Кровавая ярость

Глава 32

Спустя два часа еды и выпивки, Ново была готова отгрызть собственную ногу, только бы выбраться из Кафе «Эстроген». Впрочем, она ничего не пила. И не ела.

Нет, она словно пришла в зоопарк имени «Виктория Сикрет»: оставаясь на месте для лузеров на краю стола, она наблюдала, как женщины поправляли свои прически или спорили о том, есть ли севиче[90] или же выбрать какую-нибудь органическую хрень, завернутую в кале.

Но нужно отдать сестре должное. Софи была как рыба в воде, такая внимательная к окружающим, периодически наклонялась и, положив наманикюренную ручку на чье-нибудь предплечье, спрашивала: «Как курица на твой вкус? Стоит приготовить ее иначе?».

Что-нибудь в этом духе. И женщины так же слащаво вторили в ответ: «О нет, что ты, она чудесна. Правда… даже если ее передержали».

На что Софи отвечала: «Я позову официанта. Хочу, чтобы эта ночь была идеальной для вас».

«Но ты же невеста!».

«А ты моя лучшая подруга! Я таааак рада, что ты пришла…».

Бла-бла-бла.

Театральное выступление, не иначе, и Ново знала обратную сторону: дома Софи критично пройдется по всем нарядам других женщин, что они ели, сколько они весят, была ли зачетной прическа.

Прическа? Зачетной? Что за хрень?

А вся соль в накладных прядях, четырех оттенках «натурального» блонда и достаточном количестве лака, чтобы превратить копну волос в римскую свечу. В ином случае все совсем печально.

По крайней мере, вечер шел к своему завершению…

В зале появились четыре мужчины-вампира, они подошли к столу с ее спины, и Ново бы не придала этому значение. Однако у одного из них был слишком знакомый запах.

Первым инстинктом стало желание обернуться и убедиться в своей правоте, но потом взгляд Софи зажегся, она вскочила на ноги и хлопнула в ладоши так, будто выиграла «Пауэрбол»[91], только в косметической индустрии.

Разумеется, Оскар не мог не прийти.

Ново стоило приготовиться к этому.

Не сводя глаз с пустой тарелки, она доверилась периферийному зрению. Оскар был того же роста, носил тот же одеколон… но стиль изменился, сейчас на нем были джинсы в обтяжку и хипстерское пальто три-четверти, вместо брюк цвета хаки и куртки «North Face», которые он носил в ее времена. Волосы были длиннее и собраны в мужской пучок.

И он отрастил бороду.

И начал носить очки в толстой оправе.

Спорим на сотку, Ново знала наверняка, кто приложил руку к его преображению.

Вся троица представляла собой венец эволюции, а тот, что шел слева, даже нацепил футболку «МЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ ФЕМИНИЗМА» поверх водолазки.

Феминизм — не такая плохая идея, отнюдь. Просто Ново считала, что для подобной игры полагалось иметь яичники. Но да ладно.

Как по сигналу весь стол зашелся в бабских охах-вздохах при виде новоприбывших, на лицах светились, как вывески, улыбки, смех источал радость и веселье, когда мужчины подошли и поприветствовали своих девушек или супруг.

С расстояния галерки Ново решила забить на все и сосредоточиться на своей прошлой любви. Его лицо напряжено, подумала она… но, может, она преувеличивает. И, казалось, ему было скучно, но опять же, она могла домысливать, исходя из собственных предубеждений…

Оскар сделал шаг назад и окинул всех взглядом… два раза.

Софи мгновенно заметила это и быстро скрыла расчетливый огонек во взгляде. С самой широкой улыбкой она махнула рукой вдоль стола, очевидно побуждая его поприветствовать ее любимую сестру.

Оскар спрятал руки в карманах пальто и направился вперед, опустив голову, как пес, которому надавали газетой по заднице за то, что он порвал что-то. Он подошел к Ново и прокашлялся.

— Привет. — Его голос не изменился. Тихий, с хрипотцой. — Рад видеть тебя, Ново.

Она давно гадала, на что это будет похоже. Каково будет увидеть его, почувствовать его запах, услышать его голос. Она всегда считала, что ее охватит боль, и что слезы, проклятые осязаемые доказательства слабости, затуманят взгляд и потекут по щекам. Сердце будет бешено биться в груди, ладони вспотеют, ее…

Я смотрю на мальчика, подумала она.

Перед ней стоял не взрослый мужчина, и велика вероятность, что вне зависимости от возраста он всегда останется ребенком. Этому мужчине нужна Софи, кто-то, кто будет указывать ему дорогу в жизни, говорить, как одеваться, толкать его на одни действия и запрещать — другие.

Ново, будучи наивной, приписывала ему много несуществующих качеств.

Взросление благодаря ужасному опыту стерло наивность подчистую.

— Я тоже рада видеть тебя, — пробормотала она.

Его взгляд скользил по человеческой толпе.

— Слышал, ты поступила в учебную программу Братства.

— Да.

— Впечатляет. Я удивился, когда Софи рассказала. И как она?

— Много работы. Но это клево. Я счастлива.

Она остановилась по двум причинам: во-первых, она не думала, что это ее касается, и, во-вторых, она не хотела выглядеть так, будто защищается.

— Я всегда знал, что ты добьешься успеха. — Он посмотрел ей в глаза. — То есть, с самой первой встречи, ты… ты отличалась.

— У Софи тоже есть свои уникальные черты. — Ново пожала плечами. — Каждому свое.

— Да. Каждому…

Он не договорил, и Ново ожидала от него быстрого и неловкого «ну пока», что он вернется к своей мамочке, образно выражаясь. Но нет, он просто смотрел на нее.

Именно Ново разорвала зрительный контакт. И догадайтесь, у кого это воссоединение уже в печенках сидит?

Софи подошла к своему мужчине и схватила за руку.

— Оскар, потанцуй со мной. Пошли.

Ново поднялась.

— Соф, мне пора.

— О, ты не можешь! Самое время для танцев… оставайся ненадолго! — Она прищурилась. — Это меньшее, что ты можешь сделать, учитывая, что Шери пришлось взять на себя организацию вечера и свадебную церемонию.

На этой ноте она, пританцовывая, утащила свой балласт… заставив его снять пальто и оставить его за столом.

Ново рухнула обратно на свой стул. У нее было два равнозначных варианта: вытерпеть еще полчаса или те же полчаса выслушивать ее нытье по телефону — этой ночью или уже завтра. По крайней мере, сидя за столом ей ни с кем не нужно разговаривать.

Светлые волосы Софи сияли в свете ламп над танцполом, а благодаря ее летящему платью Оскар казался еще больше и сильнее. Они были идеальной картинкой, молодая пара в одном шаге от того, чтобы связать свои жизни навеки вечные.

Если, конечно, сильно не приглядываться.

Держа женщину в своих объятиях, Оскар смотрел поверх ее головы, его взгляд был пустым. Софи рассказывала ему что-то с напряженностью, которую прикрывала своей голливудской улыбкой, показывающей, что она безумно счастлива и невозмутима. Очевидно, в их раю штормило. С другой стороны, это привычное дело для каждой пары — спорить относительно брачной церемонии. Куча стресса, особенно когда настаиваешь на том, чтобы совместить все традиции и быть Королевой ночи…

— Милая тусовка.

Подскочив на месте, Ново резко обернулась.

— Пэйтон?!

Это был он. Боец стоял позади нее, и одет был так, словно собирался в клуб, в таком шикарном костюме с рубашкой с расстёгнутым воротником в Колдвелле можно ходить в это время года только при наличии шофёра.

— Что ты делаешь здесь? — спросила она.

Парень оглянулся по сторонам.

— Просто решил заскочить и перекусить псевдо-французской паршивой едой по завышенной цене в компании человеческих позёров и вампиров-неудачников… и, вот неожиданность, встретил тебя. Эта тусовка не в твоем стиле.

— Даже близко не стояла. Ты серьезно проходил мимо?

— Ага. Вот тебе крест. Невиданная удача.

— И тут не при чем тот факт, что я упоминала где и во сколько произойдет это безобразие?

Пэйтон изобразил гримасу и идеальным образом воспроизвел фразу той женщины с тортом из фильма «Стальные магнолии»[92]:

— Грееееешен.

Ново попыталась проглотить смех, правда, пыталась. Но, черт возьми, она была так рада видеть его, хотя и не стоило.

Но потом Пэйтон стал серьезным.

— На самом деле, я хотел спросить тебя кое о чем. Это… ну, я не хотел обсуждать по телефону, к тому же я не знал, ответишь ли ты, если я позвоню.

Она проигнорировала вторую половину фразы… потому что даже не хотела вспоминать о том, как часто проверяла телефон на предмет пропущенных. Этого никому не следует знать.

— О чем ты хотел спросить меня?

Его изумительные глаза уперлись в пол, и он прокашлялся. Спустя мгновение Пэйтон, казалось, взял себя в руки, и снова посмотрел на нее.

— Что такое, черт возьми, «мудозвон»?

Ново заржала так громко, что люди, сидевшие в другом конце комнаты, обернулись в их сторону, несмотря на громкую музыку. Но не женщины за ее столом. Они давно пялились.

И, блин, она не знала, был ли это шок от того, что мужчина разговаривал с ней. Или потому что Пэйтон выглядел именно так, как должен выглядеть богатый парень из Глимеры.

— Так что? — повторил он. — Я надеялся, что ты разъяснишь.

— Это не комплимент, — сказала она. — Намного хуже, чем «пафосный мудак».

— Полезная информация, — ответил он с ленивой улыбкой.

— Ага. Весьма. Мудак — это просто мудак, а мудозвон еще и треплется без умолку.

— Хэй, место рядом с тобой занято? Я топал сюда пешком и стер ноги до мозолей.

— Да ладно? — протянула она. — Вот как ты решил подкатить?

Пэйтон наклонился.

— И как, работает?

Ново отвела взгляд. Снова посмотрела на него. Боже, ну почему она не может перестать улыбаться.

— Не знаю.

— Приму за «да», — сказал он, усаживаясь на соседний стул. — И скажу одно… аллилуйя.

***

Пэйтон понимал, что сильно рискует, заявившись на предсвадебный девичник или как там люди называют это безобразие? Он честно обещал не беспокоить Ново… и собирался сдержать слово… так было первые двадцать четыре часа. К несчастью, не видеть ее и не разговаривать с ней оказалось сложнее, чем он предполагал… и в итоге он послал все к дьяволу. У него была веская отмазка: он — сам себе хозяин, был в центре города и если он по чистой случайности забрел в тоже место, в котором, как упоминала Ново, она должна быть в пятницу вечером?

Невезуха.

Мне жаль.

Хотя, на самом деле, ни хрена мне не жаль.

И, вот она, выглядит лучше любой человеческой женщины или вампирши в этом заведении, в кожаных брюках в облипку и футболке, ее крепкие плечи расправлены, тело обрело прежнюю силу.

Мощная. Сексуальная.

И, Боже, он снова хотел ее. Ему было плевать на условия, причины и место. Хотя бы раз.

— Хочешь есть? — спросила Ново. — И парни ждут тебя в машине?

— Придуркомобиль пуст. — Он улыбнулся. — И я…

— Ты не представишь нас?

Услышав звонкий голос, он оглянулся на источник звука: к ним подошла блондинистая Барби с белыми зубами, в сногсшибательном кружевном платье под «Валентино» и с близко посаженными глазами. О, и только гляньте на ее аксессуар. На мужчине позади нее с тем же успехом мог сверкать ошейник, на лице повисло выражение ручной собачонки, и, глядя на этого хипстера, невольно задаешься вопросом, а есть ли у него яйца в принципе.

Наверное, есть. Но лежат в ее сумочке.

— Ново? — позвала ее женщина. — Не будь грубой к нашему гостю.

Так, ее улыбка была такой же фарфоровой, как тарелки от «Дикси».

— Это Пэйтон, сын Пейтона, — пробормотала Ново. — Мы вместе в учебной программе.

Повисла пауза. А потом Мисс Померанский Шпиц бросила взгляд на Ново и вытянула ручку.

— Что ж. Очень приятно. Позволь я представлюсь, раз моя сестра, Новалина, не горит желанием. Меня зовут София.

Она прошлась по нему взглядом с головы до пят, по его костюму и запонкам, и Пэйтон мог поклясться, что слышит шелест купюр, пока она оценивала его платежеспособность.

К слову о мгновенной неприязни. Он ни капли не впечатлился.

Так что да, Пэйтон целенаправленно остался сидеть на своем месте и скрестил руки на груди.

— Привет.

— Ты, м-м, не присоединишься к нам на танцполе? — она напряженно улыбнулась, опуская руку. — Ты же в курсе, что все должны потанцевать с будущей невестой.

Проигнорировав ее слова, он сфокусировал взгляд на мужчине позади нее. Забавно, для чувака, который в скором времени женится, он не казался невероятно заинтересованным в своей невесте.

Нет. Он пялился на Ново.

С одной стороны, Пэйтон понимал его. Ново была невероятно сексуальна, как Бугатти на парковке с минивэнами. С другой же… ему хотелось кастрировать ублюдка и скормить ему его же яйца.

А затем порвать на мелкие кусочки прямо посреди танцпола.

Разрезать на четыре части бензопилой, пока людишки с криками ломанутся к выходу.

А потом сжечь труп.

Ведь нужно убирать бардак после себя.

— … конечно, у меня врожденный вкус. — Сестра Ново замолчала, переводя дух. — Ведь нужно все сделать правильно, чтобы свадьба…

— Это твой жених, — сказал он, обрывая ее.

— Ох, да! Да, прости. — Она отошла в сторону, и представила его как Ванна Уайт[93]: — Пэйтон, это Оскар.

Оскар.

Это имя Ново произнесла во сне.

Когда ему на голову опрокинули ушат холодной воды, Пэйтон поднялся на ноги.

— Назвали в честь хот-дога. — Он протянул руку. — Очуметь, как почетно. Или ты предпочитаешь сосиски?

Все застыли.

А потом Ново засмеялась так сильно, что едва не грохнулась со стула.