В субботу перед пьянкой все меры по моей безопасности ребята приняли. Ну, как им казалось. И наметили всё на день, и зашли всей толпой, чтобы проводить.
Устроились мы в одном из ученических домиков, откуда предварительно выпроводили жильцов. Хозяйкой, очевидно, была Катя, поскольку именно она доставала припасы и накрывала на стол. Куда она дела своих пятерых соседок — я не знаю. Скорее всего, что-то пообещала за свободный день. Или чем-то пригрозила.
— Оказывается, создавать конкретные предметы так сложно! Мы с Таней запарились бокалы делать! — жаловалась она, доставая из-под кровати коробку со странными толстостенными посудинами на кривых ножках. Стекло, из которого их изготовили, получилось полностью матовым, непрозрачным. Чномсы такие могли с руками оторвать, как шедевры искусства, а вот для магов иначе как халтурой и не назовёшь.
— Чномсовские пластиковые стаканчики, — авторитетно завил Альберт, закидывая ноги на тумбочку. Он устроился удобнее всех, заняв почти всю кровать, к которой пододвинули импровизированный столик. Рядом с ним осталось немного места, но, видимо, только для Кати, потому что другие туда садиться и не пытались. — Пара рублей цена — и никаких забот. А ещё они компактные.
Остальным сиденья себе пришлось добывать. Жаргал — крупный улыбчивый парень — залихватски передвинул вторую кровать на середину комнаты. Рядом с ним влезли Эржена и Таня — блондинка с двумя хвостиками и огромнейшими голубыми глазами. Она, кстати, хотела устроиться рядом с Петей, но тот предпочёл сесть на стуле, а второй свободный заняла я. Другие стулья отсутствующие жильцы завалили вещами.
— Из стаканчиков лупи пиво, — фыркнула Катя, хотя я лично считала пластиковую чномсовскую посуду универсальной, — а я вот что достала.
И не прося ни у кого помощи, она демонстративно вытащила из-под кровати коробку вина. И не просто коробку, из которой вино разливают, а коробку с бутылками вина! Шесть литров в гимназии, где в столовых еду недосаливают, а за позы готовы сожрать на входе?! Кажется, Кате можно идти в секретные агенты.
— О-о-о! — раскатился восторженный возглас по комнате — оценили.
— Где достала? — заинтересовался Петя. — Я бы со своими парнями тоже выпил.
— Не выйдет, — покачала она головой. — Учителя в курсе, и мне сказали: это только из-за вашей хорошей учёбы. Ну… и я заключила ужасный договор. Ты на такое не пойдёшь.
— Душу, что ли, продала? — совершенно искренне спросил Жаргал. Я сначала опешила, а потом поняла, что для него такие делишки в норме — упыревед, что с него взять.
— Тело, — хихикнула Катя, помогая Альберту открывать бутылку — она сдирала с неё всё ненужное, а он потом извлекал пробку. — Мне придётся помогать на Том-Самом-Дне.
— О-о-ой! — растянулся такой же дружный вздох, только без моего участия. Отчего траур, я не понимала, поэтому спросила:
— На каком дне?
— На дне открытых дверей, — ответили мне почти хором.
— До него же далеко. Не рано ли аванс выплатили? — удивилась Эржена.
— Рано. Хотя в этот раз Тот-Самый-День сразу после зимних каникул, — пожала плечами Катя, и опять все начали изумляться, но уже на разные лады. Я чувствовала себя не в своей тарелке.
— Интересно, кого ещё они поймают в этом году? Из старшиков-то дураков больше нет, — хмыкнул Альберт, возвращая Кате бутылку, чтобы разлить. Она сама явно этим никогда не занималась, так что лишь растерянно обвела взглядом собравшихся.
Со вздохом Петя пришёл на помощь и принял на себя почётную миссию. Заодно высказался:
— Самое смешное, что они кого попало ещё и не берут — им ответственных подавай.
— Брали бы учителей, — пожала плечами Таня. — А то не объяснят ничего толком, а что-то хотят. Я помню, в восьмом классе сунулась им помочь по доброте душевной, а Фёдор Михайлович меня за тот проклятый чай чуть указкой не пришиб! Подумаешь, сделала бы глоточек.
— Да ты радуйся! Олег как-то этот чаёк пролил, так его в тот же год убили! — пошутил Жаргал, но крайне неудачно — не смеялся никто.
— Зайчик, это не смешно, — коротко просветила его Эржена. Я думала, парень попытается возразить, однако он стушевался, будто действительно осознал некорректность подобного юмора.
Чтобы как-то разрядить ситуацию, Петя подскочил и с притворным энтузиазмом произнёс тост:
— Давайте за успешное окончание этого года и бескровный выпуск!
— Ох, если бы, — вздохнула Эржена, но вместе со всеми приподнялась, чтобы звякнуть бокалами.
Пить я много не хотела, напиваться — тем более, поэтому, несмотря на сытный обед перед встречей, пригубила немного. Да так и обмерла, боясь глотнуть — в этом вине было зелье. Думала я недолго, боясь, что даже без попадания в желудок примесь сделает своё дело. При следующей имитации глотка я попросту вылила всё обратно в бокал.
— Кислятина, — пожаловался Альберт и задал важный для меня вопрос: — Кто тебе такую парашу подсунул?
— Брянская, — поделилась Катя, и я заметила, как Петя рядом со мной напрягся.
Всё-таки он слишком умный для школьника. Точнее, слишком осмотрительный. Может, тоже засланный казачок? С артефактом, искажающим внешность? Вот только чей сотрудник? Не федералы же подсуетились.
— А мне, наоборот, понравилось, — нагло соврала я. — Можно бутылочку? Название глянуть?
Катя бутылочку не пожалела, только меня интересовали совсем не надписи на этикетке. Магическую заклёпку на горлышке я нашла практически сразу. Посмотреть на содержимое внимательно мешало тёмное стекло. В бокале оттенки тоже едва ли можно было разглядеть.
Интересно, что они хотели с нами сделать? Травить всех коллективно вряд ли будут — тут уже на проклятье не спишешь. Сонное, чтобы потом меня пристукнуть? Как вариант, опробуем версию.
— А Брянская-то в курсе, где мы сегодня пьём? Не завалится с проверкой? — закинула я удочку. — Она противная баба, как по мне.
— Она вообще думает, что мы месяца два назад успели всё выпить, — хихикнула Катя. — На днях — когда о дате проведения Того-Самого-Дня сообщала — предлагала ещё, если я уговорю Альберта помочь, но я сказала, что не расплачусь.
Нет, не сонное. Что ещё? Такой же успокаивающий состав, как у учителей? Налить в компот, и дело в шляпе. А лучше шашлык опрыскать, который Кате удалось пронести из ближайшей кафешки в деревне — больше гарантий, что я его попробую. Вот только то зелье постоянно обновлять надо, так что выстрел в пустоту.
— Я за такую кислятину работать не собираюсь — имей в виду, — предупредил тут же её парень.
— Ой, успокойся, — поморщилась хозяйка «салона», — как будто я не знаю твоё отношение.
— Но за хороший коньяк я подумаю, — внезапно огорошил Альберт, однако Катя поморщилась:
— Хороший коньяк я не потяну. Ты что думаешь, мне просто так ящик подогнали? Я выложила две штуки!
Хмыкать я не стала — просто отмела вариант навара. Две штуки такой набор стоил ещё в мою школьную жизнь. Сейчас цена увеличилась как минимум раза в два, а то и в три после прошлогоднего дурдома.
— Обновим? — предложил Петя, которому все эти «домашние» разборки не нравились.
Начал он, к счастью, не с меня, а с Тани. Прошёлся по кругу. Я уже готовила отмазку, что пью потихоньку и что совсем зачиталась — тех, казалось бы, бесполезных чар исчезновения жидкости я так и не выучила. Однако Петя, заглянув в мой бокал, замер в молчании. Комментировать он явно не собирался, зато о чём-то напряжённо думал.
— Там что-то интересное? — ревниво спросила Таня, заметив его реакцию.
— Да то ли мошка, то ли соринка, — отговорился он и ловким движением руки опустошил мой бокал наполовину. Ай, молодец! Интересно, сам заклинание знал, или Соня подсказала?
После этого на одного трезвенника в комнате стало больше. Беседа велась ни о чём, я слушала краем уха, но почти не участвовала — все мысли занял вопрос, как же вытащить отсюда хотя бы кружечку, а в идеале бутылку разбавленного спиртного. О чём думал Петя, я не знаю, но он тоже всеобщего веселья не разделял.
Ребята хмелели всё сильнее, уже и язык заплетался. Петя смотрел в одну точку. Я гипнотизировала бокал, гадая, нет ли способа угадать подлитое зелье без лаборатории. Выходило, что нет, если срочно не притащить сюда Ваню, но я даже отправить за ним никого не могла.
В конечном итоге, пока я размышляла, они вылакали всё — осталось едва ли сто грамм в моём бокале. Как ни странно, больше всех пил Альберт, который не уставал жаловаться на отвратительный вкус пойла. Жаргал сошёл с дистанции рано, сладко уснув на коленях у Эржены, — из всей компании они оказались единственной настоящей парочкой.
Мы с Петей остались отвратительно трезвы.
— Никогда не думал, что пьяные так безобразно смотрятся со стороны, — пожаловался мне лис, наклонившись слишком близко, и пока я думала, что ответить, ловким движением руки убрал последние остатки вина из моего бокала.
Как меня в этот момент не разорвало изнутри — одним богам известно. Больше всего хотелось заорать и треснуть этого мальца так, чтоб искры из глаз посыпались. Вот кто его просил?! Кто?!
— Хорошо посидели, — заметила между тем Катя, а я постаралась взять себя в руки. Ногти впились в тумбочку, что разделяла нас с Петей и, казалось, я могу оставить на ней пять глубоких борозд от когтей. Меня ни одна напарница так не бесила никогда в жизни!
Равномерных, тяжёлых вдохов и выдохов мне потребовалось очень много.
— Почаще бы так собираться, — мечтательно вздохнула Эржена.
— Только почаще, боюсь, печень не выдержит, — вдруг заявила Таня.
— Печень? — навострила я уши, сразу позабыв про фонтанирующую внутри злость. Что-то этот несчастный орган тут почитают как древнюю реликвию. По-моему, за свою жизнь я о ней меньше вспоминала, чем слышала здесь, в гимназии, от разных людей.
— Да. Я смотрю на всех. Как человек глотнёт — печень аж фонариком мигает, — хихикнула Таня, а мне вдруг резко стало не до смеха. Я, конечно, ни разу не знахарь, но внутренние органы от какого-то там стаканчика винца цвет не меняют. — То синяя, то зелёная, — продолжила она, окончательно приводя меня в ужас. — Так прикольно. Жаль, портится.
Вашу бабушку за ногу! Сердце… мозги… А им нужна печень, что ли?
— Тань, а без печени человек может жить? — задала я контрольный вопрос.
— Ты что! Нет, конечно!
Значит, и с проваренной тоже вряд ли. И при осмотре глянул, что на месте все органы, а в каком они состоянии, никто и не обратит внимания — и без того каша.
— Мне, наверное, пора домой, а то стемнеет скоро, — заявила я, понимая, как хочу сейчас поделиться своей находкой с Ваней. Это же совершенно меняет дело!
— Ой, а у меня, оказывается, ещё что-то осталось! — радостно заявила Таня, будто и не услышав меня. Справедливости ради, стоит сказать, что я тоже никого не замечала, подскочив с места.
Это произошло в момент: я рванула к двери, протискиваясь в узкий проход между кроватью и Петиным стулом; Таня как-то неловко взмахнула бокалом. В итоге, те крохи, что они обнаружила у себя, оказались у меня на юбке. Я стояла, глядя на равномерно стучащие по полу капли, и не понимала, как эта прекрасная идея не пришла мне в голову раньше.
— Лидочка, прости! Я сейчас всё почищу! — встрепенулась знахарка, хозяйка тоже подскочила, видимо, желая помочь, но я категорично замотала руками.
— Нет-нет-нет! Не стоит беспокоиться! Тут бежать пять минут, я лучше дома застираю!
— Лид, ты только на меня не обижайся, — жалобно попросила Таня, чуть не всхлипнув.
Тут я не выдержала. От переизбытка чувств, я крепко обняла её и, расцеловав в обе щёки, заявила:
— Да ты что, Танечка! Ты самый замечательный человечек! Я тебя просто обожаю!
Сцена повергла в шок всех, кроме меня и наивной знахарки, которая ответила мне взаимностью и даже слезу от переизбытка чувств пустила. Петя смотрел на нас вытаращив глаза, ведь он точно знал, что я не пила. Альберт неуверенно заметил:
— Так… а… вы ж только познакомились сегодня?
— Хорошего человека видно сразу! — авторитетно заявила я и, махнув рукой на прощание, смылась, пока никто не опомнился.
Я неслась как на крыльях, пару раз чуть не упала. На улице уже смеркалось, но до темноты было ещё далеко, а ученики в выходной день расположились буквально везде. К Ване в комнату я влетела счастливая донельзя и, закрыв дверь, с порога заявила:
— Ванечка, у меня к тебе срочное дело!
Не то чтобы зельевик слишком удивился, когда я резво скинула одежду, но всё же заинтересованно спросил:
— И чем вы там занимались, что ты пришла такая возбуждённая?
— Я знаю, это выглядит странно, но понюхай, пожалуйста, мою юбку, — заявила я и только потом поняла, что он успел себе напридумывать. Поняла по взгляду, эмоции в котором было не передать. И укор, и недоверие, и немой вопрос: «Ты издеваешься, что ли?». Не выдержав, я расхохоталась, уж больно обрадовало меня последнее открытие. — Это бомба, Ваня, честно-честно.
После первого же вдоха это странное выражение с лица моего парня испарилось, однако вместо интереса он нахмурился.
Ты во что её обмакнула? — спросил Ваня тревожно, принюхиваясь сильнее. — Первый раз встречаю, чтобы в составе зелья был алкоголь.
— Ох, это прям в составе? — удивилась я. Ядрёная смесь. То-то Таня аж увидела, как внутренности корёжит. — Я не макала, кстати. Мне повезло — на меня пролили то вино, которое подогнали старостам. Уж и не знала, как вынести, а тут так подфартило.
— Старостам?
— Ага, — усмехнулась я. — И знаешь, на что этот состав влияет?
— Печень, — безошибочно определил Ваня. — Здесь клюква, лимон и куча острых специй. Есть только одна загвоздка: я ума не приложу, что за зелье делают из печени и зачем её предварительно гробить? И почему нельзя тогда взять обычного алкаша из чномсов?
— Резко гробить, — акцентировала я внимание. — Им нужно резко довести до ужасного состояния прежде практически идеально здоровую печень — ведь не зря тут так трясутся о здоровом питании.
— Условие на долгосрок![11] — сообразил он моментально и, поморщившись, добавил: — Зверское, если честно.
— Не вижу большой разницы: убить школьника ради печени или предварительно грохнуть эту самую печень, а потом убить, — пожала я плечами, однако Ваня оказался большим моралистом, чем я.
— Ты не забывай, что если старосты пьют всей толпой, то шестеро остальных тоже попадают под удар.
Я не стала говорить о том, что после маньяка, который заживо отрезал своим жертвам пальцы для зелья, какое-то воздействие на печень меня не впечатлило. Мы же не чномсы — если вовремя к знахарям обратиться, то всё оставшееся при нас можно медленно, но верно восстановить. Вместо этого свернула тему:
— Правда, ради чего всё это затеяно, я не понимаю.
— Зато ясно, что причиной всему инвесторы — именно они выдвигали условие о здоровом питании. Завтра в библиотеку? Искать нужный состав?
Я кивнула. Отправилась бы и сегодня, но, пока мы болтали, за окном стемнело, а библиотека закрылась.
— Только ты учти, — чуть смутилась я, — у меня случаев с печенью ещё не было, поэтому за полчаса тут не управиться.
На полминуты между нами повисло странное молчание. Ваня смотрел на меня пристально, но я опять не могла понять, что означает его взгляд. Неужто разочаровался во мне, как в специалисте? Однако в итоге он, запинаясь, изрёк:
— Погоди… Так случаи с сердцем и мозгами у тебя уже были, что ли?
Разведя руки в стороны, я уже набрала воздуха, чтобы объяснить чуть более подробно, где работаю, однако Ваня внезапно замотал головой и потребовал:
— Нет, ничего не говори. Не стоит. Я лучше пока поживу в счастливом неведенье.
Хорошо, что я про пальцы ничего не сказала.