалось, он стремился к небесам, его массивные ветви простирались во все стороны и вверх, своей формой и видом он доказывал существование Руки Господней и подтверждал, что Создатель поистине являлся художником.

Но не все являло собой пасторальный образ и покоилось в мире.

В окне в левом углу второго этажа отсутствовала стеклянная секция. По крайней мере, он решил, что в этом дело, ведь к одной из шести секций была прибита фанера.

По неясной причине от этого октрытия Сэкстон промерз сильнее, чем от стоящего на улице холода.

Ран остановил грузовик перед низкими ступенями, ведущими к внушительной парадной двери.

— Нас ожидают? — спросил мужчина.

— Да. Точнее, я звонил внучке. У меня нет прямого контакта самой женщины.

Сэкстон открыл свою дверь, и холодный ветер ворвался внутрь так, будто неистово стремился уничтожить искусственно созданное тепло, и, когда он ступил в своих «Меррел»[30] на снег, то по скрипу понял, что температура опустилась ниже нуля[31]. Сделав глубокий вдох, он ощутил, как древесный дым защипал синусовые пазухи, напоминая ему о рекламе «Вермонта».

На первом этаже горел свет, и сквозь раздвинутые шторы Сэкстон мог видеть мебель ручной работы, по стилю напоминавшую о прошлых веках, а стены оказались покрыты обоями в цветной принт, который был мало популярен в Бурные Двадцатые[32].

Но это — не проявление упадка, скорее верность Древним Традициям.

Парадная дверь открылась в тот миг, когда Ран обошел кузов грузовика, и в проеме показалась женщина, оправдывающая все ожидания Сэкстона: немного сутулая, с седыми волосами, собранными в пучок, с приятным лицом, испещренным морщинами. Но ее взгляд был внимательным, улыбка — широкой, а пошитое вручную платье — отглаженным и с добротным кружевным воротничком.

Учитывая скорость старения вампиров, которое практически не проявлялось вплоть до последних годов жизни, ей осталось лет десять, может, чуть больше. Но ненамного.

— Должно быть, вы Сэкстон, — сказала она. — Адвокат Короля. Я — Минни. Это сокращенное от Миниана, но, прошу, зовите меня Минни.

Сэкстон зашагал сквозь снег, понимая, что где-то впереди должны быть ступеньки.

— Хорошо, мадам. А это Ран, мой… помощник.

Ран пробормотал что-то и низко поклонился.

— Прошу вас, входите.

Когда она отошла в сторону, Сэкстон поднялся по ступенькам, а Ран последовал за ним в теплый золотистый интерьер. В воздухе витал запах корицы и чего-то сладкого, напоминая ему о том, что он забыл позавтракать… и, хм, это пчелиный воск?

Стряхивая снег с подошвы на коврик, он осмотрелся. Впереди располагалась лестница с деревянными резными перилами, которые, должно быть, регулярно полировали… должно быть, именно от них исходил легкий аромат лимона.

— Я заварила нам чай. — Она указала на гостиную. — Присаживайтесь?

— Разумеется, мадам. Мы должны разуться.

— О, это не обязательно.

— Это быстро. — И, вот неожиданность, Ран уже развязывал шнурки на своих ботинках. — Я не хочу наследить.

— Я очень ценю это, — сказала Минни. И когда Сэкстон снова поклонился, женщина улыбнулась еще шире. — У вас такие хорошие манеры. Вы напоминаете мне моего Рисланда, да упокоится он в Забвении.

— Воистину.

— Присаживайтесь, а я принесу напитки.

Минни ушла, и Сэкстон выбрал место на диване ближе к огню. Камин был облицован кафельной плиткой в голубом и белом цветах, перед каминной решеткой из старой меди лежал вязаный бело-голубой коврик, остальная же часть комнаты была декорирована в викторианских красном и темно-синем цветах.

Оглянувшись через плечо, Сэкстон посмотрел в окно на занесенный снегом пейзаж. «Прекрасное место для чтения», — подумал он… а потом осознал, что он один устроился с комфортом. Ран все еще стоял возле двери, мужчина скрестил руки за спиной, низко опустил голову, и, судя по его стойке, он приготовился провести в таком положении столько времени, сколько они пробудут в этом доме.

— Ран? Заходи, присаживайся рядом.

Ран покачал головой, не поднимая взгляда.

— Я бы предпочел подождать у двери.

— Если ты не сядешь рядом с нами, это будет выглядеть совсем неловко.

— О. Хорошо.

Мужчина, казалось, зарылся в свое полупальто, хотя огонь в камине вполне успешно справлялся с уничтожением холода, и Сэкстон чувствовал, что Ран словно пытался казаться меньше. И, конечно, он медленно сел на другой край дивана, словно боялся опускать весь свой вес на предмет мебели.

По неясной и, наверное, неуместной, причине, Сэкстон обратил внимание на то, как близко они сидели друг к другу. Уютный диван вмещал двоих… но не размеров Рана… и сейчас их бедра едва соприкасались.

«Ты здесь по рабочему вопросу», сообщил Сэкстон своему либидо. «Нечего пялиться на свою охрану».

Минни вернулась с подносом, и не успела она ступить и шагу, как Ран встал и забрал у нее тяжесть.

— Куда я могу поставить это? — спросил он.

— Сюда, прошу.

Ран направился к кофейному столику, и когда он наклонился, блики от камина попали на длинную прядь на голове мужчины, отчего волосы блеснули подобно свежей меди в лучах лунного света.

Интересно, каково будет прикоснуться к…

— Сэкстон? — позвала его Минни.

Встряхнувшись, он увидел, что женщина вопросительно смотрит на него, и ответил наугад:

— Я бы хотел чаю. Спасибо.

— Это «Эрл Грей».

— Мой любимый. — Сэкстон заставил себя сосредоточиться и случайно бросил взгляд в сторону камина. — Делфтская плитка[33] вокруг вашего камина изумительна.

Минни улыбнулась так, словно он сказал, что ее ребенок — самый замечательный на всей планете.

— Мой Рисланд, он привез ее из нашего дома в Старом Свете. Он купил их у человеческого мастера, и они обрамляли нам камин с 1705 года. Когда он решил, что мы должны пересечь огромное море в поисках лучшей жизни, то знал, что я с тяжестью в сердце покидала то место. И он втайне от меня снял плитки и бережно упаковал их. Только спустя пятьдесят лет мы смогли позволить себе приобрести эту землю, и еще десять лет ушло на возведение дома, но мой Рисланд… — На глаза набежали слезы, и она достала платочек из кармана своего платья. — Он не говорил мне, что задумал, и в качестве сюрприза приклеил их. Он сказал, что эта плитка — мостик к нашему будущему и связь с нашим прошлым.

Пока Минни пыталась взять себя в руки, Сэкстон подался вперед, к плитке, давая женщине такую возможность… и увиденное буквально захватило его. В центре каждой белой плитки голубой краской была изображена некая причудливая сценка, — ветряные мельницы или поля, рыбацкие лодки и люди, занятые работой, — выполненная в беззаботном художественном стиле и украшенная декоративными завитками по углам. В общем, плитка производила восхитительный эффект… и выполненная при жизни настоящих мастеров, она стоила целое состояние.

— Вы пьете с сахаром, добрый адвокат?

Сэкстон кивнул.

— Да, спасибо. Одного будет достаточно.

Ему передали фарфоровую чашку, и он крошечной серебряной ложечкой размешал сахарный кубик на дне. Ран отказался от чая, но взял большой кусок корично-кофейного пирога.

— Выглядит изумительно вкусно, — сказал Сэкстон, кивая на предложенный ему пирог. — Я пропустил Первую трапезу.

— Важно хорошо питаться, — улыбнулась Минни. — Я всегда говорю это своим внукам. Хотя они давно пережили превращение и живут собственными жизнями. Я взяла их к себе, когда моя дочь трагически умерла при родах. И никто из них еще не стал родителем… а вы состоите в браке с детьми?

Сэкстон прокашлялся.

— Нет. Я — нет.

— Нет, мадам, — ответил Ран.

— Что ж, — заявила она, усаживаясь в кресло-качалку с собственной чашкой чая. — Нужно исправить это недоразумение, не так ли? Знаете, моя внучка не состоит в браке и весьма недурна собой.

Когда Минни указала на картину маслом позади себя, Сэкстон покорно поднял взгляд. Женщина действительно была красива, имела длинные тёмные волосы и правильные черты лица. Ее глаза покоряли, они излучали острый ум, а ее улыбка показывала, что она обладала добрым сердцем, но дурой не была.

— Она ненавидела это старомодное платье, которое я заставила ее надеть. — Минни улыбнулась. — Моя внучка из современной эры, а это платье я сшила давным-давно, когда была в ее возрасте. Я сшила его, когда впервые встретила Рисланда, и поэтому сохранила. Наверное, я надеялась, что оно поможет ей увидеть ценность брака с хорошим мужчиной и жизни, подобной моей. Однако у нее были другие планы… но это не говорит о том, что она не благочестива.

Он посмотрел на Рана. Мужчина тоже изучал портрет, и по неясной причине, Сэкстону было важно то мнение, что формировалось в его голове. Ран нашел ее привлекательной? Захотел с ней встретиться? Будучи свободным мужчиной и заручившись разрешением главы семейства, было вполне приемлемо для него договориться о встрече при свидетелях. Он не принадлежал к аристократии, как и Минни со своим кланом, но правила приличия никто не отменял.

— Вы упоминали, что у вас есть внуки? — спросил Сэкстон. — Я слышал только о внучке.

Минни опечалилась.

— У нас с Рисландом также есть внук. Но мы с ним не очень близки.

— Что вы имеете в виду? И прошу простить меня, если я лезу в ваши дела, но это может иметь отношение к вопросу с вашим домом.

Повисла длинная пауза.

— Дело не в том, что я не люблю своего внука. Но есть в нем черта, которую мне сложно понять и принять. Он всегда искал легких путей, и это служило источником постоянных конфликтов с его дедушкой.

— Прошу прощения. Отношения порой бывают очень сложными.

— Да, и боюсь, мой внук скоро узнает, насколько это утверждение правдиво. — Минни поставила чашку и поднялась на ноги. — Но это его путь, не мой.

Женщина пересекла комнату, чуть сместила абажур, потом выровняла его… передвинула аметистовую жеоду[34] на приставном столике… потом поправила диванную подушку.

— Минни, прошу, расскажите нам о своем доме, — мягко сказал Сэкстон. — Мы здесь, чтобы помочь вам.

— То же самое сказала мне внучка. Но я думаю, что здесь много шума из ничего.

— И вашей внучке, и вашим соседям так не кажется.

— Вы говорите о Роке и Лирик?

— Да.

— О, они замечательные.

Сэкстон перевел взгляд на бело-голубую плитку вокруг камина. Потом снова сосредоточился на женщине.

— Минни, мы не позволим отобрать у вас собственность незаконным образом, и не важно, идет речь о людях или вампирах.

— Но вы служите Королю.

— А вы думаете, что Роф, сын Рофа, недостаточно могущественен, чтобы влиять на человеческий мир? Хочу убедить вас в обратном.

— Мой хеллрен всегда говорил, что людей лучше оставить в покое.

— Простите меня, мадам… — Ран поставил наполовину съеденный кусок пирога на столик, — но это справедливо лишь в том случае, если они соблюдают собственные законы.

Улыбнувшись, она вернулась в свое кресло-качалку.

— Мой Рисланд сказал бы точно также.

— Расскажите нам, — мягко побуждал ее Сэкстон.

Женщина заговорила не сразу. И когда она начала рассказ, то словно бы примеряла все факты на себя, пытаясь определить, является ли та реальность, которую видят другие, тем, что происходит на самом деле.

— Мой дорогой хеллрен ушел в Забвение два года назад. Моя внучка, которая живет вблизи к городу, просила меня продать дом и переехать к ней. Но я не хотела навязываться, и, что более важно, это мой дом. Как я могу бросить его… дом, имею в виду. Но потом рядом возвели жилой массив… так, кажется, люди называют это. Помню, как не могла спать в течение дня, слушая весь этот стук и шум грузовиков, постоянно сновавших туда-сюда по дороге. После этого, спустя примерно шесть месяцев, со мной связались с целью покупки дома. Людям нравилось то, что они строили, и дома хорошо продавались, поэтому они хотели расширяться.

— Кто вышел на вас? — спросил Сэкстон.

— Мужчина по имени Мистер Романски. Или нет… подождите, это был юрист, представлявший его интересы? Не помню. Сначала они послали мне письмо. Потом позвонили… не знаю, где они взяли мой номер. Когда я не ответила, они позвонили снова. Прислали еще больше писем. Потом люди стали стучать в дверь в течение дня, когда я была внизу. Практически перед уходом в Забвение, Рисланд установил небольшую камеру перед входом, поэтому я видела человеческих мужчин. Сначала пришел один. Потом они начали ходить по двое. Сначала — раз в неделю. Потом чаще.

Сэкстон покачал головой.

— Что произошло дальше?

Минни накрыла рукой основание шеи.

— Они начали оставлять голосовые сообщения о том, что я нарушила обязательства по своей ипотеке? Но у нас нет ипотеки. Я уже говорила, что мой хеллрен построил этот дом два века назад. Потом они заявили, что на территории найдены токсичные вещества… тогда начали звонить человеческие власти из конторы под названием «АООС»[35]. Они хотели получить допуск на участок. Я пустила их, и они ничего не нашли. Потом всплыла несуществующая проблема с неуплатой человеческих налогов. Уровнем грунтовых вод. Было столько… стресса.

Пожилая женщина посмотрела на окна.

— Вполне естественно, что я не могу выходить на улицу в дневные часы, чтобы встретиться с этими человеческими агентствами… и поэтому они стали подозрительными. Мне пришлось просить доджена моих друзей, чтобы она притворилась мной, и от этого я чувствую себя еще более скверно, ведь это подлог. А потом…

— Что произошло дальше? — спросил Сэкстон.

— Две ночи назад кто-то стрелял в мое окно. Я была внизу в это время и услышала хлопок и звон стекла, разлетевшегося по полу. Это было бы окно хозяйской спальни, если бы я не спала в подвале…

Сначала Сэкстон не мог понять, откуда исходило тихое рычание. А потом он посмотрел на другой край дивана. Ран обнажил клыки… которые выступили в полную длину, напоминая лезвия… а его и без того большое тело преисполнилось агрессией, становясь поистине огромным и смертоносным.

Сэкстон увидел эту трансформацию, и его мозг разделился надвое, одна половина прислушивалась к Минни и ее рассказу… а вторая?

Думала лишь о том, каково это — заниматься сексом с таким мужчиной.

Внезапно Ран закрыл рот и, казалось, взял себя в руки.

Покраснев, он сказал:

— Прошу прощения. Но я не хочу, чтобы с вами обращались так в вашем собственном доме. Это неправильно.

Минни, которая тоже успела встревожиться, снова улыбнулась:

— Вы такой замечательный молодой человек.

— Нет, на самом деле, — прошептал Ран, опуская глаза. — Но я бы обеспечил вам безопасность здесь, если бы мог.

Сэкстону пришлось силой возвращать себя к обсуждаемому вопросу. Иначе он будет пялиться на это лицо две ночи кряду.

Прокашлявшись, он попросил:

— Скажите еще раз, как давно это было?

— Позапрошлой ночью. Разумеется, я ничего не сказала внучке. Не хочу, чтобы она переживала. Но я позвонила Року, и он пришел, чтобы заделать фанерой разбитую секцию. В итоге я была вынуждена рассказать ему все… а сегодня пришли вы.

Сэкстон подумал о том, как заметил на подходе к дому, что с окном на втором этаже что-то не так.

Все могло оказаться намного серьезней, подумал он.

***

После того, как госпожа Миниана закончила свой рассказ, Ран унес поднос с чайным набором на кухню. Он пытался проявить вежливость и принести пользу, но на самом деле добивался одного — осмотра первого этажа. На окнах задней части дома были задвинуты ставни, и это обнадежило его… хотя, в таком случае, почему ставни на передних окнах были распахнуты? Она могла закрыть их все.

И обходя простые просторные комнаты, он отметил, что столовая располагалась в задней части. Сбоку от нее была библиотека. Под лестницей ютилась небольшая ванная комната. Также имелась кладовка и несколько гардеробных.

Краем глаза он не мог не отметить изумительную резьбу по дереву на молдингах, мебели, особенно на панелях и полках в библиотеке. Ее хеллрен, должно быть, был мастером старой школы, и по неясной причине от этого осознания Ран почувствовал, как крепнет его желание защищать госпожу Миниану. С другой стороны, они были похожи: оба гражданские, честным трудом зарабатывающие на хлеб. Он не хотел сказать, что не уважает Братьев. Будучи солдатами, они трудились также усердно, и даже в более напряженной, смертельно опасной обстановке. Нет, он думал о Глимере… о таких, как Сэкстон… хотя он не относился с пренебрежением к этому мужчине… нет, адвокат возвысился над бесполезной массой своего класса, ведь Ран знал, что мужчина трудился, не покладая рук.

Но, да, он думал о высокородных дилетантах.

На самом деле, может, поэтому Ран чувствовал себя чужим в особняке. Будучи окруженным предметами роскоши, ему было сложно увязать истинные личности домочадцев с атрибутами высшего вампирского общества. А этот дом был в его стиле. Больше, чем он когда-либо сможет себе позволить, но потрясающе выстроенный и радующий глаз.

Гребаные люди.

Воистину, он поклялся не возвращаться к старым привычкам, но он с радостью возьмется за решение этой проблемы. Силовыми методами, если потребуется.

Ран вернулся через кухню в гостиную. Сэкстон сидел на диване, подавшись вперед, и активно жестикулировал.

— … думаю, мы свяжемся с ними от вашего имени.

— О, я не хочу быть обузой, — сказала хозяйка дома. — Вы работаете на Короля. У вас есть более важные дела.

— Мы с удовольствием поможем вам.

— Нет, я вынуждена настойчиво отказаться. Все успокоится… наверняка им скоро это надоест?

Когда Сэкстон беспокойно пропустил руку сквозь густые светлые волосы, Ран заметил, как волны вернулись на место, формируя небольшой вихор на боку.

Казалось странным обращать внимание на подобные вещи, и Ран переключил внимание на хозяйку дома.

— Прошу вас, — услышал он свой голос. — Я буду скверно себя чувствовать, оставив вас сражаться в одиночку с этими людьми.

— Обязательно ли сражаться? — Руки пожилой женщины сжались на коленях. — Вдруг я им просто надоем.

— Они угрожали вам оружием, — сказал Сэкстон. — Думаете, им надоест…

— Простите, — перебил его Ран. — Но когда я был на кухне, то заметил, что ставни на задней стороне дома закрыты… а впереди нет? Почему они открыты?

Миниана покраснела.

— Окна закрашены и не открываются, ставни можно закрыть только вручную снаружи. Я открыла их перед штормом, чтобы насладиться лунным светом… и доказать, что я не напугана. Но потом пришла буря… и я побоялась выходить на улицу в одиночку. Клянусь, я держалась комнат в задней части дома все время, кроме этой ночи. Я ждала вас и подумала… если за мной следят, то хорошо, если они увидят, что ко мне приезжают люди, что я не одна. Или я была неправа? О, милые, я подвергла вас опасности…

Ран вскинул руку.

— Не думайте больше об этом. Вы поступили правильно. Но могу я сейчас закрыть окна за вас?

— Да? — Миниана заморгала. — Вы очень мне поможете.

— Я отойду на минуту.

Ран кивнул Сэкстону и направился к парадной двери, где обул свои ботинки. Когда он вышел на улицу, глаза и нос защипало от холодного воздуха, но он проигнорировал ощущения, и, сойдя с крыльца, двинулся между изгородью и домом. Одно за другим, он закрыл ставни на каждом окне, запирая на предохранительный крючок.

Быстрый осмотр флангов и заднего двора показал ему, что все было в порядке, и он вернулся к передней стороне дома.

Но не стал сразу же заходить внутрь. Изучая огромное дерево, Ран подумал о следах на дороге.

Повинуясь внезапному порыву, он прошел по глубокому снегу к грузовику и взял фонарик. Включив его, Ран навел луч на голые ветви над ним.

Он нашел камеру чуть сбоку, когда свет попал на отражающую поверхность линзы. Но прежде чем что-то предпринимать, он продолжил свой осмотр по периметру всего участка и нашел еще одну камеру с задней стороны.

Выключая фонарик, Ран вернулся к парадному входу, на коврике стряхнул снег с обуви и вошел внутрь.

Закрыв дверь, он заглянул в гостиную.

— Госпожа? Вы сказали, что у вас есть скрытая камера… одна или больше?

— Нет, а в чем дело?

— Ни в чем. Где установлена ваша камера?

— На углу дома, под карнизом. — Она указала вправо от себя. — Чтобы я могла видеть, кто стоит на пороге. Что-то не так?

Он покачал головой.

— Вовсе нет. Я сейчас вернусь. Проверю все ставни.

Снова оказавшись снаружи, он определил камеру наблюдения, а потом еще раз обошел территорию, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. После этого он скрылся из виду и дематериализовался прямо на огромный клен. Сняв с него камеру, он перенесся к заднему двору и удалил вторую камеру. На обеих был несложный механизм управления, и он отключил камеры… и они оказались настолько маленькими, что легко уместились в карманах его полупальто.

Когда он снова вернулся внутрь, госпожа Миниана посмотрела на него.

— Все нормально?

— Да, мадам. Все в полном порядке.

— Вы видели кого-нибудь?

— Нет, никого. — Он посмотрел на Сэкстона. — Наверное, стоит оставить телефон для связи с нами?

— Да, разумеется. — Сэкстон запустил изящную руку в карман пиджака. — Вот моя визитка… Ран, у тебя же нет визитной карточки?

— Я могу продиктовать свой номер? — сказал он хозяйке дома.

— Вот ручка. — Она выдвинула небольшой ящик на боковом столике рядом с собой. — Запишите свой номер на его карточке?

Ран застыл.

Но, к счастью, Сэкстон сгладил неловкую паузу, взяв предложенную ручку.

— Ран? Продиктуешь номер?

Проглотив ком в горле, он назвал цифры, стараясь не чувствовать себя при этом совсем тупым.

— Вот, держите. — Сэкстон встал, протягивая женщине карточку. — Звоните любому из нас. В любое время суток. Я проведу собственный независимый аудит прав собственности, хотя сомневаюсь, что найду какие-либо правонарушения. А потом как ваш адвокат я свяжусь с Мистером Романски, и мы посмотрим, как можно будет решить вашу проблему.

Госпожа Миниана, встав, прижала визитку к груди.

— Я так благодарна вам. Я на самом деле ненавижу приносить неудобства, но я не… наверное, моя внучка права. Не следовало пытаться решить это в одиночку.

— Вы сказали, что ваша внучка живет неподалеку?

— В двадцати милях отсюда.

Сэкстон кивнул.

— Есть вероятность, что прежде чем пойти на поправку, дела могут принять опасный оборот. Я не могу приказать вам покинуть свой дом, могу лишь посоветовать.

— Я бы предпочла остаться.

— Мы понимаем. Но, прошу, рассмотрите такой вариант.

Они низко поклонились, и когда хозяйка пожелала им хорошей ночи, Сэкстон надел свои ботинки, и они вернулись в грузовик.

— Я нашел кое-что, — сказал Ран, увозя их от дома к проселочной дороге.

— Рассказывай.

— Вот. — Он достал камеры из кармана. — Я заметил только две. Но может быть и больше.

Сэкстон взял их в руки.

— Где ты нашел их?

— На деревьях. Они следят за ней.

Когда Сэкстон прошептал что-то нецензурное, Ран вывернул на дорогу и прибавил газу.

— Не могу не согласиться, — пробормотал он.

За следующие двадцать минут королевский адвокат сделал несколько телефонных звонков, один Вишесу, личности же остальных было сложно определить.

А после они просто продолжили свой путь к особняку Братства.

— Я пойду с тобой, когда ты соберешься разговаривать с людьми, — заявил Ран.

— Да, думаю, буду готов завтра ночью или послезавтра. Мне нужно изучить документы.

— Я собираюсь периодически проведывать ее. — Он почувствовал на себе взгляд Сэкстона. — Можешь сказать ей… или не говорить. Как посчитаешь нужным. Но сейчас я могу дематериализоваться сюда, причем незаметно. Я не хочу, чтобы она оставалась там одна.

— Нужно обговорить твои действия на случай, если ты встретишь кого-то из них. Особенно если это случится до того момента, как я закончу изучать документы на собственность.

— Я не причиню им вреда. Но и нежничать не стану, прогоняя их с территории этой женщины.

Внезапно до носа Рана дошел необычный запах… темные специи. Странно. Но чтобы это ни было, оно проникло в его нос и каким-то образом распространилось по всему телу. На самом деле, он никогда не чувствовал такого чудесного аромата. Это был…

Ран нахмурился, ощутив перемену в теле, странный инстинкт наполнил его кровь… и сделал тверже кое-что другое.

Когда он осознал, что был возбужден, то резко отшатнулся на водительском сидении, руки с силой вцепились в руль, пот выступил на груди и лице.

«Это было сексуальное притяжение», подумал он шокированно.

К… мужчине.

— Ран?

Он подскочил.

— Прости, что?

— Ты в порядке? Ты только что издал странный звук.

Понимая, что сердце от паники забилось быстрее, он проглотил ком в горле.

— Я в порядке. В полном порядке.

— Хорошо. В общем, Вишес хочет взглянуть на камеры, я отнесу их ему. А потом…

Адвокат Короля продолжил, и Ран пытался уследить за разговором, заполняя паузы подобающими поддерживающими и одобрительными кивками и мычанием.

Но внутри себя он кричал.

Одно он знал о себе точно — он нигде не мог найти себе место. Ни с любимыми родителями, с которыми он рос, ни в мрачные годы его жизни, ни когда он искал свою потерянную сестру… и даже когда он прибился к Братству, стал жить в их красивейшем особняке и принял материальные блага, которых не заслуживал.

Он всегда был одиночкой, и уже долгое время считал или, может, надеялся, что эта изоляция закончится, когда он найдет, наконец, свое место в этом мире.

Шокирующее влечение? К мужчине? Это казалось очередным напоминанием, что его удел — быть изгоем. В конце концов, подобные отношения могли счесть приемлемыми в Глимере, но не среди рабочего класса.

— Ран?

Закрыв глаза, он ответил:

— Да?

— Ты неважно выглядишь.

— Я в порядке. Не беспокойся, я в состоянии выполнить свою работу.

И он доведет дело до конца, несмотря на это мгновенное… чем бы оно ни было… а потом он покинет особняк. Он найдет себе пристанище в одном из домов в Колдвелле, чтобы иметь возможность видеться с Битти, и вернуться к своей работе — починке вещей и уходу за домашним хозяйством.

Пока его не призовут в Забвение.

Непримечательная жизнь для кого-то. Но не всем предначертано иметь великую судьбу, и кто он такой, чтобы считать себя особенным?

Что он знал наверняка? У него было достаточно тайн.

Странное, неуместное влечение к Сэкстону не войдет в этот перечень.