Колыбель драконов

Глава 7

Нельзя сказать, что глазам сразу полегчало. Боль от ожога сменилась замерзанием, а потом, кажется, что лед оттаял, и жидкость увлажнила роговицу и кожу век. Скорее было дискомфортно, словно песчинки попали в глаза. Хотелось проморгаться, но веки становились все тяжелее и тяжелее, как перед сном.

Среди гомона чужих голосов Лора выделила мисс Лиз. “Хоть кто-то знакомый”, — обрадовалась она и пошла с закрытыми глазами на голос подруги. Полицейская дракониха долго обнимала Лору, которой врачи наложили повязку на глаза, потом рассказывала, к чему пришли врачи — надо везти Леопольда в больницу, и Лору тоже.

— Зачем? — пытаясь скрыть дрожь в голосе, шептала Лора.

— Врачи говорят, что тебе надо всего денёк побыть в больнице и всё восстановится. В противном случае лечение на многие месяцы. Но я подслушала другое, — зашептала ей на ухо Лиза, — больных деменцией людей и драконов надо держать в привычной обстановке, тогда болезнь протекает мягче и годы жизни больного увеличиваются.

— Но ведь это нагрузка для всей семьи! — пришла в ужас Лора.

— Ты не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем, — мисс Лиз обняла Лору и стала её покачивать, успокаивая, как успокаивают маленьких детей.

Быть слепой — ужасно. Чужие люди, голоса, запахи. Что делают — неизвестно. А от неизвестности накатывает паника.

Соседи Гриндельвальды согласились присмотреть за яйцами, но этого не хотела Лора: это её первенцы, и она не могла пропустить их рождение. Не хотела повторить судьбу своей биологической матери, которая подкинула яйцо с ней Бруно и больше никогда не видела дочь.

— Она меня не любит? — ребенком заглядывала в глаза Бруно Лора. — Какие могут быть раскопки сотни лет подряд?

— Конечно, любит. И папа тебя любит. Но есть работа и служение миру.

— Я…. Я вам не верю, — плакала маленькая Лорелейн. — Я вырасту и никому не отдам своих детей!

Грин второй раз за день, пыхтя, перекладывал яйца обратно в сумки.

— Ло, тебе вообще обязательно ехать? Трещин прибавилось? — ворчал Грин, укладывая в боковые кармашки зарядки от сумок.

— Обязательно, — отозвался кто-то из врачей, выносивших на носилках Лео.

— Вы не волнуйтесь, — успокоила Грина мисс Лиз, — я за ней прослежу. И за детьми тоже.

Лео погрузили в вертолёт Службы спасения, и один из людей взял Лору за лапу:

— Мы сейчас сядем в вертолёт и полетим в больницу. Не бойтесь, я помогу.

— Она полетит со мной на полицейском вертолёте, — встряла мисс Лиз.

— Нет, офицер. Она полетит со своим мужем и инкубаторами. Вдруг пострадавший очнется и ему будет спокойнее, когда он увидит рядом самого дорого ему человека.

— Он плюнул в дорогого человека огнем, — возразила Лиза, защищая интересы своей подруги.

— Я настаиваю на её присутствии, — голос врача из мягкого и доброго стал жестким с командирскими нотками. — Вы в каком звании?

— Старший лейтенант, — гордо заявила Лиза.

— А я капитан запаса. Понимаете, что это значит, старлей?

Лиза отпустила лапу Лоры и дракониха слепо повела лапой перед собой. Человеческие теплые руки взяли её за ладошки лап. От страха Лора сжала пальцы и услышала, как мужчина, за которого она держалась, выдохнул громче, чем дышал до этого.

— Не волнуйтесь, — опять мягко и, как показалось Лоре, с улыбкой сказал капитан запаса.

— Извините, — расслабила пальцы Лора и почувствовала, как её когти выходят из рук человека. — Я вас не поранила?

— Пустяки. Идите за мной.

Вертолёт летел ровно, без болтанки, как это часто бывает в аэротакси. Люди тихо переговаривались, где-то внизу храпел Лео.

Лора устала сидеть в узком кресле и вытянула лапы, наткнулась на что-то, хотела поджать лапы обратно, но ей стало так хорошо, что она чуть надавила на то, во что упиралась.

— Пни его, дорогая, — услышала Лора голос мисс Лиз. — Он долго на это напрашивался.

“Хм, — фыркнула Лора, — Лео уложили на полу?”

— Так нельзя, — чей-то скрипучий или простуженный, а может прокуренный голос возразил Лизе, — он не специально, он болен.

— Он плюнул в неё огнём!

“А это капитан запаса!” — улыбнулась Лора, довольная тем, что врач стал на её защиту, несмотря на то, что, возможно, она повредила ему кисти рук. Поднеся свои лапы к носику, как бы прикрывая лицо, она услышала на когтях запах крови.

— Но он, вероятно, видел в ней своего врага из прошлого, — опять оправдывает Лео скрипучий голос.

— Он видел во мне свою мать, — вспомнила Лора.

— Мать? — переспросил скрипучий голос.

— Да, — кивнула Лора.

— Тогда наподдай ему, детка, — разрешил все тот же голос.

Кто-то захихикал, но у Лоры не было желания бить больного лежачего мужа.

— Лиза, — позвала Лора полицейскую дракониху, — я тому врачу руки повредила? — спросила она шепотом.

— Наверно, у него пластырь в нескольких местах сквозь перчатки виден.

Лора обедала с Лизой в столовой больницы. Повязку с глаз ей сменили на очки, и теперь она выглядела как несуразное инопланетное животное с выпуклыми чёрными глазами.

— Дайте зеркало, — попросила она, когда ей надели очки и разрешили открыть глаза. Вид Лору расстроил. — Может, я надену шляпу с большими полями? — посмотрела она на мисс Лиз.

— Это всего на неделю, — успокоила дракониху врач, выдавая документы и рецепт на капли. — В оптике есть очки для драконов, и, скажу я вам, весьма симпатичные.

Официантка принесла драконихам хот-доги и чуть не уронила поднос, увидев вблизи Лору.

— Я же говорила — я страшная, — всхлипнула дракониха.

— Не реви. У тебя слезы будут скапливаться под очками. Скоро проснется твой муж, мы заедем в магазин и выберем тебе стильные очки. Еще снимать не захочешь.

— Мне ещё к психиатру на приём надо. Врач сказал, что или я буду возить его в больницу, или надо договориться, чтоб врач посещал нас на дому.

— Мне тоже надо к психиатру, — вдохнула Лиза, облизываясь длинным языком — часть соуса пролетела мимо пасти.

Лора покосилась на полицейскую дракониху — по идее в полиции служат психически уравновешенные члены общества.

— Засем? — жуя, спросила она подругу.

— Из-за Соколова. Представляешь, он попросил меня позировать. Оказывается, что он еще и рисует. Я согласилась. Он нарисовал меня в форме. Мне понравилось. А потом пригласил к себе в студию, — шмыгнула носиком Лиза. — Я приехала. Он заварил чай и стал рассказывать, как любовался мною, когда я лежала в инкубаторе. Я восхитилась. Согласилась повторить позу. Он в тот день только лапы рисовал, нижние. Мы болтали, я рассматривала по стенам его картины. И вдруг вижу — на картине девушка, человек, лежит на подиуме в той же позе и… обнаженная! Ты представляешь? У него на мой счет были сексуальные фантазии!

— У человека? — прикрыла лапками пасть Лора.

— Да! Я выбежала из студии и вызвала полицию. Соколова арестовали. Собрали комиссию и на основании его картин и экспертизы сделали вывод, что он не видел во мне сексуальный объект. У него вообще, оказывается, невеста есть. И это я себе чего-то навоображала.

Лиза замолчала, а Лора подняла лапу и заказала два ведра мороженого.

— И что Соколов? Его не посадят?

— К сожалению, — вздохнула Лиза, — нет. Разбирательство еще не завершено, но итог ясен — люди защищают своих. Он под домашним арестом. Я хотела найти адвоката, но человек мне в этом деле не нужен, а драконы все отказались. Сказали, что я маленькая девочка, которой место в школе, а не в полиции. И всем плевать, что я вундеркинд. В итоге они решили, что я буду работать только с драконами. Если у драконов будут проблемы, то на задание пошлют меня. А драконы практически не совершают преступлений. Нас мало в этой местности.

Принесли мороженое и драконихи набросились на свой любимый десерт.

Лора доела мороженое и почувствовала, как раздулся ее живот. Хорошо, что под объемной кофтой не видно, что она хорошо прибавила в весе. Если она сейчас уляжется в инкубаторе, то своим весом раздавит детей.

— А что Соколов? Как вы теперь будете работать?

— Он сказал, что будет говорить с невестой. Если она согласится поехать с ним в тот город, куда его переведут, то нет проблем, а если она захочет остаться здесь, то он уйдет из органов, чтоб я не стрессовала.

Лиза набрала в пасть воздух и раздула щеки. Это упражнение они учили в школе — если хочешь выпустить пар, но не уверен, что вместо пара получится огонь, то замкни гнев — потуши в себе пламя.

— Это благородно с его стороны, — через время сказала Лора.

— Все так говорят, даже в моей семье. Меня все хэйтят, — всхлипнула Лиза. — Коллеги разговаривают только по работе, отец считает, что это я должна уйти из полиции, что я слишком рано ворвалась во взрослую жизнь, что нет опыта. Мама рада, что Соколов уйдет из полиции, но она не меня поддерживает, а его — он реально известный рисовальщик драконов.

— Хочешь, я тебя поддержу? — неуверенно спросила Лора.

Лиза закивала и с улыбкой протянула Лоре лапы.

— Простите, дамы, — рядом с их столиком возник молодой человек. — Я очень извиняюсь, но у вас аккумуляторы на сумках набрали сто процентов, а мне надо, — он показал небольшой планшетный компьютер, чуть больше, чем планшеты драконов, — чуточку подзарядить свой девайс. Еще раз простите. Я понимаю — дети.

Анатоль Пуго провожал клиента — пациенту стало лучше, и они решили, что можно сделать в консультациях перерыв.

— Звоните, если будут проблемы, — улыбнулся Анатоль, выходя в приёмную.

— Обязательно, — пожилой человек, одетый также как и Анатоль в широкие бежевые штаны и белоснежную рубашку навыпуск, пожал Анатолю руку.

Анатоль замер — его секретарь Катенька собиралась домой, рабочий день завершился и по записи больше никого быть не должно. Но маленькая приёмная, состоящая из рабочего стола Катеньки, двух мягких диванчиков и журнального столика была забита до отказа. На одном диванчике сидел полусонный дракон с головой заваленной набок, пристегнутым к телу левым крылом и закованным в странную медицинскую конструкцию — правым. На втором диванчике восседали две драконихи — одна из них в полицейской форме, а вторая в кружевном платье в стиле бохо и стимпанковских зеркальных очках, в дополнение к очкам шло колье, повторяющее пару декоративных элементов в очках. Возле окна стояли сумки-инкубаторы, с которыми совсем недавно бегал за миссис Вайц сам Анатоль.

— Мой рабочий день окончен, — напомнила о себе Катенька и пошла на выход, — всего доброго.

Хлопнула входная дверь и Анатоль повернулся к дамам.

— Миссис Вайц и мисс Лиссабон, если я правильно помню, — сделал попытку улыбнуться Анатоль, но больше у него получилась не улыбка, а гримаса.

— А это мой муж — Леопольд Хлодвиг Брунгильда Вайц, — произнесла Лора.

Услышав своё имя, дракон открыл пасть, и язык вывалился наружу.

— Очень интересно. Как-то странно на нём сработало проклятье, — Анатоль наклонил голову на ту же сторону, что и дракон. — А что с ним происходит? Глаза очень странные и вы, Лора, тоже прячете свои глаза.

— Проклятье то, как раз и сработало, — вздохнула Лора. — Он смутил диареей весьма порядочный ресторан на Драконовых островах. А когда его повязали, оказалось, что у него деменция. Может это наше двойное проклятье её вызвало?

— Сомневаюсь, конечно, но не исключаю этот вариант из формулы. Мисс Лиссабон, вы кого-то из семейной пары конвоируете?

— Н-нет, что вы, — замахала лапами мисс Лиз. — Я пришла как пациент, мне надо к психиатру — я столкнулась с травлей на рабочем месте.

— Вам надо к психологу, а это я, и специалист по драконам тоже я. Дементолога у нас в городе нет, и специалист по драконам я один. Так что, дамы, давайте я назначу вам встречу и…

— Нам срочно! — прорычала мисс Лиз.

Анатоль с тоской посмотрел на настенные часы. Утром он немного задержался на лестничной площадке и встретил новую соседку. Мило поулыбавшись соседу, новенькая сообщила, что хотела бы после работы поужинать в кафе с кондитерской, что на углу старинного дома, на перекрестке за одну остановку от их дома. Анатоль намек понял и заранее созвонился с кондитерской, попросив оставить для него яблочный штрудель.

— Примите хоть её, — трагично вздохнула мисс Лиз. — Я потерплю.

Анатоль открыл дверь, чтоб пропустить вперед Лору, как у полицейской зазвонил планшет.

— Алло! — раздраженным тоном, словно ей звонил надоедливый поклонник, ответила на входящий мисс Лиз.

— Что значит «Алло», старший лейтенант Лиссабон! Отвечайте по уставу — звание, фамилия! Вы сегодня не явились на работу. Если к завтрашнему утру не будет уважительной причины, то я поставлю вам прогул и выговор с занесением в личное дело.

— Я сопровождала в больницу жертву домашнего насилия!

— Отчет к шести вечера сегодняшнего дня мне на стол! — рявкнул сердитый голос, и послышались короткие гудки.

— Но это буллинг, моббинг, травля, насилие над личностью! — прокричала в трубку мисс Лиз.

Лиза вскочила и завизжала от бессильной ярости. Леопольд от страха захлопнул пасть и прикусил язык. Теперь орали двое.

Анатоль взял со стола визитку, всунул её в лапы драконихи, которая замолчала, словно младенец, отвлекаясь на новую игрушку.

— Позвоните завтра Катерине, моему секретарю, и согласуйте графики.

Психолог подвел дракониху к двери и деликатно выпроводил из приёмной.

Анатоль смотрел на скулящего дракона, на слюну, тянущуюся изо рта и заливающую грудь дракона, а значит и диван с песочного цвета ковролином. На драконий памперс, который он сразу не заметил из-за цвета, сливающегося с цветом драконьей чешуи. На бессмысленные глаза, конструкцию сломанного крыла и когти на лапах, делающие хаотичные хватательные движения. Смотрел и ёжился — попасть под эти лапы все равно, что угодить в объятья дикого медведя, а это, порой, смертельно опасно.

— Мне очень неудобно, Анатоль, но помощи просить больше не у кого. Пока не приедет свекровь, я беспомощна. Из больницы нас выставили под предлогом, что дома ему будет лучше. А дома стоит клетка, в которой он должен жить. Он очнется от транквилизаторов и заплюёт всё огнем, а у меня дети до года будут по интеллекту как слепые щенки. Вот такая у нас заботливая медицина. Я в очках потому, что муж вчера в меня плюнул огнем. Он не узнает меня, думает, что я его мать. Пожалуйста, мне больше не к кому обратиться. Довезите меня хоть до пещеры.

— Я помогу, Лора. Мне только надо сделать несколько звонков. Как дети?

Анатоль прошел в свой кабинет, оставив дверь открытой.

— Да уже страшно яйца из сумки вынимать. Грин их пока уложил, наверно пару серых пятен себе на чешую добавил.

— Еще раз здравствуйте, Вера, — произнес в телефон Анатоль. — Я у вас штрудель заказывал. Да. Да. Я его сейчас оплачу, а к вам в кафе около шести вечера заглянет девушка, шатенка с карими глазами, серьги-подвесы, платье в красную розу, на вид лет тридцать, но на деле старше. Зовут Наталья. Отдайте ей штрудель, и скажите, что непредвиденные обстоятельства на работе… Что? — голос Анатоля изменился. — С мужчиной?.. Ну, что ж. Не судьба. Я оплачу штрудель, если не заберу его до закрытия, то он ваш.

Лора судорожно вздохнула, ей стало жаль Анатоля, и она тихо прокляла ветряную Наталью. Вспомнила фразу Бруно, что природа, чтобы соблюсти баланс, часто сводит хорошего мужчину и совсем не подходящую ему женщину, и наоборот.

— Анна Ивановна, это ваш сосед по площадке Анатолий. Я сегодня не успеваю выгулять собаку вашей сестры. Попросите вашу подругу, пожалуйста. Анна Ивановна, это не моя собака, а ваша. Я не обязан. И вам не болеть. Карга старая.

Последняя фраза была после отбоя и Лоре было одновременно и жалко всех участников событий и карга старая её немного своей наглостью взбесила.

— Служба спасения? Анатоль Пуго, психолог. Моим пациентам — семейству Вайц — необходимо попасть домой…. Уже возили? Да, теперь обратно. Записывайте адрес.

Анатоль вышел из кабинета и улыбнулся Лоре:

— Через час нас заберут.

— Я тоже хочу штрудель, — сглотнула слюну Лора.