Королева Кандеса

Глава 7

Венера не заметила, как промелькнули несколько следующих дней. Она оставалась в хижине с Диамандисом у кромки мира, и мало чем занималась, лишь ела и спала. Он приходил и уходил, осторожный, как всегда; его вылазки обычно проходили по ночам, и он спал, пока она бодрствовала.

Время от времени она подступала к дверям хлипкого убежища и прислушивалась к ветру. Ветер непрестанно завывал и бормотал, стонал и шипел, и она научилась слышать в нем голоса. Они принадлежали людям, которых она знала: отцу, сестрам, временами случайным членам экипажа «Ладьи», которых она не слишком хорошо знала, но голоса которых постоянно слышала во время своих похождений на этом корабле.

Она изо всех сил старалась расслышать в порывах ветра голос своего мужа, но то был единственный голос, который ей не удавалось призвать.

Однажды на заре, когда она готовила завтрак (без особого успеха, поскольку никогда не училась стряпать), Гарт сунул голову в дверной проем и сообщил:

— Вы в курсе, что разворошили целое гнездо шершней? — Он прошествовал внутрь с самодовольным видом. — Хотя нет. Пожалуй, скорее гнездо китов — или даже гигантских жуков. Повсюду кишат тайные патрули.

Она свирепо взглянула на него.

— С чего вы решили, что они ищут меня?

— На нынешней игровой доске вы — единственная фигура не на своем поле, — сказал Диамандис. Он дал силе тяжести усадить себя на один из двух стульев в лачуге. — Свободный ферзь, судя по накалу страстей. Я только пешка, потому меня и не видят — и пока не видят, не поймают и вас.

— Попробуйте это. — Она брякнула перед ним тарелку; он подозрительно оглядел блюдо.

— Не против рассказать мне, что вы наделали?

— Наделала? — Она закусила губу, игнорируя колющую боль в скуле. — Ничего особенного. Может статься, кое-кого прикончила.

— Может статься? — Он хихикнул. — Вы не уверены? — Она просто пожала плечами. — Выражение Диамандиса смягчилось. — И почему я не удивлен, — пробормотал он под нос.

Они поели в тишине. Если бы этот день последовал образцу предыдущих, Диамандис упал бы на топчан, который только что освободила Венера, и захрапел бы, состязаясь с шумом ветра. Вместо этого он серьезно посмотрел на нее и сказал:

— Вам пора принять решение.

— А? — Она безучастно сложила руки на коленях. — Насчет чего?

Он нахмурился:

— Венера, я вас крайне обожаю. Будь я на двадцать лет моложе, рядом со мной вам пришлось бы поостеречься. Но поймите меня правильно: ваше содержание — предприятие, для меня весьма накладное. Лишний рот — это, знаете....

— О. — Венера чуток просветлела. — Та беседа, которая так и не состоялась у нас с отцом.

Пряча ухмылку, Диамандис принялся загибать пальцы:

— Первое: вы можете сдаться людям в броне, которые вас ищут. Второе: вы можете сделаться полезной, выходя со мной в ночные вылазки. Третье: вы можете покинуть Спайр. Или, четвертое...

— Я думала, вы сказали — мне никак не сбежать, — нахмурилась она.

— Я лгал. — Увидев ее выражение, он потер подбородок и отвел взгляд. — А что, я заполучил в свою постель прелестную молодую женщину, пускай она и спит в ней без меня, так отчего бы я отпустил ее так легко? Да, путь из Спайра есть — потенциально. Но это будет опасно.

— Мне все равно. Показывайте. — Она встала.

— Садитесь, садитесь. Сейчас день, и я устал. Мне нужно сперва поспать. Путь до бомбовых люков долгий. И в любом случае… вы не хотите выслушать четвертый вариант?

— Нет других вариантов.

Он вздохнул с очевидным разочарованием:

— Ладно. Тогда дайте мне поспать. Мы навестим то место ночью, и вы сможете решить, вправду ли это то, чего вы хотите.

Они пробирались сквозь поле сорняков. Малый Спайр крутился высоко над головой. Их окружали темные дома великих семейств, уходящие кверху вместе с равниной по обе стороны от них, образуя пестрое небо. Венера на ходу оглядывала эти поместья; у нее совершенно не было на это лишнего времени во время злосчастного бега к краю мира. Теперь, неспешно минуя изъеденные ржавчиной железные ворота и рушащиеся зубцы стен, она нашла время оценить всю странность этого места — Спайра.

Она видела золотого мальчика, поющего на крутой крыше полускрытого вековыми дубами здания. Сперва она приняла его за какой-то механизм, но потом он поскользнулся и восстановил равновесие. Мальчика окружали яркие прожектора, над головой он держал золотую оливковую ветвь. Были ли зрители его представления в садах и на балконах внизу, пел ли он каждую ночь или ей случилось увидеть некую редкую церемонию — этого ей никогда не узнать. Она тронула Гарта за плечо и показала рукой; тот лишь пожал плечами.

Другие поместья были решительно темны, их здания душила лоза, а их земли затянула ежевика. Она подошла к воротам одного такого поместья, чтобы заглянуть между листьев. Гарт утянул ее обратно. «Они вас застрелят», — сказал он.

В иных местах сама архитектура как бы ушла в себя, стала непостижимой и даже немыслимой для людского проживания: величавые усадьбы облеплены по бокам странными, похожими на опухоли пристройками, угодья полностью заняты каменными лабиринтами. В одном из темных проходов отдавались эхом странные пересвисты, в другом — шумное хлопанье крыльев. В одном месте Венера и Гарт пересекли ряд странных следов — все стопы развернуты внутрь, а вся тяжесть тела приходится на пятки, как если бы десятки оставивших отпечатки людей были все ужасно кривоноги.

Венера старалась не смотреть на все эти странные вещи, но куда тогда смотреть? В небо? Там все было точно так же: поместья, поместья без конца... После каждого взгляда туда она непроизвольно съеживалась, после чего по ней тут же пробегал импульс злости, и тогда она распрямляла плечи и хмурилась.

— Еще далеко? — Венера не смогла спрятать нервозности.

— Вы хнычете, как ребенок. Сюда. Берегите ногти.

— Гарт, вы мне кого-то напоминаете, но не могу сообразить — кого.

— А! Заветную любовь, нет сомнений. Которая, может быть, сбежала? Стойте, не говорите мне, предпочитаю погрязать в собственных фантазиях.

— …Особенно раздражавшего лакея моей матери?

— Мадам, вы меня раните. Кроме того, я вам не верю.

— Если действительно есть путь со Спайра, почему вы им так и не воспользовались?

Он остановился и оглянулся на нее. Хотя в тусклом свете виднелся лишь силуэт Диамандиса, в наклоне его плеч и головы все же можно было легко прочитать досаду.

— Вы намеренно провоцируете меня?

Венера догнала его.

— Нет, — сказала она, уперев кулаки в бедра. — Если этот выход так опасен, что вы решили не использовать его, я хочу об этом знать.

— А-а. Да, он опасен — но не настолько. Я мог бы его использовать. Но мы это уже проходили. Куда я денусь? В одно из других княжеств? К чему им там старый жиголо?

— Позвольте дамам судить об этом.

— Ха! Неплохой довод. Но нет. К тому же, если меня понесет по кругу и вернет на Малый Спайр, то я в конце концов буду пойман. Вы были там? Он еще параноидальнее и еще тщательнее контролируется, чем эти места. Город… он невозможен. Нет, из этого ничего не выйдет.

Венера, в типичном для нее стиле, проигнорировала, что именно говорит Гарт, и вместо этого сосредоточилась на том, как он говорит.

— Вот оно! — воскликнула она. — Я знаю, почему вы остались.

Он повернулся к ней — черный абрис на фоне далеких огоньков — и в кои-то веки Венера не стала попросту выпаливать то, что было у нее на уме. Она умела быть безупречно тактичной, когда от этого зависела жизнь, но совершенно не понимала, к чему церемониться в прочих обстоятельствах. Обычно она бы выложила напрямик: «Вы все еще кого-то любите». А сейчас почему-то замялась.

— Вон там, — сказал Диамандис, указывая на длинное низкое здание, крыша которого поросла кривобокими деревцами. Он помолчал, но, не дождавшись от нее реакции, медленно повернулся и зашагал в направлении здания.

— Благоразумная женщина не станет посещать подобные места без сопровождающего, — беспечно заявила Венера, беря его под руку. Диамандис засмеялся.

— Я ваше сопровождение.

— Вы, мистер Диамандис, — причина, по которой изобрели сопровождения.

Шаг польщенного Гарта стал пружинистее. Венера, однако, не хотела торопить события — не потому, что боялась его или того, что ждало в темноте. В этот момент она не могла бы сказать, что заставляло ее медлить.

Бетонная полоса была испещрена клочками травы и молодыми деревьями, и они заспешили через нее, остерегаясь наблюдателей в вышине. Они скоро достигли облезлых грузовых дверей в стене металлического строения. Бриза снаружи не было, но в створках дверей посвистывал ветерок.

— Я не возьму в толк, почему в местах вроде этого не живет маленькая армия скваттеров, — сказала Венера, когда чернота поглотила Диамандиса. Она нерешительно ступила в нее вслед за ним. — Жизнь в этих карманных государствах должна нестерпимо давить. Почему бы многим просто не сбегать?

— Они бегут. — Диамандис взял ее за руку и повел по ровному полу. — Еще немного дальше, мне нужно найти дверь… Вот, сюда. — Теперь ветер ударил ей в спину. — Протяните руку вперед... здесь поручень. Теперь следуйте за ним налево.

Они шли по какому-то помосту, металлический решетчатый пол слабо позвякивал под ногами.

— Многие люди бегут, — повторил Диамандис. — Большинство не знает, как выжить за пределами каморок, где они родились и выросли. Перепугавшись, они или возвращаются, или умирают. Многие застрелены часовыми, пограничной стражей или сохранистами. Я похоронил немало друзей с тех пор, как поселился здесь.

Ее глаза начали приспосабливаться к темноте. Венера различила, что они в очень просторном помещении с ребристым от балок потолком. Дыры там и тут пропускали достаточно света, чтобы очертить размеры зала. Пол...

Пола не было, только секционированные металлические ящики с висящими над ними лебедками. Некоторые из ящиков увенчивали свирепые воздушные вихри, которые, должно быть, сообща выгребли щебень из комнаты до единой песчинки. Глядя вниз на ближайший ящик, Венера видела, что по сути он был прямоугольной металлической ямой с грейферными створками на дне. Створки слабо дрожали.

— Знакомьтесь: бомбовые отсеки, — сказал Диамандис, описывая рукой драматическую дугу. — Созданы, чтобы полить дождем дьявольского огня любой флот, достаточно глупый, чтобы выстроиться по вращению Спайра. В одной этой камере было достаточно огневой мощи, чтобы покрыть бомбовым ковром квадратную милю воздуха. И когда-то таких отсеков было две дюжины.

Маленький ураган тараторил, как толпа безумцев; двери бомбового отсека согласно дребезжали и гудели.

— Их когда-нибудь использовали? — спросила Венера.

— Предположительно да, — ответил Диамандис. — История говорит, что мы разнесли целую армаду в считанные секунды. Хотя все это может быть пропагандой — если правда, то могу понять, отчего бы люди вокруг Спайра презирали нас. И в конце концов, должны были быть сотни бомб, которые прошли сквозь армаду и просто продолжали лететь. Кто знает, какие ничего не подозревающие нации мы покарали?

Венера коснулась шрама на скуле.

— В любом случае, это было не одно поколение тому назад, — заключил Диамандис. — Похоже, никого мы так уж сильно не заботим с тех пор, как разрушились остальные великие колеса. Мы последние, и нами пренебрегли — как теми стариками, до которых никому нет дела. Проходите сюда.

Они взошли по короткому маршу металлической лесенки на помост, простиравшийся над люками. Диамандис провел Венеру до полпути вдоль длинной комнаты; он шел равномерной поступью, ее шаг замедлялся по мере того, как они подступали к одинокому предмету с хвостовым оперением, свисающему с цепей над одним из люков.

— Это же бомба!

Она была добрых восьми футов в длину, почти трех в диаметре, здоровенная металлическая торпеда с носом-пуговкой. Диамандис перегнулся через поручень и похлопал по ней.

— Бомба, разумеется, — согласился он сквозь свист штормового ветра. — По крайней мере, кожух от бомбы. Видите? Здесь крышка люка развинчена. Я вытащил взрывчатку годы назад; тут есть место для одного человека, если вы проберетесь внутрь. Все, что мне нужно будет сделать, — это перевести рычаг, и она упадет и проломится сквозь эти дверцы. Как только вы оказываетесь снаружи, ничто не остановит вас; вы можете пролететь несколько сотен миль, а потом самостоятельно вылезти из нее.

Она тоже перегнулась, чтобы потрогать бок цилиндра.

— Ну что — едете домой или как? — спросил он с деланным простодушием.

Венера отдернула пальцы. Скрестила руки на груди и отвела глаза.

— Люди, которые распоряжались этим местом... — сказала она не сразу. — Это была одна из крупных наций, верно? Из тех, кто специализируется на оружейном деле. Как Сакрус?

Он засмеялся.

— Не Сакрус. Их экспорт — рычаги воздействия. Средства политического контроля, в диапазоне от шантажа до пыток и вымогательства. У них советники в тронных залах половины княжеств.

— Они продают мастеров заплечных дел?

— Это одна из специальностей, которые они экспортируют, да. На Спайре почти никто с ними больше дел не имеет — они слишком опасны. Продолжают затевать перевороты, стараются доминировать в Совете. Сохранисты до сих пор переживают из-за своего столкновения с ними. Вы встретили кого-то из них в Лирисе?

Она кивнула. Диамандис вздохнул.

— В таком случае, у вас еще одна причина для отлета. Как только вас пометят в их гроссбухах — вам больше не быть в безопасности. Давайте, я вас подсажу.

— Стойте. — Она уставилась на черный проем в металлической штуковине. У нее возникла мысль: «Это не выход». Она не могла вернуться в Слипстрим и делать вид, будто случившегося не было. Она не могла молча уединиться от общества как жена опального адмирала, которой все чураются. Не в то время как человек, ответственный за смерть Чейсона, — Кормчий Слипстрима — продолжает, как паук, восседать в центре слипстримских дел.

От этих мыслей ее ярость занялась как сухой трут. Спазм боли свел ее челюсть, и она потрясла головой. Венера повернулась и пошла по помосту обратно.

Диамандис поспешил за ней:

— Что вы делаете?

Венера силилась восстановить дыхание. Ей понадобятся ресурсы. Если она будет мстить за Чейсона, ей нужно больше сил.

— Вчера вы говорили что-то о четвертом варианте, Гарт. — Она прогремела вниз по ступенькам и направилась к двери. — Расскажите мне о нем.

«Вы должны к этому приготовиться», — сказал Гарт. «Он не походит ни на одно из мест, где вы когда-нибудь бывали или хотя бы воображали». Ближе к заре, когда они подступили к области Спайра, известной как ветропад, она начала понимать, что он имел в виду.

По мере того, как они следовали секретными тропами Диамандиса, обширные поместья мельчали. Даже сохранисты избегали этого сектора гигантского колеса. Повсюду виднелись руины, и валялись странные лежачие деревья — ничком, как будто что-то вымаливали.

Земля сотрясалась постоянной зыбкой дрожью. Колебания на каждом шагу напоминали Венере, что она стоит на тонких металлических листах над воздушной бездной. Кое-где на полуразрушенных карнизах и стенах начал появляться скорость-плющ. Слой рыхлой почвы делался все тоньше, пока они не зашагали по металлу самого колеса.

Ветер толкал в спину; Венере приходилось осмотрительно ставить ноги, вбивая их в щебень, чтобы не дать себе перейти на бег. Такой бег окончится фатально, уверил ее Диамандис. Причина этого предостережения показывалась медленно и страшно, виднеясь из-за обвалившихся стен и перепутавшихся рощиц некогда великолепных поместий.

Она постучала по плечу Диамандиса и показала рукой:

— Как давно?

Он кивнул и склонился к ней, так что она могла его расслышать сквозь рев ветра:

— Важный вопрос для нашего предприятия. Это случилось много поколений назад, во времена больших волнений в княжествах. Когда великие нации Спайра еще путешествовали — прежде, чем они начали прятаться в крепостях.

С сотню ярдов за последними битыми камнями простирался скользкий настил, потом появлялись первые разрывы и щели. Длинные листы гудящего металла следовали за линиями несущих ферм, лежащих под верхней кожурой Спайра. Вскоре исчезли и они, остались только яркие металлические лоскутья и сами фермы. Решетчатая конструкция из металлических балок — вот вся опора на протяжении следующей мили.

Под равниной балок с головокружительной скоростью проносились темные облака. Движимый центробежной силой Спайра, нескончаемый ураган ревел в балках и под ними, свистел в пустых окнах заброшенных руин и срывался с кромки мира.

— Знакомьтесь: ветропад! — Диамандис сделал драматический жест; впрочем, надобности в нем не было. Венера стояла, охваченная благоговейным страхом перед незамутненной свирепостью вечного шторма, бушевавшего перед ней. Подними она одну ногу или выпрями спину — и ее могло бы сдернуть, подхватить и вынести из Спайра через эту кричащую, кровоточащую рану.

— Это — это безумие! — Она присела на корточки, вцепившись в валун. Ее кожаный воротник хлопал у самих ушей. — Мне что — бежать туда?!

— Нет, не бежать! Ползти. Потому что там, вверху — видите? Там ваша четвертая альтернатива! — Прищурившись, она взглянула туда, куда он показывал, и сперва ничего не увидела. Тогда она поморгала и поглядела снова.

Кожу Спайра содрало самое малое на милю во все стороны. Дыра, должно быть, разбалансировала все колесо — башни, фермы, фабрики и, возможно, даже целые городки высосало и вышвырнуло в пучины Вирги в катастрофе, которая угрожала уничтожить колесо целиком. По какой-то причине разрушение и потеря покрова не зашли дальше и позже прекратились — но постоянный циклон выходящего воздуха должен был сотрясать Спайр вплоть до угрозы немедленного разрушения.

Уже это одно объясняло и сохранистов, и яростную войну, которую они вели, чтобы проложить свои рельсы по всему Спайру. Нестабильное вихляние колеса можно было поправить, только поместив по ободу массивные грузы для балансировки. Эту дыру не залатать.

Все над ней высосало наружу, когда улетела прочь обшивка — за исключением одного места. На равнине балок, в четверти мили от края бреши, все еще стояла одинокая башня. Ей сильно повезло, ее выстроили над опорной точкой-скрещением в скелетной системе Спайра. Вдобавок строение могло когда-то служить фабрикой и имело собственное усиленное основание, потому что Венера заметила огромные трубопроводы и баки, растопыривавшиеся, словно корни дерева, под балками. Сама башня была темна, как обрамлявшие ее облака, и медленно раскачивалась под силой ветров. Балки подбрасывали ее, будто акробата на сети.

От одного только взгляда на башню Венеру начало подташнивать.

— Это что такое?

— Башня Буриданов, — сказал Диамандис. — Это наша цель.

— Зачем? И как мы собираемся добраться туда через... через это?

— С помощью вашей отваги, леди Фаннинг — и моего знания. Я знаю путь, если вы мне доверитесь. Что до «зачем» — это секрет, который откроете нам обоим вы.

Венера покачала головой, но теперь поворачивать назад она не намеревалась. Если не идти вперед, то любые другие действия в этой безумной авантюре выльются в передышку — и в размышления. Венера же, ведомая скорбью, наотрез отказывалась пускаться в раздумья. Она постояла со слезящимися на ветру глазами, и наконец Диамандис резко кивнул и сделал жест — «пошли».

Они проползли через последний акр нетронутого настила, вцепляясь в каждый валун и застрявшую ветку, что могли дать точку опоры. Когда они приблизились к огромному разлому в металлических листах, Венера увидела, куда направляется Диамандис, и начала подумывать, что пройти все же удастся.

Здесь под покрытием и верхним слоем почвы Спайра пролегала огромная труба. Она была пристегнута к балкам ржавеющими металлическими хомутами и местами пробита, но тянулась вдаль под ободранной пустошью. Похоже, она вела прямо к раскачивающейся Буридановской башне.

Диамандис отыскал в трубе дыру позади избитой ветром дюны. Он спустился в черный зев, и Венера последовала за ним; рев ветра немедленно утих до уже терпимых воплей.

— Даже не собираюсь спрашивать, как вы это нашли, — отряхнув пыль, заметила она. Гарт ухмыльнулся.

Труба была примерно восьми футов в поперечнике. Взглянув вдоль трубы, она увидала застывшее завихрение поблекшего металла с осевшей на нем изморозью. Сзади — зловещая темнота, впереди — через сотни щелей и дыр вливается свет Кандеса. В этом новом освещении Венера критически оглядела маршрут.

— Там целые секции отсутствуют, — указала она. — Как мы их пересечем?

— Верьте мне. — Он тронулся уверенным шагом.

Что было еще делать, как не пойти следом?

Труба извивалась вслед за изгибами балок. Продвигаться было неудобно, но это не могло устрашить того, кто проносился сквозь битвы на боевых кораблях, прошел Виргу при гравитациях больших и малых и даже проник в тайны Кандеса — примерно так уговаривала себя Венера, когда ее рука в десятый раз сама собой хваталась за обод какого-нибудь поломанного вентиля и вцеплялась до белизны на костяшках. Стиснутые челюсти мерно простреливала боль. Старая ярость, рожденная беспомощностью, начала овладевать ей.

Первые пробоины в трубе были невелики и располагались, к счастью, над головой. Потолок в этих местах раскрывался, позволяя Венере видеть, где она находится, — отчего она пригибала голову и с содроганием продолжала путь.

Но вот они пришли в место, где на протяжении почти шестидесяти футов труба по большей части просто отсутствовала. Ее обрывки еще бежали по сторонам и сверху, а вот дна не было.

— Что теперь?

Диамандис протянул руку вверх и подергал за провод, который она раньше не приметила — блестящий и крепкий, заякоренный здесь и где-то внутри черной пещеры, где снова начиналась труба. Возле точки крепления провод была присобран и стянут огромной пружиной, что позволяло ему натягиваться и ослабевать при колебаниях ферм.

— Это вы сделали?

Он кивнул; увиденное ее впечатлило, о чем она сразу сказала. Диамандис вздохнул.

— С тех пор, как я лишился общества, перед которым мог бы похвастаться, я совершил много чудес отваги, — сказал он. — За годы, когда я пытался покорять дам, я не свершил ни одного; а теперь никто из них не узнает, как я храбр.

— Так как мы... А-а. — Несмотря на постоянно накатывающую головную боль, она не смогла не засмеяться. То была навесная переправа; Диамандис предлагал прицепить к ней ролики и скользить через провал. Из-за того, что громадная балка образовывала боковую стену и немного защищала сверху, ветер здесь был не настолько суровым.

— Вам придется действовать быстро! — Диамандис прилаживал на трос каретку со шкивами. — На таком ветру дышать невозможно. Если застрянете посредине — потеряете сознание.

— Прелестно. — Но он надежно пристегнул ее, а падение — не то, что пугает людей, живущих в невесомом океане воздуха. Когда момент настал, она просто закрыла глаза и бросилась в белый поток.

Им пришлось повторить такой же маневр еще шесть раз. Теперь, когда ему было кому раскрыть свой секрет, Диамандис темпераментно рассказывал ей, как использовал мощный ножной лук, чтобы выстреливать шнуром через каждый провал, надеясь, что стрела засядет в проржавевшей трубе достаточно крепко, что позволит ему перебраться хотя бы один раз. После того, как крепились более прочные тросики, было уже легко добираться туда и обратно.

Так, шагая и скользя по тросам, они подступили к черной башне.

Кое-где ее стены плавно обрывались в бездну. В других местах, где когда-то были тротуары и пристройки, еще цепко держались полоски почвы. В одно из таких мест они и выкарабкались из трубы; здесь у крыла башни, словно растопыренная ладонь, тянулись тридцать футов песка и листовой обшивки. Диамандис натянул вдоль этой стены еще тросы, ведущие к большой темной тени, открывшейся за изгибом стены.

— Вход! — Он припустил под ударами ветра к ближайшему тросу.

Подвесные переправы в трубе породили в Венере ложное впечатление, что она готова ко всему. Теперь она обнаружила, что висит, цепляясь за трос обеими руками, вслепую нащупывая опору на отвесной стене, над бесконечным провалом, теперь в полным свете дня. То, что она была вдобавок пристегнута к тросу, спокойствия не добавляло.

Только человек, которому нечего терять, мог построить такую тропу — она смогла это оценить, потому что чувствовала себя в таком же положении. Стискивая зубы и дыша мелкими глотками в точках секундного затишья, рождающихся в выступах кладки, она следовала за Диамандисом вокруг долгого изгиба башни Буриданов.

И вот наконец она стояла, пошатываясь, на узком каменном уступе. Высокая пятнадцатифутовая дверь перед ней была окована железом и обрамлена скорость-плющом. Из щелей в окружающих ее каменных стенах высовывали свои рыла заржавленные пулеметы. Арку венчал герб в древнем стиле. Венера уставилась на него, неясное узнавание на миг сменилось озадаченностью. Она где-то видела этот рисунок раньше.

— Я не смогу вернуться этим путем. Должен быть другой путь!

Диамандис сел спиной к двери и жестом показал ей сделать то же самое. Вихри здесь были слабее — ровно настолько, что она могла дышать. Венера оперлась на его плечо.

— Гарт, что вы с нами сделали?

Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Затем ткнул большим пальцем в сторону двери.

— Люди поколение за поколением наводят на это место свои телескопы, мечтая попасть внутрь. К башне снаряжались тайные экспедиции, но ни одна из них не пошла маршрутом, которым только что прошли мы. Принято считать, что его преодолеть невозможно. Нет... — Он показал на небо. — Они всегда спускаются по канату, который соединяет башню с Малым Спайром. И каждый раз их обнаруживают и расстреливают часовые Спайра.

— Почему?

— Потому, что Нация Буридана официально не вымерла. Предположительно, где-то есть наследники. И до сих пор существует продукция Буридана на фермах, разбросанных по Спайру. Никому не позволено легально ее продавать, пока судьба нации не определена раз и навсегда. Но права, документы, доказательства собственности и происхождения... — Он стукнул кулаком по железу. — Они все здесь.

Страх в ней начал уступать место любопытству. Она поглядела на дверь.

— Мы постучим?

— Легенда говорит, что последние члены нации живы и заперты внутри. Это ерунда, конечно; но полезный вымысел.

Перед ней забрезжило понимание, что у него на уме:

— Вы намерены сыграть на поверьях.

— Еще лучше. Я намерен доказать, что они правдивы.

Она встала и толкнула дверь. Та не пошевелилась. Венера поискала замок и через мгновение нашла — любопытный квадратный металлический блок, врезанный в камень арки.

— Вы были здесь раньше. Почему не вошли?

— Не мог. У меня не было ключа, а окна слишком малы.

Она воззрилась на него.

— Тогда зачем?..

Он встал, загадочно улыбаясь.

— Затем, что теперь у меня есть ключ. Вы принесли его мне.

— Я?..

Диамандис порылся во внутреннем кармане. Он натянул что-то на палец, и оно блеснуло на поднятой руке в свете Кандеса.

Одним из драгоценных изделий, взятых Венерой из сокровищ Анетина, было кольцо-печатка. Она нашла его в той же самой шкатулке, где хранился Ключ к Кандесу. Одно из украшений, украденных у нее Диамандисом, когда она впервые сюда попала.

— Это моё!

Услышав ее тон, он моргнул, потом пожал плечами.

— Как скажете, леди. Я долго и упорно думал, не сыграть ли в игру самому, но теперь я слишком стар. И, в любом случае, вы правы. Кольцо ваше.

Он стащил кольцо с пальца и вручил ей.

На печатке изображалось древнее сказочное создание, известное как «лошадь». Существо нуждалось в гравитации, и потому их не осталось ныне в Вирге... или они были продукцией, которой торговал Буридан? Венера взяла тяжелое кольцо, и, хмурясь, подняла его. Затем подступила к запорному устройству и вставила кольцо в отвечающую по форме выемку.

Со скорбным скрежетом огромные ворота Буридана распахнулись.