Колонизатор

Глава 14

В порт Або нас вводили два паровых буксира разом, услуги которых пришлось полдня прождать на внешнем рейде. В этом проявилось неудобство больших парусников когда большинство европейских портов находится не на самом морском берегу а в устьях рек, где самостоятельно развернуться 100 метровому паруснику столь зависимого от ветра и инерции - уподобится слону в посудной лавке. Даже такому маневренному как баркентина.

Но ставить на баркентину паровую машину, даже маломощную, вспомогательную, Никанорыч отказался наотрез.

- Иначе лишимся дорогого фрахта на рояли и граммофоны, я уже узнавал, - убеждал он нас когда мы данный вопрос дебатировали в гостинице в Гамбурге во время промежуточного визита с инспекторскими целями на верфь. - Вибрация которую создает паровая машина им вредна. К тому же уголь съедает существенный объем трюма от генерального груза.

Вопрос с паровой машиной на баркентине надо было решать здесь и теперь, ибо позже это было невозможно конструктивно. Перекрывались внутренние палубы, закрывалось окно возможностей.

- Смотри сам, тебе на этом паруснике ходить, - согласился с ним Иван Степанович.

Я от голосования воздержался. Был бы дизель тогда да, вещь нужная. А от паровика на паруснике хлопот и забот больше чем пользы. Да и экипаж паровая машина существенно увеличивает при уменьшении грузоподъемности. Но тащить в середину 19 века дизель мне хором запретили. Ибо не фиг. К тому же где Никанорыч будет тут брать солярку?

Мы, точнее Никанорыч, баркентину выбирали именно за минимальный экипаж при одинаковой с барком водоизмещении. Перевозка с паровиком в расчете на одну тонну становится существенно дороже. Грузы же наоборот грядут дешевые - зерно, селитра, гуано, если не считать граммофонов. Но кому будет нужны пять тысяч тонн граммофонов разом?

Конкуренция пароходов на морских трассах уже сильна, но есть одно но... Не везде стоят угольные станции для бункеровки пароходов. Их даже к русско-японской войне расставят на глобусе только на основных трассах британского флота. И уголь, как правило, поставляют из Уэльса.

Нам достаточно того, что несем на борту паровой разъездной катер адмиральского класса помимо классических шлюпок в достаточном количестве. Иначе бы нас не зарегистрировал Ллойд как судно предназначенное для пассажирских перевозок.

Наш испытательный бросок по Балтике прошел в курортных условиях, штормов по пути нам не встретилось. И слава богу. Не вижу я никакой романтики в штормах. Но и в порты по дороге мы не заходили, даже на остров Готланд, который никак не миновать. Запасов, в том числе пресной воды, вполне хватало до финского берега. Так что круизом и не пахло.

Зато я всласть выспался за все время пребывания в "Неандертале". И вообще целая неделя когда тебя никто не чепает, никому от тебя ничего не нужно... Кайф!

Кок на борту был опытным и вполне квалифицированным, знал многие кухни мира. Для кают-компании он готовил отдельно.

Но вот когда начнем брать пассажиров и кормить их за капитанским табльдотом то придется нанимать еще поваров для пассажиров. Пока же пассажирский ресторан стоял закрытым и капитаны харчились в кают-компании.

Да и офицерского состава у нас немного. Старший помощник, два вахтенных штурмана, суперкарго и четверо мачтовых мичмана. Место пассажирского помощника капитана пока оставалось вакантным.

Стюард и тот один на трех капитанов. Он же и в кают-компании прислуживает. Ничего, успевает.

- Або... - покатал я на языке это слово. - А ты говорил про Турку, - предъявил я Никанорычу.

- Это один и тот же город, - ответил наш новоиспеченный капитан. - Або по шведски. Турку по фински. А если заглянуть в седую древность, то это бывший новгородский Торг. Когда я служил срочную на Балтике нам про это разъясняли. Або станет Турку только после революции и отделения Финки от России.

- А почему мы сюда идём, а не в Хельсинки? - поинтересовался я.

- Нет еще никаких Хельсинок, - ответил Победа. - Есть пока только Гельсингфорс. База Русского императорского флота. А нам нужна биржа торговых моряков. А она здесь - в Або. И вообще это главный торговый порт на северном побережье Финского залива. Кстати, приготовьте деньги, господин капитан-директор, платить портовые сборы.

- В какой валюте? - уточнил я.

- В любой если серебром или золотом в звонкой монете. Но русский рубль, британский фунт, французский франк берут и бумагой, - пояснил подошедший Клаус.

Матросов в постоянный экипаж набирали комиссией. Победа по русски, Клаус по немецки, а я по английски тестировали матросню. Выбор был богатый только на первый взгляд. Желающих толпа.

Но сразу отпали семейные потому как возвращаться в Финляндию мы в ближайшие годы не планировали. Может кто от семьи и сбежал бы с удовольствием, но нам то такое зачем?

Контракт мы предлагали сразу на пять лет. Походы сулили дальние. Не всем даже холостым такое подходило по разным причинам. Но... как всегда "но". Жалование мы сулили на четверть большее чем по рынку. Кормежка наша. Плюс премии. Но требовали положительных рекомендаций, а их не каждый мог представить.

Первым, прикинув условия труда и компенсацию за него, решил остаться с нами кок нанятый в Гамбурге лишь на время этого похода. Только он оговорил себе что для кормежки пассажиров у него будут помогальники, а он только шеф. Питание экипажа на нем без возражений.

Быстрее всего на берегу нашли на судно постоянного боцмана - сорока четырех летнего вдового отставного кондуктора Русского императорского флота, крепкого высокого шведа хорошо говорившего по русски, сносно по английски и понимавший немецкий. Не говоря уже про финский и шведский. После смерти жены он загрустил на берегу и его снова потянуло в море. Но рыбу ловить он не желал.

- Вонючее и грязное это дело, ваши высокоблагородия, а я службой к чистоте на корабле приучен. - Пояснил он нам свое нежелание становиться рыбаком.

Дальше Юхан Бергманн гремя двумя медалями уже сам предлагал нам кандидатуры, большинство которых Никанорыч утвердил, хотя от некоторых претендентов Клаус воротил носом, приговаривая, что финны известные на всех флотах пьяницы.

И тут же предложил оставить на "Клио" баталёра-немца на постоянку.

- Он хоть честный немец, - уверял нас Клаус.

- Для кого? - спросил я.

- Что для кого? - не понял капитан Шальбе.

- Честный для кого? - уточнил я. - Лично для вас или для компании владеющей баркентиной?

- Баталёр будет мой, - авторитетно перебил нас Никанорыч, прихлопнув ладонью по столу, показывая что тема закрыта.

- Но позвольте, господа, - возмутился Щальбе, - Я все же на судне первый после бога и право судовой роли принадлежит мне.

- Вы первый после бога на судне в плавании, а вопрос найма экипажа прерогатива владельцев баркентины. Их слово последнее. - Парировал Никанорыч.

- Герр Шальбе, - вступился я в дискуссию, - перед вами два совладельца судна совокупно которым принадлежит 67 паев из 100. И я как капитан-директор компании от имени владельцев утверждаю все назначения капитана-стажёра. Ему с ними работать в дальнейшем. Вы что-то имеете против мнения хозяев?

- Ваше право, - недовольно буркнул капитан-наставник.

- Хромого забираешь? Кого из двух? - уточнил я у Победы. - А то у нас два хромых моремана.

- А что я разве нетвердо высказался еще дома? - парировал Победа по-одесски. - Кстати, заодно он и фельдшером будет на корабле по совместительству. Так что готовь ему мундир с одним шевроном на рукав.

Вот так вот. Минус еще один спец в колхозе. Грустно, но я действительно что-то такое обещал Никанорычу. Ладно, не последний же он медик в "Неандертале". Ну, не хроноаборигена же нам медиком брать на судно? Он нас тут всех залечит.

Тяжелее было с офицерским составом. На матросской бирже они не регистрировались - не по чину им там. Пришлось даже давать объявление в газеты о наборе. И в Або, и в Гельсингфорсе, куда скатались с Никанорычем с ночевкой.

А пока ждали претендентов на замещение офицерских должностей, торговали тем, что сами привезли из Гамбурга с Лондоном. Как и обещал нам Шальбе все ушло за четыре дня по хорошим ценам. Если вычесть цену фрахта, то прибыль составила 10 процентов. Вполне неплохо за неделю каботажа. Можно было и больше вымутить, но тогда пришлось бы торговать мелким оптом - в розницу имели право тут торговать только местные купцы. А это время, простой экипажа, аренда склада на берегу, если нет желания платить портовые сборы за стоянку корабля у пирса.

За это время дважды сбегавший на телеграф определился старший помощник капитана из временного перегонного экипажа - немец из Гамбурга, решив что от добра добра не ищут. Нареканий у нас к нему, как к старпому не было. Офицер он опытный и знающий, к команде требовательный. К тому же с хорошей штурманской подготовкой. Да и других, равных ему претендентов на горизонте не наблюдалось. И по русски говорил, хотя и с чудовищным тевтонским акцентом.

- Боцман швед с опытом военной службы, старпом немец - будет порядок на корабле. - От лица довольного Щальбе можно было прикуривать.

Удовлетворившись своим человеком на посту старпома, баталёра наш капитан-наставник больше не поминал. Но боюсь оттянется он на суперкарго. Уж больно у него нездоровый интерес к левому грузу на корабле. Проще брать его в долю.

- Какой товар будем брать в Або на продажу в Гамбург? - спросил я Шальбе, прикуривая местную дорогую толстую папиросу, весьма неплохую на вкус.

- Бумагу, - ответил он. - Она тут несмотря на то что дешевая очень высокого качества, не то что в России.

И глянув на меня искоса торопливо добавил.

- Впрочем и в Германии бумага в массе своей хуже и дороже.

- В тетрадях?

- Нет. Писчую почтового формата. Она самая ходовая если сдавать ее оптом в Гамбурге. А вот для собственного пользования тут можно прикупить уже переплетенные амбарные книги и вахтенные журналы на будущее. Суперкарго нужно будет по одной такой книге на каждый трюм, боцману для своего заведования, коку с артельщиком продовольствие учитывать, помощнику по пассажирам... да и на корабельную кассу гроссбух у капитана нужен. Вам самому для прихода-расхода компании. Можно еще газетную бумагу в роликах возить или крафт, но в таком случае лучше иметь заказ заранее.

- В долю закупки бумажного груза войдете? - бросил я пробный шар.

- Обязательно, герр директор, - расцвел Шальбе и пошел договариваться о буксировке баркентины на внешний рейд.

Трюма уже пустые. Пока соберем попутный груз - сэкономим на стоянке.

Табачный лист в отличие от табачных изделий проходил в Финке как сырьё и облагалось пониженным таможенным тарифом, что не могло не радовать. Финский фабрикант в Або даже посетовал, что мы мало его привезли.

Паровой адмиральский катер оказался очень удобным транспортом когда судно стоит на рейде. Раскочегаривать его дольше, чем мотаться от порта до борта и обратно.

Пока капитаны шуршали на ниве международной торговли, я катался по Або на извозчике изображая туриста впечатляющегося достопримечательности первой финской столицы, а сам попутно выискивал удобные места для хроноякорей. Пригодится... когда-нибудь... может быть...

Заодно провернул аферу. Поменял 1000-фунтовую банкноту Банка Англии на местные марки в Лиедон-банке в старом городе, а потом, после того как закупили две сотни тонн местной бумаги, то там же обменял оставшиеся марки обратно на фунты, но уже в банкнотах по 5 и 10 фунтов, а частью и бумажками по 10 шиллингов - экипажу жалование выдавать.

Всего-то два процента комиссии, зато какая прачечная!

Пришлось брать с собой в банк боцмана со стюардом и вооружать их револьверами. Да заранее покупать крепкие саквояжи - все же сорок тысяч марок мелкими купюрами это большая куча. Зато не было никаких проблем при расчете с поставщиками.

Что у финнов было хорошо так это развитая морская упаковка из вощеного крафта не боящегося воды.

Тут и нужным нам штурмана на объявление в газетах откликнулись.

Помощника капитана по пассажирам мы сманили из отеля в Гельсингфорсе. Тот с детства мечтал о морских путешествиях, а пришлось делать карьеру в Камп-отеле. Вполне успешную. А что такое пассажирская палуба? Тот же отель только который плывет по морю. Так что через два дня господин Перволяйнен появился в Або с двумя чемоданами, уже в фуражке и белой офицерской куртке с одним золотым галуном четвертого помощника капитана на обшлаге.

Там же в Гельсингфорсе меня посетила удача. В магазине русской книги удалось купить десять экземпляров "Новой азбуки" Льва Толстого в четырех томах, рекомендованной Министерством народного просвещения Российской империи в качестве учебного пособия для начальных народных училищ. Издание одиннадцатое. То что нужно для детишек "Неандерталя". У меня все должны быть грамотными. Иначе как с техникой обращаться?

На обратном пути попали в злой балтийский встречный шторм с холодным дождем. Меня знатно мутило, а Никанорычу все как с гуся вода. Ходит вызывая раздражение своей довольной рожей, трубочкой попыхивает. Вахту он держал вместе с Шальбе - учился.

Это я на судне бездельничаю. Но я хозяин. Мне положено. Все равно ни читать, ни писать в шторм невозможно. А думать - мутит весь организм. А мне еще Атлантику пересекать до Аргентины как минимум. Это при условии если там "окно" открыть удастся... Отсюда туда пока не удавалось ни мне, ни Иван Степанычу.

К тому же постоянно торчать в каюте совсем жесть. На мостике даже под дождем, закутавшись в плащ-накидку, держась за бакштаг, все же легче переносится качка. По крайней мере можно перекинуться парой слов с вахтенным офицером. В редкие перерывы когда он в медный рупор не орет матросам какие рифы на каких парусах брать.

На матросиков на реях фок-мачты даже смотреть больно. Штормовые паруса там верхние. Честно... я бы так не смог.

Не зря я прорезиненные плащ-накидки офицерские в Сухарной балке у мичманов Военно-морских сил Украины с запасом покупал. Местные макинтоши против них не фонтан совсем, а рыбачьи куртки из тюленьей кожи тяжелы и неудобны. Правда капюшон форменной плащ-накидки хорош только на офицерскую фуражку, так что матросы все поголовно сменили его на свои разномастные зюйдвестки. Но у нас же не военный корабль, где всё должно быть хоть и безобразно, но однообразно.

На первый взгляд баркентина с честью выдержала штормовой экзамен. Ни один парус не порвался, ни один рей не треснул, ни один бакштаг не лопнул... Но Шальбе сказал мне, что когда придем в Гамбург, то надо будет после сдачи груза все проверить, прежде чем гонять судно в Атлантику. Там шторма злее и волны круче.

- Да и положено так после первого похода. Раньше корпуса были деревянными и после первого шторма появлялись течи. - Добавил он авторитетно. - А у нас надо заклепки осматривать. Волна в левую скулу била сильно при килевой качке. Да и герру Блому будет интересно как его детище - стальной корпус, себя в море ведет.

Вот об этом я совсем не беспокоился. Из Интернетовских штудий я знал, что клепаный корпус даже крепче, чем сварной. Отказались от него только из-за трудоемкости клёпки. Сварка быстрее, дешевле, времени занимает меньше и сварщиков нужно меньше, чем квалифицированных клепальщиков на тот же объём работ.

Немногочисленные пассажиры, которые мы взяли из Або до Гамбурга вообще заблевали все каюты. Вот тогда я отчетливо понял что кожаная обивка мебели в каютах не роскошь, а гигиеническая необходимость. Страшно подумать если бы диваны были плюшевыми как во втором классе пульмановских вагонах железной дороги.

Так что по дороге общим решением зашли в Копенгаген - ноги размять на твердой земле. Не дотерпели мы до Гамбурга. Надоела болтанка при ходе круто к ветру.

Да и в каютах матросам надо полную влажную приборку сделать и все помещения проветрить. А это дополнительная пресная вода.