Колдовские стёкла. Дочь Чёрного короля

Чёрный Мир

Это было похоже гигантскую трубу. Ни падения, ни толчка — мы просто сделали шаг из ректорского кабинета и оказались внутри гулкого, сияющего тёмным серебром сводчатого коридора. А впереди, в его жерле, в свете слабых сумрачных огней, переливался чернёным серебром просторный луг.

В нос ударил сильный, острый запах чего-то жжённого.

— Это уже мир теней? Для чего же им свет? — сжимая свободную руку, чтобы унять дрожь, спросила я.

— Без света тень не существует, — ответил Ингвар. В его голосе слышалась усталость и лёгкое раздражение. Я растерялась. Только что пилот признался, что я ему нравлюсь, и вот уже раздражается… Наверное, я просто задала глупый вопрос, а он и без того напряжён и нервничает.

Глаза постепенно привыкли к скупому освещению. Мы вышли из «трубы», и, если бы я не знала, где мы очутились, то назвала бы это место даже приятным. Ждала-то зловещего хохота, полной темноты. А здесь гудела высокая густая трава, чуть поодаль расстилалось блестящее болото с перламутровой плёнкой и зарослями камыша, а на холмах справа поблёскивали глянцевые лозы тёмных крупных ягод.

— Там на чёрных-пречёрных холмах созрел виноград, — негромко процитировал Ингвар.

— Откуда это? — с любопытством спросила я. Строчки очень подходили моему настроению и всему этому пустынному, мрачному, не лишённому тёмной романтики месту.

— Это песня не нашего мира. И не здешнего. Кира, смотри по сторонам. И не отставай!

И мы помчались вперёд — так же, как получасом раньше мчались по коридорам школы. У меня было странное ощущение, что здешний мир не существует целиком, а словно отзывается на наше присутствие и «загружает» те места, в которых мы оказываемся. Он расстилался впереди нас, как бесконечный объёмный ковёр, на котором были вытканы шёлковые холмы, дорога, низкое фиолетовое небо, стена леса, изумрудно-чёрная водная гладь…

— Ингвар, мне кажется, этот мир существует только там, где мы…

— Это потому, что мы идём по памяти моего отца. Он когда-то шёл этой дорогой, и сейчас она в твоих мыслях. Постарайся не терять концентрацию. Пока всё достаточно чётко.

Ого. Это, оказывается, я веду нас к цели! А вовсе не этот пилот.

— Кстати, а где все тени? — поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам. Вокруг по-прежнему было пустынно: тёмный луг с волнами трав, бесконечные болота, камыш, гигантские узловатые корни, ручьи… Обстановка почти не навевала жути, хотя как знать — может быть, это действовали гороховые драже.

Одно из них до сих пор лежало у меня в кармане.

— Погоди. Придут ещё, — пообещал Ингвар. — Кира! Не теряй концентрацию! Когда ты отвлекаешься, я перестаю видеть дорогу.

А я вот не переставала! Правда, всё вокруг и вправду становилось менее чётким. Края дороги подёрнулись дымкой, небо покрыло паутинкой трещин, как старое фарфоровое блюдо…

— Если ты совсем потеряешь картинку, нас выбросит обратно, — предупредил Ингвар. — И второй раз отправить тебя в Чёрный Мир отец уже не сумеет. Колдуны не всесильны — даже главы школ.

Что-то всколыхнулось в моей памяти. «Для клана Орей школы и доверенные им миры ценнее жизней»… Что-то такое Ингвар произнёс совсем недавно…

— Ты сказал, что ты будущий глава Муравейника. Что это значит?

— Когда я наблюдал на тобой, ты казалась куда сообразительней.

От стыда и досады у меня снова загорелись щёки. Ничего удивительного, если сейчас на эти алые сигнальные маяки слетятся все здешние тени! И вообще — что творится с этим мальчиком? Он был таким милым в прежнем мире, а теперь…

— Прости, — пробормотала я.

— Люди клана Орей издревле стояли во главе школ в разных мирах. Я тоже унаследую школу — в своё время. Муравейник и сейчас начинает мне повиноваться — я чувствую… Мне открыты все двери, не удивляйся, что я смог попасть в Солярис… — Ингвар задумчиво притих и закончил почти шёпотом: — Глава — больше чем мастер, профессор или учитель. Глава — это первый защитник школы и мира.

— Школы и мира, — задумчиво повторила я.

Кажется, где-то я уже слышала о подобном: школы и их ученики — лучшее, что может дать мир. Все начинают со школы, и именно тем, кто был и есть в её стенах, — держать ответ перед другими мирами. Школы созданы защищать миры; а их директора защищают школы.

— Ингвар, твой отец попал в Чёрный Мир, защищая Муравейник?

Пилот ответил не сразу. Вздохнул, обхватил себя руками, словно в ознобе.

— Чёрный Мир — проклятие клана Орей. Мой отец не всегда был угрюм и тёмен…

Он не закончил фразы. На этот раз я поняла всё и так.

Прошло около четверти часа. Мы чуть сбавили темп, но по-прежнему двигались очень быстро. Холмы остались позади, и тропа, вившаяся среди болота, вывела на край широкого плато. А за ним… Что ж, теперь я знала, что за город стоял за окнами кабинета госпожи Кодабры.

Это был город теней — до того, как из него ушла жизнь.

Серые улицы вились, словно спутанные хребты гигантских мёртвых ящеров. Острыми пиками торчала черепица крыш, горели и переливались в глубине прозрачных, укутанных пылью домов алые огни.

— Это угли, — прошептал Ингвар. — Они топят печи… топят печи, чтобы не сгинуть в вечной мерзлоте и мгле. Кира, — он оглянулся на меня и попытался улыбнуться. — постарайся не бояться. Здесь это уже не страшно.

Над городом сверкнула ало-серебряная молния. Следом за ней небо разразилось чёрным дождём, а с улиц потянул свои гибкие щупальца промозглый туман, усыпанный ледяными кристалликами.

— Что это? — хрипло спросила я, едва узнавая свой голос.

— Король Эхогорт приветствует нас. Он знает, что мы явились, — так же хрипло ответил Ингвар, отступая и сжимая мою руку. И повторил: — Можешь не бояться больше. Это уже не поможет.

— Вот сейчас-то мне и страшно по-настоящему, — прошептала я, а в следующий миг чёрная мгла с города стремительной сетью ринулась на нас.

— Не зажигай огня! — крикнул Ингвар, увлекая меня на землю. Я уткнулась лицом в густую, пахнущую углём траву, а сеть с тихим свистом промчалась прямо над нами.

— Подожди, — тяжело дыша, велел пилот. — Сейчас будет ещё одна, я помню по рассказу отца… Эхогорт никогда не сделает всего одну попытку. Подождём…

Мы замерли. Я глядела на тёмную травинку и гадала, суждено ли мне вернуться домой.

Вторая сеть просвистела мимо пару секунд спустя. А потом Ингвар вздёрнул меня на ноги, совсем как в башне, и мы побежали к городу теней — без плана, без света, без защиты, с одной только простенькой безбашенной целью найти сердце Чёрного Мира и незамеченными улизнуть обратно.

Эхо-город был обнесён пепельно-серой туманной изгородью. Белёсые струи свивались в призрачные кирпичи и камни, тонкие нити оплетали кладку прозрачной лозой, к луне тянулся бесплотный серебристый вьюнок.

У чугунно-туманной калитки нас ждал хрупкий сгусток, похожий на металлическое облачко. Он парил над землёй почти недвижимо, но стоило подойти на полсотни шагов, как «облачко» взметнулось снопом чёрных искр и обрело форму животного. Какого — я понять не могла. Но страшного. Жуткого. Необычного…

— Погоди, — я сжала пальцы Ингвара и потянула его назад. — Может, попробовать найти другой вход?

— Кира, наше время — до утра. Мы не успеем.

— Но сейчас глубокая ночь!

— В нашем мире уже рассвет.

Я прикусила губу, вспоминая. В голове ощущалось что-то вроде щекотки или сквозняка — память и мысли омывал такой же белый туман, как всюду вокруг. Он сгущался у моих ног, но совсем не пугал: здешний туман скорее напоминал первый снег — пушистый, почти не холодный. Не жуткие клочья, а ласковые лепестки…

— Кира. Не спи! — предупредил Ингвар, стискивая мою руку. Я поймала себя на том, что вовсю зеваю, и мысли приходят какие-то тёплые, сонные… Непростой туманчик. Кира-Кира, пора бы привыкнуть, что вот уже почти неделю ни одна вещь не оказывается такой, какой видится на первый взгляд…

— Ты не боишься той штуки в воротах? — сбрасывая оцепенение, спросила я. Фигура у входа в город по-прежнему не имела чётких очертаний, но из «облачка» выглядывали то лапа, то широкий хвост, то сверкали мелкие алые бусинки…

— Сфинкс — не тень. Он не сделает ничего плохого, если мы отгадаем загадку.

Мало этим теням тревог, туманов и чёрных стёкол, решили ещё и сфинкса поставить на страже своего серого добра!

— Он загадает загадку, — напряжённо произнёс Ингвар. — Если мы отгадаем — пропустит. Если нет… то нет.

Сдаётся мне, пилот не договаривал. По закону жанра, если мы не сможем отгадать загадку, случится что-то не слишком хорошее. Например, сфинкс нас разорвёт, мы не вернёмся в школу, и нашему миру каюк.

— Пойдём. До другого входа дойти всё равно не успеем, — всё так же напряжённо позвал Ингвар. — Кира!

— Иду, — послушно откликнулась я, соображая, как бы обхитрить сумрачного сфинкса или хотя бы образумить Ингвара. И всё-таки хорошо, что он рядом. В одиночку я бы ни за что не отважилась подойти к этому странному зверю… который оказался вовсе не таким, каким его рисуют в учебниках по истории. Это был не лев с головой человека. Это был комок теней с маленькими, как рыбёшки, чёрными молниями, бурлящими внутри. Из глубины то и дело выглядывали лапы и хвосты, когти, чьи-то морды, грива и уши…

— Каждый видит его так, как представляет, — негромко объяснил Ингвар. — А мы с тобой представляем его по-разному, вот он и выглядит так… хаотично.

— Аа… И что нам нужно сделать?

— Попросить его нас пропустить.

Так просто? Что ж, медлить было некогда. И надеяться не на кого. Я вырвала ладонь из руки Ингвара, шагнула вперёд и, чувствуя, как меня почти тошнит от страха, крикнула:

— Пропусти нас в город!

Облако теней, молний и хвостов приняло чуть более отчётливую форму льва и приблизилось ко мне.

— Здравсствуй, госспожа, — прошипел сфинкс. — Ответь на вопросс.

— Мы слушаем, — твёрдо произнёс Ингвар.

— Госспожа, — не замечая пилота, продолжило облако. — Готова ли ты войти в Эхо-горот?

— Да! — нетерпеливо ответила я. Это ведь даже не загадка! Войти в Эхо-город — за этим я сюда и пришла! Какой-то подвох… И почему этот облако-сфинкс называет меня госпожой?

— Входи, госспожа, — прошипел сфинкс и подвинулся — но лишь настолько, чтобы нырнуть в призрачную калитку могла я одна. На Ингвара он упорно не обращал внимания.

— Я тоже хочу войти в город теней, страж!

— Тебе не войти, — равнодушно ответил сфинкс, высовывая из облака призрачный хвост и делая им изящный выпад в сторону пилота. Ингвар отшатнулся от неожиданности, но устоял на ногах и вновь ринулся в атаку:

— Загадывай загадку! Я знаю условия, на которых любой может войти в Эхо-город!

— Ты про́клятый, — так же равнодушно молвил сфинкс. — Чересс эти ворота в город не сступит никто из клана Орей.

— Вот как, — тихо и очень спокойно ответил Ингвар. — Тогда… Кира. Я отыщу другой вход, встретимся внутри. Ничего не…

— Прочь, Орей, — медленно приближаясь к пилоту, прошипел сфинкс. — Иди прочь и не подходи к Полям Тумана, про́клятый.

— Кира. Иди! Не теряй время!

И вот тут на меня упали все страхи и ужасы — видимо, они поджидали тог миг, когда мне придётся остаться одной…

— Ингвар! — крикнула я. — Я не пойду без тебя! Я буду с тобой искать второй вход…

— Тогда лучше прямо сейчас вернуться в школу. Ты отречёшься от своей магии, и чёрное стекло потеряет силу.

— Нет! — отчаянно воскликнула я. — Я не хочу терять колдовство, Ингвар…

Голос сорвался на шёпот и, почти не понимая, что делаю, я вцепилась в него и повисла на его руке.

— Выбирай. Идти — или возвращаться… — не глядя на сфинкса, велел он. Голос его дрожал.

Нелегко быть сильным.

Он в ответе за школу и мир. Он способен совладать со мной. А значит, ему придётся либо отпустить меня в город теней в одиночку, либо силой тащить назад, чтобы лишить магии… А всё потому, что про́клятому клану Орей судьбы вверенных миров важнее, чем судьбы отдельных людей…

Его лицо ничего не выражало. Мне казалось, в эту минуту ему не пятнадцать, а пятьдесят, как его отцу. В зрачках — отражения тумана, губа закушена, на лбу, между бровей, — тёмная складка…

Сила даёт власть, и сила же налагает ответственность. От меня, девчонки, зависит, останется ли мир таким, каким я его знаю, или погрузится в тень… в тень…

— Кира. Я прошу тебя, иди в город. Я обещаю, мы встретимся внутри.

— Да, — безжизненно произнесла я, выпуская его руку. По щекам текли холодные солёные слёзы, и внутри жгло и горело, несмотря на прохладу вокруг.

Страж почтительно отодвинулся, пропуская меня внутрь. Я сделала шаг.

И вокруг вдруг, вмиг вспыхнули оранжевые фонтаны искр и огня. Вихрь разметал клочья тумана, взъерошил волосы, а небо очистилось и накрыло меня тяжёлым, чёрным беззвёздным куполом. Из-под ног вдаль раскатилось алое полотно мощёной дороги — края булыжников сияли, словно раскалённые добела. Я замерла, не решаясь ступить на эти колдовские камни…

А потом всё стихло, сморщилось, завершилось, огни погасли, и кто-то прошептал, тише, чем безветренной ночью колышется камыш:

— Приветствую тебя, дочь.