Когда они пришли

Глава 16. Солдаты вблизи.

Внутри театр выглядел теперь гораздо хуже, чем раньше. И причина тут была не в отсутствии уборщиц или старости здания. Некогда блиставшее чистотой фойе театра теперь было донельзя загажено солдатскими сапогами и старой кровью. Судя по дыркам в стенах и битой штукатурке, военные брали штурмом здание, зачищая его от ходунов. Вполне логичный вывод, если учитывать то, что любое публичное здание мгновенно становилось источником заразы. Естественно, приходилось воевать каждый раз, как куда-то заходишь.

Оглянувшись на свои следы, я заметил, что мы трое тоже чистоты не прибавляем. В гардеробе нас повстречал не военный и даже не доброволец, а самая обыкновенная служащая театра, непонятно как тут уцелевшая. Она приняла у нас оружие и даже дала номерки, указывающие, куда его убрала. Странные вещи случались иногда в нашем безумном мире, а еще более странные даже умудрялись сохраняться. Как вот эти дурацкие, никому не нужные номерки, которые я вечно верчу в руках, боясь потерять.

– Скажите, – спросил я у нее, – а как найти полковника Стрельцова? Она немного подумала, а потом показала пальцем в сторону служебных помещений. Мне почуму-то казалось, что такую шишку, как полковника, должны сунуть минимум в концертный зал, но, судя по звукам, исходящим из зала, там устроили что-то вроде ночлежки и одновременно дискуссионного зала.

– Где-то там должен быть. В одной из гримерных вроде. Там табличка должна быть, – пожала она плечами, искренне желая помочь, но, не зная как.

Пытаясь следовать таким скудным указаниям, мы пробродили по коридорам минут пятнадцать, под конец окончательно обозлившись, и понося на чем свет стоит архитектора этого здания конкретно и архитекторов вообще. Наконец, в завершении всех наших страданий, в очередном коридоре наш нашла дверь, на которую была приколота бумажка с надписью «полковник Стрельцов».

Постучавшись, но не дождавшись ответа, я вошел внутрь. Гримерка и так была не самым большим помещением театра, так туда еще кто-то засунул письменный стол и даже не избавился от шкафов с нарядами. Только теперь вместо костюмов туда запихали какие-то карты и ящики. И, ко всей этой тесноте, там еще было три офицера. Двое спорили, а третий сидел между ними с заинтересованным выражением лица. И тут еще мы трое. Утрамбовались так плотно, что Николая просто обиделся, махнул рукой и вышел. Дышать сразу стало легче, только теперь за открытой дверью обиженно сопел охотник, нетерпеливо стуча ботинком по полу.

– Кто такие? – прервал свой очередной закрученный довод один из офицеров, все же соизволив обратить на нас свое внимание. Слава Богу, я уж думал, что придется в потолок стрелять чтобы хоть так-то привлечь к себе его.

– Нам к полковнику Стрельцову, – сказал я с самым невинным выражением, пыаясь состроить из себя невинного просителя.

– А… Паш, это тебя, – махнул спросивший с таким видом, словно к полковнику каждые три минуты кто-то обращался.

Полковник встал со стула и подошел к нам. Стоя, он производил гораздо больше впечатления. Почти под два метра ростом, коротко подстриженный и с орлиным носом вкупе с квадратной челюстью, полковник не казался добившимся такого звания одними только связями. Глядя на него, я его представлял не чью-то волосатую лапу, протягивающую полковничьи погоны, а горящие танки и пустыни Афгана. Хотя для этой войны он слишком молод. Главное, что я заметил, на плечах прежние погоны были уже спороты, а только потом кто-то второпях пришил на них полковничьи.

– Я Стрельцов. С чем пожаловали?

– Мне сказали, что к вам можно обратиться по поводу расселения.

– Запись беженцев в лагере…

– Нет, мы не в Сельцы, а здесь…

– Здесь?! – удивился полковник, – И сколько вас?

– Человек шестьдесят, может поменьше, – немного приврал я.

– Сколько?! И вы хотите оставаться здесь? С ума сошли? Только на эвакуацию. У меня и так не хватает людей и техники на все, а тут еще и охрану выделять…

– Нет, не подумайте, я не всех прошу здесь оставить, – сразу сдал я позиции, чувствуя явную невыгоду торга, – большую часть людей сдаю вам с рук на руки, здесь не больше двадцати человек должно остаться. Да, к тому же у нас есть и оружие, и машины…

– Тогда тем более!

– Да что вы в самом деле? – вник Сашка, – мы же сами помочь хотим, а не помощи просим!

– Лучшая ваша помощь, это свалить отсюда! – накинулся теперь на него полковник, – У нас и так забот полон рот, чтобы еще и с вами возиться!

– Мы не за подаянием пришли! – обиделся я. В конце концов, я столько всего вынес не для того, чтобы выслушивать упреки какого-то усатого мужика. Я может, сам себе хочу усы отрастить, – Мы пришли, потому что верим в вас, надеемся, что вы можете что-то сделать! –продолжил я обвинительным тоном, – А вы предлагаете нам только сидеть на полигоне и ждать!

– А что вы хотите! Это не кино! И люди умирают совсем по-настоящему!

– Да ну? А то я не знал!

– Все! – вскинул руки полковник, – сейчас же отправитесь на полигон, там сможете выдвигать претензии! Каждый считает себя самым умным!

– Я лучше тогда здесь останусь и сам как-нибудь справлюсь! – ответил я, окончательно страх потеряв.

– Паш, хватит возмущаться, – включился второй офицер, – парня все равно не переспоришь… Отдай-ка ты их мне лучше…

– Да забирай! – рявкнул Стрельцов и уселся на стул, недовольно сверкая глазами.

Я повернулся к офицеру. Судя по погонам, подполковник.

– Как вас звать, молодой человек?

– Михаил Трофимов, – сказал я, все еще ожидая, что это очередная подстава.

– Очень приятно, я подполковник Тихомиров… Пройдемте… Филимонов, потом договорим. Филимонов, второй офицер лишь лениво махнул рукой. Типа, что говорить, все равно ты неправ. Подобрав на обратной дороге Николая, мы все трое вышли на улицу, остановившись возле баррикады с «Утесом».

– И куда вы нас собираетесь засунуть? – спросил я, когда подполковник, одолжив одну сигарету охотнику, с видимым удовольствием затянулся.

– Понимаешь, в чем проблема, я ответственный за резервный автопарк, а людей у меня всего шесть человек…

– За машинами некому присматривать? – вставил дядя Коля.

– Именно… Мои люди только главный вход успевают охранять. А так на стоянку может пролезть что угодно, а они этого даже не заметят…

– А что за автостоянка? – поинтересовался Сашка, стоявший чуть позади меня.

– Тут рядом, в новостройках, элитная, на четыре уровня в глубину… Несколько десятков квадратных метров.

– Так если она подземная, в чем проблема? – удивился Сашка, не понимая, к чему идет дело.

– Проблема в том, что есть канализация, вентиляция и фактор неожиданности. а у меня там двадцать машин. И если что произойдет, мы их потерям.

– Понятно. И вы хотите, чтобы мы их там стерегли, – заключил я.

– Не совсем… Наблюдали. И в случае прорыва бы доложили. Много сил у вас это не отнимет…

– Оставим там девчонок, – предложил Сашка, довольно хлопнув ладонями, – и майору обещание сдержим…

– Какое обещание? – теперь очередь удивится подполковнику.

– Майор Токарев, – сказал я, – на автостоянке возле сгоревшего супермаркета. Сказал, что ему оперативников не хватает.

– И вы решили здесь безоружных в безопасности оставить, а самим прийти ему на помощь, – догадался Тихомиров, – что ж, одобряю. Почему же сразу не сказали? Место бы вам нашли бы…

– Ага, конечно… – протянул я, – было очень заметно, как нас тут ждут.

– Не обижайтесь на Стрельцова, он мужик хороший, только нервный очень, на него ут сейчас все сразу свалилось. А теперь еще эта нечисть… Ведь ты и есть тот парень, что думающих мутантов нашел?

От одного только воспоминания меня передернуло. Хотя, вроде как гордится должен, только как-то не получалось.

– Наверное, – пожал я плечами.

– Вам ведь надо тогда и патронов побольше, – продолжил подполковник, благодушно кивнув в ответ на мое вяканье, – у вас ведь вряд ли много.

– Это не проблема, майор уже выписал нам накладную в склады…

– Вот и отлично. Тогда поступите к нему в распоряжение, как только здесь устроитесь. Сейчас разместим вас внизу…

– А склады?

– В Сельцы конвой завтра отходит. Послезавтра выйдете на выполнение боевых задач. Пока можете отоспаться и решить, кому же из вас оставаться.

– Хорошо… Ой, так точно!

– Привыкай, пока прощаю, но как вернешься с полигона, пощады не жди.

Подполковник хлопнул меня по плечу и пошел первым. Как оказалось, он решил пока съездить с нами, заодно посмотреть, как его «орлы» службу несут. Когда мы по новому загрузились на нашу технику, я даже попытался произвести что-то вроде переклички, но из-за нехватки средств связи, единственное, что вышло, так общий хор, что все на месте. Тихомиров тогда даже крякнул от неудовольствия и выписал мне еще одну накладную со своей подписью. Вроде как на жизненно важные нам рации. Одолжив у меня одну рацию, он предупредил «гараж», чтобы ждали гостей.

Тронувшись, мы вполне спокойно выехали за пределы охраняемой территории и на первом же повороте свернули направо. Здесь улица снайперами уже не простреливалось и количество ходунов резко подскочило. Многие шатались по дороге, совершенно не обращая на нас внимания. Некоторые, правда, пытались нас остановить, но шедший первым БТР был куда тяжелее. Я вылез наверх, чтобы разглядеть получше, что твориться и сразу же увидал нужную нам стоянку. Главным ее отличием было то, что ворота были заперты, а перед ними топталась относительно небольшая толпа мертвяков. Не больше сотни… Услышав звук моторов, примерно треть из них тут же начала отползать в сторону. Остальные же лишь повернули свои уродливые морды к нам. Тормозить мы не собирались и расшвыряли в стороны, как котят. Все-таки со всеми своими технологическими новинками и приборами, человек сильнее мертвяка. И побежден ими, не успев даже понять, что битва началась. Сейчас лишь получалось спасать недобитые остатки.

Предупрежденные заранее солдаты тут же открыли нам ворота. Трое тут же заняли наиболее удобные позиции для отстрела мертвяков, а третий держал руку на пульте, готовый закрыть ворота в любую секунду. По скупости и четкости движений юыло видно, что все уже отработано.

Мы тоже не стали медлить и влетели внутрь на полном ходу. Не успел шедший последним Урал заехать внутрь, как ворота уже начали закрываться. Вместе с нами успело пробраться всего трое или четверо, да и тех солдаты быстро упокоили. Спрыгнув с брони, я подбежал к выходу, но кроме кровавого развода на металле ворот, да и расчлененного трупа, ничего не обнаружил. В сторону меня отпихнул солдат в резиновых перчатках и противогазе. Мученически вздохнув, он подцепил валявшийся с нашей стороны кусок трупа и потянул за собой. Проследив за ним глазами, я увидел, что в дальнем углу трупов навалено уже целая куча. Их просто некуда было девать, как я понял. На подземной автостоянке ни сжечь, ни выбросить тела не получится. Можно закопать, но для это нужно сначала продолбить кучу бетона, что так же не очень привлекает.

– Все в порядке парень, – сказал мне другой солдат, пнув ботинком еще один труп, оставшийся внутри, – больше никто не пролез.

– Трофимов! – позвал подполковник, – вам ниже! Четвертый уровень. Только свет там включить не забудьте.

– Так точно!

Верхние три уровня были заняты техников. Военные расположили машины так широко, потому что боялись, что перекрытия не выдержат такого веса.

Всего я насчитал больше десятка БТРов, шесть БМП и четыре тяжелых, крытых грузовика. На четвертом уровне военных машин не было. Лишь несколько дорогих иномарок. Заехав внутрь, я понял, почему нас сюда подогнали. Они и вправду не могли уследить за всей стоянкой. Возможно, даже сюда и не спускались. У одной из иномарок сидел мертвяк. Мужчина лет сорока в дорогом костюме. В спине две дырки от пюл и наполовину съедена рука. И все же он встал и пошел на нас, когда мы заехали. Я даже не стал пулю на него тратить, а проломил череп прикладом своего автомата.

– Располагаемся, – сказал с усмешкой дядя Коля, помогая оттащить труп в дальний угол, – когда, бишь, в Сельцы?

– Завтра, – подтвердил я, – Вот еще… Хорошо бы эти машины раздраконить… Там полно всего, а мы тут не на один день…

– Ты тут вообще решил остаться?

– Нет, конечно… Мы тут будем, пока военные не свернут операции в городе. Когда будет эвакуация всей Театральной, тогда уйдем и мы.

-А я ведь любил этот город, – сказал мне охотник, проведя рукой по черному боку «Митцубиси», – никогда не думал, что придется уйти вот так…

– Я тоже… Как вы думаете, кто-то захочет уехать сейчас в Сельцы?

– Я нет… Миш, я останусь с тобой, ты мне нравишься… Если бы я тебя встретил раньше, чем все это началось, то наверняка бы взял к себе в команду охотится… Спину тебе можно доверить…

– А вам разве Алена не рассказывала, кто с ней учится?

– Она рассказывала про «тупого рокера», который одевается ужасно и еще ужаснее себя ведет… Даже голову не каждый день моет…

– В самом деле? – удивился я, но сам провел рукой по всклокоченным волосам.

– Я думаю, тебе стоит сказать остальным, что будет, пусть сами решают…

– Наверное, вы правы…

Покончив с автомобилем, мы Вернулись к остальным. Не став откладывать дела в долгий ящик, я попросил тишины и взял слово.

– Друзья… я надеюсь, что сейчас каждого могу так назвать… Мы вместе много пережили, но сейчас время решать… Завтра уезжает конвой на полигон, под охрану военных… Я же пока остаюсь здесь… Я никого не хочу заставлять принимать мое решение, поэтому спрашиваю у вас, кто хочет остаться со мной, а кто хочет уйти. Никого заставлять не буду и приму любое решение. Единственное, о чем попрошу – оставьте оружие. На полигоне вас запишут в рабочие отряды, и оно вам не понадобиться. Там вас ждут безопасность, еда и спокойная работа. Здесь же у вас останется оружие и возможность хоть как-то повлиять на сложившуюся ситуацию… Решайте…

Это было необходимо. Просто необходимо для того, чтобы потом не возникало противоречий. Наша спасательная функция почти завершена. Осталось только вытащить одну семью и больше не будет той опорной идеи, что цементировала отряд. Все снова развалятся на семьи, которые будут думать в первую очередь о себе. В такой ситуации мы не сможем долго так продержаться. Те, кто не хотят бороться, должны уйти…

Как не удивительно, но первой вышла Светка. Встав рядом со мной, спокойно сказала:

– Я тебе верю. И останусь с тобой…

Взяв ее руку в свои, я только и смог, что сказать спасибо. Следующим ко мне присоединились дядя Коля, Сашка… К моей радости многие из тех, с кем мы начинали, не захотели уходить… Зато нас покинул Сергей вместе со всей семьей и почти все, кого мы подобрали на посту ДПС. Остался лишь Влад, брат Насти. Сказал, что хочет вернуть долг за то, что мы их вытащили. Макс тоже остался. Сказал, что на полигоне ему делать нечего, как и его семье. А здесь все свое…

В общем, нас осталось меньше тридцати человек. Чуть больше половины людей, что я сюда привел, не желали оставаться бок о бок с зомби и единственное, чего хотели – покоя и возможности по новому начать жизнь.

– Завтра мы поедем за оружием, – закончил, – все, кто хочет уехать, поедут с нами.

Таков итог…

Этот вечер и ночь все равно проводить здесь, так что еще будет время попрощаться. Все важные вопросы уже были решены, поэтому сидеть и спокойно занимать одно место не было надобности. Сейчас занялись, в основном, бытовыми проблемами, особенно бурное участие приняла женская часть нашего коллектива, распоряжаясь, что и куда разложить. Мне же срочно был необходим повод, чтобы не принимать участие в этой постройке второго Рима. Как и все гениальное, на ум он пришел совершенно случайно, пока все располагаются, я объявил, что нужно сходить к солдатам, дежурившим наверху. Очень важно разузнать информацию о том, что здесь происходило, происходит и, возможно, будет происходить. На деле же, как говорит одна моя подруга, сходил «погреть уши».

Немного страшно было идти одному по пустым залам автостоянки, но я успокаивал себя тем, что здесь военные точно зачищали территорию, и нет ни одного мертвяка. Кроме того, со мной сейчас был трофейный АКС, поэтому любая неправильно зашевелившаяся тень рисковала возможностью получить несколько пуль от меня, сильно испугавшегося.

– Стой, кто идет?! – остановил меня окрик, когда я уже вышел на верхний уровень.

Я поднял руки и ответил, что не зомби, а живой. Иду с нижнего уровня. Военные успокоились и сообщили, что могу подойти.

– Так это ты из тех ребят, что нам в подмогу подослали?

– Он самый…

– Перед тобой сержант… – напомнил говоривший.

– Извиняюсь… Так точно, товарищ сержант…

– Молодец… А чего в армейской форме?

– Нашли в брошенном магазине…

– А мы вот чего нашли – сказал один из солдат, дежуривших у пулемета, привставая. Под ним стоял ящик водки.

– Спасибо, не пью…

– Да ладно? А как тебя звать? – удивился сержант.

Я представился.

– А я сержант Василий Петров, ты давай, садись…

Скучавшие от однообразного сидения солдаты были рады новому лицу в своей компании и тут же начали доставать расспросами. Что да как там, снаружи. В ответ я стал допытываться, как они сами здесь очутились.

Солдаты, оказалось, сидят здесь с прошлого вечера. Остатки призыва, так и не разбежавшегося. Слишком далеко до дома, без шансов доехать при такой ситуации. Двое ребят из Владивостока, один из Хабаровска, пулеметчик вообще службу нес здесь, вступив в ряды армии в Петропавловске. Поэтому им и было очень интересно, что же происходит в городе. Связь ведь себе еще толком не отладили, за исключением полевой рации, работавшей от автомобильного аккумулятора… Пришлось потравить им байки о том, где мы были и что видели. Слушали меня, конечно, с открытым ртом. То ли я таким хорошим рассказчиком оказался, то ли им так интересно было, но успевали только ахать. Потом еще потребовали, чтобы я с ними за погибших выпил. Едва удалось уговорить их не полный стакан налить. На закусь пошел сухпаек из выданного НЗ. Когда я попытался возмутиться таким разбазариванием неприкосновенника, меня осадили и сказали, что его тут целый ящик, а на Театралке вообще с полтонны такой дряни лежит.

– А вот мне Пашка с третьего взвода такое дело рассказал, – начал один из солдат, пока сержант по второй разливал, – что вроде мы как БМП на Соборной потеряли…

– Где потеряли? – удивился я.

– На Соборной… Там до Кремля пара шагов…

– Кремль… – вспомнил сержант, – это тот… С колокольней! Ладно, между первой и второй должна быть еще одна…

– Так как потеряли? – спросил я, весь морщась от выпитой водки. Слишком много за один раз. Хотя… Снова вспомнились слова о том, что здоровье мне теперь вряд ли понадобиться…

– Да так… Связь пропала… Последнее, что передали, что их обстреливают…

– Брешет твой Пашка, – авторитетно заявил сержант, жуя сухарик из сухпайка, – откуда ему знать то?

– А вот и не брешет, товарищ сержант, – вступился за приятеля солдат, – у него половина связистов в корешах…

– За что пьем? – поинтересовался кто-то.

– За тех, кто еще живой! – гаркнул пулеметчик.

Тут до меня окончательно дошло, что я попал. И очень крепко. От этой компании я трезвым не уйду. И даже вряд ли что сам уйду… И ведь не откажешься так просто. С этими людьми бок о бок еще хрен знает сколько сидеть. В животе пронзительно завизжал тонкий голосок, требуя немедленно встать и уйти, но его тут же зажал другой, более грубый, заявивший, что любые сведения нам сейчас гораздо важнее моей печени.

– А за ворота не боитесь? – спросил я, кивая на проход. Решение принято, придется оставаться.

– Неа… Не проломят…

– А если мутант?

– Всажу ему в зад обойму… За это надо выпить… За дохлых мутантов!

Не успел я закусить, как позади меня раздался обвиняющий голос:

– Бухаем!

Немного испуганно я обернулся. Сейчас мне еще головомойку устроят… Хотя я ведь не маленький… Но это всего лишь дядя Коля…

– Как посмели! Бухать?! В такое время?! Без меня! – возмущался он.

При этом от возмущения у него даже усы шевелились. Почему-то это меня больше всего и пугало.

– Мужик! Да успокойся! – вступился за меня сержант, садись, тут всем хватит…

– Это дело… За все хорошее! – сразу выдал дядя Коля тост, получив стакан.

– Только вот мало его осталось… – прошептал я, перед тем как влить в себя очередную порцию «огненной воды».

Разговор плавно перешел на обсуждение какой-то медсестры из санчасти, а потом уже, когда людей основательно накрыло, скатился вообще в какой-то невиданный бред. Апофеозом действия стал трофейный мангал, чуть было не позабытый. На мой вполне логичный вопрос, который получилось договорить с третьей попытки, что же там жарить будем, я получил шокирующий ответ. Сержант, пользуясь своей властью, сообщил, что жарить будем мясные консервы из сухпайка. На топливо пошла дверь одной из подсобок. Нет, хотя я и был пьян, но вид разбиваемой на дрова саперной лопаткой двери, не вышибла даза такая ударная доза алкоголя. Странно только, что мы при этом никому пальцы не отрубили…

Когда же начали жечь обломки, уровень стоянки мигом наполнился такой гарью, что с шашлыками было решено завязать. Попытки задуть разошедшееся пламя успехом не увенчались, тогда кто-то совсем гениальный попытался залить огонь в мангале водкой. Полыхнуло так, что с потолка посыпалось обгорелое покрытие. Мы несколько протрезвели, но не настолько, чтобы отпустило. Зато огонь при такой поддержке мигом сожрал остатки несчастной двери ,и эпопея с шашлыками была продолжена. Я, честно, не помню, что получилось, но результаты хвалили. Потом предложили еще выпить за такое поварское мастерство… А потом только урывки из памяти… Вроде как за свободу негров потом пили… Мертвяков через ворота матом слали… Помню, что спорил с дядей Колей, что он не сможет бутылку водки винтом выпить… Я проспорил, а что, не помню…Учил солдат студенческому гимну, а в результате вместе горланили «Катюшу»… Последнее, что помню, так это чьи-то добрые глаза…

Когда я все же проснулся, голова болела очень страшно, во рту стоял такой привкус, словно там цыганскую свадьбу справляли. … Как же все-таки голова болит… Какой сегодня день… Будильник еще отрубился… Хоть бы воскресенье… Тогда в институт идти не надо… А зачем идти, его уже сожрали… Как сожрали?! Кто сожрал?!

Я вскочил, путаясь в одеяле… В голове всплывали образы… Мертвецы, кровь, оружие… Приснится же такое… Что за бред…

И тут я догадался, что лежу не в своей кровати в общаге, а на жестком полу бронетранспортера. А впереди, закинув ноги на панель приборов, храпит дядя Коля. И запутался я не в одеяле, а в собственной куртке, натянутой вместо покрывала. Вот ведь черти натворили… И все это правда… Оеей…

Во рту словно эскадрон ночевал, а в голове только туман и единственная мысль: «Воды». С трудом напялив куртку и даже не подумав о разгрузнике, я вышел наружу. В гараже было тепло…

У колеса БТРа, на вырванном с мясом из иномарки сиденье расположился Макс. Хотя я увидел не столько его, сколько бутылку воды у него в руках…

– Здравствуй, – поприветствовал я его, – дашь глотнуть?

– Да бери… Только ори потише…

– А что такое? – спросил я прежде чем присосался к горлышку.

– Четыре часа утра, вот что такое… Вчера ведь весь день пробухали…

– И вы там были? – чуть не подавился я водой.

– Не помнишь?

– Неа… – честно признался я, с трудом хватаясь за мысли. Хотелось снова лечь.

– Ишь, как тебя накрыло… Новичок ведь в этом деле?

Я покачал головой… Зря… Мозг словно отвалился и перекатывался внутри, отскакивая от черепной коробки.

– Поднялся к вам. когда шуметь начали… Думал, чего случилось… Не помнишь? Вы тогда еще консервы на шампуры надевали. Я еще посоветовал сначала их вынуть из банок, а уж потом готовить. Ничего такого я не помнил. Это как из анекдота про туриста из Турции, рассматривающего свои фотографии: «Мы что, и там были?»

– А конвой не проспали ненароком? – перевел я разговор в другое русло.

– Нет, он полдесятого, – сообщил спокойно Макс.

– Откуда знаешь?

– Ты сказал…

– Я?!