Книга 15. Пожиратель Богов. Часть 3

Глава 70

Тьма расступилась передо мной, как живая субстанция, нехотя выпуская из своих объятий. Я упал на колени, ощущая под собой шероховатую поверхность древних каменных плит.

Каждый нерв в теле горел новорожденной силой, каждый мускул вибрировал от переизбытка энергии. Я сжал кулаки — костяшки пальцев побелели от напряжения.

— Целый… Совершенно целый…

Я провел ладонью по лицу, проверяя отсутствие шрамов, ожогов, следов недавних увечий. Кожа была гладкой, как у младенца, но при этом прочнее любой брони. Я сглотнул ком в горле, ощущая, как четыре завершенных аспекта пульсируют в груди, переплетаясь в странном, почти музыкальном ритме.

Аспект Повешенного проснулся первым.

Мир вокруг замер. Пылинки в воздухе застыли в причудливых узорах. Я поднял руку, наблюдая, как свет преломляется на замедленной коже. Десять секунд субъективного времени за одну реальную — и это был не предел.

Плюс увеличение скорости, силы, выносливости, повышение остроты рефлексов… а еще я четко понимал, что в критические моменты по одному моему желанию все эти эффекты могли многократно возрасти.

Эффект, по крайней мере пассивный, не дотягивал до состояния Души Бойца, но он был совершенно естественным, не не перенапрягал энегретическую структуру и не имел обратного эффекта вроде ломки.

К тому же Душу Бойца я по прежнему мог использовать, причем теперь без каких-либо предварительных условий.

— Интересно…

Я резко вскочил на ноги, проверяя новые рефлексы. Тело отреагировало мгновенно, буквально мгновенно, я не ощутил даже микросекунды задержки между принятием решения и движением. Разум и тело теперь были полностью синхронизированы.

Я провел серию ударов ногами и руками, наблюдая, как воздух рвется от скорости. Каждый удар оставлял после себя мерцающий след — видимый знак искажения реальности. И это без каких-либо активированных атрибутов или иных аспектов.

Аспект Льва активизировался вторым.

Я сжал кулак и без размаха ударил по каменному полу, тут же ощутив слабое землетрясение, волнами разошедшееся по окружающему пространству. Трещины побежали по стенам крипты, но своды устояли.

Я сосредоточился, направляя силу в кончики пальцев. Ногти потемнели, приняв металлический оттенок. Один легкий взмах — и каменная глыба размером с человека раскололась на идеально ровные кубы. Второй взмах — и кубы превратились в мелкую крошку. Третий — крошка испарилась в облако пыли.

Аспект Понимания заполнил мой разум потоком данных.

Я видел структуру камня на атомном уровне, понимал распределение напряжений в стенах крипты, мог рассчитать точку, где один удар обрушит весь свод. Информация приходила без усилий, как дыхание. Я провел пальцем по стене, ощущая ее состав, температуру, рельеф поверхности.

Я закрыл глаза, и мир продолжил существовать в моем сознании — каждый камень, каждая трещина, каждая молекула воздуха. Я мог «видеть» без зрения, «слышать» без слуха. Новый уровень восприятия был одновременно пугающим и восхитительным.

И, наконец, Аспект Чревоугодия.

Я развел руки в стороны, ощущая, как пространство передо мной сжимается в черную точку. Воздух завихрился, образуя воронку.

Камни с пола начали подниматься, устремляясь в эту черную дыру. Я увеличил давление — стены крипты затрещали, куски кладки отрывались и исчезали в никуда.

Ну, как «в никуда». Внутрь меня.

Воронка схлопнулась по моей воле. Я ощущал каждый поглощенный грамм материи, каждую калорию энергии.

Это была не просто сила уничтожения — это был абсолютный контроль над процессом поглощения. Я мог выбрать, что оставить, а что стереть из существования.

Теперь главный тест.

Я подошел к самой толстой стене, прижал к ней ладонь. Четыре аспекта слились воедино:

Лев сконцентрировал силу в точке касания.

Понимание нашло слабое звено в структуре.

Чревоугодие приготовилось поглотить избыток энергии.

Повешенный обострил все это, преумножил, позволил выйти даже за мои, теперь, казалось, несуществующие пределы.

Удар.

Камень не просто рассыпался — он испарился на молекулярном уровне в идеально ровном круге диаметром ровно в мою ладонь. Ни пыли, ни осколков — чистое ничто. Я заглянул в образовавшееся отверстие — стена толщиной в три метра была пробита насквозь.

Я отдернул руку, рассматривая пальцы. Ни царапины, ни напряжения. Совершенное оружие в человеческой оболочке.

Атрибутов осталось шестнадцать: Трансформация, молния, лёд, гравитация, захват территории, регенерация, укрепление, усиление, ускорение, защита, полёт, гигантизация, живучесть, битва, мастерство, броня.

Но каждый из них словно прошел закалку и крещение в ярчайшем пламени и адской купели. Мощь каждого из них теперь была сравнима с Законом Руйгу, а их наложение друг на друга могло даже поспорить по мощи с аспектами.

— Так вот ты какая… финальная эволюция.

Я сделал шаг, и пространство вокруг исказилось. Еще шаг — и я уже на другом конце крипты. Скорость, сила, восприятие, контроль — все вышло на новый уровень. Я был больше, чем человек. Больше, чем бог. Я был… завершенным.

Пустой мир, куда Алистер в последний момент успел выдернуть меня из-под убийственного удара Байгу, представлял собой жалкое зрелище — серые скальные стены, покрытые трещинами, будто этот мир сам находился на грани распада.

Собственно, так оно и было. Когда-то тут была жизнь, это было очевидно, судя по рукотворной крипте. Но теперь Понимание не было способно почувствовать тут даже крупицы жизни.

Ни людей, ни зверей, ни растений, ни микробов, и, разумеется, нет своего бога. Что произошло с этим миром, долго можно было не гадать. Подобного масштаба катаклизмы, стирающие жизнь на всей планете, были возможны лишь при воздействии высших сил.

Скорее всего где-то в духовном мире в этом районе сражались двое Байгу, не поделившие очередную бесполезную хрень, и даже не заметили, как выжгли напалмом целую планету.

Алистер нашел хорошее место для того, чтобы сбежать, место, о котором буквально никто не знал.

Остановившись на пороге крипты, представлявшем из себя полуразрушенный вход в какой-то курган, я задумался, что делать дальше.

Выбор стоял довольно простой: месть или спасение?

С одной стороны был Катрион. Его предательство требовало ответа. Я представлял, как вырываю у него уже его сердце, как пожираю его у него на глазах, как заставляю его испытать всю боль, которую испытал я.

С другой же стороны были мои люди. Если кто-то ещё остался в живых после разгрома Тейи и Тарсии, конечно.

Впрочем, в конце концов оба этих желания объединились под давлением беспощадной логики. Даже если я найду выживших, без устранения Катриона они снова станут мишенью.

Единство. Его мир. Его логово. Именно там он сейчас, наслаждаясь украденной силой. И там же была Тарсия, так что я в любом случае ничего не терял.

Я шагнул в Пустоту.

Мир вокруг взорвался калейдоскопом красок и ощущений. Теперь для меня Пустота не была пустой — она кишела энергиями, обрывками миров, блуждающими сущностями.

И вот — граница Единства.

Я ожидал увидеть неприступные укрепления, легионы стражей, смертоносные артефакты защиты. Катрион не мог не понимать, что после его «выходки» против него ополчатся все остальные Байгу, и с таким давлением даже он не сможет справиться легко.

И все, что ожидал, я увидел. Но вдобавок увидел и кое-что куда большеее. Передо мной развернулась картина вселенского масштаба.

Война. Настоящая война миров.

Небо Единства было разорвано в клочья. Шесть армий Байгу обрушили свою ярость на этот мир.

Семургдалион и его пламенный полк превратили треть огромного неба Единства в гигантский костёр. Байгу и Руйгу не могли проявить свою полную силу в реальном мире, но посланные ими армии Майигу, поголовно использовавшие огненные Дары и Сущности, выжигали реальность, оставляя за собой реки расплавленного камня.

Циарин использовал свой Закон тиранической узурпации для того, чтобы насильно превращать части Единства, куда ступали его воины, в собственные территории, где мог демонстрировать подавляющую мощь, а также наделять ею и тех самых воинов. Получался замкнутый круг захвата и разрушения.

Умса отправил в Единство свою Теневую Гвардию — обращенных в сущностей тьмы Руйгу, способных при этом ступать в границы реальности. И эти монстры несли миру Катриона лишь смерть. Волны абсолютной темноты накатывали на города Единства, оставляя после себя лишь чёрные кристаллические структуры — как будто сама реальность замораживалась в их присутствии.

Золотая Челюсть вел свои войска в телах десятков аватаров. Не используя масштабных ударов, они выслеживали убегающих, отстающих, обходящих с флангов и просто затерявшихся где-то в огромном, ярко полыхающем пространстве Единства защитников мира.

Беннингируда действовала из глубин. Её щупальца проникали через духовный мир в неравномерности пространства реальности, создавая будто из ниоткуда колоссальные взрывы, цунами, тайфуны и прочие катаклизмы, а ее войска с явно видимым мастерством занимались захватом и порабощением жителей.

Воффарин же занималась обороной, необходимой даже во время тотального нападения.

Я замер на границе реальностей, ощущая, как аспект Льва напрягается в предвкушении боя. Где Катрион? Он должен был чувствовать моё приближение. Должен был выйти встречать.

Но вместо этого — только хаос вселенской битвы. Войска Байгу даже не заметили моего появления, настолько они были поглощены разрушением Единства.

— Интересный поворот, — пробормотал я, ощущая, как Чревоугодие шевелится в глубине сознания.

Я сделал шаг вперёд, и мир вокруг вздрогнул. Мои аспекты загудели в унисон, требуя действия. Впереди лежало поле боя космического масштаба, и мне предстояло решить:

С кого начать?

Пламенный батальон Семургдалиона? Теневая Гвардия? Или может быть, сразу бросить вызов самим Байгу? А в глубине души зрело другое решение — пройти сквозь всю эту бойню, не тратя время на мелкие стычки, прямиком к Восьми Башням, к самому сердцу Единства. К Катриону.

Но нет. Катриона мне хотелось прикончить за то, что он сделал мне. Но другую троицу, за то, что они сделали моим родным, мне хотелось прикончить во сто крат больше.

Это не было осознанным решением — скорее, стихийным выбросом накопившейся мощи, подобно вулкану, слишком долго сдерживавшему свою ярость. Четыре завершенных аспекта вырвались наружу, окрашивая Пустоту в сюрреалистические тона.

Первым пришел Умса.

Из ниоткуда хлынула река чистейшей тьмы, сгущаясь в высокую человеческую фигуру. Его появление сопровождалось звуком, напоминающим скрип старых костей — так его Закон Тьмы перекраивал реальность под себя.

— Ты… жив? — его голос напоминал скрежет ржавых петель в заброшенном склепе.

Я лишь усмехнулся в ответ, наблюдая, как один за другим в Пустоте появляются остальные Байгу.

Золотая Челюсть ворвался с оглушительным ревом, от которого задрожала сама ткань междумирья.

— Ну что, щенок, — проревел он, обнажая клыки, каждый из которых был размером с Башню Паука, — решил поиграть в героя?

Семургдалион возник в ослепительной вспышке. Его крылья из чистого пламени опалили пространство вокруг, оставив после себя дымящиеся шрамы на самой реальности.

— Он уже не щенок, — прошипел феникс, — взгляните на его аспекты. Завершены. Все четыре.

Циарин выполз из Пустоты, его хитиновый панцирь тут же начал переливаться радужным многоцветьем от воздействия моей ауры.

— Ч-ч-четыре⁈ — застрекотал он, усики бешено дергаясь. — Н-не может быть!

Беннингируда появилась беззвучно, словно всегда была здесь. Ее щупальца, каждое толщиной с крепостную башню, медленно обвивали пространство.

— Надо был пустить меня к нему, он бы давно стал нашим, — прогудела она, хотя теперь, когда она находилась в истинном облике, это не звучало даже на капельку кокетливо.

Последним пришла Воффарин, молча остановившись немного в стороне.

Я тоже молчал. Мне было интересно послушать, что они сами мне скажут.

Умса сделал шаг вперед, и тьма вокруг него сгустилась до состояния черной дыры, готовой поглотить весь свет.

— Катрион предал нас всех, — заскрипел он. — Он использовал тебя для получения сердца полубога. Я понимаю, что ты зол на нас, но сначала надо разобраться с ним!

Золотая Челюсть оскалился, обнажив клыки, которые засверкали смертоносной энергией.

— Он предал Содружество! — его рык заставил вибрировать пространство. — Не время вспоминать прошлые обиды!

Я почувствовал, как Чревоугодие в груди сжалось в тугой комок. Желание сожрать их всех прямо на месте стало почти непреодолимым. Но я продолжал молчать.

Циарин нервно застучал клешнями.

— М-мы компенсируем тебе! — заскрежетал он. — Поможем восстановить Тейю и Тарсию!

Семургдалион расправил крылья, и волна жара, способного испепелить целые планеты, ударила по мне, но бесполезно стекла по коже.

— Мы сделаем тебя нашим лидером! Вместе мы сокрушим и Катриона, и Великие Души!

— Объединимся, — прогудела Беннингируда. — Катрион предал нас всех. Он — главный враг!

— Да, — прошипел Золотая Челюсть. — Он использовал тебя, но и нас тоже.

Мои пальцы медленно сжимались в кулаки, суставы хрустели, будто ломались один за другим. Я смотрел на них — на этих богов, которые еще недавно заковали меня в цепи и оставили умирать, а теперь стояли здесь, размахивая словами о союзе, как дешевыми флагами.

— Сможете вернуть Мо? — спросил я.

Голос был тихим, но он разрезал их речи, как нож.

Тишина.

Умса замер. Его теневое тело дрогнуло, словно кто-то дернул за невидимые нити. Семургдалион резко повернул голову, и пламя на его крыльях вспыхнуло ярче — не от гнева, а от чего-то другого. Страха?

— Или Алистера, — добавил я. — Можете?

Циарин дернулся. Его фасеточные глаза замигали, отражая десятки моих искаженных образов.

— Мы… — начал Умса, но голос его оборвался.

— Это невозможно, — прогудела Беннингируда, её щупальца сжались в плотные узлы.

— Нет! — вдруг выкрикнул Циарин. Его крылья затрепетали, разбрасывая в воздухе мерцающую пыль. — Есть способ! Комбинация аспектов жизни и смерти! Если мы… если мы объединим наши силы, то…

Я не дал ему договорить. Ярость окончательно заволокла грудь, забилась в ритме восстановленного сердца.

— Хватит врать.

Циарин отпрянул, его лапы заскребли по пустоте, оставляя после себя трещины.

— Я не вру! — завопил он. — Мы можем… мы можем попробовать!

— Ты не знаешь, — прорычал я. — Ты просто хочешь, чтобы я поверил. Чтобы я остановился. Хочешь спасти свою шкуру.

— Нет! Клянусь своим Законом, я…

Я рванул к нему. Не применяя атрибутов, не меняя формы. Просто человек против огромного монстра, против бога. Ну, как «просто человек»…

Циарин взвизгнул и рванулся назад, но было поздно. Я уже был перед ним. Мой кулак, обернутый аурой завершенных аспектов, пронесся вперед — не просто удар, а нечто большее.

Сама Пустота содрогнулась, и там, где прошел его удар, осталась черная трещина, жадно всасывающая в себя свет.

Огромный муравей поднял передние лапы, его панцирь вспыхнул защитным сиянием — но треск раздался мгновенно. Кость лопнула, хитин раскололся, и черная, густая кровь брызнула в пустоту.

— ТЫ СУМАСШЕДШИЙ! — завопил Циарин, отлетая назад. — Забудем о Катрионе! Если ты убьешь нас, Маала сожрет все! Ты понимаешь⁈

— Остановим его! — взревел Семургдалион, и пламя на его крыльях взметнулось вверх, образуя огненную стену между мной и Циарином.

Но я не замедлился. Прошел сквозь пламя, даже не моргнув. Моя кожа обуглилась, но тут же затянулась — плоть регенерировала быстрее, чем огонь мог ее уничтожить.

— Ты не понимаешь, — хрипел Циарин, пятясь. — Мы… мы нужны…

Я схватил его за одну из антенн и дернул.

Хруст. Визг. Черная кровь хлынула фонтаном.

— Хотя бы сдохни с достоинством, тварь.

Циарин взревел, и пространство вокруг нас содрогнулось. Его Закон узурпации сжался вокруг меня, пытаясь вырвать саму возможность сопротивляться. Воздух загустел, превратившись в сиропообразную массу.

— Ты украл у нас будущее! — прошипел он, и его крылья, тонкие, как лезвия, рассекли пустоту.

Я едва успел отклониться, когда из тени за спиной вырвалась черная молния. Умса. Его тьма сгустилась в десятки копий, каждая из которых жаждала моей крови.

— Ладно! — его голос наполнился холодной яростью. — Если ты не хочешь быть с нами, то просто сдохни, чтобы повысить наши шансы против Катриона!

Я рванулся в сторону, но один из теневых клинков все же прочертил рану по ребрам. Кровь, густая и черная от примеси энергии тьмы, брызнула на зелено-серую траву под нами.

— Больно? — Семургдалион парил сверху, его фениксовы крылья пылали, освещая все вокруг алым заревом. — Подожди, сейчас будет еще больнее!

Он взмахнул крылом, и пламя обрушилось на меня водопадом раскаленной смерти. Я скрестил руки, выпустив аспект Льва вместе с атрибутом молнии — золотой разряд ударил в огненный поток, и взрыв разорвал пространство, отбросив нас друг от друга.

— Вы все так трусливы, что боитесь даже собственной тени, — я вытер кровь с губ. — Катрион вас переиграл, а вы теперь ищете, на ком сорваться.

— Заткнись! — Золотая Челюсть, тоже решив присоединиться к битве, прыгнул сбоку, его саблевидные клыки нацелились на мое горло. Закон охоты превратил го движение в идеальный, неотвратимый бросок. — Из-за тебя Содружество рухнет!

Я едва увернулся, но один клык все же пробил плечо. Боль пронзила тело, но я лишь оскалился.

— О, так ты еще и моралист? — Я схватил его за горло и швырнул в сторону, прямо в поджидавшую своего шанса Беннингируду.

Гигантский осьминог даже не пошевелился. Часть ее щупалец отвела в сторону тушу Золотой Челюсти, а другая плавно обвила пространство, открыв портал к безграничной мощи. Океан энергии хлынул на меня, сдавливая, как глубинный пресс.

— Ты даже не понимаешь, что натворил, — его голос булькал, как вода в бездне. — Если мы не сможем остановить Катриона, его не остановит уже никто и никогда!

— И что? Вы боитесь его? — Я активировал Чревоугодие, и пространство вокруг моих рук исказилось. — Или просто ищете оправдание, чтобы сожрать меня вместо него?

— Мы никого не боимся! — прошипел Умса, снова выныривая из пустоты.

Кровь хлынула ручьем, но я лишь развернулся и схватил его за запястье.

— Тебя я убью первым, — прошептал я и сломал ему руку.

Кость хрустнула, но Семургдалион уже палил мне в спину. Пламя выжгло кожу, и я зарычал, разворачиваясь к нему.

— Воффарин! — крикнул он, заметив последнего Байгу, просто стоящую в стороне.

— Это не мой бой, — покачала она головой.

— Трусиха! — проревел Циарин.

— Реалистка, — холодно ответил Воффарин.

Золотая Челюсть рванул мне в живот, Беннингируда опутала ноги, Циарин вонзил жало в плечо — я почувствовал, как его узурпация начала подчинять свое воле мои аспекты.

Хорошо. Значит, будем драться вшестером.

Конец Третьей Части.