Код идеальной магии 2

Глава 1

Семь лет назад

— Владимир, ты знаешь, сейчас не лучшее время, и я должен быть начеку. Мальчик уже проявляет не дюжие способности, а с моей работой… Сам понимаешь, — Виктор Зарницкий сложил руки на груди и подошел к окну. — Я хочу, чтобы ты мне поклялся, что будешь защищать его, что бы ни случилось.

— Конечно, Виктор Александрович. Магической клятвы будет достаточно? — Владимир протянул руку ладонью вверх.

— Нет, я верю тебе на слово.

— Виктор Александрович, вы чего-то опасаетесь? Собрать всю охрану?

— Если бы эта твоя охрана могла мне помочь, — вздохнул Зарницкий, глянув на лужайку перед домом. — В последнее время я ловлю на себе взгляды, и они не обещают ничего хорошего. Все-таки должность советника не гарантирует мне безопасность. Да и император стал слушать других людей. Боюсь, что на него оказывают воздействие.

— Разве это законно?

Владимир тоже подошел к окну и выглянул в окно. Стекло отразило длинноволосого хмурого мужчину в черном костюме с вышитым на груди гербом Зарницких.

— В наших кругах законность — понятие растяжимое, — качнул головой Виктор. — Чем выше сидишь, тем более пластична реальность. Я буду прикладывать все силы, чтобы уберечь мальчика. И рад, что ты будешь с ним.

— Буду, Виктор Александрович. Вы можете на меня рассчитывать. Прошу меня простить, сейчас у Тимофея Викторовича занятия по фехтованию.

— Будь с ним построже. Такую силу нужно суметь обуздать, а рохля на такое неспособен.

Владимир кивнул и вышел из кабинета. Он направился во внутренний двор загородного дома Зарницких. Его путь пролегал сквозь галерею с семейными портретами: родители, бабушки, дедушки, братья и сестры. Половина из них давно мертва.

При всех достоинствах магии и ее силе, способной продлить пребывание человека на земле, Зарницкие редко умирали от старости.

Владимир глянул на последний портрет: Виктор Александрович, Светлана Геннадьевна и маленький Тимофей. Светлые лица, открытые взгляды, мягкие улыбки. Художник отлично передал образ счастливого семейства.

Так, оно и было, пока мать Тимофея не умерла от скоропостижной болезни. Виктор Александрович тогда был уверен, что ее отравили, но доказательств так и не нашел. И сейчас его внимание полностью переключилось на единственного сына.

— Володенька, куда спешишь? — горничная Настя перегородила дорогу и кокетливо выставила ножку, открывая точеную лодыжку.

— Анастасия, добрый вечер. Вы выбрали неподходящее время для очередной попытки соблазнить меня, — ответил он, не замедляя шаг.

Девушка фыркнула и хлопнула дверью. Впрочем, как всегда. Горничная уже месяц билась над захватом этой крепости, но неизменно терпела неудачу. Она знала, что Владимир вдовец, но совсем не понимала, как можно держать траур больше года.

Наконец, показалась незапертая дверь, ведущая во дворик.

— Дядя Ветер, дядя Ветер! — крикнул мальчуган. — А вы мне покажите сегодня воздушную атаку?

— По расписанию у вас сейчас фехтование, — спокойно отозвался Владимир. — А завтра в это время — обучение магии.

— И тогда покажите, да?

— Покажу, Тимофей Викторович. Обязательно покажу.

Мальчишка радостно подпрыгнул и захлопал в ладоши. Потом пробежал по широкому кругу, в мгновение долетев до стойки с учебными рапирами, и выдернул одну.

— Защищайтесь, дядя Ветер! — звонко крикнул он, пряча в губах улыбку.

— Тимофей Викторович, — сурово ответил Владимир. — Что нужно сначала сделать?

— Поклон, — пробубнил мальчик, опуская рапиру. — Потом занять правильную стойку. Дядя Ветер, а люди всегда дерутся по правилам?

— Нет, — не стал лгать Владимир. — Но если не знать основы, как вы поймете, что сейчас сделает противник? Даже положение тела, стоящего напротив вас человека может дать вам подсказку о его ударе.

— Тогда давайте учить основы, — недовольно буркнул Тимофей, а потом поднял глаза и с надеждой спросил. — А покажете драку не по правилам?

— Да, у нас будет такое занятие, когда я пойму, что вы уже знаете все основы. А теперь займите правильную стойку.

Владимир внимательно смотрел, как Тимофей старательно выставляет ноги и хмуриться, вспоминая, куда девать руки. А через секунду длинноволосый вскинул голову и посмотрел в окно второго этажа. В ярком солнечном свете Виктора Зарницкого не было видно, но Ветер точно знал, что он там.

Кивнул невидимому хозяину, он вернулся к занятиям. Он не знал, что именно в этот момент Виктор Александрович читал очередное послание, где ему недвусмысленно предлагали отдать сына в закрытую школу.

И дело было не в том, что он не хотел отпускать Тимофея, а в том, что об этом учебном заведении толком никто ничего не знал. Главным числился директор Брусиленко: известный ученый и гений в части магических экспериментов и исследованиях.

Биография этого самого Брусиленко вызывала отдельные вопросы. Он жаждал найти идеального мага, вырастить сверхчеловека. И не все его методы были законными по меркам человеческой морали. Но это пока только слухи, без доказательств это приравнивалось к разговору старушек у входа в лечебницу.

Зарницкий нахмурился, скомкал письмо и выбросил его в мусорную корзину. Тимофею уже почти тринадцать, еще два года и ему нужно будет выбирать академию. И вряд ли Виктор отдаст его в закрытую школу Брусиленко. Добровольно — никогда в жизни.

На столе Зарницкого уже лежало обращение в Высшую магическую академию, куда Тимофея примут без экзаменов.

— Только бы уследить за тобой, сынок. Только бы уследить, — пробормотал Виктор Александрович, взглянув на Тимофея. — Только бы уследить.

Холод. Мерзкий, проклятый холод. Он пробирал до костей, отдавая тупой болью в грудине.

Я хотел пошевелить рукой, но мозг не мог вспомнить, как это сделать. А еще темнота, давящая на глаза.

Где я? Что со мной?

В памяти сверкнуло молнией заклинание, которое я увидел последним.

«Воронов! Сволочь!»

Эта мысль встряхнула меня, разогнав по венам горячую кровь.

Откуда он взялся? Его тоже перенесло сюда? Как он меня нашел? Вопросы бились о черепную коробку, вызывая неприятную пульсирующую боль. Я зацепился за нее, стараясь проанализировать состояние тела.

Но оно так и продолжало не двигаться.

Я парализован? Умер? Опять?

В голове лихорадочно завертелись предположения, одно хуже другого.

«Нет, меня так просто не возьмешь! Второй раз уж точно» — в ярости от собственного бессилия подумал я.

Как бы то ни было, я должен выбраться из холодного плена, прийти в себя, а потом найти Воронова и убить. Окончательно.

Эмоции бурей окатили мой разум, и я начал действовать. Мне отчаянно нужно было пошевелить хоть пальцем! Если смогу это сделать, то и все остальное тоже.

Сосредоточиться не получалось — в голове постоянно вспыхивали отголоски паники, которые смешивались с яростью и не позволяли рационально думать.

«Так, Тимофей, соберись! Ты думаешь, тебе больно, значит, не умер. Если нет возможности подать сигнал телом, значит, нужно опираться на то, что осталось — разум. Телепатией ты не владеешь, тогда прикинем другие варианты…»

Я уговаривал себя, иногда кричал, мысленно обливая себя потоками ругани, но что-то ускользало от моего внимания, и я никак не мог понять, что именно.

«Если потерялся пакет данных, что нужно сделать? Проверить соединение, переподключить, запустить проверку. Точно!»

Мысленно выдохнув, я досчитал до пяти и тихо позвал:

«Алекса, ты меня слышишь?»

Вот, про кого я совсем забыл. Моя помощница. Верный электронный друг в голове.

Но она не отвечала.

Это бросило меня в новую волну паники, с которой я едва смог справиться, заставив себя думать рационально.

Такое уже случалось, и она не отвечала мне. Тем более, я помню, что перед той дракой у нее закончилась энергия. Единственное, что не давало угаснуть моей надежде — то заклинание Воронова. Оно могло зарядить помощницу.

Только бы такая перегрузка не спалила ее к чертям.

Оставалось только ждать и продолжать звать ее.

Воспоминание об Алексе запустило новую цепочку мыслей. В какой-то момент на ум пришли те пластинки, которые я раздал своим магам. Мы их использовали для внутренней связи, когда ездили на склад. Тень и Еж их точно сняли, но не Ветер. Я замечал край пластинки у него под волосами.

«Ветер? Ветер! Ответь!» — заорал я.

Потекли долгие секунды ожидания. Они почти опрокинули меня в новый приступ паники, но вдруг я ощутил противную щекотку под черепом и едва различимые слова:

«Тимофей Викторович?»

Если бы я мог, я бы сейчас кричал от облегчения. Поборов вспышку истеричной радости, я собрался и спокойно ответил ему:

«Да, это я. Что происходит?»

«Вы находитесь в лечебном сне, в больнице. Как вы себя чувствуете?»

«Как кусок замороженной свинины. Вытащите меня отсюда.»

Он ответил не сразу, но мне определенно стало теплее. По нервам пробежали статические заряды, кусая за кончики пальцев и простреливая иглами по спине и в основание черепа.

«Держитесь, скоро все закончится.»

Постепенно перед глазами светлело. Неясные образы мельтешили вокруг меня, смазываясь и расползаясь.

Чтобы отвлечься от томительного ожидания, я снова попытался докричаться до Алексы. Но неизменно натыкался на тишину.

Воронов смог ее уничтожить? Но это невозможно! Да у меня в башке даже чипа нет!

— Тимофей Викторович, вы меня слышите?

«Слышу.»

— Тимофей Викторович, вы меня слышите?

«Да, слышу, чего второй раз спрашивать.»

— Алевтина Михайловна, проверьте еще раз, пациент не отвечает. Запустите повторную проверку.

Бодрый голос, явно принадлежащий немолодому мужчине, растворился в новых потоках неприятных ощущений. Зато они прояснили мозги. Я понял, что продолжал отвечать мысленно, и выдал себе моральную оплеуху.

— Слышу, — прохрипел я.

— Есть контакт! — крикнул тот же голос. — Завершаем! Быстро!

Я ощутил, что меня перемещают, укутывают во что-то горячее и куда-то везут. Глаза так ничего толком не видели.

Нос улавливал запах лекарств, до ушей долетали звуки шагов и открывающихся дверей. Больница. Логично.

— Еж? — спросил я, не собрав силы для полного вопроса.

— В порядке, — ответил Ветер. — Тень и Матильда тоже.

Осознав, что никто не пострадал, я, наконец, позволил себе отключиться.

— С возвращением в мир живых! — радостный голос Тени был первым, что я услышал. — Мы очень переживали. Не смей так больше делать!

Я открыл глаза. Оксана сидела рядом на кровати, бледная и с красными глазами.

— У тебя замечательная прическа, — тщательно выговаривая глаза, сказал я.

— Ой, тебе, правда, нравится? — она улыбнулась, но через секунду стала серьезной. — Ты понимаешь, что мог умереть? Хорошо, что Матильда почувствовала неладное, и мы сразу же сорвались домой. Представь наше удивление, когда мы тебя увидели в куске льда?

— В куске льда? — тупо повторил я.

— Да, только так врачи смогли тебя спасти. Глубокая заморозка. Тим, — она легла рядом и заглянула мне в глаза. — Скажи мне, ты видел, кто вас так раскидал?

Я выдержал ее взгляд, но отвечать не собирался. Как я объясню, что это привет из другого мира? Из моей прошлой жизни?

— Не хочешь, не говори. Но если этот придурок еще раз появится, то я его разорву голыми руками.

Щелкнул дверной замок, и я услышал радостный вскрик.

— Тимофей Викторович! Вы очнулись! — Матильда подлетела ко мне и схватила за руку. — Мы очень, очень, очень переживали! Я, когда через остатки проклятия ощутила вашу боль, мы сразу прилетели! Тень неслась, нарушая все-все правила дорожного движения!

— Матильда! — возмутилась Оксана.

— Так это правда! Ничего, у нас были критические обстоятельства. Будет что сказать, если придет штраф. Или когда придет.

— Как там Еж? — спросил я.

— С ним все-все в порядке. Он уже даже начал ходить, — махнула рукой Матильда.

— Что значит «уже начал»? — напряженно спросил я.

— Ой, ну вы не волнуйтесь, Тимофей Викторович, все с ним хорошо. С его-то силой!

— Хорошо, другой вопрос, — я строго посмотрел на обеих, — какой сегодня день?

Тень и Матильда переглянулись, и я видел, что они не хотят отвечать. Первой сдалась ведьма. Она глубоко вздохнула и сказала:

— Вы почти неделю пролежали в больнице.

Неделю! Неделю! Я перебрал все, что должен был сделать за это время.

— Что с рынком? Жан-Поль? Аннабель? — быстро спросил я.

— Так, Тим, прекрати переживать, — покачала головой Тень, — ты должен отдыхать. Тебя серьезно ранили.

— Но я же не умер! — рыкнул я, пытаясь отбросить тяжелое одеяло.

Мне злило сейчас все: потеря времени, слабость, проигрыш Воронову, но больше — тишина в голове. Я продолжал звать помощницу, но она так и не отвечала.

— Матильда, позови врача, пожалуйста, — тихо сказала Тень и, дождавшись, когда ведьма выйдет, взяла меня за руку. — Тим, тебе действительно нужно отдохнуть. Мир не рухнет, если ты поспишь.

Я скрипнул зубами и медленно спустил ноги с кровати. Ступни сразу же закололо, а холодный пол напомнил о нахождении в заморозке. Шагнуть и не покачнуться не получилось. Тень вскочила, чтобы придержать меня за плечо, но я качнул головой.

Я хотел сделать все сам, и ей пришлось кивнуть и отойти. Впрочем, недалеко, чтобы в любой момент подстраховать меня.

По коридору раздались торопливые шаги, и в палату заглянул врач — не молодой мужчина с черными волосами и здоровенными очками на носу.

— О! Куда это вы собрались, Тимофей Викторович, — он быстро оглядел меня. — Хотя после таких повреждений и уже стоять на ногах! Это просто чудеса какие-то.

Именно его голос я слышал, как только очнулся.

— Посмотрим-ка, какие у вас показатели, — пробормотал он и приблизился.

Я сначала думал, что он будет снимать их с каких-нибудь приборов, но он просто провел ладонями рядом со мной. По телу прошлась приятная щекотка. Врач хмурился, но не выглядел недовольным, скорее уж наоборот.

— Что ж, дело-то ясное, — наконец, сказал он. — Вы живы и это главное.

— А магия? — спросила Тень.

— Магия-то? Каналы-то перекручены и сильно повреждены в области затылка. Нет, здесь нужен длительный курс реабилитации с опытными специалистами.

— И тогда она вернется? — Тень закусила губу и с надеждой посмотрела на него.

— Я не могу ответить на ваш вопрос, юная леди. Судя по состоянию, не авария повредила их, — он задумчиво прикусил ручку. — Постойте-ка. А вы не тот ли Тимофей Викторович…

— Да, к сожалению, не знаю вашего имени, но я тот самый Тимофей Зарницкий, — с вызовом сказал я.

— Тогда вообще странно, что каналы в таком-то виде, — врача не смутило ни мое имя, ни то, что он не назвал свое. — Я вижу весьма удивительную картину так-то.

— Но что именно, доктор? — Тень подалась вперед.

— Я могу это сравнить с детской игрой. Вот даете вы ребенку набор кубиков. На картинке красивая башня, а если ребенок попробует повторить, то получается криво и косо, и не все на своих местах. Вот тут то же самое. Вроде, похоже, но не то.

— Уточните про затылок, — именно там в другом мире находился чип с Алексой.

— Давайте я позову коллегу, она немного больше в этом разбирается. Я вижу общую картину, а он более тонкий специалист.

Мне показалось, что этот врач просто не хотел сам говорить мне неприятные новости и поспешил отправиться за поддержкой.

Тень сжала мои пальцы, стараясь поддержать меня. Матильда подошла и положила руку на плечо. Я мотнул головой, и обе магички оставили меня в покое.

Очень хотелось упасть обратно в кровать, закрыть глаза и проснуться. Нечто подобное я проходил и в прошлый раз, когда попал в этот мир, но сейчас-то я не умирал!

Ждать врача пришлось очень долго. Тень и ведьма постоянно переглядывались, безмолвно беседуя. Я тоже молчал.

Сердце стучало молотом о ребра. Признаваться даже самому себе, что мне страшно — я отказывался. Давил эти эмоции в зародыше. Если врач сказал, что для восстановления нужна реабилитация, что ж, пусть будет так. А вот оживет ли Алекса? Без нее я ощущал себя практически голым.

Наконец, мы услышали шаги, и дверь в палату снова открылась. К нам вошла высокая, статная женщина в ослепительно-белом халате и уже знакомый нам врач, чье имя мне так и не известно.

— Тимофей Викторович, меня зовут Анна Николаевна, — представилась она. — Юрий Сергеевич попросил меня подробнее рассказать вам о состоянии вашей магической структуры.

Она окинула меня взглядом.

— Вам лучше сесть.

— Належался уже. Продолжайте, Анна Николаевна.

— Хорошо, как скажете, — она кивнула. — Как вы знаете, весь организм человека пронизан магическими каналами. Главные, или по-другому говоря, узловые точки, находятся в таких частях тела, как затылок, брюшная полость и под коленками. И если вторые две точки в вашем теле просто заблокированы, то затылочная вызывает у нас наибольшие опасения, — она замолчала, изучающе смотря на меня. — Дело в том, что ваш узел он критически большой, но при этом совершенно не выполняет своих функций. Более того, если в ближайшее время мы не сможем его исправить, то это приведет к нарушениям функционирования мозга, и другим серьезным последствиям.

— Каким? — скупо спросил я.

— Вы умрете.