Конан-варвар

Глава 18

Конан стоял на склоне и всматривался вдаль из-под руки. Его конь, опустив поводья, рыл землю в попытке обнаружить что-нибудь съестное. Варвар скептически хмыкнул.

Переночевав на голой вершине холма, он поднялся еще до восхода солнца. Путешествие при свете казалось достаточно легким, однако всаднику едва ли удалось бы продвинуться слишком далеко. Конан видел свои следы, тянущиеся вниз и в беспорядке петляющие вокруг пригорка.

«Колдовство» — киммериец сплюнул, хотя такое проявление магических сил не относилось к категории наиболее зловредных явлений. По крайней мере, оно ему пока не особо мешало. Конан мог въехать на территорию Пустошей безболезненно, и варвара лишь заботила проблема пропитания для себя и лошади. Двигаться же дальше на голодный желудок виделось пустой тратой сил. Но, как ни странно, когда конь обогнул холм, за ним обнаружились родник с чистой водой и проторенная дорога, уводящая вглубь Пустошей.

Возможно, следуй Конан другим путем, то ночь в Пустошах прошла бы в относительно комфортных условиях. Положение было сродни тому, когда Корин, приставив меч к горлу сына, оберегал того от потенциальных травм в их схватках. Неприятно, зато отец не позволял ему наносить себе вред.

«Что ж, похоже, усилия оказались не напрасны» — Конан глубоко вздохнул и посмотрел в сторону запада. Его тень касалась булыжника около двенадцати футов в поперечнике. Подумав, он направил коня прямо к валуну. Проснувшийся внутренний голос убеждал Конана повернуть назад, но варвар уже выбрал направление.

Теперь с каждым шагом чувствовалось сопротивление Красных Пустошей. Невидимый советчик не оставлял надежд отговорить путешественника от дальнейшей поездки, однако, слушая его аргументы, киммериец все больше убеждался, что просто обязан дойти до конца. По сути, любая попытка противодействия только укрепляла намерения Конана разорвать путы колдовства, защищающего эти земли.

И все же, однажды обернувшись, он не смог сдержать глухое рычание. Пейзаж за спиной выглядел так, будто Конан практически не сдвинулся с места. На мгновение душу заполнила безнадежность. А ведь предаваться отчаянию не достойно настоящего воина, как не достойно искать мести. Нет, это не будет частью его традиции, не сломит волю и не завладеет разумом.

Он все с тем же упорством двигался на запад, когда конь вдруг споткнулся, и незримый барьер неожиданно исчез. Хотя Конан не знал причин такой перемены, варварское чутье подсказывало ему, что случилось нечто скверное. Обнажив меч, киммериец ударил пятками в бока лошади и помчался вперед со всей возможной скоростью.

Тамара встретила рассвет, как всегда на восточной стене монастыря, в глубокой задумчивости. Видение мастера Фассира и его рассказ разбередили душу девушки. Безусловно, она знала о жизни вне монастырских стен. Тамара встречалась с монахами из Гиркании и допускала мысль, что когда-нибудь ей выпадет честь отправиться с миссией во внешний мир. Но при всех обстоятельствах она служила бы порядку и действовала бы в интересах обители.

Рассказ Фассира о ее происхождении и о том, почему кто-то может ее искать, смутил девушку. Да, мастер сказал, что безумец желал с помощью нее обрести неслыханную власть, но такое объяснение давало лишь пищу для множества догадок. Возможно, она была из королевской семьи и являлась сестрой-близнецом другой принцессы? Таким образом, похищение и укрытие младенца в глухом месте могло бы предотвратить гражданскую войну. Вдруг тот сумасшедший был каким-нибудь родственником короля, недовольным его правлением, и желал найти ее, чтобы объявить истинной принцессой?

Подобная, невольно возникшая, идея, казалась глупостью, хотя вносила смятение в душу, поскольку некоторые женщины, услышавшие слова пророчества, подшучивали над Тамарой о странствующем воине. В их воображении он представлялся рыцарем или благородным дворянином, рвущимся ее спасать. Это с легкостью вписывалось в придуманный сценарий девушки, который, пусть и лишенный здравого смысла, имел определенную притягательность.

Глубоко вздохнув, Тамара заставила себя успокоиться. Конечно, никакая она не принцесса, а обычная монахиня. Настоятель видел воина в ее будущем, вот только, когда произойдет их встреча — неизвестно. И она готова отправиться в Гирканию, если ему так необходимо. Дальнее путешествие исключит ее причастность к любой гражданской войне. «Источник моей крови мне безразличен. Я — Тамара Амалиат Джорви Карушане, монахиня. И этого для меня более чем достаточно».

С улыбкой на лице девушка приступила к упражнениям. На балкон противоположной стороны двора вышел Фассир и приветствовал ученицу легким кивком. Поскольку появление старика вернула Тамару к прежним мыслям, она продолжила тренировку с закрытыми глазами. Движения тигра перетекали в дракона, затем в змею.

В один момент, когда Тамара поворачивалась на левой ноге, что-то произошло. От земли стала исходить странная вибрация. Кроме того, послышался ряд глухих ударов. Сбившись с темпа, чего раньше никогда не случалось, девушка разомкнула веки и посмотрела со стены. Как раз, когда первый всадник въезжал во двор монастыря.

Конные люди, заключенные в черную броню, затоптали двух монахов и послушника прежде, чем те успели достать свои мечи. Фассир выкрикивал команды, потом развернулся и побежал. Тамара бросилась вниз по лестнице, прыгнув с нижней ступеньки на ближайшего врага. Удар обеими ногами в грудь выбил человека из седла. Он попробовал встать, но пинок колена в лицо поверг его обратно наземь.

Монахи взялись за луки. Одна стрела, просвистев над головой Тамары, вонзилась в круп лошади. Животное взвилось на дыбы и подбросило седока высоко в воздух. Наездник врезался в каменную лестницу, упав уже холодным трупом, причем его тело сложилось пополам так, что пятки коснулись плеч. Стрелы нашли также других всадников, многие попадали с коней. Тем не менее, даже раненные враги не ослабили натиск.

Вслед за конницей через ворота хлынула толпа пеших солдат. Воздух загудел, наполненный колючими снарядами. Уже скоро множество защитников монастыря лежало, скорчившись, цепляясь за вонзившиеся глубоко в животы стрелы. В побоище, размахивая овальными щитами и острыми копьями, вступил отряд кушитов во главе с чернокожим гигантом. Несколько монахов схватилось с захватчиками врукопашную. Однако, несмотря на то, что обитатели монастыря веками изучали боевые искусства, чтобы стать быстрыми и смертоносными, мускулистые копьеносцы дрались с рвением вне понимания Тамары. Кушиты жаждали убийства.

Потрясенная, девушка заколебалась, и это спасло ей жизнь. Уродливый человек на коне указал в ее сторону мечом:

— Взять девчонку, — мужчина остался на месте, тогда как двое воинов в кольчугах метнулись выполнять приказ.

На мгновение Тамара обмякла, отдавшись в их руки. Но когда враги усилили захват, она встрепенулась. Один кулак обрушился вниз в жестоком ударе по паху, в то время как другой раздробил наглецу нос. Пока противник падал на колени, девушка приложила его товарища сначала лицом о стену, а затем отшвырнула прочь вглубь двора.

— Где мастер Фассир? — вопрос Тамары прозвучал с десяток раз, так и не найдя ответа.

Взбежав по лестнице и достигнув веранды, где они с настоятелем разговаривали накануне, Тамара оглянулась назад. Двор заполонило вражеское войско, повсюду лежали тела убитых монахов. Этим утром привычный мир рухнул. Рухнул навсегда.

Резня подходила к финалу, и, возможно, она умерла бы вместе с остальными, если б не одно событие. Конница создавала грохот, но более низкий, более методичный шум исходил от транспортного средства, существование которого трудно было себе представить. Сначала появился мощный деревянный таран, пробивший зубчатую стену выше ворот монастыря. То, что посыпавшиеся камни раздавили кроме монахов также их противников, казалось, ничуть не обеспокоило экипаж колоссального сухопутного корабля, особенно человека, стоящего на носу.

Мужчина с поднятыми руками в черных кожаных доспехах, которые поглощали свет раннего утра, походил скорее на бога, чем на простого смертного. С высоты он взирал на бойню. Стрелы и копья облетали его стороной, пока кто-то из монахов не выстрелил прицельно. Снаряд попал в поясной ремень, но хозяин судна оставил подобный пустяк без внимания, а спустя мгновение дюжина стрел с черным оперением пронзила сердце незадачливого стрелка.

Наконец, когда упал последний камень и корпус чудовищного судна втиснулся во двор, бой прекратился. Тамара затаила дыхание. Ее дом, место ее убежища было разрушено явившимся неведомо откуда полубогом. Нет, он не мог быть воином из видения Фассира. Девушка боялась, что за ней пришел тот самый «безумец».

Рука, неожиданно вцепившаяся в плечо, отдернула Тамару назад. Она резко обернулась, метя открытой ладонью в лицо хватавшего.

— Скорее иди за мной, — шепнул Фассир, без труда блокируя выпад ученицы.

— Кто этот человек?

— Лучше бы тебе не знать. Если ты, узнав его имя, будешь думать о нем, он сможет тебя поймать.

— Как же он меня здесь разыскал? — удивлено мигнула Тамара.

— Имя врага ничего тебе не скажет, — Фассир тянул ее в глубь монастыря по направлению к западным воротам. — Мы хорошо тебя спрятали, однако не могли предусмотреть, что он отправится на поиски моей персоны. Почему я не отправил тебя в Гирканию еще раньше…

— Я никуда не поеду, — девушка остановилась. — Гибнут наши люди…

— Именно ради всех людей ты должна ехать к гирканцам, — в голосе настоятеля зазвучал металл. — Без колебаний и тени сомнения. Прямо сейчас.

Между тем, на дальнем конце прохода показалась компания из двух десятков копьеносцев.

— Нужно торопиться, — Фассир подтолкнул Тамару к фургону, ожидающему у западных ворот. Тут стояли шесть охранников, готовых сопровождать девушку в поездке. Один монах сидел на козлах. — Видишь, девочка, я позаботился обо всем.

— Я не могу бросить тебя, учитель.

— Ты хочешь меня разочаровать?

— Но, мастер!

— Ты мне веришь?

— Всем сердцем, — закивала она. — Я…

— Тогда не задавай больше вопросов и делай, что велят.

Строгий взгляд настоятеля остудил Тамару. Она отошла от него как во сне. Уезжать не хотелось, однако учитель не предоставил ей никакого выбора. «Ради всех людей…».

— Вы знаете, что делать, — сказал Фассир, войдя в полукруг воинов. — Моих приказов больше не будет.

Хотя Тамаре следовало бежать к фургону и крики других монахов призывали ее к этому, девушка колебалась, находясь под воздействием воли мастера. Фассир всегда был требовательным, но не жестоким наставником. На тренировках он почти доводил учеников до грани, где те могли получить серьезные увечья, чтобы тут же ослабить захват и спокойно объяснить их ошибки.

С подоспевшими же копьеносцами мастер не проявлял никакой сдержанности, все ошибки обернулись против них болью. Первый из нападавших с ухмылкой ринулся вперед, намереваясь пронзить копьем грудь старика. Фассир чуть отклонился, позволяя наконечнику пройти подмышкой, после чего ударил врага локтем в челюсть на встречном движении и завладел его оружием. Вернув телу прежнюю позицию, настоятель стал крутить в руках копье с легкостью и непринужденностью играющегося с палкой подростка.

Затем он вовсе отбросил его далеко в сторону. Древко запрыгало по булыжникам, вымостившим двор.

Как только Тамара забралась в крытую повозку, старик поманил к себе остальных врагов, призывая атаковать. Под цоканье копыт и свист кнута, девушка покинула монастырь, сохранив робкую надежду на то, что мастер выйдет победителем этой схватки и не все еще потеряно.