Кодекс Императора III

Глава 8

Я сидел в своем кабинете. Не в том, где решал дела раньше, когда был цесаревичем. Сейчас я занимал кабинет своего покойного отца. А до него здесь работали остальные императоры Российской империи, за некоторыми исключениями.

Например, Федор Николаевич предпочитал большую часть времени проводить не в столице, а на юге империи, наслаждаясь теплой погодой. Он все приспособил так, чтобы и дела вести оттуда. Кстати, делал это довольно успешно. Его век правления назвали золотым временем Российской империи, ибо за этот период не было ни одной войны и ни одного кризиса, но как известно стабильность не может длиться вечно, а потому трое его потомков не успевали передохнуть от конфликтов с соседями.

Подписываю очередной указ, и раздается стук в дверь. Разрешаю войти.

— Ваше Императорское Величество, — кланяется Сергей Захарович Лаврентьев. — Я пришел к вам по делу Ариадны Мегали, за которой вы велели следить.

— Которая вовсе не Мегали, — хмыкаю я.

— Именно так, Дмитрий Алексеевич. Вы оказались правы.

— Что показала слежка?

— После вашей беседы липовая королева сразу отправилась на две другие встречи. Сперва она встретилась с вашим братом Григорием, а потом и с Федором. Они заключили союзы и подписали некие договора, но конкретнее мои люди узнать не смогли. Сейчас Ариадна отбывает домой, — отчитывается Сергей Захарович.

Прошло всего два дня с момента нашего с ней разговора, а Ариадна много чего успела. Решила биться до конца, чтобы не ехать в свою страну с поражением. Что ж, похвально. Только меня эти заговоры за своей спиной никак не устраивают.

Думаю, липовая королева уехала из империи довольной, особенно после разговора с моими братьями, да и они сейчас наверняка ликуют от того, что представилась очередная возможность подставить меня. Уверен, они пообещали друг другу с три короба, только вот выполнить все эти обещания смогут в большинстве случаев, если сместят меня. А этого они сделать не смогут.

— Как поживает Виктор Степанович Разумовский? — интересуюсь я.

— Пока больше не предпринимал никаких действий. Слежку продолжаем. По всей видимости, он залег на дно и ищет новые варианты, чтобы насолить вам.

— Уверен, так и есть.

Разумовский — это как злокачественная опухоль на теле империи, которую просто так не вырезать. И просто не обращать на нее внимания нельзя, а иначе она разрастется до такой степени, что метастазы захватят весь организм.

— Также у меня есть сведения, что Чурасов Семен Павлович ищет встречи, — продолжает Лаврентьев.

— Хочет пообщаться по поводу своих заводов?

— Да, его производства требуют модернизации, и он был бы не прочь передать половину на государственные нужды.

Подобный метод аристократы использовали только в крайнем случае. Когда у них самих не хватало средств на модернизацию устаревшего предприятия, они предлагали сделать это государству за половину акций. Но в таком случае это означало, что никто из других аристократов не пожелал инвестировать в этот проект. Рискованное дело.

Но если его можно модернизировать под военные нужды, то возможно оно того стоит.

— Направьте мне все документы по этому заводу, и я подумаю, — велю Сергею Захаровичу.

— Уже на вашей почте, государь, — чуть улыбается Лаврентьев.

— Не сомневался в тебе.

Мы хоть недолгое время работали вместе, но Сергей Захарович уже успел приспособиться. И показал себя как очень ответственного руководителя.

Несколько минут у меня ушло на то, чтобы взглядом изучить документы. Затем отчет разведки… Вот как — этот род хотят устранить, и основные противники — Горбовы, под страхом войны, не дают никому больше вкладываться в это производство. Очень грязные игры.

— Назначь встречу. Скорее всего, я вложусь в это предприятие, — говорю я.

А точнее пойму после личной беседы. Но у меня практически нет сомнений, что этому человеку просто нужна помощь из-за всяческий притеснений со стороны более сильных дворянских родов.

— Сделаю, — уверенным тоном отвечает Лаврентьев и отмечает что-то в своем планшете, потом поднимает на меня взгляд. — Ваше Императорское Величество, разрешите поинтересоваться? Мне интересно чисто с профессиональной точки зрения.

— Слушаю, — киваю я.

— Почему вы до сих пор не отдали приказ об уничтожении кого-то из своих братьев? Это избавит вас от множества проблем. Будь Федор или Григорий на вашем месте, они бы точно так поступили, с вами уж точно.

— Может, именно поэтому сейчас на троне нахожусь я, а не они? — усмехаюсь я.

— Звучит логично.

— Не желаешь перекусить? А потом я подробно поясню этот вопрос.

— Не стоит, ваше…

Я перебил Сергея Захаровича:

— Ты не покидал свой кабинет больше двух суток, — я беру лежащий на моем столе колокольчик, и легкий звон разносится по кабинету. — Давайте пока перейдем в соседнюю комнату.

Поднимаюсь, и мы заходим в обеденный зал. Садимся за небольшой стол, накрытый белой кружевной скатертью.

— Что-то ваши слуги не торопятся, — без укора подмечает Сергей Захарович через пять минут.

Только он это сказал, как в двери постучались.

— Входите! — разрешил я.

Двери открылись, и девушке в форме принесли нам подносы со всевозможной едой и напитками. Ароматный запах жаренного мяса и приправ наполнил комнату, да у меня самого потекли слюнки, хотя я не был особо голоден.

— Они сразу выполняли заказ, вы не переживайте, — с улыбкой ответил я Сергею Захаровичу, когда перед нами поставили тарелки с едой.

— Теперь мне стало очевидно, — ответил Лаврентьев, жадными глазами глядя на жаркое из говядины.

— Не стесняйтесь, — кивнул я.

Мы быстро пообедали. И теперь, когда у Сергея Захаровича был сытый взгляд, можно продолжать беседу:

— Смотрите. Зачем мне убивать маленькие проблемы, чтобы тем самым создавать себе большие?

— Не понимаю вас, Дмитрий Алексеевич, — помотал головой Лаврентьев.

— Я хорошо знаю и Федора, и Григория. Хорошо знаю, чего от них стоит ожидать. Многие думают, что именно они ключи к императорскому трону. Но это не так. Они лишь балласт. Да, родовитый, но балласт… А среди заговорщиков есть люди куда умнее, которые могут ими управлять, создавая мне более крупные проблемы. Смерть братьев не подарит мне ни радости, ни победы. Точнее, это будет лишь победа в сражении. А мне нужна победа в войне. Так что пусть братья вредят своими глупыми поступками не только мне, но и своим союзникам, — ухмыляюсь я.

Вижу на лице Сергея Захаровича понимание.

— Вы рассуждаете мудро, мой император, — говорит он.

В дверь снова постучали. Вошел камердинер со словами:

— Ваше Императорское Величество! К вам прибыла делегация из Китая.

— Сейчас подойду, — киваю я, и слуга уходит.

Но перед тем, как идти встречаться с нашими друзьями из Китая, стоит сделать еще одно дело.

Достаю из кармана телефон и звоню Ариадне Мегали — женщине, которую зовут ровно также, как греческую королеву. Но это лишь двойник, а имя у нее такое для обхода клятв.

— Алло, — сразу ответила она. — Кто это?

Плохо работает греческая разведка, раз у нее не было моего номера телефона.

— Это Дмитрий Романов, — холодно отвечаю я.

— О! Слушаю, Ваше Императорское Величество. Вы наверняка звоните, чтобы принять наше предложение о сотрудничестве. Но поспешу вас огорчить, — она говорит резко и нагло. — Наше предложение больше неактуально. Но прежде, чем вы начнете предлагать нам более выгодные условия, сообщу вам, что мы уже нашли других надежных деловых партнеров для этой сделки.

— Конечно, Федор и Григорий очень надежны, — с сарказмом отвечаю я.

— Дмитрий Алексеевич! Своими действиями вы оскорбили не только меня, но и мое государство. Если оскорбление себе я еще могу простить, то вред моей стране — нет.

— Смею напомнить, что вы это начали со столь позорного договора, который предложили мне.

— Ваша империя не в слишком хорошем состоянии, и вы могли бы легко проглотить это оскорбление, как это делают другие мудрые правители, когда их страны находятся на грани краха.

— Придет Российская империя к краху или нет — это вы вряд ли увидите, — усмехаюсь я.

— Вы угрожаете моей жизни? — резко изменился ее тон.

— Нет. У нас всего лишь дружеская беседа.

— Не похоже! — возражает она.

— Думаете, я прикажу вас сбить? По координатам… — я продиктовал точные цифры местоположения, где пролетал самолет гречанки. — Нет, бросьте, — усмехаюсь я.

Ответом в трубке было лишь тяжелое дыхание. Она испугалась.

— С завтрашнего дня обмен разведывательными данными между нашими странами прекращается, — продолжила Ариадна, стараясь не выдавать истинных эмоций.

— Отныне у вас никогда не будет доступа к нашей космической программе! Хотя, можете попробовать связаться с Македонией, может они помогут вам ее развить. Всего хорошего, — она бросила трубку.

Не хочет Греция с нами сотрудничать — и не надо. Мы от этого не так много и теряем.

В одном только они правы — в Российской империи космическая программа сейчас находится в очень плачевном состоянии. У нас есть всего два спутника, и то те кривые и косые. Но скоро я это исправлю.

Поднять империю с колен — это вопрос времени. И, к сожалению, за один день это не получится. На это потребуются долгие и долгие года.

Единственное, о чем я жалею, что никогда не перерождался в мире с высокими технологиями, и подобных знаний у меня нет. А иначе и со спутниками все было бы куда проще. Но чаще всего я перерождался в мирах, похожих на нашу Российскую империю, какой она была четыреста лет назад, либо же это были средневековые миры, но всегда — магические. Когда есть магия, не надо осваивать космос, чтобы следить за врагами с неба. Хотя, как я вижу в этой жизни, технологии и магия могут очень хорошо дополнять друг друга. Техника делает то, на что не способна магия, и наоборот.

А вот про Македонию Ариадна зря так отзывалась. Да, в этой стране уже шестнадцать раз пытались запускать свои спутники, но кроме взрывов у них ничего не получалось. Но зря над ними смеются.

Мне хорошо известен нрав македонцев. В конце концов я не одну жизнь за ними наблюдаю, и успел хорошо узнать представителей этого народа. Зря все остальные смеются над их медлительностью. Они такие отнюдь не из-за своей глупости, а из-за терпения. Македония сначала долго терпит, а потом идет в чулан доставать клинок и выкатывать из сарая старую гаубицу.

Гвардейцы проводили меня в большой кабинет, оформленный в китайском стиле, где меня уже ждала делегация во главе с императором Китая. Лю Цзяньлун сидел в позе лотоса на теплых подушках возле низкого столика. Переговоры должны были проходить по традициям их страны, причем я сам настоял на подобном, чтобы показать дружеское отношение с нашей стороны.

Российская империя тесно сотрудничала с Китаем в течении долгих лет, поэтому с этим государством у нас уже сложились дружеские отношения. Китайцы уже не раз показали свою преданность и заинтересованность, собственно как и мы.

Поприветствовав императора, как полагается в их стране, я присел напротив него. Слуги начали проводить чайную церемонию, и запах трав разлетелся по комнате. Этот чай делегация привезла с собой и подарила нам, чтобы угостить.

— Рад вас видеть, Лю Цзяньлун, — говорю китайскому императору. — Я же обещал лично к вам приехать чуть позже. Решили не дожидаться визита? — уточнил я.

Лю Цзяньлун был восьмидесятилетним стариком, но выглядел он максимум на пятьдесят. Он был худой и низкий, как и многие представители китайского народа.

— Дмитрий Алексеевич, мне прекрасно известно, что Российская империя сейчас находится не в лучшем состоянии, — ответил он на русском с небольшим акцентом. — Мне не хотелось пользоваться моментом и вытаскивать вас из империи.

Китайский язык я знал хорошо, хоть и не собирался это афишировать. В своей первой жизни мне довелось участвовать в войне с Китаем, там я и узнал очень многое о традициях этого народа, живущего по соседству с нами на восточной стороне.

— И я благодарен вам за это, — кивнул я. — Так позвольте поинтересоваться, зачем вы приехали?

— Хотел бы заключить ряд сделок. О поставках древесины, техники и нефти. Вот здесь можете ознакомиться с предложением, — Лю Цзяньлун протянул мне несколько папок. — Наши страны всегда дружили и торговали. Конечно, были и неудачные года, но у кого их не бывает.

— Вы правы. И самый мудрый путь — это найти способ примириться, — сдержанно кивнул я.

Я принялся изучать документы. Это заняло не больше десяти минут. Я задал несколько уточняющих вопросов, и император Китая любезно пояснил каждый пункт.

Договор был максимально прозрачный и выгодный для обеих сторон, без какого-либо подвоха. Подобные заключались и ранее с прошлыми императорами империи, но поскольку теперь сменился правитель, договора нужно было обновить, как и некоторые условия.

— Хорошо, меня все устраивает, — киваю я и подписываю бумаги.

— Благодарю, — поклонился император. — Приятно видеть, что на троне Российской империи сидит мудрая обезьяна.

В Китая обезьяна считалась мудрым богом. Это выражение считалось у них комплиментом, а не оскорбительным, как могли бы воспринять его большинство моих сородичей.

В Азии очень любят выражения, связанные с животными-богами, которыми они поклоняются. И китайцы очень часто сравнивают их с людьми.

— Приятно видеть своего императора-соседа не только мудрой обезьяной, но и журавлем, которому с высоты виднее истина, — почтительно ответил я.

— Кто умеет ждать, всегда получает награду, — слегка улыбнулся Лю Цзяньлун.

— Истинная мудрость. И я безмерно рад, что у Российской империи еще остались верные друзья.

— Дмитрий Алексеевич, если вы не против, утром я уеду, не хочется задерживаться в столице. Но перед отъездом организуйте мне пресс-конференцию. Стоит выставить все в лучшем свете, чтобы мой ранний отъезд не казался людям вашей неудачей.

— Благодарю, распоряжусь об организации. Вы сегодня сделали много дружеских и интересных жестов, и я это очень ценю.

Еще до моего воцарения на престол, между нашими странами имелись договора и обязательства, и согласно им Российская империя просрочила на полгода поставку древесины и некоторых других товаров. Китайская сторона запросто могла сегодня это стребовать с империи, но вместо этого они сказали, что никаких санкций и штрафов не будет — их устроит, если они просто получат то, что им причитается. А я позабочусь, чтобы эти обязательства были исполнены в самое ближайшее время.

Хотелось бы отплатить за добро той же монетой, поэтому я осторожно обратился к Лю Цзяньлуну:

— А не хотели бы вы стать моим деловым партнером в одной сделке?

— В какой? — прищурился он.

— По этому контракту обе наши страны могут заработать довольно много денег, — я достал заранее заготовленные бумаги и протянул императору. — Я передаю вам долг другой страны, а как только они вернут его вам, вы вернете половину обратно в казну Российской империи.

Лю Цзяньлун внимательно изучил контракт, и его брови взметнулись вверх. Он усмехнулся:

— Фактически вы просто передаете мне такую огромную сумму денег.

— Все верно.

Мы немного обсудили сделку, и китайский император удостоверился, что никакого подвоха здесь нет.

— Это очень интересное предложение, Дмитрий Алексеевич. Это будет мой подарок для тех партнеров, которые умеют вести дела честно, — киваю я.

Насколько мне известно, у Греции сейчас очень напряженные отношения с Китаем. Этот ход должен хорошо сработать.

— Пожалуй, я соглашусь, — с улыбкой ответил Лю Цзяньлун. — Деньги лишними не бывают, особенно когда они идут в казну империи.

Мы подписали документы о передаче прав на контракт о государственном долге в пользу Китая. И я остался довольным — Греция точно будет довольна!

Ариадна Мегали вернулась в Грецию, и сразу после прилета направилась на аудиенцию к королеве и королю, которые уже ждали ее с отчетом.

Она заранее отрепетировала то, что скажет, и была уверена в своих словах. Надеялась, что властители оценят, как она смогла провернуть запасной план.

Вот она заходит в большой тронный зал. На лице сияет победная улыбка. Ноги ступают по ковровой дорожке.

В конце зала на постаменте стоит два высоких трона, где сидят король и королева, точь-в-точь похожая на нее. Король выглядел хмурым и серьезным. Сейчас он казался чуть старше своих лет, хотя было ему всего лет сорок.

— Приветствую Вас, Ваше Величество! — кланяется Ариадна. — Разрешите доложить?

— Давай, — коротко отвечает король Николаос.

Ариадна отмечает, что сегодня он явно не в настроении. Но ее новости должны слегка пролить свет на мрак в его душе. За Николаоса Ариадна всегда переживала больше, чем за королеву. Она никогда не признавала этого вслух, но девушка-двойник была тайно влюблена в своего господина. И была на многое готова ради него. Но умом понимала, что по-настоящему она никогда не заменит реальную королеву. За это девушка ненавидела реальную Ариадну Мегали, и ненавидела ее имя, которым ей приходится называться.

— Император Российской империи вел себя как ребенок и тупица. У меня сложилось впечатление, что он в самом деле умственно отсталый. Однако вокруг него много умных советников! Они и подсказали о договоре, который был плохо составлен с нашей стороны. Советую вам наказать тех, кто этим занимался, — с гордо поднятым подбородком закончила Ариадна.

Она была уверена, что король и королева точно не имели отношения к этому договору. Они поручили его составить королевским юристам, а сами, не факт, что вовсе видели его вживую.

— Пришлось действовать по запасному плану. Я заключила эту сделку с Федором и Григорием Романовыми, — продолжила Ариадна. — Поездка прошла достаточно удачно.

— Хорошо, — процедил король, и это девушке не понравилось, но внешне она никак не отреагировала. — Скажи мне, что ты такого сделала в своей удачной поездке, что теперь наша страна должна два миллиарда⁈

Ариадна выпучила глаза. Она ничего не понимала. Какие еще два миллиарда?

— Но как? Я не понимаю, Ваше Величество, — ее голос стал тише.

— Старый долг перед Российской империей за помощь в войне с Испанией, о котором они молчали девяносто лет, — строгим тоном отвечает король.

— Зачем вам платить этому глупому мальчишке? — тихо усмехается Ариадна. — Или вы думаете, что его флот вдруг может оказаться у наших берегов? Уверяю, бояться его не стоит.

— Не стоит? — повел бровью король. — Может ты и права насчет мальчишки. Но в таком случае почему этот долг потребовал от нас Китай⁈

— Что? Как? — Ариадна открыла рот, но не смогла внятно ответить.

— Вот я и спрашиваю, что ты такого сделала, что Российская империя решила отказаться от двух миллиардов и передать их Китаю? — голос короля стал громче, и эхом отразился от стен.

Тело Ариадны задрожало. Давно она не испытывала такого страха. Она не знала, что делать в подобной ситуации и как загладить свою вину.

Надо было вести себя сдержанней. Мальчишка-император оказался не только умным, но и мстительным!

— Глупец просто лишил страну двух миллиардов, — хмыкнула Ариадна, а больше она не знала, что сказать.

Сейчас в ее голове творился полнейший хаос из мыслей. Ариадна перебирала их одну за другой в поисках той, что могла бы спасти ее положение, но ни одной не находила.

— Гипотетически лишил, — подтвердил король.

— Но мы можем… — замялась Ариадна.

— Что мы можем⁈ Купить китайский флот? Который сейчас находится в полной боевой готовности. Вот он действительно может приплыть к нашим берегам!

— Но… но…

— Ты подвела меня и не оправдала доверие, что было тебе предоставлено, — перебил ее король. — Стража! В темницу ее!

Эти слова громом пронеслись в голове Ариадны. Такого исхода она не ожидала. Ну максимум ее бы уволили… А все вышло куда хуже.

— Нет! Я найду способ все исправить! — выкрикнула девушка, и ее схватили двое стражников.

Она продолжала вырываться и кричать, но король не обращал на нее никакого внимания. Ни на мольбы, ни на истерики, ни на слезы, ни на обещания.

Стражники уволокли Ариадну в темницу, которая находилась в подвале дворца и бросили в самую грязную камеру. Девушка больно ударилась головой и потеряла сознание.

А когда она очнулась, вокруг было темным-темно. Здесь пахло плесенью, так сильно, что от этого запаха тошнило. Ариадна знала эту тюрьму. Воду здесь не приносят, если хочешь пить, то придется вылизывать дождевую воду со стен, которая попадает через небольшое окошко вверху камеры. А из еды приносят корку черствого хлеба раз в день.

Больше она никогда не увидит короля и не посмеет даже мечтать о нем. Ариадна не думала, что он настолько жестоко с ней поступит. В душе ей хотелось верить, что она ему хоть немного нравится, хоть она и понимала, как наивно это звучит.

Женщина уселась на нары. Прикрыла лицо руками… И вмиг поняла, как сильно облажалась на встрече с императором Дмитрием Романовым. И теперь, чтобы Ариадна вышла отсюда, должно случиться настоящее чудо.