Кромешник и его светлое чудо

9 глава Мой любимый монстр

Я подняла голову — и утонула в золоте глаз коварного монстра, который величественно растянулся на перилах лестницы, ведущей на мансарду. Чудовище смотрело сверху вниз, невозмутимо наблюдая за моим встревоженным мельтешением. Бессовестное!

— Барт! Шмырев ты кот!

Или правильно котий шмырь? Нет, кошачий шмырь? Совсем запуталась… Ладно, просто шмырь, принявший форму огромного черного кота.

Да, до сих пор не верится, что в моем доме живет ручной монстр. Монстр, которого в Латории безжалостно уничтожали долгие годы, пока он не исчез.

— Почему не отзывался, Барт?

— Мыр, — ответил шмырь недовольно и отвернулся.

Обижался, что надолго ушла из дома, бросила его, вероятно, в грозу одного.

Барт, хоть и был жуткой нечистью из давелийских сказок, но, как и всякое живое существо имел свои слабости и страхи. Он боялся грома и молний, на время будто вновь становясь слабым, раненым котенком, которого я подобрала на улице несколько лет назад. Помощь необычному существу сблизила меня с замечательной целительницей, которая спасла жизнь Барту и не донесла на нас в полицию.

Сейчас, к счастью, шмырей не истребляют, наоборот, они под защитой закона. И это не удивляет — у короля с королевой Латории есть маленькие шмырята, об этом я узнала случайно от лорда Кимстара.

— Как тебе не стыдно, Барт? — продолжила я совестить бессовестную нечисть. — Я же звала почти полчаса, испугалась.

Шмырь демонстративно повернулся ко мне задом — как только с перил не упал?

— Барт, прости, я правда не могла вернуться раньше. Меня удерживали против воли.

Шмырь не реагировал, серьезно обиделся.

Устав извиняться, я пошла на хитрость — воззвала к инстинкту защитника.

— Ох, я так устала! Надеюсь, не усну в ванной.

Не успела пройти и нескольких шагов, как предо мной мелькнула черная молния — Барт спрыгнул, преграждает путь.

Навстречу один шаг его и два моих. Затем кот ласково боднул меня в бедро и спросил:

— Мыр?

— Мир, мир, — подтвердила я.

И наклонившись, почесала за остроконечным ушком с пушистой, длинной кисточкой. Не устаю поражаться, какая у него шелковистая шерсть, у кровожадной нечисти.

В ванную мы вошли вдвоем. Барт быстро ее исследовал, выискивая одну ему понятную опасность, я же принялась набирать горячую воду.

— Все? Закончил проверку? Попрошу на выход! — строго велела шмырю.

Пусть нечисть, но умная и мужского пола, а значит, нет ему тут места.

Он одарил осуждающим взглядом и с независимым видом вышел из ванной. Улыбнувшись, я неплотно прикрыла дверь.

Иногда я засыпала в ванне, и Барт тогда будил истошным «мяу», скребся в двери. Заботился, чтобы хозяйка не простыла.

Горячая вода, ароматные отвары, мыло и шампунь. Чистое удовольствие! Притом в прямом смысле слова «чистое». И очень расслабляющее. Хочется закрыть глаза хотя бы на минуту.

Не удержавшись, я так и сделала. А когда глаза открыла, увидела мужчину.

Обнаженного мужчину, который сидел в пене напротив меня.

Широкие плечи, мускулистые руки, мощная грудь, покрытая черными завитками замысловатой татуировки. Четкие кубики отлично проработанного пресса притягивали взгляд. Моей скромности повезло, что дальше все скрывала пышная пена.

Ощущая, как щеки наливаются жаром, я сосредоточилась на татуировках. Татуировках из тьмы. Подумать только, в моей ванне сидит темный маг!

— Хм, — задумчиво произнес он.

— Угу, — согласилась я.

Ничего так, хорошо поговорили, информативно.

Мой взгляд не спешил подниматься выше к лицу неожиданного соседа — его будто цепями приковало к торсу. Добирался до линии массивной нижней челюсти и сползал обратно.

— Неожиданная встреча, — заметил мужчина светским тоном.

— И место, — добавила я.

Какие у него занятные татуировки: не статичные, перетекают с места на место, извиваются, словно змеи. И мне совсем не страшно, хотя ползучих гадов в жизни я опасаюсь. В жизни?..

Важную мысль сбил темный.

— Прости, это все из-за меня: думал о тебе, кошечка, постоянно, — признался он, явно не испытывая вины.

Боги, какой у него восхитительный голос! Низкий, глубокий, бархатно-обволакивающий, а еще теплый и уютный.

— Как ни прогонял мысли, а ты все равно в моей голове. Как заноза в незаживающей ране.

— Так себе сравнение, — отозвалась я, в душе радуясь, что лежу в пене по самый подбородок, — подобные раны приходится чистить от гноя.

— А ты не склонна к романтике, — хмыкнул мой незнакомец.

— Что романтичного в ранах, разбитых сердцах и прочих видах членовредительства? — искренне поразилась я.

Мужчина рассмеялся:

— И то верно. Ты удивительная, кошечка, хочется убедиться, что настоящая, моя воплотившаяся мечта.

И чем же я так удивила? Самая обыкновенная девушка, просто люблю артефакты. Задать вопрос не успела.

Вода в ванной колыхнулась — мужчина порывисто наклонился, протянув загребущую конечность.

— Но-но, я неожиданную встречу не заказывала! Попрошу убеждаться без рук.

Испугавшись, я выставила правую ногу, запрещая к себе приближаться.

Незваный гость тотчас радостно обхватил мою ступню.

— Я и так прикоснуться не прочь. Ты настоящая, кошечка, но я все еще не верю.

Подушечка большого пальца нежно скользнула по моей ноге.

Легкая щекотка и неожиданная нежность.

И пальцы мужчины — чуткие, осторожные. И красивые, хоть и покрыты шрамами. Белые тонкие росчерки на смуглой коже. Интересно, как он их получил? Похоже на следы то ли от когтей, то ли от шипов.

— Что же мне с тобой делать? — спросил темный задумчиво.

Нагло врал — его руки точно знали, что именно: стискивали, гладили. И массаж, и ласка.

И все умные мысли вмиг улетучились из моей головы.

— Ничего не надо со мной делать, — только и смогла предложить я.

— Я не должен к тебе приближаться, кошечка, — печально сообщил темный, пока его пальцы нежно поглаживали мою щиколотку.

— А я не кошечка, меня Филиппой зовут.

— Фил, — сразу сократил имя мужчина, и я не нашла в себе сил возмутиться, что это обращение только для близких.

Ох, шмырь, мы в одной ванне сидим. Куда уж ближе? Как только ногами не соприкасаемся?

Подумала — и ощутила, что таки соприкасаемся!

Я бы из воды давно выскочила, да только как, если обнажена?

Мысли темного были не о правилах приличия и аморальности ситуации.

— Фил, мы связаны, — серьезно, без капли игривости сообщил он очевидное.

Ну да, его же приставили меня охранять.

— Сейчас ты моя слабость, можешь попасть под удар, предназначенный мне. И с этим что-то необходимо решать.

Сменить на другого телохранителя? Рациональное предложение я не озвучила, завороженная диковинным зрелищем.

Чернильно-черный ветвистый узор с кисти мужчины неторопливо переползал на мою ступню. Незнакомец молчал, напряженно следя за странным поведением своей татуировки.

Переползал?.. На мою?!

Я отмерла и в испуге выругалась:

— Какого шмыря происходит?

— Если бы я знал, — приглушенно отозвался темный.

И, наконец, отпустил мою ногу.

Я мотнула ею, чтобы сбить обнаглевшую татуировку.

Плеск воды, кошачий вой.

— Ой! — Я выдернула пальцы из пасти Барта.

Шмырь сердито зашипел, изгибая спину, как кот, хотя им и не являлся, только маскировался.

— Ох, Барти…

Огляделась. В ванной никого. Точнее, я и шмырь. Незнакомца не было.

Вытащила из воды правую ногу и тщательно осмотрела — никаких тату. На левой — тоже.

— Я уснула? — спросила у шмыря.

Он кивнул и опустил вздыбленную, похожую на черные иглы, шерсть.

Значит, темный мне приснился. Хорошо.

И плохо, что мне жаль. Жаль, что это всего-навсего сон.

Буду честна сама с собой: общение с незнакомцем взволновало, пробудило необычные физические ощущения и чувства, с которыми расставаться обидно. Я ведь их не проанализировала, не разложила по полочкам.

И да, нога все еще хранила фантомные прикосновения мужских пальцев. Будоражащие душу и тело прикосновения. Ничего подобного я раньше не испытывала.

Ладно, эмоции — это такие глупости!

— Барт, спасибо, что разбудил, — тепло поблагодарила бдительного шмыря.

Тот довольно прищурил золотые глаза и, задрав хвост трубой, побежал прочь. Знает, что все равно прогоню, когда буду одеваться.

Быстро ополоснувшись, я покинула ванную.

Теперь спать, срочно в спальню и спать!

Уже накрывшись до подбородка одеялом, осознала, что у меня зудит рука. Не пальцы, которые осторожно прикусил Барт, срочно будя. Нет, у меня чесалось запястье.

Укус насекомого? Или, не дай боги, подцепила какую-то почесуху во время своих приключений в резиденции ночного короля? Подземелье все-таки, грязь.

Я откинула одеяло — и вмиг взбодрилась.

Мое правое запястье серебристо светилось!

Я четко видела рисунок: водяная лилия в солнечном круге с большим количеством прямых лучей. Симпатично и вроде бы не враждебно, но какого шмыря оно вылезло на моей руке?!

Я противница нанесения рун, обережных знаков — если обратиться не к настоящему мастеру или рисунок случайно повредится со временем, возможны проблемы. А я плохо их решаю, проще избегать.

Так что же это? Откуда? Почему и зачем? И связано ли с моим странным сном? И сном ли?

Ой... А если это не сон? Точнее, не совсем сон, а нечто особенное.

Пугающая мысль, но предпосылки есть.

Яркого страха из-за появления голого мужчины в моей ванне не возникло, лицо я так и не увидела. Управлять его действиями не могла, да я даже собой толком управлять не могла!

При этом ощущения слишком яркие для сна, ничего подобного я раньше не испытывала. Прикосновения были реальны, они не могли мне присниться.

Ох, как же сложно определиться!

Сон или не сон? Вот в чем вопрос.

Ладно, ответа пока нет, да и важнее сейчас другое: что делать с магической меткой? Я же не могу постоянно сверкать, вдруг заметно будет даже под одеждой?

Как же убрать солнечный цветочек?

Хм, а если потереть пористым камнем? А то и шлифовальным кругом? Кардинальный способ — под обезболивающим заклинанием целителя смазать кожу ядом древесного жука чучика. Да, поврежу кожу до крови, но есть ли иной способ стереть ненужный рисунок?

Метка побледнела и исчезла.

Я зажмурилась на миг, а когда открыла глаза, увидела потрясающую картину: абсолютно чистую кожу. Метка исчезла сама собой!

Боги, спасибо!

Хм, а может, солярно-цветочного знака и вовсе не было? Что только не привидится, когда умираешь от недосыпа.

Надо спать. Я устроилась удобнее на любимой кровати и закрыла глаза.

Звонок на магофон.

— О боги, посплю я сегодня или нет?

Приняла вызов, не открывая глаз.

— Филиппа, ты в порядке? — встревоженный голос сестры испугал.

Я поспешно приподнялась на локте.

— Да, у меня все хорошо. А вы как?

— Фил, у меня от сердца отлегло, почему-то казалось, что у тебя случилось что-то плохое, — с облегчением призналась Виола.

Ага, мой телохранитель еще не успел доложить о приключениях одного невезучего артефактора. Значит, кричать на меня сейчас не будут. На редкость, деликатный мужчина, ценю.

— А вы как? — повторила я вопрос.

— Нормально, даже великолепно! — радостно сообщила сестра. — У Виктрэма задание от ордена на Заохийских островах. Теплое море, ласковое солнце и белый песок.

— Здорово, — отозвалась я и зевнула.

А у нас осень, слякоть, холодина. А еще Поцелуйный маньяк объявился, и ночной король обнаглел. Но о таком лучше молчать, разумеется.

— А какие тут вкусные фрукты, Фил! — продолжила изливать на меня восторги сестра. — Я уже придумала несколько новых десертов на их основе.

— Поздравляю, умничка. — И я снова зевнула.

Интересно, чем Виола заменит экзотические ингредиенты, вернувшись домой? Хотя, о чем это я? Любимый кондитер императорского дома, ей привезут эти островные фрукты, если попросит. Особенно если десерты понравятся темным принцессам, а они точно понравятся — готовила сестра божественно.

Она еще что-то говорила, щебетала счастливо и... монотонно, будто пела колыбельную.

Потерев глаза, извинилась:

— Ви, прости, я очень спать хочу. Рада, что ваш отдых удался. Передай супругу мою искреннюю благодарность: приставленный телохранитель потрясающий воин, жаль только, скромный — до сих пор не опустил капюшон плаща.

Пауза. А затем на меня посыпался град взволнованных вопросов:

— Фил, ты о чем? Какой телохранитель? Кто к тебе его приставил?

Неужели я нечаянно подставила зятя? Он не сообщал Виоле о своем решении организовать мне охрану?

— Ви, прости, очень хочу спать. Пока-пока!

И я малодушно отключилась, даже магофон заблокировала.

У Виолы есть супруг, пусть выносит мозг ему вопросами, а я буду спать.

Утро началось с подарков. Неприятных.

Первое, что я увидела, проснувшись, это основательно придушенная элииска, лежащая на соседней подушке. Миниатюрная лиса, чуть больше ладони, помятая, с грязной серебристой шубкой все равно была красива. Но, к сожалению, едва дышала.

Едва дышала?!

Сонливость вмиг улетучилась. Я выскочила из-под одеяла и быстро отыскала на прикроватном столике артефакт, заживляющие раны и стимулирующий регенерацию. Не полноценная помощь целителя, но хоть что-то.

Серебристая лисичка жалобно пискнула, когда положила на нее артефакт.

— Потерпи, маленькая. — Я ласково погладила ее по аккуратным ушкам.

Занимаясь бедным животным, не могла не думать, откуда оно взялось? Понятно, что подарочек мне принес шмырь. Но все-таки, где поймал?

Элииска — магически измененный зверь, чутко улавливающий запахи яда, дурманного зелья и прочих запрещенных веществ, его чаще всего использовали законники на границе, при облавах и расследовании преступлений. Как домашний питомец, серебристая лисичка популярностью не пользовалась. Не потому что не нравилась, просто обычные люди ее достать не могли.

— Барт! — позвала я шмыря строго.

Он явился, гордо распушив хвост.

— Лисичка полуживая. Тебе хоть стыдно? — задала риторический вопрос.

— Мы-ыр, — признался пушистый монстрик честно. — Мыр.

— Говоришь, сопротивлялась?

— Мыр-мыр, — довольно подтвердило мое домашнее чудовище.

— И где ты ее достал? — спросила я.

Со стороны может показаться, что я сошла с ума, раз разговариваю с котом. Вот только это не кот, а полуразумная нечисть. И да, я его понимала. Больше интуитивно, но порой очень хорошо улавливала его желания.

И сейчас Барти хотел, чтобы я пошла с ним в сад.

Артефакт еще лечил пострадавшую животину.

Поколебавшись, достала из шкафа большую деревянную коробку с мягким дном и стенками. В ней мне когда-то привезли хрупкие измерительные приборы. Сейчас она послужит временным домиком для неожиданной гостьи.

Набросив поверх ночной рубашки теплый халат, я предложила:

— Теперь можешь вести, Барти.

И он повел.

Сад дышал утренней свежестью: капли воды хрусталем украшали старые яблони.

Надеюсь, однажды у меня появится время, чтобы привести его в порядок: выкорчевать старые деревья, посадить новые, вырвать сорняк и засеять землю полезными растениями.

Барт привел меня к высохшему до светло-серого цвета, потрескавшемуся пню. В одном месте, между вытянувшимися на поверхность корнями, была разрыта земля.

— Ты кого-то здесь прикопал, Барт? — ужаснулась я.

Мой хищник презрительно фыркнул. Подцепив когтистой лапой комок земли, он отступил. Задрав морду вверх, в ожидании уставился на меня золотыми глазами.

— Кхм, ты предлагаешь мне копать? — не поверила я.

— Мыр, — кивнул шмырь.

— А ты?

Он демонстративно тряхнул когтистой лапой, сбивая прицепившийся к когтю сухой листик.

Ясно, у него лапки...

Отыскав кусок коры, я разрыла землю. Едва не пропустила крохотный сверток — Барт вовремя боднул головой в колено.

— Так, что тут у нас?

Я осторожно, веточками, развернула бумагу. Красно-зеленый камень величиной с ноготь, три фиолетово-черных былинки, связанные нитью. И что это за мусор?

Барти громко чихнул.

Корой зацепила гербарий и поднесла к носу. Пахло спелыми ягодами вишни и дымом. Подобное сочетание ароматов характерно для...

— Вот же шмырь!

Невольно выругалась и отбросила находку подальше.

Мне подкинули арь-ярь! Запрещенную в Латории и Давелии траву! На ее основе варят зелье, блокирующее на много дней магию. Да так блокирующее, что некоторым могло крупно не повезти — дар затухал на год и больше. Больше года без магии! Страшно представить.

А камень? Никогда такой не встречала, но он мне не нравился. Явно какая-то гадость.

И что теперь с этим добром делать?

Понятно, что нужно избавиться от находки. Интуиция кричала: нужно спешить. Что это за камень, кто и зачем подсунул его вместе с арь-ярем, буду разбираться потом, а сейчас главное от всего этого избавиться.

Переслать куда-то малым телепортационным заклинанием? Выход так себе, слишком сбоит у меня это заклинание. Недавно отправила подруге усиленные артефактами сапоги, пришли через несколько дней.

Закопать поглубже в землю? Не хочу оставлять подобную гадость на своей территории. Для меня дом, почти как храм. Я провожу здесь эксперименты, да, но не опасные. Да и боюсь оставлять запрещенку, не просто так она появилась. Если бы не бдительный шмырь, я и не узнала бы, что она в саду.

— Барт, что мне с этим делать?

— Мрау, — отозвался мой помощник и посмотрел в сторону лаборатории.

— Намекаешь, что нужно использовать одно из изобретений?

Шмырь кивнул.

— Ты прав!

Переложив опасную находку на пенек, велела Барту стеречь, сама побежала в дом.

Как и у всякого артефактора, у меня бывают неудачные изобретения: делаешь одно, получается два, но используешь в итоге, как нечто третье.

Однажды я пыталась сделать походный унитаз, которым можно было бы пользоваться без канализации. Ох, как же смеялся над идеей мой помощник! Почему-то Нирус, сам по образованию артефактор, решил, что его содержимое куда-то телепортируется, точнее, кому-то на голову. Как будто я могла подобное непотребство вытворить, не думая о последствиях.

Я тогда настолько обиделась, что не стала объяснять, что в итоге у меня получилось.

Отыскав в кладовке неудачный проект, потащила его в сад.

Шмырь честно стерег объект.

— Спасибо, Барти!

Опустив подброшенные предметы в овальную жестяную коробку, произнесла активационное слово.

Вжух! Камень и отрава для магов бесследно исчезли.

Временный сейф сработал на «отлично». Прелесть в том, что сюда можно напихать бесконечное число вещей, и никто об этом не будет знать. Эдакий потайной пространственный карман. При этом даже самый сильный артефактор сможет увидеть лишь мою неудачную попытку создать переносной туалет. Будет ржать над неудачницей, но при этом не потребует вскрыть сейф.

— Все, Барт, пойдем завтракать, но прежде займемся нашей гостьей.

Войдя в спальню, застала чудную картину: помятая элииска отчаянно пыталась сбежать!

В нескольких местах коробка оказалась погрызенной. Учитывая, что почтовые маги просто так свой хлеб не едят, тара была зачарована на совесть. Когда лисичка это поняла, то решила, что может испытать себя в роли гибрида паука и жабы.

Понаблюдав немного за тщетными попытками пушистой диверсантки выпрыгнуть или выкарабкаться, я кашлянула.

Лисичка тотчас легла, делая вид, что все еще больна и не пыталась только что сбежать.

— Так, а кто тут у нас проголодался? — нарочито суровым голосом спросила я. — Барт, время завтракать, как насчет нежной лисятины?

Элииска испуганно заскулила.

Ага, все понимает! Интеллект почти как у шмыря.

— Я пошутила, успокойся, — сообщила животинке, подхватывая ее на руки. — Сейчас будем тебя кормить.

Тихонько попискивая, она обмякла, не пытаясь меня укусить.

Впрочем, Барт никуда не делся, зорко следил, чтобы хозяйку не обидели.