Контракт на невинность. Чужая невеста Императора Драконов

7.

Ужин прошел для меня, как в тумане. Я сидела за столом, шевелила руками, возя по тарелке ножом и вилкой, даже что-то клала в рот и жевала, толком не понимая, что ем. Императорский посланец сидел напротив меня, слева от него устроилась Лаура, матушка разместилась по центру. Я сидела рядом с батюшкой.

Весь ужин я чувствовала на себе внимательный взгляд черных глаз и от этого с каждой минутой чувствовала себя все хуже. К затапливающему меня отчаянию примешивалось рождаемое этим взглядом непонятное, болезненное волнение. Но стоило мужчине отвести глаза, тут же на его место приходила острое отчаяние от прозвучавшего недавно: «Это ваш прощальный ужин... Я в этом уверен».

- Марианна, ты совсем не ешь, дочка, — ласково проговорил папа, когда я отказалась от добавки паштета, который всегда обожала.

- Нет аппетита, — ответила негромко.

- Уверена, это от счастья, батюшка, — в полный голос объявила Лаура, услышавшая наш тихий диалог — Не каждой девице выпадает честь попасть на императорское ложе. Правда, лорд Мианн?

- Лаура, обращайся к гостю как положено, — негромко одернула ее матушка. Сестра состроила недовольную гримаску, но все же послушалась.

— Что вы об этом думаете, лорд Картленд ? — повторила церемонно.

Вот оказывается вот как его зовут, лорд Мианн Картленд . Мне он так и не представился, а Лаура уже зовет его по имени. Что же, это закономерно. Она незамужняя девушка с хорошим приданным, а лорд, очевидно, холост.

Приближенный императора, значит, выгодная партия для сестры, раз уж граф Ферсей ей не достался. Наверняка, у лорда тоже появился интерес к моей красавице-сестре, не зря же он сел с ней рядом.

- Вы правы, несси Лаура, не каждая девушка привлекает внимание императора, далеко не каждая. А повезло ли вашей сестре... Сложно сказать. Я уверен только, что ее счастье или несчастье будет зависеть от нее самой.

Пристальный взгляд черных глаз неспешно прошелся по моим вспыхнувшим от стыда и возмущения щекам говорят обо мне, словно меня здесь и нет! Будто я стенка или мебель.

К тому, что матушка и Лаура так ведут себя со мной, я давно привыкла. Но то, что и этот мужчина будет поступать также, я оказалась не готова.

— Простите, я сыта и хотела бы пойти к себе, — проговорила я дрожащим от унижения голосом, не поднимая глаз от тарелки.

- Конечно иди, Марианна. Тебе нужно успеть собрать вещи и хорошо отдохнуть перед дорогой. Очень надеюсь, что твой внешний вид, когда ты прибудешь во дворец, не заставит нас чувствовать за тебя стыд.

- Постараюсь не разочаровать вас, матушка, — выдавила я, сжимая и разжимая под столом кулаки и изо всех сил стараясь не расплакаться. Ну почему они так?! Это ведь мой прощальный ужин, возможно последний в моей жизни в родном доме, а они снова обращаются со мной, как с надоедливой собачонкой!

Чувствуя, как горит кожа и режет глаза, я поднялась из-за стола. Прерывающимся от волнения голосом спросила:

- Матушка, куда подевалась моя нянюшка? Почему она не приходит ко мне?

- Разве я тебе не сказала, Марианна? - графиня удивленно приподняла тонкую темную бровь. — У нашей соседки графини Эльскин заболели дети. Бедняжке совершенно некому помочь, вот я и отправила твою нянюшку ей на помощь. Ты ведь уже взрослая, о тебе заботиться не нужно.

- Значит, я не увижу ее до... отъезда и не смогу попрощаться? — прошептала я, понимая, что еще мгновение и слезы, все-таки, брызнут из глаз.

- Напиши ей записку. Когда она вернется, я ей передам, — посоветовала матушка.

- Как вы великодушны, — произнесла я, отворачиваясь. - Я таки сделаю.

У меня еще нашлось силы вежливо попрощаться и, высоко держа голову, выйти из столовой, ощущая, как спину прожигает настойчивый мужской взгляд. Но даже идя по пустому коридору я не пролила ни одной слезинки, держась так прямо, что захрустел позвоночник.

- Я собрала ваши вещи в дорогу, несси Марианна. Не все, конечно, а на которые ваша матушка указала, —встретила меня в комнате Лекка. Впилась в меня довольным взглядом и просюсюкала: — А что это с вашим лицом?

Вы плачете, что ли?

- Оставь меня одну! — выдавила я, чувствуя, что еще мгновение и я все-таки разрыдаюсь прямо на глазах горничной. — Выйди вон!

Дождалась, пока дверь за недовольной служанкой захлопнется, рухнула на кровать и зарыдала, уткнувшись лицом в подушку.

Не знаю, сколько я так пролежала, мне показалось, целую вечность. Лила и лила слезы, оплакивая себя и свое будущее. Какой, оказывается, счастливой я была до сегодняшнего утра, сама не понимая этого.

Ведь на самом деле жила, не зная горестей. Порхала счастливой птичкой, готовила духи, помогала батюшке с расчетными книгами. Ходила в Зеркальный лес и на луга, собирать лечебные травы. Вышивала с матушкой и Лаурой, встречала нечастых гостей. Читала книги в библиотеке, хотя сестра все время смеялась над этим. Книги о….почему-то, не нравились даже больше, чем духи. Но все равно, это было счастье, которое закончилось сегодняшним утром.

Мне казалось, что я за всю свою жизнь столько не плакала, как сейчас, и когда слезы, наконец, закончились, была глубокая ночь. Похоже, выспаться, чтобы не позорить матушку своим опухшим лицом и красными глазами, мне уже не удастся.

Решив, что нет смысла спать оставшееся до рассвета время, я сползла с кровати. Ополоснула лицо прохладной водой из кувшина на умывальном столике, пригладила растрепавшиеся волосы и осторожно выскользнула из комнаты — раз это мои последние часы в родном доме, я проведу их с удовольствием.

Никем не замеченная, я спустилась на первый этаж и прокралась к двери в сад. Открыла, молясь, чтобы она не скрипнула, и тенью вскользнула наружу. Дождалась, пока глаза привыкнут к темноте, и побежала через парк к старому пруду в дальнем конце сада.

Я дождалась, пока глаза привыкнут к темноте, и подобрав юбку побежала через парк к старому пруду в конце сада.

Хруст мелких камешков под ногами перекликался с треском цикад и шуршанием ночной живности в кустах.

Легкий ветерок приятно обдувал мое распухшее от слез лицо, остужая саднящую боль в груди. Ночное светило бросало на плечи серебристые блики, превращая мой скромный наряд в платье принцессы.

«Принцесса... - подумала я с горечью — Императорская игрушка на одну ночь, а не принцесса». Подобрала платье повыше, оголяя ноги почти до колен, и побежала еще быстрее.

Пруд в самом дальнем, давно заросшем до непроходимости углу сада, был моим любимым местом для отдыха.

Я была еще совсем крошкой, когда мы с няней забрались сюда в первый раз и с тех пор стал приходить по каждую неделю. Брали старое покрывало, несколько бутербродов у кухарки и уходили к пруду на целый день.

Я плескалась в густой и теплой, пахнущей лилиями и камышом воде. Нянюшка вязала или вышивала узоры на воротничках для меня. Устав возиться в воде, я выбиралась на берег и закутавшись в принесенную простыню слушала сказки, которые она мне рассказывала.

Больше всего я любила историю про принца Вильдана и бедную девушку Розиту, которую он полюбил. Девушка работала простой горничной, но была доброй, нежной и очень красивой. Она ответила принцу взаимностью и приняла его предложение руки и сердца. Дело шло к свадьбе, но вмешался отец принца, злобный король Август. Он отправил принца в соседнее королевство с посланием тамошнему императору, а сам тем временем выдал его возлюбленную замуж. И больше Вильдан и Розита никогда не виделись!

В этом месте я всегда начинала шмыгать носом, так мне становилось жаль бедных героев. Нянюшка меня утешала и грозилась больше никогда не рассказывать эту историю, если я буду плакать. Я обещала, что больше ни слезинки не пролью, но, конечно, в следующий раз снова начинала потихоньку всхлипывать. Уж очень грустной мне казалась история про двух разлученных влюбленных вздохнув — де же она, моя милая нянюшка? - я раздвинула густые ветки и вышла на покрытый нежной травой берег пруда. Постояла, тревожно оглядываясь и прислушиваясь - я никогда не приходила сюда ночью, только днем.

И пусть луна светила так ярко, что каждую былинку на земле видно, все равно было немного не по себе. Казалось, к обычным ночным звукам примешивается еще один, звук чьих-то тихих шагов. Может зря я так безрассудно помчалась ночью на пруд? Наверное, но очень уж хотелось попрощаться с этим местом!

На всякий случай я замерла, не двигаясь и стараясь не дышать. Долго и внимательно прислушивалась, отслеживая каждый звук, каждый шорох, но ничего подозрительного не обнаружила. Выдохнула облегченно — да и правда, кому надо по ночам в парке гулять и за мной следить?! Весь замок крепко спит, а чужих у нас отродясь не водилось — на ночь ворота закрываются и артефакты охранные включаются.

Скинула туфли и подошла к краю воды. Потрогала ее ногой - теплая, еще приятнее, чем днем. Снова воровато оглянулась и, не заметив ничего опасного, распустила волосы. Торопливо потянула с себя платье, оставшись в одной нижней сорочке. Бросила его рядом с туфлями и начала медленно заходить в воду, чуть не постанывая от удовольствия, так приятно она ласкала разгоряченную долгим бегом кожу.

Зайдя по грудь, я ухнула вниз, уходя под воду с головой. Посидела под плотной толщей, пока не закончился воздух в легких, и вынырнула. Неспешно работая ногами и руками, поплыла к середине пруда. Там плотным кружком собрались ярко-красные, растущие только здесь, волшебно пахнущие лилии.

Такого аромата, как у них, я больше нигде не встречала — нежный, как сиреневый сад в начале мая, и хрусткий, словно осенние яблоки. Я даже духи из них хотела сделать, но не вышло — едва сорвешь цветок и все, запах исчезает, словно он неживым делается. Видно только тут в воде, эти лилии источать ароматы могут. Зато если уж тронешь их, хоть кончиком мизинца, аромат на коже на несколько дней останется, ничем не смоешь.

Доплыв до цветов, я легко провела кончиками пальцев по раскрывшимся бутонам. Погладила и прошептала:

- Прощаться к вам пришла, милые, никогда больше не увижу вас. Не забывайте меня и я всегда буду вас помнить, — длинно потянула носом, словно хотела навеки сохранить волшебный аромат в себе, и поплыла обратно.

Не хочу тут долго оставаться, только душу себе травить.

Выбравшись на берег отжала волосы и оставила их сохнуть распущенными. Оттянула прилипшую к телу мокрую ткань сорочки, сначала на груди, потом на бедрах: прохладно, аж кожа съежилась под свежим ночным ветерком.

«Приеду в императорский дворец с хлюпающим носом, оглушительно чихающая и надрывно кашляющая, и тогда точно опозорю вас, матушка» - подумала я с неожиданным злорадством все-таки решив, что болеть у меня нет никакого желания, я снова прислушалась к звукам вокруг меня. Все так же пели ночные птички и трещали цикады, да ветерок шумел в ветвях. Не заметив ничего подозрительного, я торопливо стянула сорочку и принялась выкручивать из нее воду.

Отжала, встряхнула, чтоб разгладилась ткань. Но когда приготовилась снова ее надеть, от стены окружающих пруд деревьев отделилась мужская фигура. Замерла ненадолго и неспешно двинулась в мою сторону, выйдя из тени деревьев, мужчина неспешно направился ко мне. Он приближался, а я, наоборот, отступала к воде. Сорочку, которую так неосторожно сняла, держала перед собой, прикрываясь ею от мужского взгляда, как щитом.

Ступня коснулась кромки воды, и я остановилась.

- Не подходите! — проскрипела надтреснутым голосом. — Не подходите, лорд Картленд.

- Почему? Разве вы не для того пришли купаться в пруду и сняли с себя одежду, чтобы на вас посмотрели? — он остановился и принялся оглядывать меня. В ярком лунном свете я хорошо видела, как его взгляд скользит по моим ступням и щиколоткам. Поднимается к коленям и сквозь мокрую прилипшую ткань почти осязаемо трогает бедра.

— Что вы такое придумываете! — поразилась я, отступая еще дальше. Вода уже покрыла щиколотки, ступни увязли в илистом дне. — Если бы я знала, что за мной подглядывают...

- Неужели вы так наивны, несси Марианна, и не понимали, что вас будут тщательно охранять? Что стоит вам выйти из своей комнаты, как за вами последует охрана.

- Нет представьте себе, такое мне даже в голову не пришло! Не такая уж я ценность, чтобы меня так стеречь, —огрызнулась я.

Мокрая сорочка неприятно холодила грудь и живот, а спина и пола откровенно мерзли под ночным ветерком.

Кожа съежилась так, что вздыбились все волоски.

Очень хотелось схватить с земли свое платье и надеть. Но, тогда пришлось бы опустить свой ненадежный мокрый щит и предстать перед мужчиной совсем голой. Мысль, что и в кустах могут быть следящие за мной гвардейцы вызывала тошноту и злость на свою глупость — ведь и правда, я могла бы догадаться, что с меня глаз не спустят. Видимо императору очень нужна моя невинность, раз целый отряд за мной прислал.

- Мне нужно одеться, — проговорила я, постукивая зубами от холода.

- Конечно, — ответил лорд. — Одевайтесь, я не против. Кстати, можете не волноваться, рядом никого, кто мог бы вас увидеть... Кроме меня, конечно.

- Отвернитесь. -- потребовала я, но лорд даже не шелохнулся. Как стоял, уставившись на мои голые до колен ноги, так и продолжал стоять.

Нервничая все сильнее под его пристальным взглядом, я вышла из воды и шагнула к своему платью. Присела, старательно закрываясь сорочкой и не сводя глаз с замершего на месте мужчины. Подхватила его и попятилась к воде — зайду по грудь и там надену платье. Лучше буду в мокрой одежде, чем проделывать это под бесстыжим взглядом лорда.

Внезапно мужчина стремительно шагнул ко мне и не успела я испугаться, как на плечи мне легла мягкая, вкусно пахнущая ткань. Мужские руки тщательно закутали меня до самого подбородка, и лорд хрипло проговорил:

- Не надо одеваться в воде, несси Марианна, так вы точно простудитесь. Император будет недоволен, если вы приедете к нему с хлюпающим носом и кашлем.

- Конечно, это будет большим преступлением с моей стороны, ведь он ждет от меня совсем другого. Да и матушка рассердится, если опозорю ее своим внешним видом, — не удержалась я от колкости, донельзя смущенная тем, что руки лорда как-то очень по-хозяйски расположились на моих плечах.

- Это будет совершенно ужасно, даже не представляю, как графиня сможет это пережить, — хмыкнул лорд, шевельнув теплым дыханием мои волосы. — Но на вашем месте я бы думал о том, как угодить правителю, а не матушке.

- Вот вы и думайте, как ему угодить, а я подумаю о чем-нибудь другом, — ответила я почти грубо и дернула плечами, пытаясь стряхнуть мужские руки. — Отпустите меня, лорд.

- Мианн. Зовите меня по имени, несси Марианна, — неожиданно предложил мужчина, не отпуская меня.

Наклонился и прошептал на ухо, обжигая кожу дыханием:

- Между такими близкими знакомыми, как мы с тобой, не может быть церемоний, ведь правда, малышка Марианна? Кстати, путь нам предстоит долгий, предлагаю использовать это время, чтобы познакомиться поближе

— после чего отстранился и уже знакомым мне равнодушным и холодным тоном посоветовал.

- Вам лучше обуться и поскорее вернуться в дом, несси. Раз вы все равно не спите, предлагаю через час выезжать, — и первым пошел к стене окружающих пруд деревьев.

Я стояла и смотрела в его спину, не в состоянии сдвинуться с места. Возмущение его наглостью, злость на его возмутительное, неприличное предложение и непонятная истома, разлившаяся по телу от его близости — все смешалось в бурную смесь, не дающую мне спокойно мыслить и забивающую дыхание.

— Ну что же вы застыли, несси Марианна? — мужчина приостановился и оглянулся. — Может вас понести на руках?

- Не надо, — я вскинула голову и выпятила подбородок — признак крайней элости. — Прошу вас уйти и дать мне спокойно надеть платье.

- Чем же вам не нравится мой плащ? Он прекрасно все прикрывает. К тому же он сухой и теплый.

— Что обо мне скажут, если кто-то увидит меня в мужском плаще на голое тело и с собственным платьем в руках?

— процедила я.

- Какая разница, что о вас подумают, маленькая Марианна? Все равно вас больше никто не уважает Ваша репутация напрочь убита, так зачем вам заботиться о том, чего больше нет?

Я судорожно втянула в себя воздух, чувствуя, как на глаза навернулись злые слезы - он не понимает?! Наверное, нет, но…

Пусть все знают куда меня везут и для каких целей я нужна императору... Пусть меня презирают или злорадствуют, а, может, смеются... Пускай меня больше никогда не примут ни в одном приличном доме и даже не пустят в свой собственный.

НО я еду к императору не по своей воле. Поэтому имею право сохранять уважение к себе самой, даже если никто больше его ко мне не испытывает... А этот мужчина предлагает мне добровольно опуститься, лишиться даже этой капли самоуважения, позволяющей мне хоть как-то держаться!

Поэтому я сжала кулаки и произнесла, вложив в слова всю ненависть и к этому мужчине, и к его хозяину:

- Я себя уважаю, я сама! И даже если вы или ваш император, или мои мать и сестра презирают меня, считают ничтожеством, я буду продолжать относиться к себе с уважением!

После моих слов лорд Картленд повернулся и снова неспешно пошел ко мне. Остановился в каких-то тридцати сантиметрах, так, что мне пришлось сильно запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

Оглядел мою прикушенную до крови, чтобы не тряслась, нижнюю губу, и протянул к моему лицу руку. Нежным, до крайности удивившим меня движением медленно повел большим пальцем по щеке. Потом по прикушенной губе, заставляя мои зубы разжаться. Проговорил до странности серьезным голосом:

- Уважение должно идти с обеих сторон, малышка Марианна. Кому ты оказываешь его, не желая идти в моем плаще? Себе или людям, чьим представлениям о порядочности хочешь соответствовать?

Вздохнул и еще раз погладил мое лицо.

- Пойдем, девочка, и не беспокойся — я позаботился о том, чтобы весь дом спал крепким сном. Никто тебя не увидит, — криво усмехнулся, что-то высматривая в моих глазах. — Вот видишь, я тоже тебя уважаю, даже если ты в это не веришь.