Колыбель драконов

Глава 17

Два дракона стояли перед железным столом, поверхность которого блестела полировкой. Старый черный дракон опирался на этот стол и, не отрываясь, смотрел на большой сверток, отражавшийся в зеркале стола. По очертаниям угадывалось тело, завернутое в черную, как и сам дракон бумагу.

— Не придумывай, отец, нет такой традиции, — произнес дракон насыщенного зеленого ближе к оттенку старого болота цвета.

— Нет, так будет, — слабым, но не терпящим возражения голосом проговорил старый дракон.

Крыльев у дракона не было — со спины торчали только две коротких закругленных кости, которые можно было принять за наросты на спине от старости. Хвост тоже отсутствовал — его обрезали на уровне коленей дракона, но из-за того, что нижние лапы от старости не выпрямлялись, обрубок хвоста почти касался земли. Черная чешуя местами не прилегала к телу, а торчала, словно кто-то провел против чешуи по речной рыбе ножом, намереваясь её почистить. Дракон был настолько стар, что его черный цвет, казалось, выгорел на солнце и сейчас больше был серым, пепельным, седым.

— Отец, ты не видел малышей Лоры. Есть огромная вероятность, что они живы и буквально сегодня их спасут. Давай отложим. Я, как и все, люблю маму, но она уже умерла. Мы похороним её…

— Ты не понимаешь? — старый дракон обернулся к молодому. — Я без неё и минуты жить не хочу! Понимаешь, сынок?

— Я должен был попытаться. Я полечу с тобой.

— Нет.

— Отец, это не обсуждается.

Открылась дверь, впуская вместе с людьми в помещение яркий солнечный свет и зной летнего дня. Трое военных, войдя и сняв при входе фуражки, склонили головы в знак почтения:

— Самолёт готов, господин полковник, — произнес лейтенант в новой отглаженной форме и протянул молодому дракону телефон: — Вы говорили, что вас ни для кого нет, но…

Дракон, которого лейтенант назвал полковником, взглянул на экран и прочел имя абонента:

— Даже для неё.

Военные, постояв минуту, бережно взяли в руки сверток и понесли на улицу. Молодой дракон, хотя молод он, судя по окрасу чешуи, только относительно строго дракона, подставил локоть, за который и ухватился второй дракон, и они медленно вышли на улицу.

Небольшой белый самолет подрулил к самому ангару. Пройти надо было с десяток шагов, но и они дались дракону с трудом. Все тот же лейтенант, который общался со вторым драконом, подставил плечо и дракон, стараясь не поранить человека, оперся на плечо второй лапой и с благодарностью взглянул на молодого военного:

— Вы прекрасно воспитаны, юноша. Внимательны. Мой сын хорошо разбирается в людях и драконах, но ваше воспитание не его заслуга, а ваших родителей. Берегите их, свою жену, близких. Я стар, и мне нравится поучать. Да. Такой я.

Дракон кивнул лейтенанту, отцепился от человека и своего сына, взялся за поручни и медленно поплелся в самолет.

— Господин полковник! — окликнул дракона, ступившего на трап, лейтенант.

— Я провожу отца, вернусь и мы улетаем.

— А если опять позвонит миссис Вайц?

— Скажи, что к ужину я задержусь, но к завтраку обязательно буду.

Самолет взлетел, быстро набрал высоту и нырнул в облака, исчезнув из видимости.

— Сомневаюсь, что старик переживет сам полет, — проговорил военный в такой же форме, что и провожавший дракона лейтенант. — Скорее всего, умрет во время полета, и полковник вернется, чтоб похоронить родителей, как это делают все приличные драконы.

— Может быть, — согласился лейтенант.

— Куда они рванули? В Гималаи?

— Может быть.

— Я читал, что там есть гора, на которой в древности драконы кончали жизнь самоубийством.

— Они и сейчас это делают, — вмешался в разговор третий военный, — хотя законом это запрещено.

Кроме пилотов, закрытых в кабинке, в салоне сидело два дракона, и лежал черный сверток.

— А помнишь первые самолёты? — не отрывая взгляда от свёртка, спросил старый дракон. — В них так трясло, что я боялся на них летать. Помню, в первый полёт на Южный полюс я оказался единственным драконом, который получил приглашение. Но я отказался. Сказал, что боюсь отморозить крылья. Хотя на вершинах гор холоднее и дышать труднее. Но я просто струсил. Побоялся лететь. Правильно сделал, конечно. Они разбились над Африкой, когда возвращались с Антарктики.

— Я жалею, что так далеко жил от вас с мамой. Причем жил всегда, не только в последнее время. Мне не хватало семьи. Я часто прилетал к Тео, но брат это не родители.

— Тео и Матео, — вздохнул старый дракон и прикрыл глаза. — Мать так и не приняла, что они оба развелись. Называла это твоим тлетворным влиянием.

— Дракон должен быть свободным.

— Времена изменились, сынок. И теперь эта древняя философия забыта. Мы стали вести осёдлый образ жизни. Совсем как люди. Куча детей, необременительная работа, налаженный быт. Видел бы ты жилье Лоры и Лео — таунхаус «Долина драконов». Там кольцо гор, в середине долина, а внутри в горах насверлены пещеры. Люди чертовски хорошие строители. Сами так живут и нам устроили. Но мы с Бруно предпочли пески Африки. Лежи себе на песочке, грейся как древняя ящерица.

Молодой дракон отвернулся и уставился в иллюминатор. Пейзаж внизу быстро менялся, только десять минут назад внизу показывали горы, а вот уже небольшие города мелькали яркими мазками цветных пятен, словно острова в океане лесов и пашен.

— Я тоже хорошо помню первые самолёты. Самые первые я еще обгонял, но через каких-то десять лет все изменилось. А сейчас мы долетим до места назначения всего за час, а чуть больше ста лет назад нам бы на это понадобился целый день.

— А ты летал туда? В черноту космоса, — старый дракон узловатым пальцем с черным уже по старости когтем показал на потолок самолёта.

— На истребителе во время испытаний.

— Как там?

— Крыльям в скафандре тесно. Немного больно. Если катапультируешься, то крылья затекают, и ты не сможешь лететь. Тогда только планирование, но и то — они могут вообще перестать слушаться.

— С тобой такое было? — почесал шею дракон и ойкнул от боли — на пол упала одна чешуйка. Дракон быстро, чтоб не заметил сын, зашвырнул её лапой под сиденье.

Сын вздохнул, заметив манёвр отца.

— Как видишь, папа, я жив. Но один из моих парней погиб. Не приветствую я современную акселерацию — тело выросло, а мозг и, главное, психология детские.

— Я тоже самое говорил Бруно — не спеши с Лорой, она ещё ребёнок. Но тот мальчишка её так навязчиво добивался. А Лора ведь такая трогательная, наивная, все время книжки читала. Пообещай мне, что позаботишься о её детях.

— Я буду очень далеко.

— Как знать, сынок, как повернётся жизнь. Я был против затеи твоей матери, но ты знаешь её упрямство.

— Знаю.

— Я жалею, что не был на твоей свадьбе. Жалею, что Бруно разругалась с Донателлой. Зря она отказалась от детей. Ведь можно было поступить как Циллерия, мать Лоры.

— Да не было никакой свадьбы, отец. Долли просто потребовала её перед всем нашим коллективом, а я, как…. Чуть не сказал — как честный человек. Ахахаха.

— Хех, — растянул губы в улыбке старый дракон. — Мы все сильнее сливаемся с людьми в привычках, образе жизни. И это хорошо.

Дверь в кабину пилотов открылась, и капитан деликатно прочистил горло, привлекая к себе внимание:

— Мы приближаемся.

— Спасибо, Руслан, — кивнул дракон-сын. — Твоё решение твёрдо, отец?

— Да, — кивнул дракон и его губы дрогнули.

— Открою багажный люк в нужном месте. Господин полковник?

— Я прыгну вместе с отцом. Меня не ждите. Возвращайтесь. Здесь недалеко наша военная база, долечу туда сам.

Пилот козырнул и скрылся за дверью.

— Я сам прыгну, проворчал старый дракон. Нечего тебе там делать. Это наш путь с твоей матерью.

Сын молча взял в лапы сверток с телом матери и понёс его в хвостовую часть самолёта. Открыл дверь, вышел и подождал пока старый дракон, хватаясь за спинки кресел, медленно дойдёт до цели.

— Я запрещаю тебе прыгать! — Хлодвиг вцепился в тело Брунгильды и попытался вытолкнуть сына с люка.

— Не обсуждается, отец. Я много раз видел, как передумывали в последний момент. Я буду падать рядом и, если ты передумаешь, просто выпусти тело из лап.

— Это, наверно, были люди.

— Ты не о том думаешь, отец.

Люк распахнулся, и драконы соскользнули вниз. Молодого дракона развернуло в пространстве — крылья надулись из-за встречного воздуха, но он развернулся головой вниз и полетел догонять падающих на гору драконов. Хло с телом Бруно крутило в воздухе, но он крепко держал сверток всеми лапами. Рядом с ними летел их сын.

Самолёт, развернувшись, удалялся от горы, на которой, по легендам, драконы совершали самоубийства.

Хлодвиг так и не выпустил из лап свою Брунгильду, с которой прожил пять веков. Их сын в самый последний момент распахнул крылья и пролетел всего в паре метров от острого пика, фыркнул от злости на себя, на ситуацию. Пролетел над глубокой расщелиной. Обернулся, чтоб глянуть в последний раз на место, где нашли покой его родители, и увидел сетку, летящую в него. Не увернуться! Потянул в себя воздух, но в последний момент увидел, что сетка не из верёвки, это что-то стальное, что уже опутывает, сжимает, сминая и ломая крылья. Понял, что надо расслабиться, чтоб не покалечиться, но древний инстинкт велел бежать. И он рванулся из сетей, затягивая на себе ловушку и падая на скалы. Выпустил сквозь сетку когти, пытаясь уцепиться за рваные края скал. Хватал лапами всё, сто попадалось, но в когтях оставался лишь рыхлый снег. Ущелье, которое он пролетел парой минут раньше, приближалось. Но кто-то сильный затянул стальную сетку, в которую он попал как котенок в авоську, и ловушка с добычей дернулась вверх. Плененный дракон обернулся — из расщелины взлетал вертолёт.

Драконы предпочитают тепло. Холод тоже могут выдержать, но тепло им нравится больше. Даже не тепло, а жара. А как же пещеры, в которых драконы спали веками, охраняя свои сокровища? Тут все просто как у медведей — драконы нагуливали жирочек и заваливались в пещеру спать. Помимо золота и украшений, они стягивали в лежбища ковры, шубы, меха. Если зимовали или жили в паре с драконихой, то сыроедение разбавлялось наваристыми бульонами, согревающими в холодные времена. Да и гастрономическими изысками дамы своих драконов баловали. Варили пиво, жарили барашков — все как у людей. И часто принцессы, которых крали драконы по договоренности с отцами барышень, оставались жить в пещерах. Причины у девушек на это были разные — за кем-то не приезжали принцы, кто-то спасался от нелюбимого, и уговаривал дракона сказать, что барышня случайно убилась, убегая от дракона, а кто-то просто хотел вольно жить, попивая винишко и читая книжки.

Лора продрогла и от этого проснулась. Поджала лапы, пытаясь укрыться собственным платьем, но только зацепилась за него когтем. Ткань натянулась и с другой стороны врезалась в шею. Больно Лоре не было, драконья чешуя и не такое выдерживала, но лапе было навязчиво неудобно. Подтянуть к себе нижнюю лапу, чтоб освободить, не получилось и дракониха села. Глаза открывать не хотелось, еще поспать бы, но холод, сырость и застрявшая лапа вынудили её разлепить сперва один, а потом и второй глаз.

Увиденное ей не понравилось. Она сидела на бетонном полу небольшого, по драконьим меркам, пространства. Кубик помещения пять на пять и в высоту тоже пять метров. Металлическая дверь, выкрашенная в черный цвет, с узкой горизонтальной полосой для глаз, через которую и попадал в камеру тусклый свет. Бетонный пол грязно-серый с дырой для слива жидкостей в углу под той же стеной, что и дверь. Стены тоже серые, а потолок из-за тусклости света почти не виден, словно висит в камере черное облако смога. Слева от неё на цепях за верхние лапы подвешен Лео. На полу ближе к двери что-то валяется.

— Что уставился? — рыкнула на мужа дракониха, высвобождая коготь, увязший в ажуре вязанного платья.

— Здравствуй, Лора. Давно не виделись, — звякнул цепями дракон. — Выпусти детей из сумки, они уже час как перестали пищать.

Лора открыла было пасть, чтоб огрызнуться на мужа, но упоминание о детях и необычно вежливый тон мужа её смутили. Она встала и, переминаясь с лапы на лапу, тяжело пошла к тому самому предмету недалеко от двери. Присела рядом и дотронулась до него. Предмет вздрогнул и внутри заскулили.

— Дети, — позвала Лора и открыла замок на сумке.

Сначала высунулась одна мордочка, понюхала воздух, глядя на Лору, ткнулась носиком в протянутую лапу, скрылась обратно в сумке. Дракониха напряглась от тишины и бездействия. Сзади слышалось тяжелое дыхание дракона, шаги где-то далеко по коридору и совсем тихо, словно глубоко под землёй, текла вода. Лора не выдержала и приоткрыла сумку.

— Ауууррррр! — выпорхнули дракончики один за другим и атаковали мать.

— Ах, вы, чертята, — рассмеялась Лора, подхватывая сыновей, чтоб они не шмякнулись на пол. — Пока ты спал, — повернулась она к дракону, — умер Анатоль, а наши шалопаи намеревались его съесть. И это всё из-за тебя. Ты убил человека, спасшего нам жизнь.

Дракончики для приличия слабо повырывались, а потом прижались к Лоре, зацепившись пальцами, похожими на белые куриные лапки, за её платье.

Дракон внимательно наблюдал за этой вознёй, и Лоре показалось, что он улыбается.

— Мне из-за темноты кажется, или они белые?

— Абсолютно белые. Наверно потому, что ты старый.

— Они альбиносы, Лора. Это редкость. У драконов не велась летопись, но по упоминанию людей белый дракон встречался последний раз тысячу лет назад.

Лора уставилась на висящего на цепях дракона. Что-то во внешности мужа было не так. Может, спокойное выражение морды, даже с легкой ухмылкой. У Лео такого выражения никогда не было. Он если и был спокоен, то полузакрытые глаза выдавали полное равнодушие к происходящему, а у этого дракона взгляд с интересом, мягкий и вежливый разговор. Лео так не говорит. Лео позор семьи, дракон-гопник. Выпить, подраться, покуролесить — в этом весь Лео. Такой же и Грин, но у Грина запой и гульба строго в выходной день, и даже Миранда ничего не могла с этим сделать.

«Миранда! А ведь она донимала меня, что ко мне прилетал Леонард! — вспомнила о соседке Лора. — И говорит этот дракон интересные факты, а Лео никогда историей не интересовался».

Дракон шевельнул хвостом, переложив его иначе.

«У Лео хвост был перебит. Он им не шевелил», — в памяти Лоры всплыло, как Бруно дверью клетки перебила Лео хвост.

— Ты не Лео, ведь так? — спросила она, укачивая уснувших на лапах детей.

— Нет, — едва слышно прошептал дракон. — И это мои дети. Наши с тобой. Только, пожалуйста, держи это пока в тайне.

— Все это очень интересно, — фыркнула Лора и отвернулась от дракона.

Лора подошла к двери и заглянула в смотровое окно. Правда, окном узкую щель высотой со спичечный коробок назвать трудно. Напротив их двери такая же серая стена, как и в камере. С левой стороны свет ярче, если можно так сказать, а с правой — темнота, как и под их потолком.

— Это тюрьма для драконов, — заговорил дракон. — Триста лет назад несколько человеческих королевств объединились и построили на маленьком безымянном острове в Тихом океане тюрьму. Раньше здесь был маяк на отмели, а потом достроили тюрьму. Она, кстати, небольшая, камер на десять. Точка выбрана идеально — драконы самостоятельно сюда долететь не могли, а кораблями они не владели. Можно было нанять человеческий корабль, но тогда мы для людей были лютые враги, они согласны были забыть собственные распри, лишь бы сражаться с нами. Алчность, конечно, побеждала, и находились те, кто помогал драконам. Но, как правило, драконья тюрьма работала исправно. Сюда привозили тех, кого хотели наказать, или за кого хотели получить выкуп. Драконы богаты, поэтому держать их в обычных тюрьмах было бесполезно — их нелегально выкупали. А вот засунуть туда, откуда не достанут друзья и родственники — это запросто.

— Откуда ты про тюрьму знаешь? — Лора бросила попытку что-то высмотреть в дверную щель и принялась мереть шагами камеру.

— Был здесь лет сто назад. Драконов с моей работы взяли в заложники, нам поставили условия освобождения, и мы… Мы долго искали заложников, поднимая всю агентурную сеть, пока отец не вспомнил про эту тюрьму.

— Бруно! — опомнилась Лора. — Она ведь была у нас в гостях в тот день. Надеюсь… — подошла она к дракону и замерла.

На его морде было все написано — пасть изогнутая вниз, нахмуренные надбровные дуги, дрогнувшие ноздри.

— Что? — Лора скопировала выражение на его морде. — Она не выжила?

— Нет, — качнул головой Леон. — А потом и отец сказал, что не будет без неё жить. Он это недавно на своём канале заявил. И им, кто бы они ни были, достаточно было просто убить мою мать, чтоб отец поперся на эту чертовы гору драконов.

Струя пара вырвалась из ноздрей дракона и Лора обрадовалась, что она в этот момент отошла от него подальше.

— Что за гора? — на автомате спросила Лора и смутилась — получилось немного равнодушно, а ведь это смерть её названной матери.

— А вам в школе мифологию не преподавали? Или про любовь читать интереснее? — не выдержал и упрекнул её дракон.

— Просто ответить не можешь?

— Да, прости. Не время ругаться. Да и ты ещё не отошла от лекарств.

— Надо же, — усмехнулась Лора и оперлась на стену напротив дракона. — Лео никогда не извинялся. Даже если был категорически неправ.

— Все было так плохо? — с сочувствием в голосе спросил Леон.

— Нет. Ему было на меня плевать, а на брак он согласился, чтоб его отпустила от себя Бруно. Мне, в общем, было даже комфортно в этом браке — школу я уже окончила, работать было не надо, лежи себе и книжки читай. А потом Бруно устроила меня работать в библиотеку — по запросу отвечала на вопросы на сайте. Это и ИИ делает, но кто-то хочет живого общения. Хотя ИИ умеет делать и это. Я ушла в декрет, а разницу никто так не заметил. Так что за гора?

— И у вас не было совместных ужинов? Утреннего кофе? Просмотра фильмов? У вас нет любимого сериала, под который вы могли съесть тонну мороженого?

— Нет. Я отвратительно варю кофе, не люблю сериалы, ни разу не была в кино и не увиливай от вопроса — что за гора?

Один из дракончиков зашевелился во сне и Лора его чуть не выронила. Она села возле стены и положила детей на вытянутые нижние лапы.

— Как мы их назовём? — Леон вытянул хвост в сторону Лоры и дотронулся до когтя на её правой лапе.

— Если Хло сказал, что не будет жить без Бруно, то на этой горе он погиб? Да? Хло тоже больше нет?

— Да, — после некоторой паузы ответил Леон. — Это гора самоубийц. Отец с телом матери спрыгнул с самолёта и разбился.

— Т-ты уверен?

— Я сопровождал их в последний путь, на случай — если Хлодвиг передумает.

— А он упрямый, — вздохнула Лора.

— Все драконы упрямы.

Появились звуки. Не сразу. Сперва они были едва уловимы, но сила их звучания нарастала, и вот уже их можно слышать, не напрягая слух.

— Я не договорил про эту тюрьму. Когда мы её нашли, нам пришлось приложить усилия, чтобы сюда попасть. Если не вдаваться в подробности, то мы снесли почти всю надземную часть, в которой и засели вымогатели. Тюрьма это глубокое подземелье, а сверху находился современный маяк и вполне себе пригодные для жилья помещения. Когда я здесь был в последний раз, то мы завалили проход строительным мусором, чтоб никто не устроил себе здесь новую террористическую базу.

— А как же маяк, корабли?

— Электронный маяк. Или спутник рассылает кораблям из этой точки предупреждения. А тот шум, что сейчас усиливается, это буря. Волны захлестывают всю территорию острова, и часть воды стекает по ступенькам вниз.

— А затопить нас может?

— Нет, даже при очень сильной буре столько воды сюда не попадет.

— А кто они? Которым достаточно было просто убить Бруно?

— Враги того порядка, который существует сейчас.

— Люди? Хлодвиг звонил Бруно перед её смертью, сказал, что людям верить нельзя. Что надо гнать от себя людей, а я только познакомилась с психологом, он нам с малышами и Лео жизнь спас, а Лео его убил.

— Как убил?

— Связал и наступил. Послушай, я не бесчувственная. Обычно я эмоциональнее. Не знаю, что со мной сейчас.

— Это лекарства Лора. Тебе ещё надо поспать, пока ты заторможенная.

— Да, — кивнула дракониха. — Но кто они? Ты сказал, что им надо было убить Бруно, чтоб Хло полетел на гору…

— Я бы обязательно прилетел проводить родителей. Это меня выманивали. И мне очень больно от того, что я виновник гибели родителей.

Последние слова дракон сказал почти шепотом и опустил голову, прикрыв глаза.

— Какое уж тут спать, — вздохнула Лора. — Если тебя это утешит, то у Бруно был рак. Ты просто… не ты, конечно, но…

— Я понял. Все произошло бы на несколько месяцев позже. Но ты даже не представляешь, как все бы изменилось за эти месяцы.