Клинковая роща

23. Попутное убежище — 4/4. ​

— Описание, как всегда, хрень, — сразу же пояснил друг. — На самом деле речь идет об органах восприятия. В основном, слух и осязание, вроде ощущения течения воздуха, вибрации в камне можно при желании чуять даже через подошву сапог. Хотя, зрение у меня тоже стало острее.

— А именно на чувства не пробовал? Эмпатия, например?

— Пробовал, конечно. Но он делает именно то, что я сказал. Правда, ещё немного повышает пустотную чуйку на источники эмоций.

— Интересная вещица, — ответил я, и Терми сразу же спрятал амулет обратно. — А бесшумные заклинания — на молитвы действует?

— Да. Даже на шаманские камлания должно работать. А вот что до твоего другого вопроса, о книге… Боюсь, тут я тоже не смогу тебе нормально ответить. Но уже по другой причине. Я просто не в состоянии сформулировать то, что там было, Сион.

— А ты попробуй. Вдруг я что-то да пойму? — осторожно предложил я. — Зря у меня мудрость до двадцати четырёх единиц дошла?

— Сколько?! — напомнила о себе Фил. — У тебя же ещё и сотого уровня нет!

— Посох, — пожал я плечами, не став вдаваться в подробности, и вновь обернулся к Терми — Так что с книгой?

— Это не совсем книга в привычном ее понимании. Скажу лишь, что она меняет любого даже с одной страницы, но каждый увидит в ней что-то свое. Если однажды ты начнешь терять себя окончательно. Я имею ввиду не безумие пустоты, а именно свою сущность. Забудешь кто ты, можешь попробовать прочитать сам.

— Какое-то пространное получается описание, — заметила Фил. — Охуенные же у вас тут артефакты.

— Тогда скажу другое, — ответил Терми. — Книга открыла мне стихию Фрактала. То есть не саму стихию, конечно, а возможность ею управлять.

— То есть она открывает новый навык? — заинтересовалась фрезия. — А список большой, если не секрет?

— Нет там списка, — покачал головой друг. — Я вообще понятия не имею, как она будет действовать на других. Там было много.. личного.

— А как пустота может открыть путь к другой стихии? Тем более я думал, фрактал и пустота что-то вроде природных врагов.

— Я не знаю, Сион. Я же сказал, что у меня нет всех ответов. И я не думаю, что эти стихии враги. Фрактал.. питается пустотой. Поэтому использовать эти две стихии одновременно нельзя.

— Понятно, почему этой стихией в таком случае собирается пользоваться нежить ордена Тиши.

— Да, брат. Но боюсь, Кардинал не понимает, всего. Эту стихию условно записывают как третью стихию за светом, но я не нашёл в ней ни капли добра. Фрактал ещё более чужд этому миру, нежели Пустота. Я.. мне стремно, Сион, — признался друг. — Если ключ к этой силе попадёт не в те руки, может статься, что мы получим нечто ещё более опасное, чем сила бога-чудовища.

— На сколько я понял, Кардинал тоже обладает силой Фрактала? — я решил уточнить.

— Не совсем. И она, и тот поехавший у дерева, лишь косвенно пользуются его силой. Сейчас во всём Мельхиоре есть лишь один настоящий маг фрактала. Это я, Сион.

Повисла пауза. Долгая, мрачная и тягучая, как тела слаймов.

— Я слышал, что до появления пустоты, вершиной зла считалась магия хаоса… — вспомнил я, просто чтобы нарушить затянувшееся молчание. — Если вспомнить храм Тишины, могу понять, почему. Но всё-таки она вполне убиваема. То же и с Пустотой, и наверняка так же будет с Фракталом. Ты слишком паришься об этом всём.

— Надеюсь, что ты прав, приятель. Вот только у меня из головы не идут те монстры из мёртвого города. Мы ведь так и не смогли навредить ни одному из них во фрактальной форме. Они были имунны к любому типу урона.

По телу пробежал холодок. Может, Пустота вновь играет со мной, заставляя бояться собственной тени? Или гнетущее предчувствие чего-то недоброго не покидает меня неспроста, едва вампир заговорил о пленниках мира-темницы.

— Ты тоже можешь становиться неуязвимым? — полюбопытствовала Филин. Прежняя лёгкость постепенно возвращалась к ней. Но эту девушку вообще никогда не пугали ни пещерные монстры, ни проклятая стихия, ни даже сама смерть.

Терми не ответил, лишь неопределённо хмыкнул, и это могло означать что угодно.

— И что теперь думает делать наш клыкастик? — наконец, спросил друг, переводя тему.

— За этим нас и позвал. Нас с Лесатом, Грейси, Сайрисом да Ниром.

— А почему не глав отрядов, как раньше?

— Не знаю, но так было правильно, — я пожал плечами и посмотрел в окно. — Там были самые адекватные. Разве что Тиару забыли.

— Слишком мало нас осталось, — пожал плечами Терми в знак понимания. Я же отметил, что он уже связал слово «нас» со всем рейдом. Друг определенно очень изменился со статусом пилигрима и после прочтения артефактной книги из Юрга.

Если все эти классы и статусы, бездушные слова в инфо, так сильно влияют на нас, то что сейчас творится у него в голове, у пустотника и адепта бога, что отдал свою жизнь на борьбу с Пустотой?

А как это уживается во мне самом?

Из головы никак не выходили последняя череда событий, порождая мысль о том, что я что-то не учел, не заметил нечто важное. Но опытный пустотник учится со временем не верить себе.

Мне страшно? А действительно ли это настоящий страх, вызванный реальной причиной, а не предательский шепот проклятой стихии?

Сомнения? А где гарантии, что твои сомнения продиктованы не Пустотой?

Самое мерзкое в детище безумного бога — это то, что она учит сомневаться в верности каждой своей эмоции, а затем и в собственной адекватности.

Не смотря на усталость, сон никак не желал приходить. Для меня это было новым состоянием — прежде я всегда доводил себя до изнеможения, боясь утреннего пробуждения и боясь утраты контроля над собой во время сна. Но в ту ночь я долго ворочался и не мог уснуть.

В конце концов, я стал просто пытаться поймать ту самую грань, черту, что разделяет мир снов и реальный. У меня никогда этого не получалось. Даже в убежище ангела, где я впервые в Мельхиоре смог спать без страха болезненного пробуждения.

А затем я как-то обыденно оказался в центре пустого селения.

Ни единого жителя не скрывалось за стенами покосившихся полуразрушенных зданий, съедобный капустный мох съежился и теперь жил небольшими зелеными островками среди бурой массы погибших растений. Природной влаги было слишком мало для поддержания всей возделываемой людьми колонии, но и полностью истребить это растение природа тоже не решилась.

Наверное, тому виной значительно возросшая влажность от открытого неба, с которого сыпался мелкий холодный снежок. Голубовато-белесые тяжёлые облака плыли скоростью утки на суше, иногда накатываясь друг на дружку.

Мелькнуло понимание, что стало причиной нынешнего вечного сумрака Клинковой рощи — по краю расщелины, на дне которой находилась роща, тянулись плотные полотна паутины, что в несколько слоев накладывались друг на дружку не пропуская снег.

Возможно, никакого потолка над нами и вовсе не существовало. Если бы Рощу засыпало и погрузило под землю, как это было с другими локациями, наверняка осталось бы множество следов. Те же растущие из земли сталагмиты.

Иногда падающие белесые хлопья собирались в настолько плотные комья, что те прорывались и бесшумно срывались вниз. Но тенденция к росту паутинного заслона прослеживалась достаточно хорошо.

Итак, это прошлое? Или будущее?

— Арахна! — позвал я ту, что притянула меня в этот сон.

На звук моего голоса испугано зашелестела листва и запричитали невидимые птицы. Не видел что-то я раньше птиц в Клинковой роще.

Я принялся озираться в поисках девушки, на сколько это слово применимо к трансцендентальному существу.

— Ара.. — начал было я снова, но осекся. Мои глаза встретились с серыми глазами хозяйки паучьих владений, и на сей раз я отчетливо увидел менявший цвета узор по краю радужки в её глазах. Лазурь, светлая бирюза, индиго, оттенки желтого и красного... и снова по кругу.

— А вот и ты, — спокойно и будто бы равнодушно проговорила она, растягивая слова. Но совсем не как Нир — скорее, Арахна почти пропела эту фразу. — Заставил меня ждать, ученик.

Я не стал скрывать своего изумления.

— Ученик?

Интересно, не так ли все было у Терми с призрачной девой из города мертвецов?

Но зачем это Арахне? Почему так внезапно? С чего она заговорила об этом как только я уснул в черте её владений? В чем подвох?

— Успокойся, Сион. Ты ведь хотел услышать от меня ответы на иные вопросы, верно? О своём ученичестве подумаешь после. Великая Лазурь, сколько же от тебя прет разных эмоций.

Я немного смутился и сделал глубокий вдох. Я не так часто общаюсь с пустотниками, а те, с кем общался, мало обращали внимание на ауру моих чувств. Арахна же сразу прочитала их, как открытую книгу.

— Ха, забавно ты реагируешь, — продолжила она. — Хочу поскорей тебя увидеть на третьем ранге, в единении с пустотой.

А вот мне что-то совсем не хочется, — подумал я, но промолчал.

— Если учить ты меня собираешься этому, то вынужден отказать. — сформулировал я эту мысль чуть иначе.

— Я же сказала, Сион, на этот вопрос ты сам дашь мне ответ позднее. Сейчас тратить на него время не будем.

— Хорошо, — действительно, мне еще предстоит минимум пару раз ночевать на её земле, так что не стоит спешить. — Тогда о другом. Ты действительно жрица Нефтис?

— Ты уже знаешь ответ. А еще жрица Тефнут и Забвения.

— А так можно, служить трём богам одновременно?

— Еще один странный вопрос. Разве ты сам не двудушник?

— Статус жреца у меня только от дочери Смерти, — отрицательно покачал я головой.

— Зато твое иномирное божество хочет сделать из тебя Акву, я права?

— Да, — к своему стыду, книгу из башни Терний об этом классе я еще не успел как следует изучить.

Сейчас мне требуются способы немедленного усиления, перед храмом. Книга же оказалась скорее теорией, нежели практикой. При чем теорией столь далекой от истории Мельхиора и дочерей Смерти, что я решил заняться этим уже после храма.

— Ты уже являешься магом, и по факту являешься жрецом, пусть и не своей стихии. Для начала пути Аквы остался последний элемент.

— Какой? — ухватился я.

Арахна снисходительно усмехнулась, словно старшая сестра, поясняющая очевидные вещи непутевому брату.

— Какой, говоришь? Об этом лучше спрашивать у твоего иномирного бога.

— Окей.. зачем тебе это всё? Чего ты от меня добиваешься?

— Я лишь слежу за тем, чтобы всё предначертанное свершилось.

— Тишина и Покой сражались против младшей сестры. Как в тебе уживаются враждующие друг с другом силы? — задал я следующий вопрос. Раз уж она настроена на диалог, нужно пользоваться.

— Враждующие? Отнюдь, — показала зубы служительница трех богинь. — Эти силы никогда не были врагами. Таковыми их делают смертные. И личная неприязнь одного конкретного божества.

— Бездушного бога…

— Нет, Сион. Разве ты ещё не понял? Если бы сущностью пустоты была ненависть, она бы просто уничтожила мир с первого раза, а не зачищала его раз в несколько тысяч лет.

— Без Пустоты жизнь была бы куда лучше, — осторожно заметил я.

— Без Пустоты этот мир был бы другим. Но с другой стороны, это не породило бы цепь событий, итогом которых стал твой призыв из мира-темницы в этот мир Нархаармисом — вот кто действительно по-настоящему умеет ненавидеть. Даже фанатикам из ордена Тиши до него далеко.

— Постой… значит я.. тоже принадлежу к миру-темнице? Кто такой этот Нарх?

Арахна едва заметно облизнула губы.

— Это неправильный вопрос. Сейчас это не важно, а после храма ты всё поймёшь сам.

— При чём здесь тут мир-темница? — упрямо повторил я.

— Зачем ты спрашиваешь о том, что уже понял и сам? Ты, как и все призванные им, бывшие дети иного мира. Теперь осталось только, чтобы новый мир признал тебя частью себя, верно? Все еще хочешь идти в храм?

— Ты так говоришь, будто сомневаешься в моем ответе. Да и будто бы у меня есть выбор!

— Выбор всегда есть, — пожала плечами паучья повелительница. — И твой — худший из возможных.

— И ты это так спокойно мне говоришь? Ты ведь хочешь, чтобы я попал в храм.

— Я ничего не хочу, Сион. И мой ответ ничего не изменит.

— Тогда зачем ты мне всё это рассказываешь?

— Потому что я снова пришла тебе помочь. Что бы я тебе не сказала, это не отвернёт тебя от твоей цели.

— А если нет? Я уже слышал о посланниках. Один из них должен стать предателем и призвать в храме неназываемое зло, так? Что, если я просто откажусь туда идти?

— Ты разочаровываешь меня, задавая такие вопросы. Смотри, ты идешь в лапы к тому, чего боится даже Тьма. Что, если смерть в этом месте станет казаться тебе лучшей наградой? Что, если там будет настолько паршиво, что ты сам захочешь вскрыть себе горло? Глупый мотылек, летящий к огню…

В конце она почти зашипела, отчего ее голос перестал казаться голосом обычной женщины. Внешне Арахна сейчас была вылитым эльфом, с белой кожей и белыми волосами. Правильные черты лица, радужные глаза. И, конечно же, заостренные уши. Глядя на нее понимаешь, почему полноватый и кажущийся чуть неуклюжим маг Нирал не признается миром, как эльф. Куда хоть одному из эльфов в нашем рейде, включая меня самого, до этой непринужденной легкости и грации? Она не то что двигается, даже дышит иначе.

Но на самом деле это вряд ли так. После этого хищного потустороннего голоса я окончательно перестал видеть в ней эльфа.

— Ну как, ты готов отказаться? — насмешливо закончила она после паузы.

— Меня интересует лишь звериное имя и путь к Ласке.

— Ха, даже не задумался над ответом, — прокомментировала с ухмылкой Арахна. — Тогда зачем ты у меня всё это спрашиваешь, если ты всё равно не откажешься от своей цели? Это уже твоя судьба, Сион. Ты сам выбрал её, когда отверг Маэ.

А вот сейчас было обидно. Я даже не стану пытаться скрыть, как рефлекторно скривилось мое лицо.

— Она тоже предсказывала, что я стану монстром, — выдавил из себя я.

— Ты сделал свой выбор, — с тяжелым выдохом повторила паучья хозяйка. — Последний осознанный выбор в своей жизни. Кажется, я понимаю, почему тебя выбрал Безупречный. После храма твой выбор окончательно закрепится. И я уже знаю, кем сделает тебя храм.

— И..? — не выдержав, поторопил я Арахну. — Кем?

— Безумный бог родился в слиянии крови двух древних рас….

— И?!

Арахна на секунду закатила голову, словно прислушиваясь к чему-то.

— А ты разве еще не догадался? Извини, время вышло. Но не злись, мой будущий ученик, ответ на этот вопрос ты получишь уже очень скоро. Ты сам все поймешь. Дам тебе только еще один намек — изучи историю. Она всегда ходит по кругу, Сион.

— Постой, какое время?..

— Время до твоего пробуждения, конечно. Было бы обидно, проснись ты раньше, чем нужно.

Я поднялся с постели рывком, с чувством неудержимой ярости и желанием огреть паучиху кипящим гневом. Хотелось рвать и метать, так что я со злости ударил в стену. Что значит время вышло? Бред! Да она издевается! Посмотрим, как ты запоешь, когда я сварю твою рожу на пару, тварь. Таких…

Стоп. Это не мои мысли. Инфо!

Статус: «Ярость пустоты», «Отчаянье пустоты», «Ужас пустоты», «Корона вины».

— Мортис!

Первой мыслью было начать ежедневный курс молитв, медитаций и дыхательной гимнастики, для подавления дебафов, но внимание вдруг привлек громкий шум. Снаружи слышалось множество криков, а в окне виднелись огоньки факелов.

Сердце кольнуло недобрым предчувствием.

Рядом на меня смотрел Терми. Шум и возня снаружи и его тоже вырвали из объятий Морфея. Вернее, вырвали из очередного кошмара, конечно же. Друг молча достал из инвентаря флакон высшего зелья Покоя, из тех, что я приготовил в башне. Не долго думая, я повторил его действие и жадно присосался к не до конца ещё остывшему благословенному чаю.

Затем мы, уже не сговариваясь, направились в сторону света факелов и шума толпы.