Книга дракона

Глава 18

Пурпурный Дракон продолжал вырываться из хитрой ловушки Серкадиона Мани. И ему время от времени удавалось немного продвинуться вперед. Скоро он сможет освободиться.

Скоро.

Старый волшебник погладил ладонью свою лишенную волос голову. Уэллен отметил, что он снова вздрогнул. Приступы — или что это еще могло быть — все учащались. Оставалось только гадать, понимает ли Мани, насколько переоценивает свои силы.

Сумрак до сих пор отказывался поверить в услышанное. Он сделал несколько шагов к хозяину цитадели.

— Ты лжешь! Наверняка лжешь! — Широким жестом он указал на остальные тома. — Все это — хитрость, тщательно подстроенная, чтобы спрятать ту, единственную, настоящую!

— Ты знаешь, кто я такой, враад, — укоризненно, точно отец, расстроенный поведением ребенка, отвечал Серкадион Мани.

— И еще как! Господин Дру Зери долго и упорно изучал твои труды! Именно из-за твоей писанины он пустился на поиски и нашел эту проклятую землю!

— Хотелось бы мне встретиться с ним. Судя по слышанному мною, он был личностью весьма примечательной. Враады, занимавшиеся не только удовлетворением своих детских фантазий, даже в мое время встречались крайне редко… а я прожил гораздо дольше, чем ты, юноша.

— И поэтому я уверен, что у тебя есть то, что я ищу! — победно заявил Сумрак. Безумным он больше не казался. — Иначе ты не мог бы жить до сих пор! Никак не мог бы!

Мани приподнял безволосую бровь:

И это все, что тебе нужно? Ничего более? Тысячи тысяч лет исследований — и тебе не нужно больше ничего?

Его безразличный тон возбудил всеобщее любопытство. Если Серкадион Мани говорил о бессмертии, которого многие добивались на протяжении тысячелетий, то его тон, мягко говоря, озадачивал. Уэллен не верил, что можно так беспечно относиться к изумительному открытию. Ни один из знакомых ему колдунов не нашел способа проникнуть в тайну вселенной и продлить собственную жизнь более чем на три или четыре столетия. Даже Короли-Драконы были смертны…

Откинув на спину капюшон, чародей почти взмолился:

— Да, это — все, чего я хочу! Все! Я не отдам этому миру ни души, ни тела!

— Хм-м-м…

Серкадион Мани, конечно, видел то, чего не мог понять отчаявшийся собеседник. Да и любой, кроме самого Сумрака, увидел бы это. Правда заключалась в том, что чародей уже давно отдал этому миру и душу, и тело — или, по крайней мере, большую часть того и другого. Остаток принадлежал земле под названием Нимт. Чародей разрывался между двумя мирами, и ни один из них не сулил ему простой и спокойной судьбы.

Сумрак оглянулся в поисках поддержки.

— Господин Бедлам, прости меня. Заклятие, которое мои кузены применили к Забене, подсказало мне дерзкий план — я спрятал свое заклятие в твоем сознании. Я не желал тебе дурного. Мы все обсудили с Зеленым Драконом.

Значит, они оба его предали! И только Забена доказала, что ей можно доверять. Если бы не она, лучше бы и мысли такой никогда не возникало — искать Драконье царство. Ничего здесь нет, кроме коварства и алчности…

— Как ты вырвался от Повелителей Мертвых?

— Они — лишь призраки того, чем мы были прежде. Только мне удалось сохранить связь с Нимтом, с силой, которая одновременно — наше благословение и проклятие.

— Он хочет сказать, что пробился назад и установил связь с миром, разрушенным моим народом, — уточнил Серкадион Мани. — Только настоящий враад мог бы додуматься до союза с силой, которую я счел безнадежно извращенной.

— Такой же, как и ты сам. — Нет.

— Не верю.

Однако в голосе Сумрака появилась нотка неуверенности. Твое неверие ничего не значит, — с отвращением сказал карлик. — Я совсем забыл, что происходит, когда встречаются два враада. Что ж, пока не дошло до ссоры, я, пожалуй, дам тебе то, чего ты хочешь, а затем уходи. — Он моргнул. — И не трудись возвращаться. Наш отдаленный потомок больше не сможет открыть для тебя путь в цитадель. Скорее наоборот — навсегда закроет его.

— Все, что мне нужно, — это тайна бессмертия… и обещание, что господин Бедлам не станет частью твоих коллекций.

Лицо Серкадиона Мани слегка исказилось от боли.

— Он останется здесь не дольше, чем сам пожелает. А теперь…

Согбенный колдун покопался в складках своего балахона и вытащил новую книгу. Переплет ее был черен, как смоль. Уэллен решил, что этот цвет подошел бы для смерти, но никак не наоборот. Мани подал книгу чародею.

— Вот то, что ты искал. Прочти, воспользуйся — если захочешь — и уходи. Можешь поблагодарить господина Бедлама за то, что остался цел, и за то, что вообще получил шанс проникнуть сюда.

— Я уже отблагодарил его. Надеюсь, однажды он поймет это, хотя бы ради того, кто нам обоим известен.

Склонив голову, Уэллен постарался не смотреть в хрустальные глаза чародея. Быть может, Сумрак — или Геррод — и был далеким предком ученого, но теперь от прежнего человека осталась только тень. Он воистину вжился в выбранное себе самому имя.

Схватив книгу, чародей принялся лихорадочно листать ее. Нетерпение заставляло его перебрасывать страницы с такой быстротой, что казалось чудом, как он успевает прочитать хоть что-то. Серкадион Мани несколько мгновений наблюдал за ним, затем неодобрительно прищелкнул языком.

Так ты ничего не найдешь. Продолжая в том же духе, ты будешь листать этот том вечно. Просто подумай о том, чего желаешь. Моя книга сама сделает все остальное.

Сумрак явно отказывался верить карлику, но все же решил попробовать. Он слегка отстранил от себя книгу дракона — Уэллен подозревал, что в этом не было надобности, но Сумрак всегда держался несколько театрально — и воззрился на нее.

Страницы зашелестели в воздухе и остановились, когда были пролистаны примерно две трети тома. Сумрак хлопнул рукою в перчатке но странице, что заставило карлика сдвинуть брови, притянул книгу к себе и принялся жадно читать, не обращая внимания на то, как исказило отчаяние его облик.

Поначалу все, видимо, шло хорошо, но вскоре чародей нахмурился. Он перечитал часть страницы, слегка шевеля губами, точно не мог поверить написанному.

— Но этого не может 6ытъ\ — заорал он. — Это шутка! Ты никогда бы не сделал этого! Ведь это значит — целиком отдаться этой земле и ее растреклятому алчному сознанию! И навеки остаться прикованным к одному-единственному месту!

— Что, как ты можешь видеть, сущая правда.

— Но ведь тебя видели по всему Царству драконов!

— Есть способы. Временные меры, позволяющие почувствовать вкус внешней жизни.

Теперь отвращение появилось на лице Сумрака.

Вот ты-то, в конечном счете, и есть истинный враад, хотя навеки привязал то, что от тебя осталось, к этим землям! О такой извращенности я мог бы лишь мечтать!

Серкадион Мани взялся за голову.

— Я дал тебе то, чего ты хотел. Если ты предпочитаешь отказаться, то наши дела кончены. Можешь оставить нас в любой момент, когда захочешь.

— Оставить вас?!

Чародей швырнул книгу дракона на пол и резким движением надвинул на голову капюшон. Укрытый широким плащом, он сделался совершенно иным человеком.

— Только вместе с ними!

— Я знала, что ему нельзя доверять! — прошептала Забена. — Он сделал вид, что пленен и почти мертв, только затем, чтобы ты помог ему попасть сюда!

— Я не знаю…

Серкадион Мани подошел к ним.

— Они не желают идти с тобой. Уходи, или останешься здесь навсегда.

Протянув руку, чародей попытался воззвать к смущенному ученому:

— Господин Бедлам, пусть он расскажет тебе, что случилось с теми, кто входил в цитадель! Спроси, почему ни Короли-Драконы, ни все остальные, кто искал — как вижу, зря — тайны этого чудовища, так и не смогли задать этим счастливчикам ни одного вопроса! Спроси, что с ними сталось!

Серкадион Мани направил палец на другого враада.

— Тебе пора уходить.

Фигура в плаще окуталась ярким изумрудным сиянием. Чародей улыбнулся, и сияние исчезло — так же внезапно, как появилось.

— Мои кузены проявили больше воображения. Беспомощные, Уэллен с Забеной отступили от Серкадиона Мани. Карлик не обратил на них внимания.

— Ты хочешь воображения?

Книги с полок впереди, позади и по сторонам от чародея метнулись вперед.

Сумрак закрыл лицо от налетевшего книжного урагана. Хотя он наверняка воспользовался своим даром, чтобы защититься, несколько томов звучно ударились о его голову. Чародей упал на колено. Книги дракона, которых он жаждал так долго, продолжали лететь в него.

Уэллен, не в силах выносить все это, перестал пятиться и подошел к карлику. Мани все еще держался за голову, он дышал с трудом, но на подошедшего внимания не обратил, сосредоточившись на добивании противника.

— Недостаток знаний — опасная вещь! — прохрипел он. Несмотря на кажущуюся победу, Серкадион Мани с каждой секундой уставал все сильнее и сильнее.

Голова Уэллена буквально завопила в предчувствии опасности, но неопытный колдун игнорировал предостережение и проснувшийся страх. Неважно, что было причиной — безмолвная беседа Сумрака с призраками предков или его собственный короткий разговор с духом Шариссы Зери, но он не мог позволить Серкадиону Мани продолжать избиение.

Изо всех сил желая, чтобы произошло хоть что нибудъ, Бедлам тронул карлика за плечо.

А в комнате, где рвался на волю Король-Дракон, страница, удерживавшая его, вспыхнула ярким пламенем.

Пурпурный заревел.

Уэллен не ожидал от Серкадиона Мани стона, однако хозяин цитадели застонал — и громко. Согнувшись почти пополам, он опустился на пол, все еще держась одной рукой за голову.

— Слишком… — пробормотал он. — Слишком… но этого не может быть! Только не со мной! Он вырвался! Вырвался…

— Что ты сделал? — спросила волшебница, подходя к Уэллену.

Корчившийся на полу карлик, казалось, был оглушен — хотя, возможно, так подействовало волшебство. Бормотание постепенно затихало. Наконец Серкадион Мани замер. Уэллен с недоверием осмотрел свою руку, гадая, не он ли причиной всему случившемуся. Забена придвинулась ближе, но он боялся дотрагиваться до нее — вдруг волшебницу постигнет та же судьба, что и карлика?

— Не знаю… я не мог ничего такого…

Он потянулся к поверженному, но в последний миг отдернул руку. Уэллен не желал смерти Мани, а тот вполне мог и умереть от нового потрясения. Ученый все еще не умел управлять своим даром.

Понимая его страх, Забена опустилась на колени и осмотрела неподвижное тело. Первое ее прикосновение было опасливым, но карлик никак не отреагировал, и волшебница стала менее осторожной. После краткого осмотра волшебница отбросила назад волосы, упавшие на лицо, и сказала:

— Он или в трансе, или под какими-то чарами.

— Ты можешь что-нибудь сделать?

— Ради этого паразита я ничего делать не собираюсь, но — нет, не могу. Что бы с ним ни было, мне это не по силам.

— Я могу попробовать еще раз до него дотронуться, — предложил ученый после некоторых колебаний, — но это, скорее всего, лишь причинит ему больший вред. Я… я боюсь касаться даже тебя.

Прежде чем он понял, что Забена намерена делать, она протянула руку и взяла его за плечо.

— Не…

Но ничего не произошло, и Бедлам осекся, глядя на волшебницу.

Та улыбнулась:

— Ну, похоже, ты успокоился. Я полагалась на то, что ты не захочешь причинять мне вред. И оказалась права.

Как ученый он нашел бы ее логику уязвимой — особенно если вспомнить многие факторы, которых она не учла. А как человек был абсолютно согласен с волшебницей… хотя и не собирался ей об этом говорить.

Взгляд его упал на грандиозный книжный завал посреди коридора.

— Сумрак!

Едва не волоча Забену за собой, он бросился к тому месту, где видел чародея в последний раз. Он не мог простить ни безумного чародея, ни Серкадиона Мани, однако зла им не желал. Он до сих пор сочувствовал Сумраку и в то же время удивлялся, как до сих пор держится сам. Может, и он такой же безумец? Или даже хуже?

Они принялись разбирать завал. Ученый был поражен как количеством книг, так и их сохранностью. Поначалу выходка Серкадиона Мани удивила его — он не думал, что карлик станет рисковать своими трудами. Теперь он понял, что хозяин цитадели, прежде чем послать книги на врага, позаботился об их неуязвимости.

Они все раскидывали тяжелые тома, Уэллен — в спешке, Забена — с видимой неохотой. Вероятно, она была убеждена, что из ее жизни сами собой исчезли сразу две серьезные проблемы. Уэллен понимал: не будь она уверена, что он не уйдет, бросив Сумрака, не стала бы помогать. Ни за что.

Книжный обвал понемногу поддавался его усилиям, однако чародея Уэллен отыскать не мог. Он обошел курган, решив, что начал разбирать его не с той стороны.

Отбросив в сторону еще с дюжину томов, Забена выплюнула, словно ругательство, титул своих бывших хозяев и сказала:

— Уэллен, про него надо забыть! Давай лучше поищем выход отсюда!

— Без Сумрака мы не уйдем! Вспомни, он спас тебе жизнь!

— И мы расплатились с ним сполна! Хотя бы тем, что все это обернулось частью его замысла… — Тут она вздрогнула. — Интересно, что он с ними сделал? Ведь он наверняка одолел их… — Глаза ее округлились. — Боги, какая сила! Какое мастерство!

— С-с-спассибо… — донесся шипящий голос с той стороны, где они оставили карлика. — На с-с-самом деле это было вовс-с-се нес-с-сложно!

Исполин в чешуйчатых доспехах, Пурпурный Дракон словно явился из ночного кошмара. Он заполнял собою весь коридор — столь огромен он был даже в человечьем обличьи. Гребень в виде драконьей головы, злобно взиравшей на людей, почти доставал до потолка. Под забралом жутко горели глаза. Чудовищный рыцарь выглядел абсолютно реальным. Невозможно было поверить, что на самом деле эти сверкающие доспехи — чешуйчатая шкура дракона, преображенная меняющим форму заклинанием.

В одной руке он держал бесчувственного Серкадиона Мани, а другую протягивал к Уэллену с Забеной.

— Наконец-то ты мой, ч-ч-человечек! Теперь все принад-леж-ж-жит мне!

Он поманил их к себе.

Тело Уэллена поднялось, хотя сам он изо всех сил старался сопротивляться. Забена уже двигалась к облаченной в доспехи фигуре. Мельком взглянув на ее искаженное ужасом лицо, Уэллен подумал, какой же вид у него самого.

Пурпурный Дракон заставил их остановиться на расстоянии вытянутой руки. Одним взмахом когтя он мог бы разорвать горло обоим. Тут, вблизи, ученый заметил, что дракон не так уж безмятежен, каким желает казаться. Он явно был напряжен до предела. Чувствовалось, что Пурпурному тяжело управлять положением.

Больше всего дракона выдавали шипящие нотки в голосе. Чем сильнее он волновался или уставал, тем явственнее становилось шипение.

— Наконец-то! Теперь мне нуж-ж-жен лиш-ш-шь этот пронырливый чародей, оказ-з-завш-ш-шийся пос-с-следней соломинкой! — Дракон сухо хмыкнул. — Ес-с-сли бы не он, я все ещ-щ-ще продолж-ж-жал бы борьбу! Хотя ис-с-сход ее все равно был предреш-ш-шен! Я лишь одерж-ж-жал бы победу чуть позже!

Уэллен с Забеной снова начали двигаться помимо собственной воли. Волоча за собой карлика, дракон прошел между людьми и окинул взглядом море знаний, в котором Серкадион Мани утопил Сумрака.

— Пус-с-сть станет как было.

Книги дракона разлетелись по разным полкам. Незаметно было, чтобы Пурпурный расставил их но порядку. Он просто пожелал убрать их с дороги. В данный момент всеми мыслями дракона владел Сумрак — последняя нерешенная проблема.

Однако, когда книги разлетелись, на месте кургана не оказалось и следа закутанного в плащ чародея. Король-Дракон сделал пару шагов вперед и уставился в пол.

— Ба-а! — Он повернулся к Уэллену. — Твой товарищ-щ-щ либо пал ж-ж-жертвой этого проклятого маленького гномса, либо беж-ж-жал, обез-з-зумев от страха передо мной! В любом с-с-случае, он нам больш-ш-ше не помеха!

Уэллену не верилось, что Сумрак мог струсить. Однако, скорее всего, он и вправду бежал. Заклятие вечной жизни Серкадиона Мани ему не понравилось, да еще Король-Дракон вырвался на свободу — учитывая все это, чародею совершенно незачем было здесь задерживаться.

И все же он дрался с Мани за свободу Уэллена…

Дыхание Пурпурного участилось. Опустив Серкадиона Мани на пол, он прислонился к стене. На какой-то краткий миг мерцающее свечение охватило его тело…

Уэллен обнаружил, что может шевелить пальцами. При сложившемся положении дел это было не бог весть какой — но все же победой. Это означало, что Король-Дракон слабеет.

Ящер тем временем медленно приходил в себя. Он сверкнул глазами на людей — не дерзнут ли позубоскалить над его слабостью? Но даже если бы им пришло в голову подобное безумие, они до сих пор не могли вымолвить ни слова под действием его чар. Удовлетворенный, дракон обдумал свой следующий шаг и принял решение.

— Теперь в вас обоих нет нуж-ж-жды, — сообщил он. Бедлам понял, что дракону — как раньше Серкадиону

Мани — становится все труднее и труднее контролировать положение. Ему надо найти другой способ удерживать пленников, чтобы перераспределить силы.

— Вас следует отос-с-слать в королевс-с-ские пещ-щ-щеры. Затем, когда будет время, я смогу выж-ж-жать из вас вс-с-се, что вы знаете.

Он небрежно взмахнул рукой — и тут же раздраженно зашипел, поскольку люди не двинулись с места. Король-Дракон уставился на них долгим тяжелым взглядом. Уэллен ощутил слабое давление, которое быстро исчезло.

Почему вы здес-с-сь? Что вас удерж-ж-живает?! — Пурпурный Дракон схватил карлика за ноги и поднял так, чтобы заглянуть ему в глаза. — Это — твои проделки! Но они тебя не спас-с-сут! Теперь твои драгоценные книги — мои. И ос-с-станутся моими! — Из пасти его на миг выскользнул влажный язык. — Ты хотел бы, чтоб я прос-с-сил твоей помощ-щ-щи, не так ли?! Думаеш-ш-шь, я так глуп, чтобы рисковать возмож-ж-жностью твоего бегства, ос-с-свобождая тебя от заклятия хотя бы на миг? Ты не сможеш-ш-шь ни двигаться, ни говорить, пока я не смогу убедиться в том, что ты вправду будеш-ш-шь помогать мне!

Наводящий ужас рыцарь опустил своего недвижного пленника и оглядел помещение библиотеки. Коридор казался бесконечным в обоих направлениях. Выругавшись, гигант повернулся к двоим беспомощным людям.

Уэллен обнаружил, что снова может двигаться, и выжидающе поднял глаза на Короля-Дракона.

— Мне нет нуж-ж-жды тратить силы на тебя, человечек! Ни ты, ни твоя подруга не обладаете сколь-нибудь знач-ч-чи-тельной силой. С-с-следовательно, не сможете и беж-ж-жать, если вы с-с-столь безумны, чтобы попробовать.

Ученый отлично понимал, что шансов у них нет. Позже все может измениться, но в данный момент им оставалось лишь повиноваться.

— Я понимаю.

— Я уверен, что да. Вы оба понимаете это. Забена ахнула, вновь обретя способность владеть своим телом, и поспешно кивнула.

— Значит, мы понимаем друг друга. Хорош-ш-шо. — Король-Дракон взглянул в коридор, где возник с самого начала, кивнул сам себе и добавил: — Ес-с-сли я не могу телепортировать вас отсюда, мы долж-ж-жны отыскать портал — такой же, как тот, через который вош-ш-шли. Вы оба пойдете первыми… на вс-с-сякий случай.

Уэллен потянулся было к волшебнице, но рука ящера преградила ему дорогу. Жест был достаточно ясен. Король-Дракон не настолько уж доверял их внешнему бессилию и не хотел позволить пленникам сговориться.

Почти рядом, но на расстоянии вытянутой руки, оба двинулись вперед. Ужасный рыцарь следовал за ними в нескольких шагах позади. Крошечное тело Серкадиона Мани ничуть не замедляло его шага. Он нес волшебника, как человек мог бы нести легкий мешок, — пожалуй, самый унизительный из возможных вариантов.

Шли молча — Король-Дракон, видимо, вел счет своим приобретениям. Однако Уэллен сомневался, что успех его так полон, как тот себе представляет. Цитадель — и особенно библиотеки, ~ казалось, принимала нового хозяина с неохотой. Если достаточно было одолеть Серкадиона Мани, то почему дракон не способен телепортироваться внутри цитадели? В самом деле, если все вокруг принадлежит ему, значит, никакой опасности нет.

Но в таком случае ему бы не понадобился живой щит. Король-Дракон отлично понимал, что бой еще не завершен. Он захватил в плен хозяина, но у того остались слуги.

Через некоторое время ученый решился завязать разговор.

— Прентисс Асаальк и вправду мертв?

К его немалому удивлению, царственный ящер ответил:

— Карлик был прав. Твой лазурный товарищ-щ-щ быстро доказал, что слишком изворотлив, чтобы жить. Я могу терпеть амбиции в тех, кто полезен, но лиш-ш-шь пока они помнят свое мес-с-сто. Я понял, что он никогда не покорится, и потому сыграл на его надменнос-с-сти и амбициозности! — шипящий смешок. — Ош-ш-шейники бывают разные, Неуж-ж-жели я мог сглупить и поверить ему? И позволить разыс-с-скать тебя и привести ко мне!

Значит, Асаальк сам предложил…

Пошел бы я сам на это в его положении? — спросил себя ученый.

— Впроч-ч-чем, скоро вы оба узнаете, что такое ош-ш-шейни-ки. Они покажут вам ваш-ш-ше место, как и всем прочим до вас. Да, мне полезны были внеш-ш-шность и сознание голубокож-ж-жего, но его сомнительные уловки мне не нужны. Ош-ш-шейник, который он в невежестве своем надел, вытянул из него всю память. Это всегда получаетс-с-ся лучше, если они не знают, что долж-ж-жно случиться. Увы, ошейник означал его безвременную смерть. Вытянув память, он уничтожает все, что ос-с-стается. — Последовала пауза. — Молись, чтобы не ос-с-скорбить меня так, как он. Я могу и спутать ош-ш-шейники.

Последняя реплика способствовала возобновлению молчания. Уэллен переглянулся с Забеной — это было их единственным способом общения. Следовало бежать. Рассуждения дракона об их общем будущем были даже чересчур ясны. В отличие от Зеленого Дракона, этот не стеснялся распоряжаться гостями ради своих прихотей.

Полки, полки и полки — и все полны книг! Все это были знания, скопленные карликом в течение тысячелетий. Может, в каком-нибудь томе есть ключ к их спасению? Уэллен с громадным удовольствием пролистал бы несколько томов — хоть одним глазком бы взглянул на их содержимое.

— С-с-сколько знаний! — заметил Король-Дракон тоном, который, вероятно, означал у него восхищение. — Хватит ли времени на все это?

На долю секунды желания ученого и Короля-Дракона совпали.

— На корешках нет наз-з-званий. Как же узнать, что внутри?

Этот вопрос задавал себе и Уэллен, но ответа явно было не найти, если только дракон не снимет чар с Серкадиона Мани.

— Человечек!

Король-Дракон не останавливался, а потому и Уэллен только оглянулся на ходу в ожидании продолжения.

— Не кажется ли тебе это мес-с-сто живым.. Ученый обдумал этот вопрос.

— Я бы не удивился.

— Согласен. — Горящие глаза дракона неустанно шарили по полкам. — Так много чудес… — Но восхищение его исчезло, едва Король-Дракон устремил взгляд вперед. — Однако кое на что я способен и без этого проклятого бес-с-сконечного коридора!

Не успел он договорить, как впереди появилась одинокая металлическая дверь. Это произошло так внезапно, что Уэллен с подозрением взглянул на неподвижного карлика. Быть может, Серкадион Мани все еще управляет своими владениями?

Дверь, когда они подошли к ней, оказалась простой металлической с обыкновенной дверной ручкой. Замка не было, но древний колдун и не нуждался в замках. Остановившись, все они несколько мгновений рассматривали выход. Что лежало за дверью — знал один Серкадион Мани. После непродолжительной безмолвной беседы дракон взглянул на ученого.

— Ты! — зашипел он, указывая на Уэллена кончиком когтя. — Ты откроеш-ш-шъ ее!

Понимая, что выбора нет, Бедлам шагнул вперед. Он мог лишь надеяться на лучшее. Обхватив ручку пальцами, он потянул.

Забена ахнула.

— И — нич-ч-чего, — пробормотал Король-Дракон. — Я поч-ч-чти разочарован.

Уэллен, в чьих ушах еще отдавался стук собственного сердца, заглянул за дверь. Всего лишь еще один коридор. Ни ловушек, ни видимой угрозы.

Кроме чьего-то взгляда. Очевидно, Серкадион Мани имел собственные причуды — другого объяснения странному устройству и убранству нового коридора не находилось.

Они оказались в огромном, вытянутом в длину зале, созданном обезумевшим шахматистом. Пол, стены и потолок представляли собой сплошную, бесконечную шахматную доску. Дверей нигде, кроме самого дальнего конца, видно не было — как и мебели либо украшений. Из-за бесчисленных клеток трудно было даже сказать, где кончается пол и начинаются стены. Уэллен не удивился бы, если бы все они взошли на какую-нибудь из стен и даже не заметили перемены.

— Что ещ-щ-ще за новое сумасшествие?! От одного взгляда голова круж-ж-жится! — Сощурившись, Пурпурный обратился к шедшим впереди пленникам: — Пож-ж-жалуй, женщина пойдет первой. Несколько шагов. А иос-с-сле — и мы с тобой, человечек. Рядом. Если ты отойдеш-ш-шь хоть на фут дальше, чем нужно, берегис-с-сь! Ты долж-ж-жен быть в пределах досягаемости. Но убить тебя я могу и издали.

— Я понимаю.

Коготь дракона слегка коснулся щетины под подбородком Уэллена.

— Еще бы!

Все трое двинулись вперед медленным, но твердым шагом. Теперь Уэллен видел ужасного воина в профиль. Пурпурный Дракон, шествующий с клетки на клетку, выглядел, точно единственная уцелевшая на доске фигура, представлявшая собою одновременно коня и короля. Ученый вообразил себе полный набор подобных фигур, где роль второго короля играл Серкадион Мани. Забена была ферзем, непонятно только, белым или черным. Что же до собственной его позиции — Уэллен мог вообразить себя лишь пешкой в самой середине шеренги.

Однако ходом средних пешек зачастую начинают открытые гамбиты…

Мысль была странной, и ученый не понимал, почему она забрела ему в голову. Когда-то он очень увлекался шахматной игрой, но в последние годы забросил. Подготовка экспедиции требовала полной самоотдачи. Времени на игры не оставалось.

— Есть ли в этом проклятом мес-с-сте хоть один коридор, который не тянется без конца?! — прорычал Король-Дракон.

В нем начинала сказываться усталость. После изнурительной борьбы за свободу и схватки с Мани Пурпурный был вынужден без передышки поддерживать чары, пленившие карлика, да еще — во всяком случае, так думал Уэллен — на каждом шагу искать колдовские ловушки, расставленные прежним хозяином.

Прямо из пола перед ними выросла фигура, облаченная в черную кольчугу и кованые доспехи — простые, но отлично сработанные. Лицо воина полностью скрывал шлем. Руки в железных перчатках сжимали секиру длиной почти в две трети роста Уэллена. Сам же таинственный воитель превосходил Короля-Дракона как ростом, так и сложением.

— Выз-з-зов? — насмешливо зашипел дракон. — Какой же это вызов?

С этими словами он поднял свободную руку.

Доспехи воина засветились красным, точно плавящееся железо.

Внезапно Пурпурный зарычал и отдернул руку, словно кто-то укусил его за палец. Пока он потирал ее, безмолвный страж сделал два шага вперед и сдвинулся на клетку вправо. Теперь он стоял точно напротив свернувшегося клубочком Серкадиона Мани.

А позади выросла вторая черная фигура. Эта была поменьше, но облачена в точно такую же броню. Новый воин выглядел не менее угрожающе, несмотря на разницу в росте. Быть может, этому способствовали булава эбенового дерева и щит. Второй страж также сделал два шага вперед и остановился.

Король-Дракон зашипел.

Волшебные алые плети метнулись к нападавшим.

Тот, что был повыше, развеял колдовство в дым. Сделав еще шаг вперед и два влево, он оказался лицом к лицу с Забеной. Та поспешно отступила к Уэллену.

Второй, после краткой борьбы с волшбой Короля-Дракона, шагнул к пришельцам.

Позади появились еще два стражника, в точности подобные меньшему. Вдалеке, слева от ученого, возник еще один. Этот был почти так же высок, как и первый, но стройнее. В руках он держал длинный лук темно-красного цвета, и сверкающая золотая стрела уже лежала на тетиве.

— Нам нужно вернуться в библиотеку, — прошептала Забена. — Пожалуй, Король-Дракон не справится с ними так просто.

Кивнув, Бедлам оглянулся в поисках двери… и обнаружил, что ее больше нет.

— Похоже, тут нам выбирать не приходится. — Он снова, сощурившись, взглянул вперед. — Вторая все еще на месте!

— Но тогда придется идти мимо них. Пурпурный, стоявший неподалеку, слышал все.

— Они — ничто против меня! Я знаю, в чем их слабос-с-сть! Он поднял своего зачарованного пленника — так, чтобы воины могли видеть его.

— Здесь у меня ваш хоз-з-зяин! Сдавайтес-с-сь, или я убью его!

Лучник сделал несколько шагов вперед, поравнявшись с первым стражником. Король-Дракон развернулся и поднял Серкадиона Мани, закрывшись живым щитом, но лучник стоял неподвижно.

Зато воины пониже ростом — все как один — шагнули вперед.

И тут Уэллен понял, во что они влипли. Этот зал отнюдь не ради украшения был отделан под шахматную доску. Потирая подбородок и размышляя, ученый случайно поднял взгляд.

— Забена! — шепнул он. Она тоже взглянула вверх.

Больше полудюжины воинов рассредоточились у верхних краев стен и на потолке. Тот факт, что стояли они, в некотором смысле, вниз головой, их вовсе не смущал. Большинство были такими же, как и те, что заслоняли путникам дорогу, а один, в черном облачении с капюшоном, напоминал священника.

Все они были вооружены и не спускали глаз с незваных гостей.

Услышав голос Уэллена, Король-Дракон повернулся к людям. Куда это они уставились?

— Дракон Глубин! Лучник пустил стрелу.

Выстрел должен был получиться исключительно точным, однако Уэллен не сомневался, что только случайность спасла беззащитного Серкадиона Мани, болтавшегося в драконьей лапе. Обремененный живой ношей, Пурпурный не успевал увернуться от стрелы. Тем не менее он вовремя среагировал и отклонил ее колдовством. Обычная стрела, конечно, не могла бы повредить дракону, но вряд ли Серкадион Мани удовлетворился обычными стрелами, когда создавал эти чудовищные шахматы.

Слева из пола возник новый стражник, а на стене — еще один. Этот, несмотря на обычные доспехи, обладал явно женскими формами и держал в руке украшенный самоцветами скипетр.

— Пешки, конь… — Приглядевшись к лучникам, ученый продолжал: — Ладьи, похоже; там — слоны, и вот теперь — ферзь. — Уэллен еще раз оглядел сводящий с ума коридор. — Но где же король?

— О чем ты? — пробормотала волшебница, не спуская глаз с тревожного зрелища.

— Это что-то вроде смертельной партии в шахматы! Если дракон и слышал их, он ничего не сказал. Ему было не до пленников: на него надвигались сразу несколько зловещих фигур, причем каждая — по своим правилам. Стоявшие на стенах и потолке также приблизились. Пока что реальную угрозу представлял собою лишь лучник-ладья, однако стражники постепенно отрезали пришельцам все пути к спасению. К тому же трудно было сказать, на что способны ферзь и король, который, несомненно, вскоре должен был появиться. Вдобавок этих фигур могло быть и не по одной — как знать, не отличались ли шахматы Серкадиона Мани от тех, в какие играл ученый? Сам Уэллен, имей он такую доску, наверняка добавил бы фигур к стандартному набору. И подозревал, что Мани именно так и поступил.

Пурпурный пустил в ход новое заклинание. Фигуры окутал туман, отчего те на миг приостановили движение. Скорее всего, ждали, не сотворит ли дракон чего-то посерьезнее. Шипя, Король-Дракон забормотал себе под нос, и туман принял зеленоватый оттенок.

Ближайшая пешка упала ничком и исчезла.

— Ха!

Воодушевленный успехом, Король-Дракон добавил зеленого тумана. Конь, стоявший напротив, замер, зато все прочие фигуры продолжали надвигаться, словно гибель одной придала сил остальным.

Уэллен заметил, что ферзь поднимает свой скипетр, и замер, раздираемый противоречиями. Предостеречь Пурпурного? Или позволить ферзю нанести удар? Любой вариант для них с Забеной — проигрышный. Дракон был нужен им для защиты от безмолвных стражников, но лишь стражники могли вырвать их из когтей дракона.

В конце концов ученый предоставил право решать самому Королю-Дракону — тот в последний момент заметил движение ферзя. Самоцвет в скипетре засветился багровым огоньком. Глаза Пурпурного сузились, казалось, источая тьму, парировавшую удар. Уэллен с Забеной увидели багровую вспышку, и затем тьма исчезла. Ферзь медленно опустил свое королевское оружие и стоял спокойно, словно ничего особенного не произошло.

— А мы не можем что-нибудь сделать? — спросила Забена. — У меня есть кое-какая сила! Может, мне и удастся стащить одного с потолка, чтобы он упал на тех, которые идут к нам!

— Не вздумай! — воскликнул ученый с внезапным воодушевлением.

Быть может, опасность для них не так уж и велика. Волшебница посмотрела на Уэллена так, словно тот потерял всякое ощущение реальности.

— Если ничего не делать, наверняка погибнем.

— Если не делать ничего, — отвечал он, сколько возможно понизив голос, — они могут и вовсе не обратить на нас внимания. Пока что они, заметь, нападают только на Пурпурного!

— Пожалуй, я предпочла бы не дожидаться, пока они убьют его. К тому времени мы окажемся в окружении.

Он кивнул:

— Я имел в виду, что нам не стоит нападать на них. По-моему, их интересует только Король-Дракон. — Уэллен указал на лучника на потолке. — Иначе мы давно были бы мертвы.

Конь, появившийся первым, наконец-то нанес удар. Шаг вправо — два вперед, шаг влево — два вперед; и, приблизившись вплотную к дракону, он с невероятным проворством поднял секиру и описал ею дугу. Король-Дракон был застигнут почти врасплох. Не доверяя волшбе на таком близком расстоянии, он отшатнулся и это едва не стало роковой ошибкой. Вес Серкадиона Мани заставил его потерять равновесие, и он чуть не упал.

Выругавшись, Пурпурный покосился на тело карлика и без церемоний отшвырнул его назад и в сторону. Теперь его когтистые руки были свободны, и в них появился невероятно длинный, причудливо изогнутый меч. Ни один человек не смог бы даже поднять такую тяжесть, однако дракон управлялся с мечом без труда.

Действует достаточно уверенно, — отметил ученый. — Сколько же времени он, втайне от своих собратьев, практиковался в этом заклинании? Можно подумать, он был рожден в этом теле!

Эбеново-черный «конь» снова описал дугу секирой — на сей раз сверху вниз. Блестящее лезвие не достало до цели менее чем на фут, однако это заставило дракона отступить еще на шаг. Если он не остережется, подумал Уэллен, то может наступить на…

Но Серкадиона Мани уже не было на клетке, куда его так бесцеремонно бросили.

В тот же миг это заметила и Забена.

— Гномс! — прошептала она. — Он освободился! Этого никак не могло случиться, однако в зале не осталось и следа создателя библиотеки. Уэллен даже не мог бы сказать наверняка, когда именно тот исчез.

Мимо, едва не попав в ученого, пронесся золотистый сгусток волшебной силы. Уэллен рефлекторно бросился на пол.

— Мы можем погибнуть, даже если они не намерены убивать нас! — прохрипел он.

Волшебница не отвечала. Опасаясь, что магическая стрела могла как-то задеть Забену, несмотря на то что явно шла мимо, Уэллен повернулся набок.

Забена исчезла.

На пол рядом с ним с железным лязгом упало что-то тяжелое. В первый момент ученый испугался, что это Забена. Нет, черный «конь», скрестивший оружие с Пурпурным Драконом. Шлем его был разбит, и Уэллен увидел, что скрывалось под ним.

От этого зрелища его едва не стошнило. Лицо под забралом — слава богу, видимое лишь частично — было высохшим, словно принадлежало мумии. По оценке ученого, воин был мертв уже долгие годы. От него не осталось ничего, кроме кожи и костей. По сравнению с этой фигурой даже Сумрак показался бы упитанным, полным жизни бодряком.

Лицо мумии, к ужасу ученого, начало медленно поворачиваться в его сторону. Уэллен быстро пополз прочь.

И тут что-то, чему он никак не мог сопротивляться, непонятно откуда взявшись, подхватило и понесло его.

Клетчатый коридор исчез. Впервые в жизни Уэллен обрадовался телепортации. И даже не задумался, кто ее совершил.

Очутившись в полутемной комнате, ученый испустил вздох облегчения… и, подняв взгляд, увидел нависший над ним призрак огромного, облаченного в черные доспехи и красный плащ, увенчанного короной воина. В руке тот держал длинный скипетр с радужным камнем на оконечности. Камень излучал такую мощь, что даже бездарный колдун-новичок, каким был Уэллен Бедлам, мог ее ощутить.

Он наконец нашел короля из шахматного набора Серкадиона Мани… или, скорее, король нашел его.