Конан-варвар

Глава 13

Клубы едкого дыма висели под потолком мессантийской харчевни. В темном зале смешались запахи человеческого пота, наркотических курильниц и пролитого пива. Плотный угар растворял в себе даже смех, гасил вспышки глаз отдельных посетителей. Дымные щупальца ласкали тела женщин, когда те переходили из одних пиратских объятий в другие. Здесь царил праздник жизни, на котором, отмечая очередную победу, можно было утолить голод чрева и жажду плоти.

Среди посетителей таверны только двое мужчин оставались в относительном уединении.

Наварус томился в подвешенной клетке, где ранее содержались его рабы. Купец все еще носил шелковый наряд и сжимал в руке свой зонтик. Он изо всех сил пытался сохранить остатки достоинства, в то время как женщины, которыми он наслаждался по дороге, дразнили бывшего хозяина и насмехались над ним. Пираты не отставали от подруг, швыряя ему объедки с той же небрежностью (но не так часто), что и дворовым собакам, вертевшимся между столов. Наварус не подбирал пищу с пола, но иногда украдкой отщипывал от кусочка, застрявшего в полах его халата.

В стороне от работорговца, в самом затемненном углу, расположился Конан. Он выпил достаточно пива, чтобы его лицо приобрело менее мрачное выражение, но не настолько, чтобы разделить компанию с женщинами. Северянин наблюдал, как другие, сбросив всю свою цивилизованность, скатываются не только к дикости, достойной варвара вроде него, но и постепенно впадают в детство, сохраняя тягу к взрослым удовольствиям. Безусловно, такое поведение для киммерийца не было в диковину. Подобным образом вели себя представители всех варварских племен от Нордхейма до Черных Королевств. И все же, те празднования, в которых ему самому многократно доводилось участвовать, несколько отличались от этого. Там все проходило по чести.

Не претендующие на звание цивилизованного человека не испытывали ни малейшей потребности убеждать кого-либо в обратном. Добыча в грабительских набегах доставалась сильнейшему, и никто не видел в том порока. Женщины также принадлежали сильным. Обладание ими обеспечивало удовольствие и комфорт. Воин зарабатывал право на все эти вещи своим мужеством и умением, быстротой и опытом. Варвары знали и уважали это. Даже окажись среди них трус, пробующий плести интриги, острый ум обнаружил бы такого, а сила разрушила бы паутину заговора.

Однако Конан не смотрел на команду «Шершня» с презрением. Скорее это было схоже со снисхождением взрослого человека, наблюдающего детскую возню. В отличие от охранников охранники каравана в большинстве своем разбежавшихся и уже, наверное, находившихся в Зингаре, пираты усердно работали, а некоторые сложили головы ради победы. И теперь женщины вознаграждали своих освободителей всем тем, что могли предложить. Рабство низвергло их почти до животного состояния. Обретенная же свобода вновь даровала им шанс обрести человеческий облик, поэтому горячее желание бывших невольниц отпраздновать свое, по сути, второе рождение никого не должно было удивлять.

Артус поднялся из-за центрального стола и широко развел руки, чуть не повалив при этом на пол двух полуголых прелестниц.

— Есть ли тут хоть один, кто лучше меня? Найдется ли крепкая рука, способная побороть мою?

Морские разбойники притихли. Один дородный пират, отодвинувшись подальше, схватил пивную кружку, чтобы быстро опрокинуть в рот ее содержимое, но в это время его товарищ удержал запястье здоровяка и толкнул в плечо. Пират, взревев от неожиданности, извергнул пенный напиток себе на штаны. Правда, через мгновение он уже смеялся вместе с остальными над собственной неловкостью.

Артус указал на Конана.

— Ну, киммериец. Покажи этим увальням, каким должен быть настоящий мужчина.

Конан покачал головой. Конечно же, Артус не нуждался ни в каких соперниках, и ему нечего было доказывать собравшимся в таверне. Скорее всего, кто-то поспорил с ним на кружку пива. Или одна из женщин стала многообещающе покусывать его ухо, вот он и решил покрасоваться. Таким Артус был всегда, по крайней мере, сколько помнил его Конан.

Зингарец тряхнул своими длинными косичками, которые рассыпались по широким плечам пирата.

— Неужели время, проведенное вдали от льда и снега, размягчило тебя, северянин?

Киммериец подался вперед. Он знал, что Артус не оставит попыток раззадорить его. Не для того, чтобы убедить всех в своем превосходстве, а как человек, стремящийся спасти друга. Обычно Конан сидел тихо в сторонке наедине со своими мыслями, но, по мнению Артуса, варвар поступал так слишком уж часто с момента возвращения.

«А вдруг он прав?» — подумал киммериец, не в состоянии дать ответ на этот вопрос. В действительности Конан чувствовал себя не хуже, чем прежде. Однако, наступали периоды, когда к нему в душу закрадывалась тоска по чему-то ушедшему навсегда. Это ощущение не делало его слабым, но выбивало из равновесия, словно в любой момент он мог упасть и уже не подняться. До встречи с Белит и ее гибели ничего подобного с ним не происходило. Тем не менее, это все не было тем, из-за чего не стоило дальше жить.

Варвар встал и потянулся. Под опаленной южным солнцем кожей заиграли могучие мышцы. Пираты глазели на него, позволяя кислому пиву капать из раскрытых ртов. Кто-то смотрел с интересом. Большинство — испуганно. И лишь несколько человек с гордыми и уверенными улыбками. Женщины также наблюдали за ним из-под полу прикрытых век, любуясь мощным телом и плавностью его движений. Бывшие невольницы уже успели убедиться в силе и боевых навыках северянина, и сейчас гадали, имеет ли он таланты подобного масштаба в других сферах жизни.

Артус громко рассмеялся и подхватил две полные кружки из рук пробегающей мимо служанки.

— Лев соизволил выбраться из логова, чтобы получить урок.

Конан поднял бровь.

Отвесив достойный дворянина поклон, темнокожий зингарец скользнул вдоль стола. Он предложил киммерийцу место с видом на дверь таверны. Тот уселся и поставил правый локоть на залитую пивом столешницу. Тут же одна из женщин, высокая и стройная, положив руки ему на плечо, примостилась на его левом бедре.

Артус занял место напротив.

— Мы будем заключать пари, Конан?

Все вокруг принялись делать ставки. Послышался звон монет. Пираты шепотом взвешивали шансы каждого из соперников.

— Мне нечего поставить, — ответил варвар.

Поймав за талию хихикающую девчонку, Артус притянул ее к себе на колени.

— Вот, пойдет? Моя против твоей. Победителю достаются обе.

Конан покосился на женщину на своем бедре, и поймал тень улыбки до того, как она потупила взгляд.

— Что ж. Справедливая ставка.

Буравя друг друга глазами, двое мужчин взялись за руки.

— Ну как, варвар? Ты готов?

Конан только хмыкнул.

Мускулы вздулись на руках у обоих, когда началась борьба. Артус резко надавил, стремясь к молниеносной победе, но сила зингарца встретила достойный отпор. Киммериец почувствовал, как судорога сводит его руку. Он не заскрипел зубами от боли, в отличие от других, которые могли бы оказаться на месте северянина, а лишь сузил глаза. Губы варвара при этом даже не дрогнули.

Постепенно позиция дрожащих от напряжения рук соперников изменилась. Вначале Артусу удалось своим напором немного пригнуть руку Конана. Варвар сумел восстановить равновесие, и теперь явно одерживал верх.

Артус оскалил зубы и издал рычание. Поднатужившись, он отыграл пару дюймов. Это сопровождалось одобрительными возгласами некоторых зрителей, тогда как другие разочарованно застонали. Женщины замерли в ожидании развязки. Уже слышалось шуршание и звон золотых монет, но тут рука зингарца опять начала клониться к столу.

…И вдруг все закончилось слишком уж быстро.

Киммериец разгадал план своего друга. Артус в тот вечер много пил и гулял, оставив позади большинство членов команды. Это, несомненно, должно было подорвать его силы. Дальновидные люди ставили деньги против него. В случае проигрыша Артуса никто бы не заподозрил подвоха. Ну а Конану достался бы приз, и удовольствия текущей ночи могли бы отодвинуть варвара от края пропасти.

Конан широко улыбнулся.

— Ты победил, зингарец! — северянин нарушил зрительный контакт с Артусом и лизнул шею цепляющейся за него женщины. — Нельзя было ее разочаровывать.

Так же как Артус знал Конана, Конан знал Артуса. Черные глаза зингарца грозно сверкнули. Буркнув сердито, он резко поднялся. Рука Конана хлопнула об стол с таким грохотом, что из кружек выплеснулось пиво.

Артус победно заревел и выбросил вверх два кулака.

Лишь поймав хитрую улыбку Конана, зингарец, наконец, понял, что на самом деле случилось.

— Ты всегда отличался умом, — темнокожий пират ткнул пальцем в грудь киммерийца.

Конан потряс правой рукой и помассировал свой бицепс.

— И тебе силы не занимать.

Артус присел и пригласил обеих женщин присоединиться к нему.

— Знаете, когда я впервые встретил этого варвара, он был худым, маленьким крысенышем, очищающим карманы в Заморе. Тем не менее, именно он украл Сердце Слона и убил чернокнижника Яру.

Красавица, которую Конан проиграл, посмотрела на него с неприкрытым восхищением.

— Так это был ты?

Северянин не стал уточнять. Допив пиво, он вытер запястьем пену с губ.

— Иди, Артус. Приз твой, наслаждайся.

— Я это не забуду, варвар, — сказал зингарец, поднявшись.

— Только сначала позаботься о том, чтобы они тебя не забыли, — подмигнул другу Конан и огляделся. — Кто следующий?

Оглушительный хохот послужил ответом на вопрос, но никто из пиратов не рискнул принять подобное предложение. Лишь один низкорослый человек в рваной одежде и с повязкой на глазу протиснулся сквозь толпу. Он сел напротив киммерийца, низко опустив голову. Если бы не звон цепей, связывающих наручники коротышки, Конан, наверное, просто отмахнулся бы от него или вовсе прогнал.

Варвар окинул взглядом зал таверны. Внутрь вошло с полдюжины мужчин в кожаных доспехах, со штандартом, неизвестным Конану. Эти люди не принадлежали к стражникам Мессантии или какому-нибудь роду войск Аргоса. Однако пришельцы держались так, как будто имели столько же полномочий, если не больше. Совершенно не уместные в данном заведении, они стали объектом повышенного интереса. Но у Конана пропало любопытство, как только вперед выступил их капитан.

Что-то в этом невероятно тучном человеке показалось знакомым киммерийцу, хотя лица он сразу не признал из-за странной маски, закрывающей нос… Или место, где тот должен был находиться. Северянин понял, что им уже доводилось встречаться раньше, только тогда человек был не столь толст и обладал носом.

«Это ведь я лишил его носа».

Капитан приказал своим людям прочесать толпу, а сам отступил обратно в ночь. Когда воины начали осматривать всех посетителей, подсевший к Конану человек сделал попытку встать из-за стола, но киммериец схватил его за руку.

Единственный глаз коротышки округлился от страха.

— Они отправят в шахты нас обоих к шахтам, если ты меня сейчас же не отпустишь.

— Кто они? Кто этот человек без носа?

— Он аквилонец. По-моему его зовут Луцан…

— Может быть — Луциус?

— Да, да, я думаю так и есть, — забормотал одноглазый. Его другая рука вцепилась в Конана. — Пожалуйста, позволь мне уйти.

— Он смотрящий за шахтами?

— За главными шахтами, к северу от Мессантии, — человечка била дрожь. — Прошу тебя. Награда за мою поимку не велика, я готов заплатить даже больше, если отпустишь.

Конан не ослабил захват.

— У меня есть кое-какие дела с Луциусом.

Рассыпавшись веером, солдаты приблизились к столу, где киммериец беседовал с коротышкой. Пираты отодвинулись, перебирая оружие, но Конан отрицательно покачал головой, тем самым озадачив многих.

Воин положил плашмя лезвие короткого аквилонского клинка на плечо маленького человека.

— Этот наш. Оставь его.

— А как насчет вознаграждения? — поинтересовался северянин, подметив, что трое гвардейцев заняли позицию за его спиной.

Стоящий позади человек сжал пальцами шею варвара.

— Ты заработал только что десяток ударов плетью. Или хочешь получить больше?

Конан вскочил на ноги, разбив затылком лицо гвардейца. Из сломанного носа хлынула кровь. С противоположной стороны стола киммерийца атаковал воин, вооруженный коротким мечом. Уклонившись вправо, Конан вывернул ему запястье, и клинок погрузился в живот следующего противника. Варвар незамедлительно выбросил локоть назад, попав в голову солдату, который пытался его заколоть, а затем наугад выбросил кулак навстречу другому гвардейцу.

Он развернулся, чтобы предстать перед двумя оставшимися солдатами. Теперь в его руках был окровавленный короткий меч.

— Я захватил беглеца. Парень сказал, что капитан заплатит за поимку. Вы также обманете меня, как пытались эти люди?

Старший гвардеец прочистил горло.

— Это не было моей идеей.

— Ваши мужчины слабы, — продолжал глумиться варвар. — Вашему хозяину требуются воины подобные мне, — он намеренно растягивал слова, подражая говору жителя Нордхейма. Помня уроки Венариума, Конан позволил аквилонцам воспринимать его не иначе как глупым дикарем и даже стукнул себя в грудь кулаком, чтобы усилить впечатление. — Хозяин должен сделать меня вашим капитаном.

Аквилонец поднял вверх открытые ладони.

— Думаю, ты полностью прав, ванир. Такая должность прямо создана для тебя.

Конан осклабился.

— Ну что ж, в знак доброй воли, я бы мог отвести тебя к нашему хозяину. Я просто уверен, что он возьмет на службу великого воина немедленно. Но только при условии, если ты докажешь свои честные намерения.

— Честные намерения? — киммериец наморщил лоб.

— Да, — подтвердил солдат и указал на стонущих на полу людей. — Конечно, тяга к насилию говорит о твоих достоинствах, но это также призывает соблюдать осторожность.

Варвар растерянно покрутил головой, словно пытаясь постичь смысл сказанного. Потом он улыбнулся и воткнул короткий меч в скамью.

— Честные намерения!

— Но лучше бы ты не использовал оружие против этих бедняг, — вздохнул аквилонец. — Ты, безусловно, принес бы пользу нашему хозяину, и все же тебе не разрешат к нему приблизиться из естественного опасения. Вот если…

— Твой хозяин хорошо платит? — прищурив глаз, спросил киммериец.

— Очень.

Конан присел и снял пару наручников с пояса раненного солдата. Он застегнул один браслет на своем запястье, а другой протянул аквилонцу.

— Веди меня к хозяину, который хорошо платит. В духе доброй воли.

— Мудрое решение, ванир, — кивнул с улыбкой гвардеец. — Поистине мудрое.