Королева сердец зомби

Глава 23 Ум — ужасная вещь Которую можно потратить впустую

Я хотел выйти на крышу и закричать. «Эй, мир! У нас с Коулом наконец-то был секс!»

Важное событие закончилось более часа назад, но мы так и не сдвинулись с места. Точнее, я не двигалась. Он отходил, но только на мгновение, когда избавлялся от презерватива. Потом он вернулся и прижал меня к себе. Я была рада. И все еще ошеломлена. Я и Коул. Коул и я. Мы вдвоем. Вместе.

Было ли это навязчивой идеей, что наши души теперь слились воедино?

Возможно. Но мне было все равно! У нас был секс!

Как я принадлежала ему, так и он теперь принадлежал мне. Не только на словах, но и на деле. Это была большая ответственность. Да, это было частью наших отношений и раньше, но… сейчас все стало по-другому. Более интенсивным.

Он держал меня в своих объятиях, как будто я была драгоценным сокровищем. Учитывая то, что мы только что сделали!.. соединили души… так оно и было. Я чувствовала, как его сердце быстро колотиться, с моим в унисон.

— Ты в порядке? — спросил он.

Я оперлась подбородком на ладонь и посмотрела на него сверху вниз. Его темные волосы были взъерошены и сексуальны, глаза полузакрыты. Губы слегка припухли от моих поцелуев. Честно? Он никогда не выглядел лучше.

— Думаю, да. — глубокое чувство уязвимости охватило меня… это было не в первый раз. — А что насчет тебя? Жалеешь, что мы не подождали еще два года, как планировали?

— Думаю, мы оба знаем, что этот план был обречен на провал. И глупым. И преступлением против природы.

Я поцеловала место прямо над кольцом в его соске.

— Ты постарался на славу.

— Это все, что может сделать парень, правда, — сказал он, играя с моими волосами.

— Что же, пятерка за старание.

— О, так теперь мы ведем счет друг у друга?

— Нет! — выпалила я… а затем прикусила нижнюю губу. — Да?

Он усмехнулся.

— Ты даже не в топе, любимая. Ты лучше. Моя фаворитка. Никто с тобой не сравнится.

— Очевидно, — ответила я властным тоном.

Он фыркнул.

Еще одна волна уязвимости накрыла меня.

— Ты любишь меня, верно? Сейчас и всегда?

— Конечно, я люблю тебя. И ты веришь мне, потому что знаешь, что я всегда буду с тобой честен.

Так же, как я всегда буду… честна с…

«Вот дерьмо». Я не была с ним честна. Я не рассказала ему о Хелен. Я занималась с ним сексом, но ни черта не сказала ему о Хелен.

Я знала, насколько разрушительной может быть одна ложь. Как она в состоянии разрушить доверие на всю жизнь. И это была ложь. Недомолвка. Но я не могла сказать ему об этом сейчас. Не сейчас, когда наша одежда была разбросана вокруг нас, и мы грелись в тепле огня.

Тогда… когда?

Завтра. Да. И он простит меня. Поймет. Благодаря тому, чем мы только что занимались, нам теперь будет легче найти общий язык, каждый из нас будет готов идти на компромисс.

В отчаянной попытке сменить тему разговора я сказала первое, что пришло мне в голову.

— Ты когда-нибудь раньше был с кем-то вроде меня? — а потом мне захотелось убежать и спрятаться.

Мысль о нем с другой девушкой… даже с девушками… которые были до Али… что-то сделала со мной. То, чего раньше не было. Я хотела отправить каждую из них в больницу. Всего на несколько дней. Пустить немного крови.

— С кем-то вроде тебя? Таких, как ты, больше нет.

— Неопытной.

Он вздохнул.

— Только с одной, — уклонился он от ответа.

— Ты любил ее? Как она вела себя после этого?

Он вздохнул.

— Ты действительно хочешь поговорить об этом?

— Да.

Проводя пальцами вниз по моей спине, лаская, он сказал:

— Нет, я не любил ее. Это была мой этап «делай с кем хочешь». И я не знаю, как она себя вела. Ее родители вернулись домой, и мне пришлось выбираться через окно.

Я все еще хотела заставить ее истекать кровью, но, возможно, я бы принесла ей цветы. Мне не нравилась мысль о том, что она осталась совсем одна, уязвимая, как я сейчас.

— Что ты чувствовал?

— Тебе не все равно, или ты спрашиваешь, что я думаю о нас?

Я сглотнула.

— О нас.

Он обнял меня крепче.

— Я хочу, чтобы ты была со мной, каждый миг, всегда.

Хм.

— Ты только что процитировал Николаса Спаркса? Или, скорее, Райана Гослинга из «Дневника памяти»?

Он усмехнулся.

— Я надеялся, что ты не поймешь.

Очень плохо.

— И тебе не стыдно за то, что ты запомнил что-то из девчачьего фильма?

— Детка, этот фильм не девчачий. Это лучшее за все время. Любой парень захочет переспать с ним. Кроме того, одна мысль о Райане Гослинге сделала тебя мечтательным и все такое прочее.

Это так. Так и было. «Отлично сыграно, Коул Холланд. Отлично сыграно».

— У тебя когда-нибудь был секс на одну ночь? — я снова вернулась в нужное русло.

Он поцеловал меня в висок.

— Откуда берутся такие вопросы?

— Я не знаю, — призналась я. — Чувствую себя такой неуправляемой сейчас, как будто я могу вырвать свои волосы, а потом твои, а потом обнять тебя и поцеловать, и, возможно, съесть большую пачку шоколадного печенья.

— Это… ладно, вау. Ты странная в самом идеальном смысле.

— Это не ответ на мой вопрос.

Пауза. Вздох.

— Да. У меня был секс на одну ночь.

— С кем? — спросила я, уже ревнуя к девушке. Или девушкам.

— Честно говоря, я даже не знаю их имен.

Имен. Множественное число. Скольких девушек мне придется госпитализировать?

— Итак… кем ты хочешь стать, когда вырастешь? — спросил он. — Предположим, что к тому времени все зомби будут уничтожены.

На этот раз я ухватилась за возможность отвлечься. Это был спасательный круг.

— Серьезно? Вот так ты спрашиваешь об этом?

— Почему нет?

— Когда я стану старше, — сказала я с ударением, — я хочу… только не смейся! Я хочу стать консультантом или кем-то в этом роде.

— Почему я должен смеяться? Из тебя получится отличный консультант, помогающий людям рассказывать о своих…

Я дернула за кольцо в его соске.

— Ай! — он разжал мои пальцы. — Ты через многое прошла, — сказал он, теперь уже серьезно. — Ты можешь понимать людей и боль так, как другие не могут.

— Что насчет тебя? Чем ты хочешь заниматься?

— Я все продумал. В свободное время я буду специалистом по выживанию, буду водить людей в лес и учить их выживать.

— И приказывать им, что делать.

— Это небольшой бонус.

— Что ж, это идеальный вариант для тебя. А куда еще ты хочешь?

— В правоохранительные органы.

Еще идеальнее.

— Тебе придется разбираться с плохими детьми, скрывающим от тебя информацию.

Он сверкнул ослепительной улыбкой.

— Карма та еще штука.

Я зевнула, на меня накатила волна усталости.

— Спи.

— Нет. Говори. — но его тепло убаюкивало меня, погружая все глубже и глубже в море тьмы, и вскоре я задремала…

Я не знаю точно, сколько времени прошло, прежде чем Коул разбудил меня поцелуем.

— Мы должны вернуться к Риверу, милая. Нужно узнать, нашел ли он что-то новое.

— Ммм, ладно, — сказала я и перевернулась на бок, чтобы еще немного поспать.

Усмехаясь, он слегка похлопал меня по заднице.

— Вставай, или я начну щекотать.

— А я начну драться.

— Давай отложим прелюдию до тех пор, пока не окажемся там, где нужно.

* * *

Коул встретился с Ривером, и я снова легла спать. Не знаю сколько прошло времени, но, когда я проснулась, Коул сидел на краю кровати и смотрел на меня, выражение его лица было мягким и нежным.

— Доброе утро, — сказал он, ухмыляясь.

Я села, пробормотав:

— Да, да. — мое тело болело, и мой разум кричал одно слово снова и снова… «секс, секс, секс».

— Надеюсь, ты голодна. — он поставил поднос с блинами на мои колени. — Это не печенье с шоколадной крошкой, но я подумал, что тебе все равно понравится.

Не знаю, как ему удалось забраться в постель и встать с нее, не разбудив меня, но ему это удалось, и теперь он был окружен ярким светом нового дня, выглядя сексуальнее, чем когда-либо, в то время как я выглядела, вероятно, растрепанной.

— Ты покраснела, — сказал он.

«Потому что у нас только что был секс!»

— Что ж, а ты меня раздражаешь, — пробормотала я.

Он рассмеялся, этот смех предназначался только для меня.

— Что ж, я запомню. Аллигатор превращается в Али-кошечку, когда плохо отдыхает.

— И у тебя вот-вот появятся царапины, подтверждающие это.

— О, нет, — сказал он, подняв руки. — Я бы не хотел, чтобы твои ногти впились в меня… снова.

Я показала ему язык.

Он потерся костяшками пальцев о мою макушку.

— Прекрати!

— Ешь.

— Ладно. — я поела, приняла душ… в одиночестве… оделась в чистую одежду, которая была впору… спасибо, кто бы там ни был!.. и постаралась не думать обо всем, что мы делали в объятиях друг друга. Когда я сушила волосы полотенцем, я поняла, что у нас с Коулом еще не было нового видения. Я старалась не паниковать. В последний раз, когда у нас не было видений, мы расстались.

— Коул, — сказала я, лихорадочно двигаясь перед ним, пока застегивала кожаный браслет на каждом из своих запястий. Все, что усложняло зомби жизнь, стало жизненно важной частью моего гардероба. — У нас не было видения.

Он нахмурился, но сказал:

— Все будет хорошо. — он наклонился и впился мягким поцелуем в мои губы. — У нас будет одно…

…и вдруг мы оказались в узком коридоре. Меня перекинули через его плечо, и впервые я действительно почувствовала, как кость вдавливается в живот, перекрывая воздух. Я чувствовала запах антисептика, запах старых монет и дыма.

Вдалеке раздавались выстрелы и крики боли, заставляя меня съежиться.

— Отпусти меня! — рыкнула я.

— Никогда больше. — пока я била по его спине, упираясь коленями в торс, он поднял пистолет и стрелял в каждого, кто отважился подойти. Хлоп. Хлоп. Хлоп. Тела падали.

Человеческие тела. Не зомби.

— Я серьезно. Отпусти, — потребовала я.

— Никогда. Только не снова.

— Ты продолжаешь это говорить. Что ты хочешь от меня? Чего ты хочешь от меня?

— То, чего я всегда хотел. Все.

— Что ж, ты не сможешь получить это.

В конце коридора был поворот только налево или направо. Слева Лед пробивался сквозь группу людей, его руки двигались так быстро, от одной цели к другой, что я едва успевала за ними следить. Вокруг него тоже падали тела. Бум, бум, бум. Кровь забрызгала стены.

Я никогда не видела его таким свирепым. Его глаза были дикими и остекленевшими от ненависти.

Справа на полу лежало море ошейников зомби… без зомби.

В обоих направлениях потрескивали костры.

Коул пошел направо, прочь ото Льда, удивив меня. Он…

…стук в дверь прервал наше видение.

Я моргнула и снова оказалась в спальне, воздух был чистым и свежим, солнечный свет лился в окно.

— Рангараджан здесь, — объявила Камилла. — Если вы хотите принять участие в разговоре, вам нужно пройти во двор.

Мы с Коулом молча посмотрели друг на друга. Напряженно.

— Это было ярче, чем когда-либо прежде, — сказала я.

— Знаю. Скорее всего, наша связь влияет как-то на наши видения.

— Но почему оно появилось так поздно?

— Потому что теперь мы можем лучше себя контролировать, и мы действительно хотели, чтобы это произошло? Я не знаю. — он провел рукой по волосам. — Подумаем об этом позже.

Без разницы. Ладно. Сейчас от этого не зависела чья-то жизнь или смерть.

Но так ли это?

— Эй, — сказал он, легонько приподняв под подбородок. — Это не плохо. Видения — наш друг, а не враг. Они во многом нам помогли.

Правда.

— Но они также причиняли боль.

— Только потому, что мы не знали, как их понять.

— Ну, это видение казалось довольно просто понять.

— Кто-то сегодня не в духе, не так ли? — спросил он, улыбаясь.

Я погладила его по щеке.

— Так и есть. И не забывай об этом, иначе потеряешь что-то ценное.

— Если ты говоришь о моем пенисе, мне бы хотелось думать, что он тебе тоже дорог.

О, Боже.

Он засмеялся, выпроводив меня из комнаты во двор. Там осталось немного ребят. Ривер, Камилла и Шрамы на костяшках… то есть, Ченс… а также вся наша команда. Солнце стояло высоко, теплая ласка приятно контрастировала с прохладным воздухом.

Кто-то притащил в центр двора широкий деревянный круг. Внутри него находился доктор Рангараджан; его руки были скованы сверху, а ноги — снизу, так что он образовывал идеальную букву Х. Это был невысокий, худой мужчина, вероятно, лет шестидесяти, с седыми волосами и загорелой, покрытой глубокими морщинами кожей. Рядом с ним охотники выглядели как викинги.

Врач был раздет до нижнего белья, и холодный воздух, должно быть, хлестал по его открытой коже. Слезы замерзли на его ресницах и щеках, а на носу засохли сопли.

Кэт перебежала дорожку и встала передо мной. Она не сказала ни слова, просто посмотрела на меня, и я поняла, о чем она думает. Мы должны им помешать. Меня уже пытали, и она лично видела результаты пыток. Если мы сделаем это, мы опустимся до уровня «Анимы», борясь со злом с помощью зла.

Но, как и в случае с Бенджамином, я не знала другого выхода. И, если доктор знал, где Джастин, мы должны что-то предпринять.

— П-пожалуйста, — умолял доктор Рангараджан. — Отпустите меня. У меня есть семья.

— Как и у детей, которых ты убил. — Ривер расхаживал перед ним, вертя кинжал на конце указательного пальца. Кровь капала из раны, нанесенной этим действием, но он, казалось, не замечал этого. — Я очень близок к тому, чтобы потерять терпение. Ты работаешь на «Аниму», и я услышу, как ты это признаешь. Каждый раз, когда ты будешь отказываться или лгать, я буду вырезать крестик на твоей плоти. Когда у меня не останется места, я вырежу его прямо в твоем сердце.

Доктор Рангараджан облизал губы, нервно оглядывая толпу зрителей. Один из его глаз опух и помутнел, а на челюсти был синяк. Он уже был избит, но явно не выдал никаких секретов.

— Где мой брат? — Жаклин подошла и ударила его кулаком в живот.

Гэвин схватил ее за талию и оттянул назад. Она пыталась вырваться, даже ударила Гэвина, но он не ослабил хватку, и, в конце концов, она устала, положила голову ему на плечо и зарыдала. Он провел пальцами по ее волосам, обращаясь с ней так же нежно, как с потерянным ребенком.

Ривер ухмыльнулся доктору.

— Итак, — сказал он, размахивая лезвием перед лицом доктора Рангараджана. — Признайся, что ты работаешь на «Аниму».

По щеке Кэт скатилась слеза.

Я обнаружила, что мои ноги сами собой движутся вперед. Коул положил руку мне на плечо, пытаясь остановить, но Кэт отбила ее, и я продолжила идти. Я осторожно оттолкнула Ривера и встала лицом к лицу с доктором.

Он молча умолял меня.

Что, черт возьми, я собиралась делать?

— Али? — сказала Камилла.

— Я…

Хелен появилась прямо передо мной. Я ахнула, а позади меня несколько человек потребовали рассказать, что произошло.

Коул сделал свое дело и заслонил меня собой.

— Хватит беспокоится обо мне, — сказала я, обходя его. — Ничего не произошло. Все в порядке.

Он нехотя вернулся к Кэт и Льду, а я осмотрела толпу. Никто, казалось, не замечал, что рядом с доктором стоит Хелен. Она скрывала себя.

Повернувшись лицом к Хелен и как бы направляя свое внимание на доктора Рангараджана, я сказала:

— Ты можешь нам помочь?

— С годами я сбилась со счета, — сказала она, — но с первой ночи нападений я занималась исследованиями, как и Холланд. Вот что я узнала. Доктор Рангараджан работает непосредственно под началом Ребекки Смит. Я знаю ее, работала с ней. Теперь она главная, и та, кто тебе нужен. Ее отец основал «Аниму», а когда он умер два года назад, Ребекка приняла руководство. Если ты когда-нибудь встретишь ее, не верь ничему, что она скажет. Коллегу доктора Рангараджана, доктора Уайатта Эндрюса, называют Ходад.

— Доктор Уайатт Эндрюс, — сказала я громко. — Вот кого нам нужно искать.

Доктор Рангараджан широко раскрыл глаза.

— К-как ты это узнала?

Позади меня раздался шорох одежды, а затем шаги. Очевидно, кто-то решил поискать сейчас.

Хелен продолжила:

— Джастин еще жив, но не другой парень. Он умер прошлой ночью.

С тяжелым сердцем я рассказала об этом.

Проклятия. Плач. Всхлип облегчения Жаклин.

Доктор Рангараджан боролся с веревкой. Неужели он думал, что я могу читать его мысли? Боялся меня больше, чем клинка Ривера?

— Ты нужна «Аниме», Али, — сказала Хелен. — Они взяли твою кровь, когда тебя схватили в прошлом месяце, и провели несколько тестов. Возможно, ты убила виновного, но ты не уничтожила его образцы. «Анима» знает, кто ты. Они знают, что ты моя дочь, девушка с особой душой, уничтожающей зомби. Они хотят вернуть тебя, и они не остановятся ни перед чем.

Я рассказала большую часть остальным, и Хелен исчезла. Исчезла так же быстро, как и появилась.

Я уже собиралась повернуться, как вдруг меня осенила мысль. Как только я уйду, доктора Рангараджана убьют. Мы не могли позволить ему сбежать в «Аниму» и сдать нас, а именно это он и сделает, если мы оставим его в живых.

Смогу ли я смириться с его смертью? Особенно когда могу спасти его и остановить с помощью своей новой способности.

Способность, за которую я накричала на Хелен.

Неужели у меня был другой выбор? Я была загнана в угол и знала это. Как и она, должно быть.

Облизнув губы, я приложила руки к вискам доктора. Он дернулся, пытаясь вырваться, но я держала крепко.

— Что ты делаешь? — потребовал он.

Хелен сказала, что все, что мне нужно сделать, это провести рукой души по его разуму. И я сделала это. И это было… странно. Не холодно, не жарко. Но тепло. Маленькие разряды покалывали мои пальцы… электрические?

Он замолчал, нахмурившись. Умные глаза остекленели.

Я отпрянула. Сработало?

— Как тебя зовут? — спросила я.

Он нахмурился еще больше.

— Я… я не знаю. Почему я не знаю?

Да. Я сделала это.

Позади меня охотники замолчали.

Я повернулась к ребятам, засунув руки в карманы.

— Как ты этому научилась? — спросил Ривер. — Что ты сделала с его разумом?

Мой взгляд остановился на Коуле. Он смотрел на меня с любопытством… возможно, с оттенком гнева. Догадывался ли он?

Виновато опустив голову, я сказала:

— Свидетель рассказала мне. И я использовала одну из способностей.

На их лицах отразились различные эмоции. Шок. Смятение. Только реакция Коула имела значение. Его гнев усилился.

О, да. Он догадался.

Сквозь толпу пробился паренек и остановился рядом с Ривером.

— Здесь два детектива, и они хотят поговорить с тобой и Коулом.

— Опять? — простонал Ривер. — Это становится утомительным.

Коул почесал затылок.

— Как они узнали, что я здесь?

Все пришли к одному и тому же выводу. Они следили за нами прошлой ночью.

Я напряглась. Прошлой ночью мы не видели никаких следов их присутствия. Так… что же они видели?

— Избавься от Рангараджана, — распорядился Ривер, — и скажи несовершеннолетним спрятаться. Остальные пойдут побеседуют с детективами.