Колонизатор

Глава 1

Лондонские отели были не чета Пражским. Гораздо хуже и по номерам, и обслуживанию, хотя и дороже. Но выбирать пока не приходилось. Точнее выбрать пришлось не самое фешенебельное заведение, ибо одеты были мы… несколько странновато для 1880 года в костюмах, сшитых в 1913 году в Праге. А Никанорыч, так вообще был в морском бушлате, а егерь в черкеске, хоть и с серебряными газырями.

Первым делом нас ждали портные. Лучшие лондонские портные с улицы Сэвил-роу где одеваются все лондонские денди и вообще ««хай класс»». Нам, как будущие совладельцам пароходной компании, надо соответствовать, ибо по одёжке встречают. особенно в это время. А уже потом можно было появляться на пороге престижных гостиниц. К сожалению арендовать в Лондоне отдельно стоящий дом на короткое время не представлялось возможным. Либо отель, либо долгосрочная аренда. Таковы выверты викторианской Англии.

Погода стояла яркая и солнечная. Ветрено и никакого намёка даже на знаменитый лондонский смог и туманы, хотя стены домов красовались налётом влажной угольной копоти, как давно не мытые железнодорожные вагоны ««Укрозализницы»». Мостовые, хоть и крытые брусчаткой были слякотно грязны, несмотря на теплое лето. И явственно воняли конским навозом пополам с мочой.

Всего в этой командировке нас было четверо. Тарабрин, Победа, я и один из егерей, которого мы вооружили и оставили в отеле охранять деньги. В основном александровские червонцы и гинеи, так как нот банка Англии датированных ранее 1880 года было всего чуть более ста тысяч фунтов из миллиона, отобранного нами у курьера Коминтерна. Все остальные имели позднюю датировку. Но нам должно было на всё хватить, учитывая, что даже вполне обеспеченные люди жили тут на сотню фунтов в год.

Через полчаса неспешной прогулки по лондонским улицам наемные кэбы, которые нам вызвал портье отеля, остановились на Сэвил-роу у ателье ««Генри Пул Со»» которое обшивало офицеров королевских армии и флота еще с времен Ватерлоо. Как нам пояснили в отеле, они в отличие от остальных мэйджоров этого рынка шили относительно быстро. Всего за четыре недели. А многие успешные кутюрье с этой улицы не брались пошить костюм раньше 12 недель. Иначе они не гарантировали качество пошива, и вообще традиция такая. А традиции в Англии это всё. Данные сроки эти сохранились и в двадцать первом веке со всей его механизацией и цифровизацией экономики.

Сэвил-роу была типичной узкой лондонской улицей застроенный трех-пяти этажными домами красного кирпича с полуподвальными квартирками с отдельным выходом на улицу, сдаваемыми в аренду жильцам. Приподнятые над мостовой первые этажи практически все отданы под магазины и ателье.

Заведение Генри Пула с виду выглядело… магазин как магазин, мало чем отличающихся от других таких же на этой улочке. Вывеска. Под ней узкая дверь между двух стеклянных витрин. Внутри совсем небольшое помещение для приема клиентов из которого шла деревянная лестница наверх и глухие двери примерочных. И вокруг все стены заняты полками с отрезами тканей. Мебель и деревянная отделка помещения выполнена под морёный дуб. А может это и был натуральный морёный дуб. Сидения и спинки стульев зеленой кожи. Пол из серых каменных плит. Богатая бронзовая люстра на высоком потолке. Мраморный белый камин, который по летнему времени не был зажжен. На каминной полке бронзовые позолоченные часы французской работы эпохи первой реставрации. Очень красиво и уютно. То, что впоследствии назовут викторианским стилем.

Дежуривший в лобби клерк в безукоризненно сшитом костюме и набриолиненными волосами на косой пробор встретил нас с приветливой холодностью, лишь мазнув взглядом по нашим с Тарабриным пражским костюмам и бушлату Никанорыча.

- Чем могу служить, мистерз? – холодно обратился к нам местный сиделец, едва перестал звонить дверной колокольчик.

От нас первым выступил Тарабрин, как человек, знающий эту эпоху именно в этом месте.

- Видите ли… - протянул он.

- Генри, - представился клерк.

- Видите ли, Генри. – Продолжил Иван Степанович. - Мы только что создали паевое товарищество морских перевозок и желаем заказать у вас униформу нашего пароходства на всех нас троих.

- Полный комплект униформы торговых моряков, - добавил я.

Победа все это время только озирался по сторонам, не понимая ни слова из нашей беседы. Ему было откровенно скучно.

- Полный комплект? – поднял бровь клерк.

- Именно, - подтвердил я. – И белый, и черный костюмы. Фуражки и обувь.

- Это обойдется вам недёшево, - предупредили нас.

- Мы готовы даже набросить к вашей цене десять процентов за срочность заказа, - небрежно бросил через губу Тарабрин и с пристуком положил на стол гинею.

- Этого будет мало, - усмехнулся Генри.

- Для услуг вашей фирмы конечно мало, - улыбнулся Тарабрин, - но для вас, чтобы ускорить выполнение нашего заказа в самый раз. Это лично вам, Генри.

- Присаживайтесь, джентльмены, – продублировал клерк свое приглашение рукой, указав на стулья. - Чай, кофе или чего-нибудь покрепче?

О как! Мы уже и джентльмены. Вот что взятка животворящая делает.

- Для чая ещё рано, - ответил Тарабрин присаживаясь, - но от чашечки кофе не откажемся.

Я сначала не понял этот пассаж Тарабрина, но быстро вспомнил, что чай британцы пьют в пять часов пополудни, а сейчас пока позднее утро.

- Тогда я пойду, распоряжусь насчет кофе, а вы пока посмотрите образцы тканей. - И выложил на стол три толстых альбома большого формата с кусочками текстиля между толстыми бумажными страницами на которых указывался производитель ткани и ее цена за ярд.

После выкладки этих альбомов на стол, золотая монета со столешницы исчезла. Вот была и нету. Фокусник.

Не успели мы раскрыть эти альбомы как Генри материализовался вновь и затараторил.

- У нас только лучшие ткани из шотландской шерсти, кашемира, альпаки и мохера. Подкладка может быть из саржи, дубль-сатина или шелка по вашему желанию. Форменные сюртуки, жилеты и брюки мы вам пошьем с нашим превеликим удовольствием. Однако мы не изготавливаем головных уборов и обуви. А также вам потребуются рубашки под костюм а их в Лондоне шьют отдельные портные.

- И?.. – поднял бровь Тарабрин.

Генри затараторил быстрее, однако не теряя достоинства и не впадая в лакейство.

- Так как вас беспокоят сроки, джентльмены, то я осмелюсь порекомендовать вам любого рубашечника с Джермин-стрит. Это, конечно будут рубашки с вешалки, зато вы будете иметь лондонское качество быстро и по сходной цене. Открою вам секрет что на нашей улице, те кто будет вам шить сорочки на заказ, львиную долю срока займут под вышивку монограмм. А на Джермин-стрит заранее шьют полуфабрикацию и остается только подогнать их по вашей фигуре. Это намного быстрее. А вышивку монограмм можно всегда отдельно заказать белошвейкам, что выйдет не хуже, но заметно дешевле.

- Согласен, - кивнул я.

- А вы как считаете? – обратился Генри к Никанорычу?

- Что он от меня хочет? – спросил меня мичман по-русски.

Я перевел.

- Мне все равно, - махнул рукой наш морской волк, - главное, чтобы не жало и топорщило.

- Вы не англичане? – заинтересовался Генри, присушившись к нашему обмену мнениями на русском языке. – То, что не из Лондона было сразу понятно по вашему говору.

- Нет, мы - русские, - ответил за всех Тарабрин. – Приехали купить судно. А заодно и пошить форму. У вас. Вас нам рекомендовали.

- Вел, - кивнул клерк портного. – В таком случае вам нужна будет обувь и тут я не вижу лучших мастеров в нашем городе, чем у Джона Лобба. Только у этой фирмы надлежащее качество ручного пошива для джентльмена, владеющего собственной компанией. Обувь - это то, на что первым делом обращают внимание в обществе. Остальные лондонские обувщики так или иначе больны фабрикацией и не создают уже индивидуальной колодки по вашей ноге.

- Вы нам запишете их адреса? – спросил я.

- Безусловно. – заверил он меня.

- И можно будет сослаться на вашу рекомендацию?

- Буду только рад.

- А что по головным уборам?

- Шляпы или форменные фуражки?

- Фуражки.

- С вышивкой?

- Да.

- Возьму на себя смелость порекомендовать вам шляпника Локка из Сент-Джеймса. Им все остаются довольными. А вот и ваш кофе, джентльмены.

Кофе принес на подносе сухопарый юноша в длинном холщовом переднике и мягким портновским метром на шее. Пиджака он не носил. Жилет на белую рубашку.

Мы выпили по малюсенькой фарфоровой чашке средней паршивости сваренного кофе.

Потом нас развели по разным примерочным, где нас тщательно обмерили по многочисленным параметрам приглашенные закройщики, которые, как нас заверили, будут сопровождать наш заказ от и до.

Потом долго выбирали ткани под конкретный комплект униформы.

Черный суконный длинный сюртук с отложным воротом под рубашку с галстуком.

Черный, скажем так, китель со стоячим воротом.

Синий китель из шерстяной ткани типа габардина.

Белый летний китель из шерстяной ткани. Воротник стойка.

Белый китель типа пиджак под рубашку с галстуком из легкой шелковой чесучи для тропических широт.

Жилеты черный суконный, белый суконный и белый пикейный.

Брюки белые и черные по две пары под каждый верхний предмет Под белый китель кроме белых брюк еще черные. Покрой морской с клапаном впереди.

Потом выбирали пуговицы с картонки на которые они были нашиты, разных металлов и размеров. При этом картонки были оклеены вероятной тканью мундира. Выбрали позолоченный вариант (медные с реальной позолотой, чтобы не заморачиваться их чисткой). Рисунок простой: якорь, обвитый цепью. Но не штамповка, а отдельная накладка.

Костяные пуговицы.

Крючки бронзовые, пряжки…

Потом подкладочную ткань выбирали.

Потом дошла очередь галунов на рукава. Хорошие галуны из натуральной золотой нити. По четыре средних для капитана. И по широкому и одному среднему для капитан-директора. Последними выступали я и Тарабрин. Ключ верхнего галуна выбрали простой – круглой петлёй. Нечего мудрить.

От золотого шитья на вороте или ещё где бы то ни было мы отказались. Лишнее это.

Потом нам назвали цену. В сто семьдесят три фунта два шиллинга и шесть пенсов... Закатайте губу... всего лишь авансового платежа.

При этом Генри смотрел на нас победно. Ждал торговли. Местный интеллигент нигде не работая на такие деньги год может неплохо жить со всей семьей.

- Сроки? – невозмутимо задал вопрос Тарабрин.

- Четыре недели, - ответил Генри. – Это очень быстро. Наши конкуренты шьют нормальный костюм-тройку минимум за двенадцать недель, а то и дольше.

- Вы только что потеряли десятипроцентную надбавку за срочность, - высказался я и вынул свой большой чешский лопатник из внутреннего кармана, раскрыл его и не торопясь выудил оттуда тысячефунтовую банкноту, которую аккуратно расправил на столе. – Надеюсь, у такой солидной фирмы сдача найдется?

Немая сцена, как писал великий Гоголь.

Отмерший через минуту Генри неуверенно сказал, покрутив банкноту в руках, осмотрев ее со всех сторон и даже понюхав.

- Сэр, - О! я уже сэр! - у нас, конечно, солидная фирма, но я боюсь, что в данный момент в кассе нет таких денег, чтобы разменять вам такую большую купюру. Не говоря уже о том, что такой номинал надо проверять по номеру в банке, его происхождение. Кому выдали такую банкноту и её переход из рук в руки? Но вы можете сами её разменять в ближайшем банке и расплатиться с нами более удобными банкнотами мелких номиналов.

- Ну, нет, так нет, - спокойно сказал Тарабрин и вынул из жилетного кармашка бумажный столбик.

Разорвал его и высыпал на стол дюжину гиней. Затем он пальцами пододвинул себе пару монет и произнес покровительственно.

- Думаю десяти гиней хватит для аванса. Я прав, Генри?

- Так точно, сэр, – моментально ответил клерк, даже не пытаясь торговаться.

Я забрал банкноту со стола, сложил ее и убрал обратно в бумажник.

- Вот видишь, Ян, - обратился Тарабрин по-английски уже ко мне по имени моего псевдонима по документам. – Обманули нас английские купцы в Петербурге, заявляя, что такую банкноту нам разменяют в любом солидном заведении Лондона, а где не разменяют – там не солидно.

- У нас солидное заведение, сэр, - вмешался Генри слегка обиженным тоном. – Фирма с почти столетней историей и безупречной репутацией, но в данный момент в кассе нет столько наличности, чтобы разменять такую крупную банкноту. Были бы вы жителями Лондона, то мы бы со всем нашим удовольствием открыли бы таким респектабельным клиентам кредит, но… Простите, я всего лишь клерк, а не владелец компании. Десяти гиней вполне хватит для аванса по вашему заказу.

Открыл ящик стола и сгреб в него золото.

- Один момент, я только напишу вам расписку о получении аванса. Кстати, вам же понадобятся кофры для одежды на корабле? Или они у вас уже есть? Я знаю пару приличных ремесленников которые делают прекрасные морские сундучки. Непромокаемые…

Генри был настолько любезен что послал мальчишку, что приносил нам кофе, поймать нам наемную карету.

На обратном пути, сонно глядя в окно дверцы на скучный и грязный Лондон викторианской эпохи Тарабрин сказал нам под цокот копыт.

- Вот поэтому я всегда делаю ставку на золото, а не на эти сомнительные бумажки. Здесь мы зарегистрируем нашу компанию, но корабль будем заказывать в другой стране.

- В Германии качество железных корпусов лучше, но там и дороже, - подал голос Никанорыч.

- На дороговизну плевать, - отмахнулся Тарабрин. – Но там нас по крайней мере не посадят в тюрьму за мошенничество, когда обнаружится что у данной купюры гуляет дубликат. У настоящего её владельца в этом времени. Вот поэтому, Митрий, я всегда делаю ставку на золото. Оно не имеет адреса. За чаем будем заезжать? В лавку к Твайнингу?

Ужин заказали в номер. В качестве аперитива принесли нам бутылку джина. Мы её не заказывали, но отказываться не стали.

Заправившись джином, под среднепрожаренный бифштекс (не люблю мясо с кровью) я высказал свое крайнее неудовольствие викторианским Лондоном.

Да уж… в кино про Шерлока Холмса нет запахов помойки и дерьмо к штиблетам не пристает. А уж пешком ходить по грязным улицам запруженными битком лондонцами, на вид и запах просто бомжами, извольте... Не любитель. К тому же постоянные пробки из конных экипажей. И кучера пафосных карет хамят почище новых русских из мерседесов. Идешь по тротуару, а рядом с тобой лошадь ссыт.

- Наши пейзане не лучше пахнут, - ответил мне Тарабрин. - Просто у нас воздух свежее. Ты ещё тут смога с туманом не видел. Вот когда жуть. И кстати, напоминаю всем, если на улице женщина идет одна, без сопровождения, во времена куда мы попали это почти всегда проститутка. Обычная уличная проститутка. Особенно как стемнеет. Их тут море. Помню в прошлое посещение этого города пока шел от чайной до отеля три квартала меня семнадцать раз пытались склонить на продажную любовь. Специально считал.

- И почем? – заинтересовался Никанорыч.

- По разному. На любой кошелек. – Ответил Тарабрин. – Но не советую... сифилис тут подхватить можно как на дешевой уличной давалке в подворотне, так и на лощеной дорогой куртизанке во дворце. Легко. А вот вылечить практически невозможно.

- Руссо туристо облико морале, – поднял я руки в жесте ««сдаюсь»». – И в мое время сифилис не станут лечить пока контакт не сдашь. Да и на рожу мне местные бабы как-то не глянулись. А всего остального из-за массы тряпья на них и не видно. Черт с ними, с аглицкими бабами. Что мы дальше делать будем? Состоятельность свою мы засветили, и что?

- И всё. – ответил Тарабрин. - Мы не ««бояр рюсс»» по легенде, и не грузины в Москве брежневского времени, а обычные негоцианты чуть выбившиеся из среднего уровня, люди по определению прижимистые. Вот и не будем выходить из образа.

И внимательно посмотрел на то как мы восприняли его инструкции.