Консультант

Глава 9

– Кррррак! – крупная лазурная птица, похожая на чайку и, должно быть, являвшаяся её местным аналогом, переступила с лапы на лапу и посмотрела на Лану левым глазом. – Кррррак!

– Да неужели? – Лана приподняла было бровь, но тут же опустила снова. Низко надвинутая на лоб чёрная шляпа с опущенными вниз широкими мягкими полями не только затеняла большую часть лица, но и отчасти мешала мимике.

Впрочем, птица девушку, похоже, поняла. Она ещё раз переступила с лапы на лапу и посмотрела правым глазом. Глаз подмигнул:

– Кррррак!

– Летела бы ты отсюда, – лениво посоветовала Лана. – Сейчас стартуем – и тебя снесёт за милую душу.

– Кррррак! – согласилась птица, расправила крылья, и взмыла в воздух в тот момент, когда палуба скоростного тримарана завибрировала под ногами людей.

В принципе, добраться от острова, на котором располагался космопорт, до материка можно было и по воздуху, и по череде переброшенных между платформами изящных мостов. Так, пожалуй, получилось бы даже быстрее. Но Рис, полчаса назад узнавший, что Лана ни разу в жизни не бывала на гражданском судне (на военных – сколько угодно), заявил, что они отправляются морем.

Спорить девушка не стала. Навигатор ли не рассчитал, Рис ли с отвычки запутался в календаре родной планеты, но они прибыли на Аделаиду во второй половине воскресного дня. Ни служебная, ни частная волны Андре Мерсера, пресловутого агента, не отвечали, но удивляться этому не приходилось. В воскресенье здесь можно было дозваться разве что полицейских, пожарных и парамедиков, да и то – если очень повезёт. Местный колорит, ничего не попишешь.

Так что сейчас они стояли, вцепившись в поручни, почти на самом носу, щурились от бьющего в лицо соленого ветра и хохотали, когда разрезаемая корпусом волна окатывала их веером брызг.

Лана наслаждалась простором – тем единственным, чего не хватало ей на Большом Шанхае. Рис, привычный к простору и не замечавший его, наслаждался обществом своей экзотичной по любым, не только местным, меркам спутницы и завистливыми взглядами окружающих мужчин. Что там будет завтра или через неделю, неизвестно, но сейчас именно ему принадлежала эта женщина, а остальные могут хоть лопнуть.

Разбитной служащий парковки с помятым лицом весёлого пьянчужки вручил Хаузеру чип-ключ, получил чаевые, подмигнул и растворился в сутолоке причала. Скрыть недоумение Лана не успела, и напарник пояснил, улыбаясь:

– У тебя отцовские рубашки, у меня – машина Клодии. Ну что, поехали?

– Поехали, – согласилась девушка. – А можно, я поведу?

– Здесь ручное управление, – предупредил Рис. – Клодия любила погонять, а автоматы… у тебя есть права на ручное? Если нету, на штрафах разоримся, на Аделаиде с этим строго.

– У меня не только есть права. Я ещё и умею, – ухмыльнулась девушка и решительно заключила: – Ручное – это прекрасно.

Она ещё раз окинула взглядом непомерно длинный, сияющий красным лаком, низкий кабриолет и, не утруждая себя открытием дверцы, запрыгнула на водительское место. Потом шутливо раскланялась в ответ на раздавшиеся со всех сторон аплодисменты, засунула шляпу между спинками сидений и лукаво прищурилась:

– Ну? Ты едешь?

А дальше они, заскочив в торгующую съестным лавчонку, выбрались из прибрежного городка на уходящую вглубь континента автостраду. И Рису пришлось мысленно согласиться с Ланой: она действительно знала, что делать с ручным управлением. Так не ездила, пожалуй, даже Клодия.

На дороге было довольно тесно, хотя и не настолько, как будет через несколько часов. Ближе к ночи снимется запрет на передвижение грузового транспорта, и вот тогда действительно станет не протолкнуться. Сейчас же Лане приходилось лавировать лишь среди седанов, минивэнов и редких внедорожников. И она лавировала, игнорируя возмущенное вяканье клаксонов и наверняка многочисленные, пусть и неслышные, проклятия.

Стрелки на панели приборов, оформленной, как и сам кабриолет, под старину, подрагивали в опасной близости от красных секторов, не пересекая, однако, критическую черту. Включить защитное поле Лана не сочла нужным, и теперь единственное, что слышал Рис – рокот двигателя и свист воздуха, вынужденного расступаться перед машиной. Так было даже лучше: говорить не хотелось. Хотелось ехать, забросив левую руку на спинку водительского кресла, и любоваться красоткой за рулем и знакомыми пейзажами.

Увы, заканчивается всё на свете, подошла к концу и поездка. Развязка, нырок в тоннель, поворот, другой – и вокруг сбавившего скорость кабриолета замелькали ухоженные домики и палисадники пригорода. Они приехали.

– Вон дом Клодии, а теперь мой, – махнул Рис рукой.

– Голубой? – уточнила Лана. Кабриолет уже еле полз. – А полиция у тебя что делает?

– Это не у меня, – рассмеялся Хаузер. – Это к Ральфу сын приехал, а загонять своё чудовище, как всегда, поленился. Привык, паршивец, что меня дома практически не бывает.

Серебристый с чёрной полосой полицейский внедорожник, высокий и широкий, обвешанный всем, чем только можно (и нельзя), действительно выглядел чудовищем по сравнению с машиной Рисовой тётушки.

– Давай проедем чуть дальше, и я высвищу Дерека. Или ещё того лучше – заблокируем ворота Ральфа. В отместку.

Коварный план Риса, однако, так и не был осуществлён. Реализации помешало присутствие за оградой соседского дома пожилого джентльмена с благообразным лицом и неожиданно цепким взглядом серых глаз, окружённых глубокими морщинами.

– Кого я вижу! – картинно всплеснул руками джентльмен. – Рис Хаузер! Да не один, а с барышней! Хлоя! Хлоя, иди сюда!

– Соседи! – одними губами произнес Рис, демонстративно закатывая глаза. Вышел из машины, подал руку Лане, и уже в полный голос произнёс с чуть насмешливым почтением: – Катрина, дорогая, познакомься с судьёй Коулом. Ральф, это Катрина Галлахер, мой деловой партнер.

– Ваша честь! – улыбнулась Лана, протягивая руку поверх низкой ограды, и ничуть не удивилась, когда облаченный в пёструю рубаху и мятые штаны до колен господин галантно поднес сгиб её кисти к губам.

– Никаких «ваша честь»! Называйте меня просто Ральф. Деловой партнер? Вот что я вам скажу, милочка: если вам ещё есть, что терять, – он наставительно помотал в воздухе указательным пальцем свободной левой руки: правая по-прежнему сжимала ладонь Ланы, – не верьте ни единому слову этого мошенника. Ни единому! Хлоя, где ты?!

– Ральф! – укоризненно покачал головой Хаузер, безуспешно пытаясь скрыть улыбку, но тут из-за угла дома вынырнул высокий мужчина, примерно ровесник Риса. Легкомысленный цветастый передник с оборками и чуть ли не кружевами был повязан прямо поверх полицейской формы.

– Пап, мама занята, накрывает… кого я вижу! Рис Хаузер! Да не один, а с барышней!

– Соседи! – почти простонал Рис, а Лана рассмеялась.

Затем последовали взаимные представления и ещё одно предупреждение не верить «ни единому слову этого прохвоста». А потом миссис Коул («Для тебя, деточка, просто Хлоя!») позвала всех ужинать. Слабые возражения Риса – дескать, они по дороге купили достаточно провизии – были отметены безапелляционным «Могу себе представить, что вы там купили! Немедленно за стол!». И Лане вдруг захотелось забыть о заданиях, легендах, загадках и работе вообще. Захотелось – и почти удалось.

Бельвилль, сателлит Лонгхорна, постепенно затихал. Пожалуй, только на заднем дворе Коулов ещё продолжалось веселье, да и то, не будь гостей, ужин давно закончился бы. Хотя бы потому, что начался существенно раньше.

Поднявшийся ближе к ночи ветер изгалялся вовсю, так и этак играя подолом лёгкого платья Ланы. Пришлось пристроить на колени тарелку с упоительно пахнувшим жарким. Лане тарелка не мешала, а вот Дерек Коул изо всех сил делал вид, что разочарован. Именно делал вид.

Борт его машины, такой же опасной, как её владелец, не зря украшала надпись «Шеф Бельвилль». И сыпавшиеся на Лану обманчиво-простодушные вопросы преследовали вполне очевидную для девушки цель: её прокачивали на косвенных, прокачивали быстро и умело. В конце концов, словесные игры надоели Лане, и она прямо заявила, что сфера её профессиональной деятельности – активный консалтинг.

Да, Дерек, вы всё правильно поняли. Шанхайский консультант. Ни в коем случае. Ни один из нас не работает там, где живёт – или отдыхает. Как правило. Бывают и исключения, конечно, но только по прямой просьбе принимающей стороны. Или же в экстраординарных обстоятельствах. Но в целом – нет. Не гадь там, где спишь. Как-то так.

Обескуражить младшего Коула Лане если и удалось, то очень ненадолго, потому что он почти немедленно зашёл с другой стороны. Полюбопытствовав, как она находит стряпню его матушки и что думает об используемом сочетании специй.

Хлоя, услышавшая последний вопрос, подошла поближе и многозначительно пояснила, что рецепт смеси для жаркого передается в их семье от матери к дочери и от свекрови к невестке. Хотя для жены Риса Хаузера она, пожалуй, сделает исключение. Лана только головой покачала.

Между тем Дерек Коул, которому не давала покоя профессиональная дотошность, поинтересовался, а как вообще мрины воспринимают мир? В чём состоит разница с чистокровным человеком? И, кстати, может ли Катрина Галлахер просветить его относительно термина «набросить шкуру»?

Лана несколько опешила, поскольку до сих пор была уверена, что за пределами Алайи это понятие не известно. О чём и сообщила Дереку, услышав в ответ, что «Крысолов» Эжена Тамуры Ричардса переведён на интерлингв, и он, Дерек, его читал.

– Набросить шкуру… Дерек, я проделывала такое неоднократно, но как объяснить суть не-мрину… или даже большинству мринов, среди предков которых нет по-настоящему сильных дианари… ох, ну вы меня и озадачили. Ладно, я попробую. Но вам придётся согласиться с тем, что в каждом человеке живёт зверь.

– Ну, полицейскому-то вы могли бы этого и не говорить, – вздохнул Дерек.

– Полицейскому, солдату, судье, патанатому, ещё, наверное, врачу-травматологу, – кивнула Лана. – Но большая часть людей либо не сталкивается со зверем, либо отказывается признавать его существование. Так принято. Воспитание, которое дают своим детям чистокровные люди, в большинстве случаев не то, чтобы отрицает само наличие зверя. Просто по вашим представлениям зверь – это плохо. А то, что плохо, не должно существовать. Плохо – значит, стыдно. Ненормально. Незаконно. Запрещено. Вы называете зверями садистов и убийц, упуская при этом из виду, что ни одному зверю и в голову не придёт то, до чего легко и без принуждения додумываются люди.

– Я знаю.

– Да. Вы – знаете. Возвращаясь же к вашему вопросу… набросить шкуру – значит, выпустить зверя на волю, сознательно позволить ему доминировать. И при этом держать его под контролем. Да, в «шкуре» многое даётся легче, в частности, поиск объекта. Но зверь на то и зверь, чтобы не быть скованным такими выдуманными людьми понятиями, как, например, «цивилизованное поведение», «долг», «честь», «совесть», «милосердие». Набросить шкуру легко, Дерек. И с каждым разом всё легче. А вот снять её, остаться тем, что принято называть «человеком» – трудно. И с каждым разом всё труднее. «Шкура» работает, ещё и как. Однако, когда я набросила её впервые… мы с напарником заблудились тогда под землёй, его ранили, надо было искать выход, и я нашла. Да, нашла. Но знали бы вы, чего мне стоило не бросить Петера! Раненый, без сознания, обуза… зверю он мешал, ещё и как.

Лана помолчала и совсем тихо закончила:

– Вы можете попробовать, шеф Коул. Я даже не исключаю, что у вас получится. В сущности, для набрасывания шкуры не нужно ничего, кроме крайней сосредоточенности, если угодно, зацикленности на цели. Но, будучи чистокровным человеком, вы дальше от зверя, чем мрин, услышавший Зов Баст. Существенно дальше. И я не уверена, что это плохо. Зов многое дает нам. Но он же открывает дверь перед зверем. Выпускает его из подсознания. Усаживает за один стол, ставит по ту сторону зеркала. И если слишком долго смотреть в глаза зверя, в один далеко не прекрасный момент вы поменяетесь местами, и сами не заметите, как это произошло. Иногда я думаю, что Тамура застрелился потому, что уже не мог оставаться человеком. Человеком не мог, а зверем – не захотел.

Уловив движение за спиной, Лана быстро повернула голову и успела увидеть, как разжимается кулак, который Рис показал Дереку.

– Сердишься?

– Сержусь, – согласился Рис. – И очень. Дерек, отстань от моей девушки. У Катрины выдалась непростая неделя. Одно знакомство со мной чего стоит!

– О да! – несколько неестественно рассмеялся шеф местной полиции. – Знакомство с тобой – это серьёзно!

– Вот и хватит с неё. Кстати, не сходить ли мне за настойкой?

Дерек и присоединившийся к нему Ральф поддержали инициативу немедленно и с большим энтузиазмом. А Хлоя тут же объяснила Лане, что Клодия Хаузер была большой мастерицей по части изготовления травяных настоек, и запасы от неё остались прямо-таки колоссальные. Вот Коулы по мере сил и помогают Рису уменьшать их, а то ведь сопьётся же, в одиночку-то! И потом, ничего лучше настоек покойной Клодии не придумано для понижения градуса серьёзности. И повышения градуса, как такового.

Рис расхохотался и зашагал через лужайку к своему дому. Его рубашка ярко белела в сгущающихся сумерках, скрадывающих остальной силуэт, и Лана мельком подумала, что сейчас напарник похож на ущербное привидение, которому достался только торс и больше ничего. Рис взялся за дверную ручку, повернулся, улыбаясь – белые зубы на почти неразличимом лице… а потом ветер, которому надоело, должно быть, играть с листвой корявых старых яблонь, на секунду стих. И в наступившей тишине Лана услышала звук, которому здесь и сейчас было не время и не место.

На раздумья времени не оставалось, и она попросту рявкнула:

– Ложись!!! – сгребая в охапку оказавшуюся рядом Хлою и падая вместе с ней на гравий площадки для барбекю, под ненадежное прикрытие садового стола.

Краем глаза Лана успела заметить, что Дерек проделал сходную операцию с отцом, и в ту же секунду раздался негромкий хлопок, потом ещё один и ещё, а дальше – тишина. Да, три. Именно три. Характерных щелчков перезарядки не последовало, а значит, можно было приподнять голову и оглядеться. Даже нужно, потому что доносившиеся до Ланы звуки были куда хуже выстрелов, как таковых. Она уже собралась перед прыжком и разбегом – и тут грянул взрыв.

Лана не помнила, как оказалась рядом с отброшенным от остатков двери Рисом. Оказалась – и всё. Колени проехались, раздирая чулки и кожу под ними, по скрытым травой мелким камешкам. Плевать. Потом, всё потом!

Правая рука Хаузера, практически отстреленная дюймах в пяти-шести пониже плеча, болталась на лоскуте кожи, разорванные сосуды фонтанировали кровью. Правая скула была ободрана до кости, глаз вытек, ухо отсутствовало, но череп, кажется, уцелел. Пальцы левой руки конвульсивно скребли траву. Кишки вывалились из развороченного живота, иссечённые стеклами вылетевших окон ноги не двигались вовсе, кусок крыши придавил (пробил?!) грудную клетку.

За спиной Ланы кто-то – кажется, Дерек – вызывал парамедиков и подкрепление, но их ещё надо было дождаться. А времени не оставалось. Совсем. Потому что рядом с ней умирал её любовник, и, что гораздо серьёзнее – напарник.

Прежде всего, следовало убрать тяжесть с груди Риса. Туфли долой, ноги пошире, спина прямая… ну же, детка, это даже не штанга! Ты выталкиваешь почти три своих веса, что тебе какая-то деталь кровли! Горит? И что с того? Ну, давай, живо, на счёт «раз»!

Обломок крыши оказался неожиданно лёгким – на другой его стороне обнаружился судья Коул, сосредоточенный и удивительно спокойный, успевший вооружиться парой металлизированных прихваток для гриля. Никем не озвученный, счёт «раз!» он услышал и принял к сведению. Как? Неважно. Важно, что Рис смог вздохнуть – и тут же захлебнулся кровью: должно быть, сломанное ребро (или несколько ребер) пробило лёгкое. Но это, как ни крути, было покамест не слишком важно.

Извернувшись, Лана стащила с ноги драный чулок и торопливо перетянула культю правой руки, радуясь тому, что стрелок оказался халтурщиком. Парой дюймов выше или восемью левее – и всё. В первом случае перевязывать нечего, во втором – незачем. Повезло. Вдали слышался приближающийся вой сирен.

– Сумка! Мне нужна моя сумка! – окровавленной ладонью Лана отбросила волосы со лба и зло ощерилась.

– Сейчас, детка, – неизвестно, когда успевшая подойти, Хлоя Коул бросила на землю рядом с гостьей объёмистую аптечку – что характерно, явно армейскую – и буквально испарилась. Ещё минуту спустя поверх аптечки упала сумка девушки.

Лана, не слишком заботясь о том, что о ней подумают, попросту вытряхнула на траву содержимое ридикюля. Увидят пистолет? Пускай. В конце концов, ввезла она его вполне легально. А хоть бы даже и нет… сейчас её интересовало то, что сторонний наблюдатель мог принять за косметичку. Что ж, похоже. На то и рассчитывалось. Вот только косметики в элегантном футляре с логотипом известной фирмы не было и в помине.

Света от садовых фонариков с лихвой хватило бы и человеку, а уж мрине-то…

– Что вы делаете, Катрина? – негромко, подчёркнуто спокойно спросил Дерек Коул.

– Обезболиваю, – бросила девушка, не оборачиваясь. – Это, конечно, не совсем стандартные препараты… точнее, стандартные, но немного не для этого… ничего, как блокатор болевых импульсов сойдёт пока, а там и парамедики подтянутся. Пожалуй… да, ещё это.

После очередной манипуляции раненый затих. Младший Коул поднял один из отброшенных Ланой шприц-тюбиков, повертел в руках, подсветил для верности дисплеем браслета, хмыкнул понимающе.

– Руке кранты, – говорила Лана, продолжая колдовать над распростертым на траве телом. – Проще вырастить и приживить новую, это уже не починишь, фрагментированный заряд… глаз и ухо тоже… селезёнка в хлам… половина кишечника… а то и весь… возможно, разрыв печени… задет позвоночник… или даже перебит… лёгкие изодраны, не выстрелом и крышей, так рёбрами… что ещё внутри, не знаю, но наверняка много…

– Вы врач, мисс? – спросил незнакомый голос, и Лана подняла голову.

– Я солдат, – ответила девушка, вставая и глядя прямо в глаза напряжённого, мрачного медика. Как он появился, она не заметила. Плохо. – Дерек, отдай доку шприцы, пусть знает, что я Рису вкатила.

Лана отошла в сторону, чтобы не путаться под ногами у врачей. Глаза немилосердно щипало. Хотелось верить, что от напряжения и дыма. Резко напомнили о себе ободранные о гравий колени. Обожжённые пальцы вдруг перестали слушаться, и побранный с травы пистолет чуть не упал снова. Чуть – потому что рядом внезапно оказалась миссис Коул, которая явно умела обращаться не только с аптечкой.

Хлоя поймала пистолет и сунула его в ридикюль, а ридикюль Лане под мышку. Потом решительно надавила на плечи девушки, усаживая на землю и, не говоря ни слова, принялась обрабатывать кисти рук. Лана не сопротивлялась: руки ей понадобятся в самое ближайшее время. Руки – и ясная голова. Поэтому, когда пожилая дама потянулась за общим обезболивающим, девушка перехватила её запястье и покачала головой. Хлоя неодобрительно поджала губы, но ничего не сказала и отошла.

А Лана, освободившись от опеки, отправила межсистемный вызов, дождалась соединения и принялась распоряжаться:

– Катрина Галлахер, номер клиента… Мне нужны средства на Аделаиде, система… Да, Аделаида. Дерек, куда повезут Риса? Принято. Вы слушаете? «Тринити Клиник» в Лонгхорне. Пациент – Кристиан Хаузер. Свободная кредитная линия… Не имеет значения. Что бы ни запросили… Мне плевать, какой день недели и который час, пообещайте менеджеру месячное жалованье или пристрелить, на выбор, но он должен немедленно заняться делом! Вам ясно?! Это всё, работайте. Что?!

Последний возглас относился к переминающемуся с ноги на ногу врачу.

– Мисс, мистер Хаузер пришёл в себя и зовёт вас.

Отмахиваясь от Дерека и цедя сквозь зубы что-то вроде «Ну, и какого? Я его зачем вырубила? Чтобы эти идиоты?..», Лана подошла к машине парамедиков. Судя по взгляду, которым одарил её единственный уцелевший глаз, Рис пребывал в полном сознании. Левая, не пострадавшая, рука сжала её пальцы.

– Рис, молчи. Тебе нельзя говорить. Я доберусь до тех, кто это сделал. Ты меня понимаешь? Я их достану. Найду и убью. Всех. Где угодно и как угодно, по любой схеме. Обещаю. Молчи!

– Судья… – хрипло выдохнул Рис. – Судья… руку…

Поверх их сцепленных рук легла неожиданно тяжелая ладонь судьи Коула. Метрах в двух напряжённо внимал происходящему Дерек.

– Я здесь. Я слушаю.

– Миссис Хаузер. Миссис Хаузер. Вы… поняли… меня?.. Мис… сис… Хау… зер…

– Я понял, Рис, – Ральф Коул явно был чем-то очень недоволен, но голос звучал ровно. – Не волнуйся. Я всё понял.

Несколько дюжих медиков оттеснили Лану и судью от опутанных паутиной трубок и проводов носилок, и начали осторожно грузить их в машину.

– Мэм, – обратился к Лане тот самый доктор, который интересовался, не врач ли она. – Положение крайне серьёзное. Предстоит весьма дорогостоящее лечение, а страховка мистера Хаузера не соответствует… какие будут указания?

– Указания?! – зло изумилась девушка. – Какие ещё вам нужны указания? Делайте всё возможное. И невозможное тоже. Не знаю и знать не хочу, какая там у него страховка, но в местном отделении «Хэмптонс Фармерс Бэнк» прямо сейчас открывают кредитную линию «Срединного банка Большого Шанхая» для вашей клиники на имя Кристиана Хаузера. Оборудование, специалисты, препараты… покупайте за любые деньги. Арендуйте. Выпрашивайте. Выдуривайте. Крадите. Но вытащите его!

– Понимаю, мэм, – в голосе медика сквозило что-то, подозрительно похожее на опасливое уважение. – С Божьей помощью…

Закончить фразу он не успел – на горле сомкнулись израненные, но от этого не менее сильные пальцы. С когтями.

– Ни хрена ты не понимаешь, парень, – сдавленно прошипела хищная кошка, слегка встряхивая свою добычу. – Если Рис не выживет, я не с твоего Бога спрошу, а с тебя. Лично. Уразумел?! Брысь!!!

Парамедики умчались, оглашая окрестности воем сирены, но работа полицейских была в самом разгаре.

– Хлоя, я могу переодеться в вашем доме? – спросила Лана, уже успевшая достать отчётливо продолговатую сумку из багажника кабриолета.

– Конечно, дорогуша. Идем, я покажу тебе…

– Секунду. Дерек, твои парни нашли пукалку этого ублюдка? Скорее всего он забрал её с собой, я бы точно забрала, но всякое бывает.

– Пока нет, – в сердцах сплюнул Коул. Судя по многозначительной гримасе, он принял к сведению информацию о том, как поступила бы с орудием преступления мисс Галлахер. И информация ему не понравилась. – Знать бы ещё, что искать…

Лана на секунду задумалась. Демонстрировать излишнюю осведомлённость не хотелось, но, если не дать копам хоть что-то, они до утра провозятся. Пусть даже все эти парни поголовно служили в армии, навряд ли они знакомы с диковинками концерна «Хильдегард».

– Я, конечно, могу ошибаться… но, думаю, это был «Хильдегард гольф секьюрити». Клюшку для гольфа представляешь себе? Конкретно – паттер, судя по тому, сколько было выстрелов. Я слышала два щелчка со скользящим скрежетом, тут не перепутаешь, так только «паттеры» досылают патрон.

– Слышала?!!

– Да. Где он только его раздобыл? Это ж такое старьё… лет с тридцать игрушке, как раз тогда они были в моде. Товар редкий, их всего-то штук двести выпустили, и каждый под конкретного клиента. Последняя линия обороны. Если ты на поле для гольфа отдыхаешь с серьёзными людьми, а на тебя или на них наехали плохие парни и все бодигарды легли… в общем, понятно. Такими вещами не разбрасываются. Расстояние… не больше сорока метров. Я бы сказала, двадцать пять. С прицельной стрельбой там было совсем кисло, почему, собственно, они и не прижились. Траектория… проверьте вон ту жёлтую халупу. И деревья вокруг, «гольф» лёгкий, его даже школьница в крону закинет без проблем.

– Ну ладно, как скажешь… – Дерек уверенно забегал пальцами по сенсорам. – Всем внимание! Ищем клюшку для гольфа, паттер, кидаю картинку! Упор на семнадцатый дом и окружающий сад!

Суета вокруг начала проявлять некоторые признаки упорядоченности, и Лана, облегчённо вздохнув, направилась вслед за Хлоей. Дерек молодец, не теряется, да и матушка его сущее чудо… армейская аптечка в почтенном доме почтенных людей, ха! Достойно уважения. Но вот рядовые полицейские…

Ладно, кисуля, чего ты вообще хотела? Мирная жизнь мирного пригорода. Здесь не стреляют из хитрых приблуд; да и вообще, наверное, редко стреляют. И клоуны в форме (тут тебе не Большой Шанхай!) вовсе не обязаны разбираться в модификациях и траекториях.

Супружеская спальня – самое безопасное и уютное место в доме (после детской, разумеется), и именно туда привела Хлоя свою гостью.

Правду сказать, поначалу она отнеслась к подружке Риса Хаузера с большой долей настороженности. Может быть потому, что впервые увидела таковую – до сих пор внучатый племянник Клодии не привозил женщин в её дом. Кроме того…

Сорок пять лет брака с законником не могут не наложить отпечатка на способ оценивать людей, а когда ещё и старший сын – полицейский… в общем, понятно. Кто такие «шанхайские консультанты» и что такое «активный консалтинг», Ральф ей объяснил (шёпотом, возле жаровни с потрескивающими угольями, подальше от разговаривающей с Дереком девицы). И одобрить подобный род занятий миссис Коул уж никак не могла.

А потом были стрельба и взрыв. И Хлоя Коул сама не заметила, как прониклась уважением к девчонке. Бог с ним, с её слухом и тем, что она узнала оружие по звуку, хотя и это… но потом! Сама Хлоя действовала бы примерно в той же последовательности. Да ну, какое ещё «примерно»! Так и только так.

Сначала – оказать первую помощь. И ведь всё необходимое оказалось при себе, а это со счётов не сбросишь. Дальше – финансовое обеспечение лечения и отдание врачу ценных указаний. В какой форме – дело десятое. Хватание докторишки за горло занесли бы в пассив многие, но не сержант Кент (в замужестве – Коул). Помимо собственно красоты проделанного, следовало учитывать незнание девчонкой местных законов. Как и то, что, откуда бы она ни взялась, там явно сначала помогают, а подсчитывают потом.

И только в итоге – переодевание. С предшествующей выдачей полицейским наиболее вероятного направления поиска. Кстати, судя по вещам, которые Катрина Галлахер вынимает из сумки, обещание Рису достать ублюдков она намерена сдержать. Вот только зачем сумка такая длинная… ох.

– Кэти, дорогая, можно мне посмотреть?

– Валяй, смотри, – отозвалась негодная девчонка, отбрасывая в сторону рваный чулок и вскрывая упаковку с целыми.

Переход на «ты» Хлою не удивил, а вот чулки как таковые… проще пользоваться спреями, баллончики с «жидкими чулками» продаются в любой лавчонке. И стоят существенно дешевле. Но нет, этой подавай эластичный шёлк! Под кожаные штаны! Впрочем, кровь и грязь со ссадин на коленках стёрла салфетками, хоть что-то.

Да уж, длина сумки вполне объяснима. Как и манера слегка подпружинивать суставами ног при ходьбе. Мужики, небось, слюной захлёбываются… дурачьё!

– Ты не сказала: «Смотри, не поранься!»

– А зачем? Только не говори мне, что оружия в руках не держала. Решу, что считаешь дурочкой, и обижусь. Армейскую косточку за милю видно.

Ах ты, стервочка рыжая!

– Кстати, об оружии. Пистолет твой…

– А что с ним не так?

– Знаешь, я оружие держала, тут ты права. И не одно. А вот серийный номер «девять нулей» вижу впервые.

Катрина закончила застёгивать рубашку и напялила поверх неё странную на вид, но явно очень функциональную сбрую. И теперь прилаживала везде, где только можно и нельзя, метательные ножи, дротики и сюрикены. Не отрываясь от сего полезного занятия, она криво усмехнулась и пояснила:

– Это прототип. С полгода назад я работала для «Хильдегарда», и Ларс Свенсон, он там конструкторским бюро заведует, спросил, чем меня не устраивают их пистолеты.

Промелькнувшее на кошачьей мордочке выражение ясно давало понять, что вопросами о пистолетах знакомство не ограничилось, и Хлоя опять почувствовала мимолетное неудовольствие. Похоже, не слишком строгих нравов девица… жаль. Правда, жаль. С другой стороны – что уж теперь-то… а гостья продолжала:

– Пришлось объяснить. А через пару месяцев мне прислали этого красавца; на предмет попользоваться и посмотреть, подходит ли. Если да – «Хильдегард Катрина» пойдет в серию, и «восемь нулей первый» будет мой. А пока так.

Хлоя слегка оторопела. Всё, что угодно, но это…

– Что ж ты такое для них наработала, что они готовы пахать под тебя и ставить твоё имя на серийник?

– Что надо, то и наработала. Хлоя, ты ж не маленькая, такие вопросы задавать. Да пистолет – тьфу, ерунда, хотя в кучности «хильдегардам» равных нет. А вот если бы Ларс не пустил меня по полигону побегать, хрен бы я сегодня поняла, из чего стреляли.

Девица надела и застегнула лёгкую короткую куртку (клинки остались в сумке), растворила пистолет где-то в районе стыка куртки и штанов и кое-как натянула перчатки на обожжённые горящей кровлей руки. Потом подпрыгнула, бесшумно приземлилась, и удовлетворённо кивнула:

– Ну что, пошли?

Вокруг дома Хаузера роились эксперты. Машин прибавилось, причём присутствовал и драндулет самого респектабельного вида. Некий представительный господин, такой штатский, что у капрала Дитц немедленно свело скулы, пытался указывать всем подряд, включая Дерека Коула.

Получалось у господина из рук вон плохо. Потому, видимо, что руководящей работой он занимался, похоже, всю жизнь, а работой, как таковой – никогда. Судя по общему впечатлению, он только что поднялся из-за ломберного стола и был этим крайне недоволен.

Дерек, бледный от злости – в свете развёрнутых прожекторов это было очень заметно – коротко, резко кивал. Видно было, что ещё немного, и представительный господин получит в зубы, а Дерек вылетит со службы с «волчьим билетом». В лучшем случае. До зубов господина Лане Дитц не было никакого дела – как, впрочем, и до перипетий карьеры Дерека Коула. Но Дерек был ей нужен, а господин нет, так что следовало немедленно вмешаться.

Слегка сбавив шаг, Лана взлохматила волосы, растрепав тщательно затянутый хвост. Расстегнула куртку и рубашку так, чтобы сбруя была прикрыта, а упакованная в кружева грудь – нет. Сунула руку в ближайшую клумбу, мазнула кончиками грязных пальцев по лбу и щекам, поверх подсыхающих следов крови Риса.

Потом, придав лицу максимально целеустремлённое выражение, торопливо подошла к Дереку, отпихнув с дороги ещё какого-то молодца в штатском. Телохранителя, надо полагать. Вшивенького, кстати, судя по тому, с каким треском он отлетел в сторону от не слишком-то и сильного тычка.

– Сэр!

Представительный господин нехотя повернул к ней породистую, начавшую оплывать физиономию.

– Господин мэр, – сквозь зубы начал Дерек, – это…

– Сэр, – перебивая его, зачастила Лана, – ваша самоотверженность просто поразительна, но сейчас ваша главная задача – остаться в живых!

– Само… – господин явно не успевал за её мыслью. Как и было задумано. Следовало развивать преимущество.

– Сэр, вы герой, самый настоящий герой, но здесь опасно! Несомненно, мерзавец просто промахнулся! Речь идет о покушении на государственных служащих высокого ранга, – рядом сдавленно охнул Дерек, которому Лана чувствительно врезала по лодыжке мыском ботинка. – Пока трудно сказать, кто был целью этого психа – судья Коул или шеф Коул, но вам определенно не следует здесь оставаться! Кто знает, не было ли у злоумышленника сообщников и не воспользуются ли они всей этой суматохой!

До господина начало доходить. Причем доходить именно то, что стремилась довести до него Лана. Физиономия явственно сдувалась, глаза забегали. Уловивший основную мысль Дерек кивнул со значением и развернулся таким образом, чтобы готовность служить и защищать стала абсолютно очевидной.

– Но…

Ах, ты ещё сомневаешься? Добавим в голос тревоги и парочку истерических ноток:

– Я целиком и полностью согласна с вами, сэр, это терроризм! Вам следует немедленно покинуть это место! Ну, где же этот идиот! Ты! Да, ты!

Поднявшийся на ноги секьюрити уже схватил её за руку, но выражение лица работодателя озадачивало не привыкшие к продуктивной работе куцые мозги.

– Забирай босса! Немедленно! За что тебе только деньги платят, недотёпе! Сэр, следует передать по всем каналам общую тревогу, иначе негодяй уйдет от справедливого возмездия! Это можете сделать только вы, нельзя терять ни минуты!

– Вы правы, мисс… – к господину явно начало возвращаться чувство собственной значимости, опавшие было щеки налились грозным багрянцем.

– Закрывайте космопорты, подключайте армию, но, бога ради, уезжайте отсюда, сэр! Ну, хоть меня пожалейте, ведь случись с вами что, я себе до самой смерти не прощу!

Встрёпанная, перемазанная землёй и кровью, чужой и своей, опять начавшей сочиться из царапин на запястьях, она была прекрасна сейчас, и сознавала это.

Вся мощь тщательно выпестованного обаяния, вся энергия, всё умение манипулировать людьми вообще и мужчинами в частности были направлены на одну-единственную цель. И цель сделала именно то, что требовалось: проблеяла какую-то ободряющую, благосклонную чушь, и ринулась к машине. Телохранитель едва поспевал.

– Что ты творишь… – со странной смесью восторга и обречённости пробормотал слева от Ланы Дерек Коул. – Меня уволят через двадцать шесть часов[34]. Даже через тринадцать – если этот кретин попытается закрыть порты и объявить режим противодействия террористической атаке.

– А он попытается? – деловито осведомилась Лана.

– Ещё бы! Даже я бы объявил, если бы на меня так наехали…

– Отлично. Не дрейфь, максимум через шесть с половиной часов ты поймаешь мерзавца, и твоя карьера взлетит до небес. Если, конечно, у нашего клиента есть сканер полицейских и муниципальных частот – а у него есть, или я не я. Так что услышит, никуда не денется. После чего не сунется ни в один космопорт и вообще станет избегать любых мест, где может попасть под проверку. Что нам и надо.

Неожиданно для Ланы Дерек ухватил её за плечо и развернул к себе. Неожиданность определенно говорила в его пользу. Как и заданный вопрос:

– И как же я его поймаю?

– У тебя есть кибернос?

– Есть, и что с того?

– А специи твоей матушки действительно так уникальны, как она говорила?

– Уж можешь не сомневаться! – на лице подошедшей вплотную Хлои было написано чистосердечное негодование.

– Супер! – вполне искренне восхитилась Лана. – В таком случае я его найду, а ты с помощью киберноса докажешь, что он здесь был. Стрелял-то он с подветренной стороны, смекаешь? Основание для обыска уже будет. Ну а дальше… не мне тебя учить. Хрень-то нашли, кстати?

– Нет, – покачал головой Дерек. – Только гильзу. Одну. В кротовьей норе. Остальные он, наверное, забрал. Я сделал запрос, такими снаряжают «Хильдегард гольф секьюрити», как ты и говорила. Мне бы твои уши…

– Не надо, – покачала головой Лана. Улыбки не было даже на губах, что уж говорить про глаза. – Поверь, это утомительно. Хотя и полезно. Ладно, поехали, пока твой мэр не сообразил, КАКОГО дурака из него сделали.

Она двинулась к машине Дерека, но притормозила, чтобы ответить на его подозрительное:

– А как ты его искать собралась?

– В «шкуре», Дерек. В «шкуре». Ты же хотел посмотреть, я ничего не путаю?

Умчалась в ночь машина Дерека. К счастью – ещё до того, как подоспели репортёры. Вечер воскресенья, понимать надо!

Свернулись криминалисты, оставив детали до утра понедельника. Погасли прожекторы, без всякой помпы отбыли патрульные. Разошлись по домам перепуганные соседи. Вот уж будет разговоров…

Ветер окончательно стих, тени, отбрасываемые висящим на яблоне старым фонарем, застыли, словно нарисованные.

Подуставший – чай, не мальчик уже! – Ральф Коул плюхнул на садовый стол упаковку пива и присел рядом с пригорюнившейся женой.

– Волнуешься, дорогая?

– Злюсь, – честно ответила Хлоя, поплотнее запахивая потёртую армейскую куртку. Куртка использовалась в качестве защиты от несправедливости мира, а поскольку мир был, как правило, справедлив к Хлое Коул, то защита требовалась нечасто. – Ты пойми, я Риса Хаузера люблю, как родного, и желаю ему всяческого счастья. Но почему эта девочка досталась ему, а не нашему Дереку?

Судья Коул слегка оторопел, а потом осторожно поинтересовался, понимает ли дражайшая половина, кто, собственно, «эта девочка»?

– Да я-то понимаю, – вздохнула Хлоя, откупоривая банку, – а вот ты, похоже, нет. Ты же меня и учил, что для того, чтобы получить правильный ответ, надо задать правильный вопрос. А сам?

За всё время брака случаи, когда жена обвиняла мужа в недостатке сообразительности, можно было пересчитать по пальцам – причём рук вполне хватило бы. А уж если учесть, что во всех этих случаях она оказывалась права… в общем, Ральф решил не искушать судьбу, по примеру супруги вскрыл банку, и приготовился слушать.

– Ты спрашиваешь, «Кто она?» – и ответ тебе не нравится. Мне, кстати, тоже. Жуть, если разобраться. Но штука-то в том, что надо спрашивать – «Какая она?». И тогда всё встанет на свои места.

– И какая же?

– А это ты мне скажи, какая. Какая – если отправила межсистемник и поставила на уши два банка, чтобы обеспечить своему парню всю возможную помощь? Заметь, всё это ещё до того, как он сделал то, что сделал.

– А кто бы не сделал… – проворчал судья, далеко ещё не убежденный и не собирающийся сдаваться. – Под такими-то препаратами! Которыми она же его и обдолбала!

– Ага, – Хлоя отхлебнула пива и вполне сознательно подпустила в голос яду. – А когда он привёз её в дом Клодии, да ещё и пустил за руль тёткина кабриолета, он тоже был обдолбан? А когда соседям представлял? И это после недели знакомства!

– Ну, мало ли… – несколько неуверенно протянул её муж. – Может, в постели хороша!

– А Рис Хаузер – семнадцатилетний дурачок, которому сиську покажи – и он готов! – разгорячившаяся Хлоя от души врезала по краю стола маленькой крепкой ладонью. Проследила за траекторией отлетевшей щепки, вздохнула. Постаралась взять себя в руки. – Не-ет, ваша честь, что-то он знает об этой девочке такое, что ни секунды в ней не сомневается. И правильно делает, ведь с банком-то она связалась ещё до всего… ну что ж Дереку-то так не везёт!