Кодекс Императора III

Глава 2

Я остался доволен эффектом от своего появления на площади. Даже сказал бы, что очень доволен… Чего только стоит скривившееся лицо канцлера Разумовского, не говоря уже о реакции моих братьев и всех остальных аристократов. За этим было приятно наблюдать. Наконец окружающие начинают понимать, что перед ними не просто младший наследник, не просто самый бесперспективный кандидат на трон, а тот, кто чего-то стоит. И доказать это было довольно просто, чем я сейчас и занимался, листая Кодекс Первого Императора.

На меня смотрят удивленные лица тысяч людей, собравшихся сегодня на дворцовой площади. Сколько сегодня сюда пришло? На вскидку пятьдесят-семьдесят тысяч, и это с учетом того, что Федору удалось разогнать часть людей до закрытия площади магическими щитами.

Однако удивительно, что голосование устроили именно на площади, а не за закрытыми дверьми дворца, как делали это раньше. Хотя и в этот раз договаривались сделать также, ведь были обсуждения — к этому мероприятию усердно готовились.

Но произошедшее можно понять — голосование проводится раньше времени, и власти важно, чтобы среди народа не было волнений после такого решений. Это же некое нарушение установленных порядков, которых придерживались сотни и сотни лет. А сейчас вдруг решили сделать иначе. Людям не нравятся, когда нарушают традиции, часто им кажется, что в них есть что-то священное. Конечно, в большинстве случаев лишь кажется.

Время до выбора нового императора давалось, чтобы новый правитель успел подготовиться, чтобы совет увидел, кто действительно достоин править страной, чтобы всплыли все подводные камни… Причин было множество, но все они связаны с политикой.

Я предусмотрел шесть вариантов событий, как будет разворачиваться этот день, и сейчас происходил самый благоприятный.

Зря я надеялся, что в этом мероприятии будет задействовано куда больше людей. Просто по моему скромному мнению, братья должны были задействовать как можно больше людей, а в итоге я довольно легко прошел к трибунам и сейчас сижу на своем троне.

Но истинное удовольствие мне доставляло смотреть на лица братьев. На них отражалась вся злость, шок и непонимание. Сразу видно, что они судорожно пытаются придумать, что делать в этой ситуации. Смотрят на Кодекс Первого Императора и не видят выхода. Пускай думают… Не сомневаюсь, что-нибудь они да и придумают, ни Федор, ни Григорий не позволят просто так мне забрать корону себе, и они будут бороться до самого конца.

А Кодекс Первого Императора очень интересная вещь, он как минимум может опровергнуть любую клевету, сказанную в мой адрес. Я уже проделывал такой трюк, когда братья вместе с Разумовским пытались повесить на меня кучу обвинений перед советом, и тогда я впервые показал себя.

Кодекс никогда не окажется в руках недостойного, и все собравшиеся здесь это понимают. Однако братья и аристократы продолжают с недоверием смотреть на меня.

Федор встает со своего трона первым. О, сейчас начнется что-то интересное!

Брат подходит к микрофону и говорит:

— При всем уважении, я хотел бы взять слово.

— Говорите, Федор Алексеевич, — отвечает Виктор Степанович. — Совет пока не начал голосование. Сперва нам нужно разобраться со сложившейся ситуацией, сами понимаете.

Федор кивает и оборачивается ко мне:

— Брат, я вижу, что ты живой, и что это правда ты. Я очень рад видеть тебя живым, — сколько лжи было в его словах. — Однако мне непонятно, почему наши сведения не сходятся. Складывается впечатление, что ты специально разыграл сцену своей смерти, чтобы повысить свою популярность среди народа, которому должен служить и который должен оберегать.

Я улыбнулся и на одной руке поднял Кодекс Первого Императора.

— Клянусь своей бессмертной душой, что в поместье Арбенских нападение на меня действительно было, и я был главной целью гвардейцев, — сказал я, и лицо Федора слегка скривилось. — Ой, брат, смотри… он меня не убил.

— Это подделка. Настоящий Кодекс Первого Императора находится в специальном хранилище.

Брат и правда был в этом уверен, а потому его кулаки сейчас сжались, словно он был готов напасть на меня в любой момент. Но на публике он себе такого не позволит, иначе он вмиг уничтожит все свои шансы стать императором Российской империи.

А настоящий Кодекс Первого Императора и правда пытались вывезти из дворца пару дней назад. Позвали Альберта Цуркета, известного за границей антимага в ранге Абсолюта. На нашем континенте он единственный с подобными способностями такой мощи, насколько мне известно.

Альберт ударил по Кодексу антимагией и смог поднять его… всего на секунду! И Кодекс Первого Императора не убил этого мага мгновенно, как обычно это бывает в подобных случаях.

Всего секунда… Но этого хватило, чтобы Альберт переложил книгу в артефакторный кейс, покрытый несколькими слоями антимагии. Только в нем было возможно перевозить Кодекс Первого Императора.

Однако Кодекс довольно тяжелая книга книга, не только по смыслу, но и по весу. Это хорошо чувствуется, когда берешь книгу в руки. Кодекс Первого Императора и задумывался таким, чтобы его нельзя было просто так сдвинуть с места любым способом — даже мощным порывом ветра. А было бы не очень, если бы книга вылетала из рук императора при прочтении какого-нибудь нового закона, поэтому я и удивляюсь, что Альберт смог поднять ее на целую секунду. Это антимагу многого стоило.

Пострадал ли он после этого? Насколько мне известно, он погиб, но свое дело сделал. И Кодекс Первого Императора на самом деле удалось спрятать.

Однако я создавал его по такому принципу, чтобы книга не могла покинуть императорский дворец, за исключением некоторых случаев, когда он путешествует со своим создателем, как это происходит прямо сейчас.

Кодекс Первого Императора нельзя ни уничтожить, ни вывезти в другую страну, а потому мои недоброжелатели спрятали его прямо во дворце. А там Алина его быстро нашла и очень скоро принесла мне. Уже потом я организовал все так, чтобы он красиво появился в моих руках.

Я подхожу к старшему брату и говорю:

— Если ты уверен, что это фальшивка, то возьми его в руки, — слегка улыбаюсь.

Федор ухмыляется, и его рука тянется к книге, но в нескольких сантиметрах замирает. Вижу сомнение в его глазах.

— Ну же, это же не настоящий Кодекс… или ты мне веришь? — спрашиваю я.

Брат молчит и поднимает на меня взгляд. Его щека дрогнула… Я понимаю, что если бы нас не окружали тысячи людей, брат давно бы вызвал меня на дуэль. До смерти.

— Понятно. Рано тебе становиться императором, раз ты сам в себе не уверен.

Федор скрипит зубами.

— Эта подделка может быть опасной. Откуда мне знать, может ты хочешь меня убить… А такой, как ты, ради власти готов на все.

— Да-да, обязательно. И это подделка. И я собирался тебя убить, — не скрывая иронии, отвечаю я.

На самом деле, если бы я хотел убить Федора, он был бы уже мертв, задолго до этого момента. У меня было много подходящих моментов, чтобы воплотить это в жизнь. Но я искренне не хотел проливать кровь Романовых, как бы враждебно не были настроены ко мне родственники. Сейчас они искренне ненавидят меня из-за борьбы за трон и считают, что я мешаю их планам, но в будущем они будут думать иначе, и возможно пожалеют о своих поступках. Об извинениях не говорю, не факт, что их гордость позволит, но очевидно одно: мы семья Романовых, и чтобы ни случилось, мы ей и остаемся.

После коронации каждый из нас найдет свое место. Кто-то при дворе, кто-то подальше до поры, до времени. А дальше… посмотрим, как сложится судьба, и как будут или не будут меняться люди. Ведь все мы уникальны. И нельзя достоверно знать, что будет с тем или иным человеком. Но мне бы очень хотелось, чтобы наша семья стала сплоченной. Я вижу несколько вариантов, как это можно реализовать, но потребуется время. Много времени.

В одной руке я держу Кодекс Императора, а другой переворачиваю страницы. Смотрю на собравшихся людей. Поднимаю книгу вверх и говорю:

— Именем Кодекса Первого Императора, я объявляю проведение голосования для выбора нового императора Российской империи открытым.

От Кодекса во все стороны разлетается белая энергия. Ее ощущает каждый из присутствующих. Сегодня каждый, кто пришел сюда, смог ощутить частичку власти Кодекса, частичку его мощной энергии.

Опускаю взгляд к первым рядам, где стояли аристократы, не входящие в имперский совет. Они почувствовали это влияние лучше всех. Кто-то из них улыбался. Кто-то был в недоумении. Кто-то злился. Все они реагировали по-разному. Но всем им было очевидно одно… кто сегодня станет новым императором.

Возвращаюсь на свой трон. Но усиленный слух, который мне дает физическое усиление, позволяет расслышать, что говорят аристократы:

— Это же воля Первого императора… Кодекс почти выбрал его!

— Тише! Это еще ничего доказывает.

— Тогда почему он не умер?

— Может, это подделка?

— Федор не решился дотронуться. Значит, не подделка!

— Он взял Кодекс и остался жив. Как по мне, это немыслимо. Успокойтесь, господа. Вы своим нутром ощутили, что это не могла быть фальшивка.

Я повернулся к сестре, которая сидела на соседнем троне.

— Как ты? — спрашиваю у Анастасии.

— Неплохо. Но только что этот день стал намного лучше, — радостно отвечает сестра.

— Понравилось представление?

— О, да! Меня теперь будут приглашать на мероприятия еще чаще, хотя казалось бы, куда еще чаще, — улыбается Анастасия.

Она вроде сказала совсем обычную, вроде бесполезную вещь, но так сестра в очередной раз решила намекнуть мне, что понимает, как закончится сегодняшнее голосование. Анастасия так показывает, что и дальше собирается быть мне полезной. И это радует меня.

Сестра будет приносить любую информацию, какую только сможет найти. А зачем она говорит об этом именно сейчас? Думаю, тоже переживает об исходе голосования, хотя, казалось бы, все очевидно.

Смотрю на своих братьев и понимаю: они-то точно думают отнюдь не о том, о чем надо. Все написано в их взглядах… Только и гадают, как устранить меня на глазах у десятков тысяч человек, и это не считая прямой трансляции.

А ведь когда выберут нового императора Российской империи, события пойдут вскачь, огромное колесо войны начнет крутиться… и включится первая передача. Весь этот огромный механизм, который сдерживало отсутствие единой власти, начнет двигаться и набирать темп. Именно поэтому я не спешил становиться императором. Но действия моих родственников и некоторых аристократов не оставляют мне иного выбора. Придется разобраться здесь и сейчас.

Как бы прискорбно это не звучало, но два цесаревича здесь и сейчас представляют для империи куда большую угрозу, чем наши враги извне. Ведь пока мои братья сами не поймут последствий, пока не ощутят их на своей шкуре — они не перед чем не остановятся. И будут раз за разом пытаться устранить меня.

Боюсь ли я их? Если бы и правда чувствовал угрозу для себя, а значит и для всей империи, то преступил через свои принципы, как бы мне того не хотелось. Но нет. Есть варианты, как исправить ситуацию с семьей. Они займут много времени, но уверен, что оно того стоит.

По лицу канцлера Разумовского видно, что он что-то придумал. Ох, не нравится мне эта наглая ухмылка. Впрочем, она быстро пропадает, и ей на смену приходит маска добродушия.

Каждый раз удивляюсь, сколько же лицемерия в некоторых аристократах. Гораздо больше, чем в простых гражданах империи, которых не учили с детства интригам. Но благо, что даже среди этого змеиного гнезда еще остались достойные представители — тот же Соломонов, род которого никогда меня не предавал.

Разумовский подходит ко мне и с лукавой улыбкой говорит:

— Дмитрий Алексеевич, подскажите, хорошо ли вы подумали о своем решении? Еще не поздно поставить книгу на место и объявить во всеуслышание, что вы выходите из гонки. Ваше Высочество, вы не представляете, какие последствия вас будут ждать после выборов. И не только вас — империю в том числе.

— Виктор Степанович, вам ли не знать, что это не просто книга, — спокойно отвечаю я.

— Как не назовете, но это просто книга, и ничего больше. Книга из старых легенд. А вот последствия вполне реальны, и еще есть время откатить все назад.

Вместо ответа я слегка улыбнулся и пожал плечами.

А Разумовский тихо продолжил:

— Да будет так. Вы будете первым императором Российской империи, который не сможет пережить и одной ночи.

— Знаете, сколько раз я это слышал…

— Что? — поднял брови канцлер.

— Неважно, — улыбаюсь я.

Разумовский вернулся к имперскому совету и разрешил им продолжить выборы. Вернее, наконец их начать. Хотя, уже и не сосчитать, сколько раз за сегодня их начинали и что-то шло не так.

Но вот пошли первые голоса. Аристократы из совета вставали и отдавали свои голоса. За меня. Оно и логично — люди в первую очередь руководствовались тем, что меня выбрал Кодекс Первого Императора.

— Я отдаю свой голос за Дмитрия Романова! — сказал князь Дубинин, поднявшись со своего места.

Собравшиеся на площади люди аплодируют. Они делают так после каждого произнесенного ответа.

Так, постепенно проголосовали почти все. Даже те, кто меня никогда не поддерживал.

— Голосую за Дмитрия Романова! Его избрал Кодекс Первого Императора, — говорит князь Казанский, который всегда поддерживал Федора.

Следом поднимается князь Петр Леонидович Воронов — он оставался последним, кто не проголосовал. От него было больше всего покушений в мою сторону. Пожилой мужчина натягивает самую дружелюбную улыбку и произносит… Нет, не смог он меня сегодня удивить:

— Я выбираю Дмитрия Романова! Его выбрал Кодекс Первого Императора, и еще сегодня цесаревич показал всем нам, на что он способен. Пусть он и самый юный из наследников, но иногда для правителя куда важнее не возраст, а смекалка. Потому я считаю, что Российской империи просто необходима свежая кровь. Надеюсь, вы будете принимать грамотные решения, Дмитрий Алексеевич.

Он вернулся на свое место.

Толпа заликовала.

Вот и случилось то, к чему мы так долго шли, но я не чувствовал облегчения. Только тяжесть на сердце от всего того, что мне предстоит.

Да и враги сегодня на голосовании меня не удивили — они попросту не могли ответить иначе, когда с Кодексом в моих руках все было предопределено с самого начала. Тем более, если со мной что-то случится, люди в первую очередь подумают на тех, кто проголосовал против. Помимо этого возникнет бурное обсуждение — почему не было принято единогласное решение. Те, кто были против императора — будут ли против дальше? Станут ли они вредить новому правителю? Все это вызовет резонанс в глазах общественности.

А если с императором что-то произойдет, и народ сам найдет себе виновных, то вполне может случится восстание. И тогда ни одна гвардия в мире не спасёт аристократов от миллионов разгневанных жителей империи. Поэтому своими словами они просто обезопасили себя в будущем, но это не значит, что они не станут продолжать пытаться вставлять мне палки в колеса и организовывать покушения. Но теперь у меня будет больше ресурсов, чтобы с ними разобраться.

Разумовский сделал небольшое объявление:

— А теперь прошу всех пройти во дворец для подготовки к коронации. Родственники налево. А Дмитрию нужно подготовиться и надеть соответствующие одеяния.

Я кивнул и отправился в нужную сторону, в сопровождении своих гвардейцев. Они остались у входа, поскольку подразумевалось что внутри дворца со мной ничего не должно случиться. Но дойти до нужного помещения я не успел. Прямо с потолка передо мной спрыгнул человек в черной форме, что прикрывала даже лицо — открытыми оставались только глаза, ярко-голубые. Он мгновенно достает клинок и протыкает мою грудь.

— Самый быстрый император, даже корону не успел надеть, — усмехается он.

Я ухмыляюсь и через миг оказываюсь за его спиной. Настоящий я. Протыкаю его ребра, и теневой клинок оказывается прямо в сердце. Из горла мужчины раздаются нечленораздельные хрипы.

А тот, кого проткнул наемник, начинает чернеть, обращаясь в тень. Затем кубиками рассыпается по полу и впитывается в плитку… тень уходит в землю.

Но пока мужчина окончательно не умер, а у меня оставалось пару секунд, пока не отключился его мозг, я решил ответить на его слова:

— Не только быстрый император, но еще и первый думающий… лет эдак за триста.

Под моими ногами расстилается тень, точно разлом в земной коре. Она открывает свое зево, и в черную глубину проваливается уже мертвое тело наемника. А я остаюсь стоять, как и прежде, пока проход закрывается.

М-да… про ночь старший Разумовский явно поторопился. Мне даже не дали дойти до тронного зала без происшествий. Ну что ж, тем веселее!

После битвы в поместье Арбенских я стал немного сильнее. Там было столько даров, что мне хватило для усиления девушек, и для себя самого. Но главное — у моего таланта тени открылась новая грань: теневой двойник. Удивительная вещь, кстати, главное успеть ее активировать.

А теперь пора отряхнуться и идти переодеваться. Все-таки некрасиво опаздывать на собственную коронацию.

Тимур Васильевич Уленгов, один из начальников службы безопасности дворца, чьим непосредственным руководителем являлся канцлер Разумовский, вышел в общий офис, где царил настоящий хаос.

Служба безопасности никак не могла разобраться, что случилось: как Кодекс Первого Императора пропал из хранилища⁈ Люди бегали туда-сюда, кричали друг на друга в поисках виноватых, перебирали бумаги.

Трое сотрудников только что вернулись из хранилища, и опасения Тимура Васильевича подтвердились. Вместо Кодекса там находилась подделка. А настоящий сейчас находился у цесаревича Дмитрия, которого вот-вот должны короновать на престол!

Тимур Васильевич понятия не имел, что делать. Он прекрасно понимал, что скоро вернется Виктор Степанович, и тогда достанется всем, кто участвовал в операции по сокрытию Кодекса.

Уму непостижимо, как служба безопасности могла так провалиться! Они же предусмотрели все, что только могли! Но это не сработало… И непонятно, где именно они допустили осечку.

Канцлера Разумовского устраивало всего два варианта развития событий: где императором становился Федор или Григорий Романов, но никак не Дмитрий! И именно на эти планы в архиве были собраны тысячи документов. Там было расписано, как следует действовать в том или ином случае, как будет функционировать империя, вплоть до того, какие земли останутся внутри страны, а какие перейдут врагам.

Причем в случае с Григорием северные земли Российской империи перешли бы Великому Северному Союзу, ибо он не смог бы их удержать, и служба безопасности империи должна была помочь с принятием правильного решения. А если императором стал бы Федор, то эти земли отошли бы врагам частично, но империя расширилась бы в других местах.

И это только малая часть этих планов. Они разработаны на двадцать-тридцать лет вперед и затрагивают почти все отрасли, какие только можно. Эти планы начали разрабатываться еще при жизни прошлого императора втайне от всех, но с каждым годом количество верных людей Разумовского в службе безопасности увеличивалось. И сейчас канцлер фактически управляет большей частью этой службы.

Но самое страшное то, что сейчас император находится в полной конфронтации с начальником Тимура Васильевича. А значит в опасности находится не только канцлер, но и все его сотрудники.

Тимур Васильевич искренне надеялся, что скоро Разумовский придет и прояснить ситуацию. Но его мысли прервал звук глухого удара. Дверь слетела с петель, и в офис ворвался разъяренный Виктор Степанович. На его скулах от злости выступили желваки, а кулаки были сжаты.

Тимур Васильевич еще никогда не видел своего начальника в таком состоянии. А потому он сделал два шага назад, обратно к своему кабинету.

Разумовский осмотрелся и подлетел к одному из своих личных помощников.

— Ты! Ты был ответственным за Кодекс! — он схватил мужчину за грудки.

— Я… я не знаю, как так произошло, господин, — дрожащим голосом начал оправдываться помощник.

Ноздри Разумовского раздувались. Он был в ярости. И эти слова совсем его не устроили.

Он поставил помощника на место. А затем взмахнул рукой. Тыльная сторона руки попала по шее… И прошлась по ней, точно мечом. Магия Разумовского рассекла плоть человека. И голова скатилась на пол.

Тимур Васильевич вздрогнул, но не издал ни звука… Ему не хотелось попасть под раздачу.

— Кто отвечал за операцию по уничтожению Дмитрия? — кричит на весь офис канцлер.

Двое мужчин начинают убегать в сторону черного хода.

Но Разумовский лишь усмехается. С его пальцев срывается два энергетических сгустка. И через мгновение каждый из них попадает точно в цель.

Офис погружается в крики боли, но через секунду они стихают. А от двух, пытавшихся спастись, остается только пепел.

Разумовский встает посреди офиса и шумно выдыхает. Кажется, он немного успокоился. Задумался.

А затем озвучил приказ:

— Вы должны разработать план полного устранения Дмитрия Романова любой ценой. Даже если ради этого нам придется провести во дворец персов. Дмитрий не должен дожить до утра любой ценой! И Анастасия тоже подлежит ликвидации. Все ясно? — Разумовский посмотрел на Тимура Васильевича.

— Слушаюсь! — твердо ответил он и кивнул.