Королева Кандеса

Глава 16

Венерин парашют злобно дернулся на плечах. Из нее вышибло весь дух, мир завертелся, а затем как будто на него сошло величавое спокойствие; свирепый ветер угас, стал мягок, и затих рев перестрелки. Ослабла и сила веса, и через миг она обнаружила, что повисла в свете зари среди бодрящего, но с намеком на приход теплого дня, воздуха.

Вокруг нее распускались, как ночные цветы, другие парашюты. Слышались вопли, крики — но и смех. Командование взяли на себя люди Коринны; воздух под Спайром был их территорией. «Лови эту веревку!» — велел один из них, швыряя в Венеру куском троса. Она схватилась за него, и финец начал ее подтягивать.

В сотне футов от бешено вращающегося корпуса Спайра множество людей ожидало помощи. В ранние утренние часы сюда прибыли двадцать человек, а покидали более семидесяти. Парашютов не хватало, но Сакрус услужливо увешал свои коридоры тяжелыми черными драпировками. Многие из них теперь были в руках у бывших заключенных. Теперь черные прямоугольники, надувшиеся от воздуха при торможении, извивались как струи дыма и начинали мешаться, когда люди старались уцепиться друг за друга — за кончики пальцев, запястье или ногу.

Она подтянулась по гартовой ноге, ухватилась рукой за его пояс, и поравнялась с ним на уровне глаз.

— Вы в порядке? — Он все еще выглядел сбитым с толку, и мгновение просто смотрел на нее, не отвечая.

— Вы пришли за мной? — Его голос хрипел, и ей даже думать не хотелось отчего. На щеках и руках виднелись отметины ожогов, и он казался тоньше и старше чем всегда.

Венера погладила его по лицу пальцами.

— Я пришла за вами, — сказала она, и поразилась, увидев в его глазах наворачивающиеся слезы.

— Слушайте все! — Это был вожак отряда Коринны. — Мы только что миновали Фин, и я пустил сигнальную ракету. Через пару минут он подойдет снова, и они спустят сеть! Мы собираемся приземлиться в эту сеть, мы все. Потом нас втянут в Фин. Мы должны держаться вместе, иначе люди останутся за бортом.

— Но ведь сперва мимо нас пройдет Сакрус? — спросил кто-то.

— Да. Поэтому все с ружьями — выбирайтесь повыше. И распутайте эти портьеры, мы можем прятаться за ними.

По мере вращения Спайра появятся и пройдут сперва Буридан, затем Сакрус, прежде чем снова выйдет Фин. Когда группа Венеры столпилась в подвале, солдаты Сакруса прямо наступали им на пятки. Без сомнения, они принесут вниз тяжелые пулеметы, или гранаты, или... невыносимо об этом думать, потому что поделать было ничего нельзя. Как минимум на несколько секунд Венера и ее люди станут беззащитными целями.

— Ох! — ойкнула женщина недалеко от Венериных ног. — Я — оххх! Ой, обожемой... — она внезапно вскрикнула, отчаянный визг, перешедший в вопль.

Венера повернулась кругом, чтобы посмотреть. Вокруг женского силуэта мелькали плохо различимые, но прибывающие в количестве темные фигуры. Кто-то закричал: «Пираньястребы!».

Секундой позже их были тысячи, вихрящееся облако, которое полностью окутало кричащую женщину. Ее вопли сначала перешли в ужасные захлебывающиеся звуки, а потом прекратились и они. Жужжащие крылья были повсюду, погладили горло Венеры, разметали ее волосы, но пока что никто не укусил ее.

Никто не проронил ни слова. Никто не пошевельнулся, и через минуту вихрь пираньястребов начал растворяться в воздухе. После него осталось кружащееся облачко черных перьев и красной пыли, и посредине его — ужасный остов, лишенный крови и плоти.

— Держитесь! Приближается ветропад! — Венера посмотрела вверх вовремя, чтобы увидеть, как промелькнула решетка балок, поддерживающая Башню Буриданов. В следующий миг ее ударил кулак ветра.

Хлещущий воздух чуть не вырвал Гарта из ее хватки. Двоих, отказавшихся отвязаться от черных полотнищ, просто сдуло прочь, и они в секунды исчезли в дали, испещренной минами и колючей проволокой. Остальные просто на секунду отпустили своих соседей, и обнаружили, что их медленно, лениво относит прочь, поскольку ветропад пройден, и вернулся воздух поспокойнее.

— Лови веревку! Лови ее! — Она увидала, как одни мечут лини, а другие неистово стараются их ухватить, потом один из людей, отплывший на несколько ярдов прочь, вздрогнул и кувыркнулся. За ним в воздухе мгновенно протянулись длинные темные линии, прежде чем распасться и стать тысячами красных капель. Она услышала пулеметный огонь.

— Сакрус! Ответный огонь! — Все разглядели маленькое скопление труб и пулеметное гнездо, несущееся вниз и к ним. Трассирующие пули обрамили и рассекли чудесный вид на розовато-лиловое облако и янтарный солнечный свет. Венера мигнула и перестала что-либо видеть, неуверенно водя пистолетом. Потом Сакрус ушел вверх и прочь, и стрельба стихла.

— Приготовиться!

«Готовиться? К чему готови...»

Сеть поймала ее расслабленной, не сопротивляющейся, и это, вероятно, уберегло Венеру от сломанной шеи. Как только тонкие шнуры врезались в ее лицо и руки, ее снова поволок стремительный воздух, быстрее и быстрее, пока из нее не выдавило все дыхание, и в глазах не затанцевали круги. И когда вой и рвущие пальцы урагана стали непереносимы, все стихло так резко, что некоторое время она просто лежала, глядя в никуда. Свет фонаря сиял под металлическим потолком, где метались туда-сюда тени людей. Она перевернулась.

Гарт Диамандис сидел рядом с ней. Он бережно ощупал собственный затылок, затем порыскал взглядом по окружавшим их людям.

— Где мы?

— Среди друзей, — сказала она. — В безопасности. Во всяком случае, пока.

Кровь скользила по водостоку — миниатюрные речушки внутри большего потока воды. После всего случившегося Венеру удивляло, что ее собственной крови там не было ни капли. По справедливости говоря, прошлой ночью ее должны были изрешетить пулями.

Удобства в Фине были примитивными, но вода чудесно горячая. Она растягивала удовольствие, стоя в ржавом металлическом шкафу, считавшемся душем, позволяя воде обливать ее и уносить грязь прочь. Она подставляла лицо тугим струям, ни о чем не думая — хотя ее руки еще подрагивали.

Громкие удары вспугнули ее, и она чуть не поскользнулась. Венера распахнула дверь из листового металла.

— Что?

Там стоял Брайс. Его сердитый взгляд превратился в рассеянный, как только наткнулся на ее обнаженные формы. Она заметила, как его взор спускается ниже, делает паузу, опять опускается ниже и снова пауза. Потом он взял себя в руки и встретился с ней глазами.

— Вы так израсходуете всю горячую воду, — урезонивающим тоном сказал он.

Она хлопнула дверью, но было слишком поздно; на теле будто осталась линия, вычерченная его глазами.

— И что, если я ее израсходую всю? — храбро ответила она. — Вы мужчина — примете холодный душ.

— Только если не останется выхода. — Она услышала скрип сбоку душевой кабинки. — Тут стоит магистральный вентиль, но я не уверен, для холодной он воды или для горячей. Я его немного покручу...

Она снова отбросила дверь и гордо прошагала мимо него к дерюге, которую объявили ее полотенцем. Как следует замотавшись в нее, она увидела, что он опять разглядывает ее, и лишний раз перепроверила, как сидит на ней новый наряд.

— Ну? — спросила она. — Чего вы ждете?

— А?

— Забирайтесь в душ.

Она скрестила руки и подождала. Брайс, раздеваясь, повернулся к ней спиной, но она не дала ему никаких поблажек, настал ее черед полюбоваться. С кислым взглядом, в котором, помимо толики юмора, проглядывало что-то еще, он шагнул в кабинку.

Венера наклонилась, чтобы взглянуть на боковину душевой; там был вентиль, который упоминал Брайс. Немедленно возник соблазн сделать несколько оборотов — она могла довольно живо вообразить его крики — но нет. В конце концов, она взрослый человек.

Она покинула помещение и осторожно зашагала по решетчатому полу. Не обращая внимания на взгляды тех, кто размещался в коридоре, она прошла туда, где лежал Гарт Диамандис. Он бодрствовал, но смотрел безучастно. И все же чуть улыбнулся, увидев ее.

— Ах, вот так для меня и одевайтесь, — пробормотал он.

Венера отвела назад волосы с его лба.

— Что не так?

Он отвел глаза, рот исказился. Потом:

— Это она. Она предала меня им.

— Ваша женщина? Жена? Возлюбленная?

Он испустил тяжкий вздох.

— Моя дочь.

Венера отступила, потрясенная. Несколько мгновений она не знала, что сказать, потому что все ее представления об этом человеке переменились одним махом.

— Ох, Гарт, — деревянно сказала она. — Мне так жаль. — «Мы, дочери, такие», — подумала она, но вслух не сказала.

Она взяла его за руку, но через минуту он мягко освободился, и повернулся к ней.

— Вам, должно быть, холодно, — молвил он. — Идите, отдохните немного. — Она с неохотой оставила его на раскладушке в коридоре.

Она размышляла об этом удивительном новом Гарте, прокладывая путь к своему спальному месту. Это было не так-то просто: нация Фина насчитывала всего тридцать футов в самом широком месте. Поскольку это в буквальном смысле был стабилизатор, элерон для управления вращением и ориентацией Спайра, все жилище имело обтекаемые обводы и внутри укреплялось перекрещенными фермами. Граждане карманной нации построили полы и клетушки по всему вертикальному крылу и скупо добавили несколько лестничных колодцев. Гарт лежал, однако, не в коридоре как таковом — просто в более или менее запутанном проходе между комнатами, построенными по длине уровня. Приватность ограничивалась спальными каморами, где вездесущий рев воздуха по ту сторону стенки глушил все прочие звуки.

Для лишних семи десятков людей Фину не хватало вместительности. Обеспокоенная Коринна уже проинформировала Венеру, что все они должны покинуть Фин к ночи. Это Венеру прекрасно устраивало — она в любом случае сегодня попозже встречалась с советом. Но сначала ей было нужно поспать. Потому она благодарно приняла маленькую постель, которую ей приготовили за шеренгой металлических шкафов. Чтобы туда залезть, нужно было протиснуться вокруг последнего из шкафов, и там не было окон; и все же, там был намек на уединение. Она выкатилась из полотенца — и под одеяло.

Венере хотелось бы поспать, но после ночных событий она по-прежнему оставалась комком нервов. И, пришлось ей признать, было кое-что еще, не дающее заснуть...

Шум от чьего-то приближения впотьмах подбросил ее и заставил сесть. Она на ощупь поискала отсутствующее оружие. Кто-то загораживал свет, просачивавшийся вокруг шкафов. «Кто...»

— О нет! Вы! — Там стоял Брайс, его наготу подчеркивало полотенце на талии. Руки он держал на бедрах.

Венера ухватилась за одеяло.

— Не говорите, что они поселили нас вместе.

— Сказали, больше нет места. Последнее хорошее место было здесь. — Он скрестил руки. — Итак?

— Итак — что?

— У вас было по меньшей мере пятнадцать минут на сон. Мой черед.

— Ваш — ? — Она подобрала один из своих ботинков и швырнула в него. — Убирайтесь! Это моя комната!

Брайс проворно пригнулся и шагнул ближе, хватая ее за запястье. Она забарабанила по его животу; это привело только к тому, что его полотенце упало.

Он воспользовался ее удивлением, чтобы побороться за постель. Венера сумела ее отстоять, но он схватил одеяло. Она потянула одеяло обратно и лягнула Брайса — тот упал на матрас. Здесь он распластался, стараясь захватить как можно больше, и стал пихать ее к краю.

— Нет, не выйдет! Моя постель! — Она попыталась перелезть через него, целясь отыграть угол, но его рука оказалась на ее запястье, потом на плече и груди, а другая ухватила изнутри ее бедро. Брайс, подхватив ее таким образом, уже выпихнул бы из кровати, если бы она, извиваясь, не освободилась. Она очутилась верхом на нем и вцепилась в простыни по обе стороны от его плеч, так что когда он толкнул ее, у нее была надежная хватка.

Ее лобок начал возбуждать его, и его руки снова оказались на ее грудях. Венера уперлась ладонью в его лицо и откинулась назад, но теперь руки были на ее тазу, и он сильно прижимал ее к себе. Они качнулись вместе, и она оцарапала ему грудь.

Обхватив его за плечи, она поцеловала его, чувствуя, как соски теребят волосы на его груди. Все их движение заставило его соскользнуть к ее влажности, и внезапно он оказался внутри нее. Венера задохнулась и выпрямилась вверх, давя на него всем своим весом.

Она наклонилась вперед, пока они не оказались нос к носу. «Моя постель» — прошипела она, ухмыляясь.

Теперь они соединились, и каждое движение одного заставляло отвечать другого. Ее рука была за его шеей, а его — за ее, болезненно давя ее, когда они целовались, и кровать тряслась и угрожала развалиться. Венера становилась на дыбы и скакала на нем, как Буриданы, должно быть, скакали на своих конях, все мускулы под ней ходили ходуном, пока волна наслаждения не поднялась в ее средине, и она не кончила с громким криком. Секундами позже он сделал то же самое, подбросив и чуть не скинув ее с себя. Она удержалась и переждала, потом свалилась на его грудь, ходящую как кузнечные меха.

— Видишь? — сказал он. — Ты можешь поделиться.

Ну, что же.

Венера не удостоила ответом его заявление; но кое-чему, разумеется, предстоит измениться. Теперь, однако, сон действительно одолевал ее, и у нее не было сил больше задумываться обо всем. Она потерлась носом о его плечо.

Ну и пошло все к черту.

Здание Совета Спайра было изрядно напыщенным. Оно, как раскормленный паук, простиралось на акр городского колеса с пристройками и хозяйственными флигелями, словно паучьими ногами под черной кровлей, и наполовину охватывало ближние улицы, площади и чиновничьи офисы. Спинкой паука был купол из причудливого стекла и кованого железа, увенчанный нелепо драматичной статуей женщины, тыкающей мечом в воздух. Статуя была, пожалуй, высотой футов тридцать. Венера любовалась ею, пока проходила по широкой рампе, ведущей к залу совещаний.

Она сознавала, что за ней следит множество глаз. Молва о случившемся прошлой ночью быстро разошлась, и Малый Спайр тихо, но явственно напрягся. Магазины закрылись рано; люди на улицах двигались поспешно. Архитектура паука не давала возможности больших собраний — Спайр не был местом, где приветствуются массовые демонстрации, — но присутствие здесь людей, тем не менее, ощущалось; группками от двух до десяти и даже двадцати человек они стояли на уличных углах и под темными навесами мостов. Именно их присутствие, а не память или рассуждения, убеждали Венеру, что сегодня она совершила нечто весьма важное.

Ее собственный внешний вид должен служить подтверждением. Она надела черный кожаный пиджак с высоким воротником поверх багряной блузы, в сочетании со стоящими дыбом обесцвеченными волосами, и свисающими с ушей серебряными серьгами в виде трилистника, размером в ее ладонь. Темная косметика — Венера прорисовала брови двумя кричаще черными линиями. Вслед за ней клином, как стая угрюмых птиц, следовали две дюжины людей, на которых тоже нельзя было взглянуть без содрогания. Некоторые пошатывались. Их бледные лица и незащищенные руки были в синяках и ожогах. Другие поддерживали страдальцев, а сзади маршировали, как гигантские оловянные игрушки, солдаты Лириса и разных сохранистских секций. Венера знала, что в толпе рассеялись люди Брайса, чтобы прислушиваться и, если необходимо, подать сигнал тревоги.

— Как вы полагаете, Джекоби Сарто возьмет пистолет на собрание совета? — небрежно спросила она. Коринна, шедшая рядом с ней, захохотала.

— Вот, — сказала она, вручая Венере большой черный пистолет, — попытайтесь его пронести и посмотрим, что получится. Нет, серьезно. Если они вас не остановят, тогда у него, возможно, тоже будет пистолет. Вам может понадобиться преимущество.

— Это я могу. — Она взяла пистолет и сунула его в карман, отчего ее ровный воротник немедленно съехал вниз. Она переместила пистолет за пояс сзади.

— Не слишком заметно, — с сомнением сказала Коринна.

Посыльный от сохранистов, пыхтя, остановился перед ней и отсалютовал.

— Они выступили, мэм. Пять групп примерно по сотне каждая только что видели выходящими с земель Сакруса. Сейчас они на ничейной земле, но им некуда идти, кроме как через своих соседей... Конечно, они владеют большинством из тех поместий...

— Что у них там? — спросила она. — Артиллерия? — Он кивнул.

— Мы двигаемся так, чтобы контролировать тросы подъемников, но они делают то же самое, — продолжал он. — Пока выстрелов не было...

— Хорошо. — Она прекратила взмахом руки доклад о подробностях. — Посмотрим, что мы можем сделать в совете. Поговорим потом. — Он кивнул и отошел.

Большие парадные двери здания предназначались только для членов совета. Церемониальная стража, при шлемах с плюмажами и огромных мушкетах, торжественно воздела ладони, не допуская людей, следовавших за Венерой. Она обернулась и подбородком сделала им жест — обойти со стороны; ей говорили, что там есть второй, чаще используемый вход для дипломатов, атташе и других функционеров. В одиночестве она прошествовала в портик с фресками, что полукольцом охватывал сам зал.

Бронзовые двери зала совета были открыты, и там толклась небольшая группка. Она узнала других членов; они как раз входили в зал.

Джекоби Сарто толковал с Памелой Ансератт. Он выглядел расслабленным; она выглядела напряженной. Он приметил Венеру и, удивительное дело, улыбнулся.

— А, вот и вы, — сказал он, не спеша подходя к ней. Венера глянула по сторонам, чтобы прикинуть, что кто есть рядом из людей, а также статуй или колонн — чтобы спрятаться за ними, — и полезла за пистолетом. Однако Сарто просто взял ее за руку и отвел чуть в сторону от группы.

— Сейчас за вами пошли сохранисты и малые страны, — начал он. — Но я не думаю, что так будет и дальше, а вы? Ваш единственный инструмент влияния — это имя Буриданов.

Она высвободила руку и улыбнулась ему в ответ.

— Ну, думаю, это зависит от исхода собрания, — ответила она. Он учтиво кивнул.

— Я здесь, чтобы спровоцировать кризис, — сказал он. — Как насчет вас?

— Я бы сочла, что мы уже получили кризис, — осторожно заметила она. — Ваши войска на марше.

— ... И мы заняли доки, — добавил он. — Но этого может быть недостаточно, чтобы послужить нашим обоюдным интересам. — Она пыталась расшифровать его выражение, но Сарто был искусным политиком. Он не подал и знака, что Спайр балансирует на краю величайших за столетия перемен.

— Наши интересы разнятся, — продолжал он, — но они поразительно... совместимы. Вы ищете власти, хотя не такой большой, как получили бы, используй вы снова ключ. Это трудно — вы обладаете сильнейшим оружием, но не способом его использовать, чтобы получить то, что хотите. Но вот голый факт: пока мы удерживаем доки, маленький пустячок, который вы у нас украли прошлой ночью, — проговорил он, — даже хуже чем бесполезен для вас, он превращается в проблему.

Она воззрилась на него.

Явно не обращая внимания на ее выражение, Сарто продолжал, как будто обсуждая расходы на ремонт муниципальных водопроводов:

— С другой стороны, поляризация союзов, которую вы проводите, полезна для нас. Я восхищаюсь, миссис Фаннинг, вашими способностями — рейд прошлой ночью стал полным сюрпризом, и, как выяснилось, благоприятным. Вы получили то, чего хотели вы, мы получаем то, чего хотим мы, а именно — выманить наших врагов. Единственный предмет частных разногласий между нами — это палочка из слоновой кости, которую вы взяли.

— Хотите ее обратно?

He nodded.

Он кивнул.

— Да пошли вы нахрен! — Она гордо отправилась в сторону гигантских дверей, но не смогла не остановиться и не бросить: — Вы пытали моего слугу Гарта! Думаете, это игра?

— Единственный способ победить, — сказал он так тихо, что другим не было слышно, — обходиться с борьбой как с игрой. — Теперь его выражение было серьезным, серые глаза — холодными, как у статуи.

Внезапно Венере стало ясно, что Сакрус уже предвидел, что она планирует сказать или сделать сегодня — и одобрил. Она обеспечила их превосходным врагом, чтобы выдвинуть вооруженные силы. Если им нужен был повод, чтобы распространить на соседей законы военного времени — она его дала. Если придет гражданская война, у них будет оправдание для вывода древнего флота Спайра. Гражданская война послужит чудесной дымовой завесой, под прикрытием которой они смогут захватить Кандес. Будет неважно, победят они дома или проиграют.

Она дала им необходимого врага. Откровенное признание Сарто было прозрачной увертюрой к переговорам.

Венера заколебалась. Потом, медленно умеряя гнев, пошла обратно к нему.

— Что я получу, если верну ключ? — спросила она.

Он снова улыбнулся.

— Что хотите. Власть. Что до остального, то получите свою сатисфакцию, нападая на нас. Мы знаем, что вы будете искренни; мы на это рассчитываем. Только верните ключ, и в конце войны у вас будет все, чего пожелаете. Предоставить обещанное в наших силах, вы ведь знаете. — Он протянул руку ладонью вверх.

Она легко рассмеялась, хоть и почувствовала себя неважно.

— У меня нет его с собой, — молвила она. — И, кроме того, у меня нет причин доверять вам. Совсем никаких.

Теперь Сарто принял раздосадованный вид.

— Мы предвидели, что вы так скажете. Вам нужна гарантия, знак нашей искренности. Мои боссы... проинструктировали меня... снабдить вас таким знаком.

Она горько засмеялась.

— Что вы в принципе можете мне дать убеждающего в вашей искренности?

Он потемнел еще больше; в первый раз он, кажется, действительно рассердился. Сарто выговорил всего одно слово. Венера уставилась на него в неприкрытом изумлении, затем снова засмеялась. Это был особый сорт презрительного хохота, которым она ставила людей на место; и Сарто, она была уверена, это понимал.

Однако он всего лишь слегка поклонился и повернулся, показывая, что ей следует идти в зал впереди него. Двери были широкими, так что они вошли бок о бок. В это время Венера мельком уловила выражение лица Сарто и поразилась. В несколько секунд он претерпел пугающие изменения: от обычной угрюмости, которую он носил за пределами зала, к маске сдерживаемого бешенства. К тому моменту, как они разошлись в центре полированного мраморного пола, он выглядел так, будто был готов кого-нибудь убить. Венера сохраняла нейтральное выражение, и, глядя прямо перед собой, поднялась по устланным красным ковром ступеням к долго пустовавшему сиденью Буридана.

Непринужденно разговаривавшие члены совета один за одним замолкали и начинали присматриваться, кое-кто — с удивлением. Посланники Оксорна и Гаррата, хоть и были в масках, подались вперед на своих сиденьях, как бы не решив — бежать им или нырнуть под стулья. Обычное выражение вежливого презрения Августа Вирилио исчезло, его место заняла долго вынашиваемая злость, будто пересаженная от совершенно другого человека.

Памела Ансератт, как только они уселись, встала и постучала председательским молотком по маленькому столу.

— Предполагалось, что мы сегодня соберемся, чтобы обсудить вопрос о смене управляющих доками, — начала она. — Но, по-видимому...

— Она начала войну!

Джекоби Сарто вскочил на ноги прежде, чем заглохли отзвуки его голоса — и то же самое сделали остальные представители. Несколько долгих мгновений все говорили одновременно, в то время как Ансератт без толку стучала своим молотком. Потом Сарто повелительным жестом воздел руку. Он мрачно поднял над головой стопку бумаг.

— Я держу в руке подписанные заявления, — громыхнул он. — Это ни более ни менее как начало тех гражданских усобиц, которых мы все страшились — неспровоцированное, злобное нападение в сердце владений самого Сакруса...

— Чтобы вызволить людей, которых вы похитили, — сказала Венера. Она упорно отказывалась подниматься на ноги. — Граждан суверенных государств, украденных из своих домов агентами Сакруса.

— Какое бесстыдство! — взревел Сарто. Половина членов все еще были на ногах; в колонной галерее, проходившей за стульями совета, кучки советников, секретарей, придворных и генералов, которых каждый из членов совета приводил на всякий случай, прожигали взглядами и друга друга, и Венеру. Кое-кто вцепился в эфес полуобнаженной сабли.

А Венера продолжала:

— У меня неполный список имен тех, кого мы вызволили прошлой ночью из темницы Сакруса. Он включает, — она кричала, чтобы перекрыть враждебный гомон с галереи, — граждан каждой из наций, представленных на этом совете, включая Буридан. Совет не станет отрицать, что у меня есть все права добиваться репатриации своих соотечественников? — Она огляделась, ловя взоры членов совета без масок.

Челюсть грузно плюхнувшегося на сидение Принсипе Гвиневеры дрожала.

— Вы ведь не собираетесь заявить, что Сакрус похитил одного из моих граждан? Этого не мо... — Он остановился, увидев, что она просматривает список и потом подымает руку.

— Ее имя Мелисса Фераниа, — сказала Венера.

— Фераниа, Фераниа... Мне знакомо это имя... — Брови Гвиневеры сошлись. — Это было самоубийство. Тело так и не нашли.

Венера улыбнулась.

— Ну, вы немедленно найдете тело, если повернете голову. — Она жестом показала на галерею.

Весь совет вытянул шеи, чтобы посмотреть. В секцию Буридана на галерее уже несколько минут вливались люди; никто в гаме на заседании этого не замечал.

Мелисса Фераниа по знаку встала и поклонилась Гвиневере.

— О мое дорогое, мое дорогое дитя, — сказал тот, в уголках его глаз показались слезы.

— У меня еще много имен, — сказала Венера, не сводя глаз с Джекоби Сарто. Все прочие уставились на галерею, и он воспользовался возможностью встретиться с ней взглядом и легонько кивнул.

У Венеры упало сердце.

Она срежиссировала эту конфронтацию с максимальной эффектностью, вызвав добровольцев из числа недавно спасенных прибыть с ней на очередное заседание совета. Один Гарт отказался идти; бледный и до сих пор не желающий разговаривать о пережитом в башне, он оставался снаружи на улице. Но тут были пленники из Лириса, так же как и из полудюжины других малых наций. В роли козырной карты она привела людей, взятых из великих наций самого совета.

Сарто же при виде этой тактики выглядел более чем невозмутимым. Он выглядел удовлетворенно.

Она осознала, что на зал опустилась гробовая тишина. Все смотрели на нее. Прочистив горло, она заговорила снова — собственные слова звучали для нее как бы издалека:

— Я выступаю за немедленное осуждение Сакруса и приостановки его прав в Совете Спайра. Продолжительностью до, ммм... вплоть до тщательного расследования их недавней деятельности.

В кои-то веки Памела Ансератт оказалась выбита из колеи.

— Э-э... что? — Она оторвала свой взгляд от галереи.

Август Вирилио засмеялся.

— Она хочет, чтобы мы исключили Сакрус. Дивная идея, лично я бы сказал, — однако ее вряд ли можно назвать практичной.

Венера собралась с духом, и пожала плечами.

— Добиться кресла в совете, потерять кресло... кроме того, — сказала она уже громче, — это вопрос правосудия.

Вирилио поигрывал дорогим пером.

— Быть может. Быть может... но Буридан забыл сам объявить войну, прежде чем вторгаться в Сакрус. Это сводит на нет ваше моральное превосходство, моя дорогая.

— Это не сводит на нет их. — Она повела рукой, указывая на людей сзади.

— Да, дивная игра на публику, — сухо согласился Вирилио. — Несомненно, большинство членов нашего совета в достаточной степени шокированы вашим откровением. И все же нам придется иметь дело с практической стороной. Сакрус слишком важен для Спайра, чтобы отстранять его от Совета за эти проступки, какими серьезными они бы ни казались. Собственно, Джекоби Сарто только что выдвинул кое-какие серьезные обвинения против вас.

Снова раздались крики, снова кто-то махал руками — и все же несколько мгновений Венере казалось, что она осталась в комнате наедине с Джекоби Сарто. Она посмотрела на него, он встретил ее взгляд. С его лица пропало всякое выражение.

Когда он снова откроет рот, он сделает это, чтобы раскрыть этим людям ее истинную личность: он назовет ее Венерой Фаннинг, и звуки этого имени, подобно огромной руке, повалят все возведенное ею здание. Хотя большинство ее союзников знали или подозревали, что она самозванка, открыто признать это обстоятельство было бы для них и нетактично, и нецелесообразно. Однако они, вынужденные силой признать то, что уже знали, сочтут ее идеальным козлом отпущения за предстоящую войну. Все ее союзники дезертируют, а если и нет, то по меньшей мере перестанут к ней прислушиваться. Во власти Сарто было изгнать ее, упрятать в тюрьму... если она не ответит собственной бомбой.

Это была страшно рискованная игра, и Венера знала, что если она явится сегодня в Совет, ей придется ее принять. Она снова и снова репетировала в уме: Сарто откроет, что она пресловутая Венера Фаннинг, замешанная в гнусных скандалах в Княжествах. Мнения обратятся против нее, и, в свою очередь, ей придется рассказать людям о другом великом секрете. Она откроет существование ключа к Кандесу и объявит его причиной надвигающейся войны — войны, подстроенной Сакрусом в собственных интересах.

И теперь момент пришел. Сарто медленно моргнул, глядя в сторону от нее, и произнес:

— У меня свой собственный список. Это список невинных гражданских лиц, убитых прошлой ночью Амандерой Трейс-Гайлс и ее людьми.

Полностью приготовившейся к единственному исходу Венере потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что сказал Сарто. Он назвал ее Амандерой Трейс-Гайлс. Он не собирался раскрывать ее секрет.

И в ответ он ожидал, что она не раскроет его тайну.

Члены совета вопили; Гвиневера обнимал давно утерянную соотечественницу и открыто рыдал; Август Вирилио скрестил руки, поглядывая вокруг с видимым отвращением. На галерее обнажились сабли, и церемониальные стражи — впервые за свою жизнь — спешили выполнить свои обязанности. Несчастная, с опустившимися плечами, стояла среди вихрей слов и жестикулирующих людей Памела Ансератт, в руке зажат листок бумаги, может быть — первоначальная повестка заседания.

Все это сделалось для Венеры отдаленным и наполовину призрачным. Ей нужно было решаться, и прямо сейчас.

Глаза Джекоби Сарто впились в нее.

Она откашлялась, помедлила одну последнюю секунду, и потянулась рукой за спину.