Конан-варвар

Глава 21

Снятие отцовских доспехов вошло у Марики в привычку. Застежки поддавались легко, но колдунья не спешила, поскольку так могла дольше ощущать тепло своего отца. Всякий раз ее наполняла радость за то, что оказанием даже столь незначительной услуги она старается быть ему полезной.

«Когда-нибудь отец поймет истинный смысл всего, что я делаю для него».

Однако на данный момент внимание Халал Зима занимала одна конкретная вещь: Маска Ахерона, лежащая перед ним в просторной каюте сухопутного корабля. Пришедшая из глубины веков; выполненная из потемневшей от времени слоновой кости; имеющая змееобразную текстуру с торчащими по сторонам щупальцами маска казалась отвратительной, но одновременно прекрасной — из-за дремлющей в ней силы. Его пальцы ласкали извилистую поверхность нежно, как кожу любимой женщины.

«Так он гладил лицо моей матери».

Удалив спинную пластину, Марика принялась за следующий ряд пряжек, начиная с верхней.

— Развязка близка, отец. Ты владеешь маской и скоро получишь кровь, чтобы напоить ее.

— Надеюсь, очень скоро. Твоя мать мечтала обладать ею. Магия текла у нее в жилах, как и у тебя. Она стремилась к абсолютной власти посредством древних знаний Ахерона. Поэтому мы сейчас находимся здесь…

Марика украдкой перебирала материал шелковой туники, носимой отцом под латами. Мужской запах пьянил, будоражил душу. Ей хотелось прижаться к спине Халар Зима, почувствовать его естество хотя бы в течение пары мгновений. Правда, это было бы всего каплей в безбрежном океане ее желаний.

— …Ты только вообрази… — Халар Зим оглянулся через плечо.

— Да, отец…

— Представь себе те тайны, которые она принесет с собой из царств мертвых, — его голос окреп. — Малива еще покажет себя, не сомневайся! Такого не знали ни философы, ни некроманты. Даже колдуны, жившие во времена Атлантиды, преклонились бы перед мудростью женщины. Женщины, вернувшейся из мест — откуда не возвращаются.

— Да, отец… — Марика работала над следующей застежкой. «Неужели он действительно забыл о моем непосредственном присутствии при тех событиях? Ему, похоже, нравится трактовать гибель жены по собственному усмотрению. Монахам, например, это было преподнесено как чудовищное преступление. Теперь же смерть Маливы почти выглядит рискованной авантюрой, направленной на поиски тайных и неясных знаний. Однако мать погубили самонадеянность и банальная глупость. Поэтому не трудно догадаться, что по возвращению из мира теней она бы значительно поумнела».

Халар Зим поднес маску к лицу, всматриваясь в пустые глазницы. Молодую колдунью не удивил бы тот факт, если отец поцеловал бы ее, имей маска хоть подобие губ.

— О, Марика, разве ты ничего не чувствуешь? Разве не заглядываешь в будущее? Вдвоем с возлюбленной Маливой мы станем непобедимы! Несметные полчища врагов захотят нас уничтожить, но лягут все, как колосья под серпом жнеца. Я буду топтать королевства, порабощать империи! История начнется заново с меня и моей любимой, чтобы никогда не закончиться без нас.

— Я полностью согласна с этим, — пальцы Марики на миг замерли. — Ты учил меня жизни, а мать передавала знания о магии и пророчествах. Это все тонкие материи. Тем не менее, мы не должны сидеть на месте.

— На что ты намекаешь? — Халар Зим оторвался от маски и удивленно посмотрел на дочь.

— Ремо отсутствует уже много часов. Вдруг он вернется без девчонки?

— Ремо приведет мне ее, или, по крайней мере, пришлет гонца с добрыми вестями, — надменно усмехнулся отец. — Парень скорее умрет, чем захочет разочаровывать меня. Ему легче воспарить к небесам на невидимых крыльях, чем подвести своего господина. В общем, гони прочь такие мысли.

— К сожалению не могу, отец, — Марика на цыпочках попятилась назад, чтобы оказаться за пределами досягаемости его руки, и низко склонила голову, будто прося о милосердии. — Мне пришло на ум…

— Говори, смелее.

— Что если обряд не удастся?

— Потерпит неудачу? Исключено! — воитель поднялся, повесил маску поверх штандарта и зашагал по каюте. — Твоя мать открыла секрет ритуала, точно переведя древний текст. Она пошла на смерть с уверенностью, что мы ее вернем. Обряд будет совершен по всем правилам.

— Ну, а вдруг…

— Этому не бывать! — сверкнул глазами Халар Зим. — Малива вернется к нам.

Колдунья опустилась перед отцом на колени, задирая подбородок и выставляя незащищенную шею. По ее щекам катились горячие слезы отчаяния.

— Мои силы растут, отец. Во мне течет кровь матери, твоей возлюбленной. Я многому научилась и уже знаю больше, чем знала она.

— Дерзкое дитя, — Халар Зим замахнулся, — не смей даже думать, что превзошла свою мать!

Марика опасливо взглянула на тяжелые сапоги отца.

— Я только желала быть достойной наследницей своих родителей, поэтому с усердием постигала знания. Мне открылись сокровенные тайны, — она потянулась и осторожно поцеловала другую, опущенную руку Халар Зима. — Чтобы доказать мою любовь к тебе, я готова бросить их все к твоим ногам, где сейчас стою на коленях сама.

Из горла отца вырвался низкий рык. Занесенная рука опустилась, погладив щеку дочери.

— Да, Марика, ты действительно похожа на свою мать…

Она улыбнулась с надеждой.

— Но ты не она, — Халар Зим резко отстранился.

Воитель быстро покинул каюту, оставив униженную и обессиленную колдунью рыдать под слепым взглядом Маски Ахерона.

На высоком перевале, под которым петляла дорога к Шайпуру, Конан тщательно проверял крепость пут на теле Ремо. Руки горбуна были стянуты ремнями за спиной, а ноги привязаны к вбитому в землю столбу. Варвар дважды ощупал каждый узел, практически убежденный, что человек самостоятельно не сможет освободиться. Но такая уверенность не давала гарантий, что уродец откажется от попытки сбежать при первом удобном случае.

Стоящая рядом женщина нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— К чему терять драгоценное время, киммериец? Мы должны были выехать в сторону Гиркании без промедления. Мой учитель…

— Ты уже сказала вполне внятно, Тамара Амалиат Джорви Карушане, — скривил губы Конан. — Твой возвышенный мастер Фассир, настоятель монастыря в самом сердце Красных Пустошей, желал отправить тебя в Гирканию. Я не глухой и соображаю неплохо, поэтому мне не нужно повторять.

— И все же, мы до сих пор здесь, — Тамара повернулась к лошадям. — Если отказываешься меня сопровождать, я поеду сама.

— Никуда ты не поедешь.

— Кто ты такой, варвар, чтобы командовать. Я не твоя собственность, — обиженно бросила девушка.

— Она принадлежит моему хозяину, — прошипел сквозь кривые зубы Ремо. — Повелитель искал ее долгие годы. Девчонка — его.

— Я не какая-нибудь вещь.

Конан быстро нагнулся и приставил кинжал к горлу Ремо.

— А ну отвечай, зачем она ему.

— Она… Она особенная, — залопотал горбун. — В ней течет непростая кровь.

Варвар оглянулся на Тамару. Девушка была приятной на вид, но ничуть не красивее рабынь из Мессантии. Ничего специфического в ней не наблюдалось.

— Видимо пора Красным Пустошам отведать вкус твоей крови, лгун.

— Не торопись.

Тамара жестом остановила готового совершить убийство киммерийца.

— Почему ты сказал, что я особенная?

— Все верно, — горбун предпочитал общаться исключительно с Конаном. — Халар Зиму нужна ее кровь, поскольку она последний отпрыск Королевского Дома Ахерона.

— Ты дурак, — Тамара рассмеялась. — Пусть мое детство прошло в изоляции от мира, но даже я знаю, что Ахерон пал тысячелетия назад. Их кровь давно высохла.

— Шлюха врет, господин.

— Можешь кончать с ним, — молодая женщина отвернулась, презрительно фыркнув.

— Нет, пожалуйста, добрый господин. За нее тебе дадут поистине королевский выкуп, обещаю. Ведь Халар Зим потратил на поиски без малого двадцать лет.

Киммериец однако промедлил.

— Откуда такая уверенность? — спросил он, глядя в спину девушки.

— Ее в младенчестве выкрали монахи, — Ремо облизнул толстые губы. — Повелитель, тем не менее, нашел девчонку даже в этих краях и найдет где угодно… со временем. Зато доставившего к нему его приз, он осыплет золотом и предоставит все, чего тот пожелает.

— Тогда нам следует подождать здесь твоего хозяина, — улыбнулся Конан.

Пленник довольно оскалился, очевидно, полагая, что его речи о предстоящей награде заинтересовали варвара.

— Мудрое решение, весьма мудрое. Я все устрою. Я буду твоим посланцем и с радостью доставлю твои слова по адресу.

— Конечно, будешь, — Конан вложил кинжал в ножны, после чего направился туда, где женщина седлала одну из лошадей. Поскольку та возилась с подбрюшным ремешком, он беспрепятственно скинул в пыль незакрепленное седло с конской спины. — Мы остаемся.

Монахиня выпрямилась с покрасневшим от гнева лицом:

— По-моему ты плохо понял, варвар. Я, Тамара Амалиат Джорви Карушане, обязана выполнить священный долг. Если мы не отправимся в путь вместе, значит ты не человек из видения. Что ж, я способна обойтись чьей-либо помощи. Теперь тебе понятно?

Варвар лишь хмыкнул, тем самым еще больше ее распалив.

— О, боги! Почему мастер Фассир не сказал, что видел идиота?!

— С чего такое суждение о моем уме? — Конан сложил могучие руки на груди. — По крайней мере, я знаю, откуда родом… и не нуждаюсь в четырех именах для утверждения в данном мире.

— Серьезно? Ты даже помнишь, как тебя зовут?

— Угу.

— Да? — девушка выгнула брови. — И ты не счел целесообразным поделиться этим со мной?

— Ты представилась мне не меньше пяти раз. Я боялся, что придется повторять свое имя столько же, чтобы ты не забыла его.

— Так назовись, в конце концов, — Тамара топнула ногой.

— Конан.

— Просто Конан?

— Для меня достаточно.

— Это звучит не как цивилизованное имя, — всплеснула она руками.

— Наверное, Халар Зим — цивилизованное?

Тамара хотела нагрубить, но передумала.

— Он разрушил монастырь, Конан. Это было ужасно. Халар Зим не отступится. Пожалуйста, я умоляю тебя, поедем скорее в Гирканию.

— Халар Зим сумел отыскать тебя в уединенной обители, — киммериец спокойно выдержал ее взгляд. — Или ты рассчитывала, что он не выследит тебя в гирканской степи?

— Кто знает, — после паузы сказала она, — хотя расстояние очень велико. Что-то может остановить его.

— Да, Тамара Амалиат Джорви Карушане, точнее кое-кто, — прищурил глаз Конан. — А именно — я и довольно скоро.

— Придется подправить сделанное ранее заявление, — монахиня встряхнула волосами. — Ты не глуп, но совершенно безумен. Разве до тебя не дошли мои слова? Он разгромил монастырь, полный хорошо обученных монахов. Как ты намерен противостоять ему?

— Ты прячешься за четырьмя звучными именами, — киммериец усмехнулся, — он мечтает о возрождении Ахерона. Вы оба гордитесь своей цивилизованностью и поглядываете на меня — дикаря свысока, не понимая, что весь ваш лоск — сплошная иллюзия. То, что пережил ваш монастырь не имеет отношения к цивилизации. Дикость и варварство! Тебе это неприемлемо, но я смотрю на вещи иначе.

— До того, как над моей губой появился юношеский пух, я встретил Халар Зима, — Конан продолжал, обратив взор к северу. — И я, варварский ребенок, пустил ему кровь. Четырьмя годами позже я был среди варваров, которые захватили «форпост цивилизации» — Венариум. Потом, путешествуя по разным странам, я сталкивался с множеством людей, считающих себя цивилизованными, только никому не удалось со мной справиться.

— Вне всяких сомнений ты великий воин. Но Халар Зим…

— Халар Зим всего лишь человек. Вот я и напомню ему об этом, — Конан хлопнул ладонью по ножнам.

— Ты многого не понимаешь, — покачала головой Тамара.

— Не надо так волноваться, лучше поспи немного, — киммериец лукаво подмигнул. — У меня есть план.