Кейн: Абсолютная сила III

Глава 5

Приём длился уже почти два с половиной часа. За это время, не считая моего разговора с Такаги, ничего действительно интересного не произошло. И не то, чтобы я был этим фактом как-то недоволен. Нет, правда. Мы с Софией гуляли по открытой для гостей зоне дворца и прилегающих к ней садах. Пробовали еду, болтали и просто отдыхали. Я даже был удивлён, тому, что высказанное мне предостережение так и не нашло своего подтверждения.

Единственное, что меня раздражало — столько времени тратил, по сути, в никуда.

А ведь я ждал. Правда ждал. Даже наделся на то, что случится хоть что-то интересное. А в итоге до отвратительного спокойный вечер.

Я и не в обиде. Хотелось просто отдохнуть. Да и после всего случившегося тело требовало восстановления. Так что я был рад тому, что всё происходило чинно, тихо и более или менее благородно. Нет, люди, конечно, обращали на нас с Софией внимание, но не более. Кто-то смотрел с пренебрежением. Кто-то с лёгким, вызванным скукой интересом. Большая же часть встреченных мужчин же во всю залипали на мою спутницу. Можно понять. Это длинноногое стройное чудо в своём платье выглядело просто обворожительно. Особенно если учесть, как она смотрелась на фоне одетых в дорогие, но похожие друг на друга кимоно женщин.

Вот уж действительно, прекрасный и экзотический цветок в этом саду. Мой цветочек. Что я и показывал, гордо шагая с ней рядом и придерживая за талию.

В какой-то момент подошёл Багратионов, тенью преследующий меня и ошивающийся вокруг нас, как наседка. Как бдительный сокол следил, чтобы я не влез в неприятности. Антон Владиславович сообщил, что через час уже должен выступить Нобунага с речью, а затем, ещё минут через пятнадцать-двадцать подойдёт и наш черед.

На мой вопрос: а какого хрена мы тогда не приехали к тому моменту, когда нас вызовут, чтобы не тратить время, он тактично промолчал и посмотрел на меня, как на идиота.

Ну и ладно. Сами играйте в свои игры. Мне-то, что? Я свою работу сделал… ну, или сделаю. Поскорее бы уже разобраться со всей этой хренью и вернуться домой.

Примерно с такими мыслями я и шёл по одному из доступных для гостей садов, когда заметил странное. Всё больше и больше взглядов. В саду, где мы находились, как-то неожиданно стало больше людей. Они словно стягивались сюда. А ещё украдкой, по-тихому, наблюдали за нами с Софией.

Сказать, что я напрягся… ну, нет. Не напрягся, но стал внимательнее. Может быть, потому и заметил компанию уже изрядно накидавшихся молодых разодетых в дорогие хаори парней, что шли в нашу сторону, громко о чём-то разговаривая.

Чего-то подобного я и ожидал, да, но… не так же в лоб!

— Милая, не беспокойся, но нас сейчас будут провоцировать, — шепнул я Софии.

— Что?

— Видишь вон тех идиотов, что идут прямо к нам?

— Угу.

— Вот и славно. Веди себя спокойно и не дергайся.

Взяв её под руку и пошёл прямо вперёд. По-хорошему стоило бы уйти куда-то в сторону, но, спрашивается, с какого перепуга⁈ Меня тут собрались ломать через колено и думают, что я буду терпеть подобное?

На губах сама собой появилась улыбка.

Да хрен вам! Это вы меня позвали, а не я к вам напросился!

Они всё ближе. Вот уже прямо перед нами. Молодые. Лет двадцать от силы. Вижу, что трое из четырёх надрались так, что ещё чуть-чуть и эти идиоты уже вылезут за пределы любых рамок о приличии. Один из них заметил меня, впившись мутным от выпитого взглядом. На лице появилось полное презрения злое выражение.

Практически пройдя мимо, он что-то сказал мне по-японски, а затем громко расхохотался, кивнув своим дружкам в сторону Софии. А когда мы не отреагировали и просто прошли мимо, то заговорил уже по-английски.

— Интересно, кто пустил сюда шелудивую псину и его ручную шлюху.

Замер. Остановился. Развернулся к ним. Ага, так и думал. Стоят, скалятся и смотрят на меня.

— Чего уставился? — высокомерным и громким голосом потребовал он ответа. — Что? Или я в чём-то ошибся на счёт твоей суки, гайд…

Ах, какое-же это приятное чувство, когда твой кулак соприкасается с мерзкой рожей.

Я не стал даже слова тратить. Короткий, едва уловимый рывок, дабы преодолеть разделявшие нас несколько шагов. Просто от души врезал ему по морде.

Ох, сколько шума-то поднялось. Его дружки поднимают идиота с окровавленной рожей с земли. Тот уже нацепил доспех. Быстро среагировал. Хвалю. Но какой смысл от такого навыка? Будь у меня в руках уже оружие, он был бы мёртв. Совсем не пуганный что ли? Со всех сторон сбегаются охрана. Какая-то женщина завопила, добавляя к общему гвалту ещё больше шума.

— Что здесь происходит! — рявкнул властный голос, моментально заставив замереть этого недомерка. Тот уже приготовился броситься на меня, но резко остановился.

К нам подошёл высокий японец в сопровождении нескольких самураев. Тех самых, что видел, когда мы только приехали. Уже уточнил у Багратионова. Эти парни что-то вроде местной императорской гвардии. Лютые типы. Настоящие псы войны, как пояснил Антон Владиславович. Ребят тренировали с детства, выращивая из них машины для убийства.

— Что произошло, я спросил! — снова рявкнул подошедший японец.

— Он оскорбил и ударил меня! — заверещало это убожество, тыча в меня пальцем.

— Это так? — спросили у меня.

— Да, — спокойно подтвердил я, абсолютно не собираясь оправдываться.

— Причина?

— Он оскорбил мою спутницу, — невозмутимо пояснил я, указав на стоящую рядом Софию.

Дальше разговор шёл на японском. Попытавшийся наехать на меня идиот что-то доказывал, тыча в меня пальцем. И чем дальше, тем более и более яростными становились его реплики. Даже обидно, что я ничего не понимаю. При этом двое из его дружков, такие же поддатые дегенераты явно вступились за своего кореша, доказывая его несомненную правоту.

А вот четвёртый стоял чуть поодаль. Едва только началась общая суматоха, как он отошёл ещё дальше, дистанцируясь от происходящего.

— Что произошло? — услышал я знакомый и гневный голос за своей спиной.

— Я вон тому врезал, — кивнул я в сторону идиота с разбитой мордой.

— Дерьмо, — совсем не подобающе своему высокому титулу выругался Багратионов.

— Знаете его?

— Хотелось бы не знать, — проворчал он. — Это Накагава Изаму.

— О! Накагава Изаму⁈ Что, серьёзно? — я попытался выдать максимально удивлённое выражение на морде. Долго правда не продержался. — И, чё? Кто это вообще такой? И, кстати, вы этого идиота вот так просто по памяти назвали?

— Положение обязывает, — буркнул Багратионов. — Младший сын главы клана Накагава. Одного из тех, с Хоккайдо. У него в прошедшем конфликте погибли оба старших брата и дядя…

— Ага. Очень интересно, — я указал Багратионову на четвёртого, который, за прошедшие пол минуты, отошёл ещё дальше, смешавшись с толпой. — А вон тот?

— Какой?

— Тот, что сейчас стоит у фонтана и старательно делает вид, будто он не при делах, — пояснил я. — Рядом с тремя старыми тётками в кимоно…

— Говорите тише, Коршунов! — шикнул на меня подоспевший и явно запыхавшийся посол. — Это жёны министров и…

— Ой, да пофиг, — отмахнулся я от него. — Это он всё устроил. Вывел этих пьяных идиотов прямо к нам.

— Проклятие, я ожидал чего-то подобного, но, думал, что они не станут затевать такую идиотскую игру прямо здесь, — тихо выругался Антон Владиславович. — Послушайте, Коршунов.

— М-м-м?

— Сейчас скорее всего вас…

Его прервал громкий крик. Кретин, которому я разбил лицо указал на меня пальцем, что-то крича по-японски.

— Так и знал, — покачал головой императорский советник.

— Чё ему надо?

— Вызывает вас на дуэль за запятнанную честь.

— Здесь? В императорском дворце? — удивился я.

Дуэльные кодексы были распространены в этом мире почти повсеместно. Разве, что имели небольшие отличия от места к месту. Например, в Российской Империи были запрещены любые дуэли в пределах императорского дворца и бои насмерть. Ну, за исключением случаев, как у нас с Варницким. Когда претензия оформлена официально и оба участника ждут не дождутся, чтобы вцепиться друг другу в глотки.

— В Японии к этому относятся иначе, — пояснил он. — Пусть мы и находимся во дворце, пока Император не появился на публике лично, то его здесь как бы и нет. Это позволяет гостям чувствовать себя свободнее. В том числе и в таких вот ситуациях. И для японца нет ничего хуже оскорбленной чести. За это они могут и будут драться насмерть. А тот факт, что это сделано на приёме у Императора только всё усугубляет.

— О, ка-а-а-ак, — протянул я с напускным удивлением.

— Хватит придуриваться, Коршунов, — зашипел Багратионов, видя, как один из гвардейцев идёт в нашу сторону. — Слушайте меня внимательно. Сейчас вы откажетесь от боя.

— И сделаю я это потому…. Почему?

— Потому, что я так сказал! — властно заявил он, но, видимо поняв, что это не возымело на меня никакого впечатления, добавил. — Если вы сейчас убьёте его, то это обернётся дипломатическим скандалом. А если он убьёт вас, то окончательно загубит для наш шанс на то, чтобы через тебя хоть как-то улучшить наши отношения с японцами.

— Ага. А если я трусливо откажусь, то это ничего не изменит? Так что ли — не удержался я от сарказма.

— Да плевать я хотел на то, что о вас подумают. Вы не японец. Их традиции на вас не распространяются! Пусть думают про вас всё, тчо захотят. Сам факт того, что вы сделали — уже позволит нам наладить контакт! Поэтому ты откажешься от поединка. Понял меня⁈

Выслушав его, я лишь утвердительно хмыкнул.

— Влад, слушай, мне плевать, что там тебе наговорило это ничтожество, — зашептала мне на ухо София. — Просто забей. Слышишь? Не надо ввязываться в эту хрень…

— Спасибо, конечно, милая, но я сам разберусь, — мягко отстранил я её.

Самурай подошёл, склонил голову в уважительном поклоне.

— Младший сын клана Накагава требует от вас ответить за нанесённое оскорбление, — произнёс он на идеальном русском, чем удивил. Оказывается, их ещё и языкам обучают!

— И? — поинтересовался я в ответ. — Чего ему надо?

— Накагава-сан требует нанори, поединок чести, — пояснил он. — Вы оскорбили его честь, и он призывает вас к ответу.

— Коршунов, немедленно от… — начал было Багратионов, но тут уж я его опередил.

— Я согласен.

Услышав меня, самурай вновь поклонился, в этот раз несколько ниже и более… уважительно, что ли. Затем развернулся и направился к своему начальнику.

— Что ты творишь⁈ — зашипел советник. — Я же сказал…

— Скажите мне, Антон Владиславович, — проговорил я, снимая с себя пиджак и оставаясь в белоснежной рубашке. — В какой момент государственная служба заставила вас забыть о самоуважении?

Мой вопрос заставил его замолчать.

Про взгляд, которым он на меня посмотрел я вообще говорить не стану. Если бы глаза могли убивать, то меня никакая магия не спасла бы.

И, всё-таки, он промолчал.

Просто отошёл в сторону, едва слышно ругаясь сквозь зубы.

Дальнейшие события развивались удивительно быстро и споро. Настолько, что я всерьёз задумался о том, а не было ли всё готово заранее на подобный случай. Хотя ответ, как мне кажется, куда проще. Просто такие вещи тут, вероятно, случались на постоянной основе. Люди вокруг расступились, образовав широкий круг, под бдительным руководством дворцовой стражи.

Мой противник, немного успокоившись, к сожалению, не протрезвел. Умственно, я имею в виду. То, что он «выбил» алкоголь из тела с помощью магии — я и так уже успел заметить. А вот эмоционально, только разгорелся ещё сильнее. Затем пришёл один из самураев, передав ему аккуратно и с уважением принесенную катану в красивых лакированных ножнах.

А вот мне никто оружия не подал. Потому, что у меня его не было. Сука. И доступа к Арсеналу, тоже не имелось.

Заметив, что я стою без оружия, мой противник зло усмехнулся и бросил своим дружкам на японском какую-то фразу, от чего те рассмеялись. Ну-ну. Смейтесь, кретины. Я из него всё дерьмо и голыми руками выбью. Тоже мне, проблема.

К моему удивлению, оказалось, что драться голыми кулаками не придётся.

Из толпы вышел человек и подойдя к нам, глубоко поклонился. Действительно глубоко, я имею в виду. Согнулся практически пополам. А затем протянул мне традиционный японский меч в чёрных ножнах.

— Прошу, Коршунов-сан, — произнёс он, держа оружие на вытянутых руках. — Примите этот меч от моего господина, как дар.

— Благодарю, — не стал я отказываться. — Могу ли я узнать, кому обязан?

— Тем, кому эта ситуация нравится ничуть не больше, чем вам, — по-русски произнёс японец, после чего поклонился и направился обратно.

Проследив за его ним, заметил стоящего Такаги. Старик стоял вместе с уже замеченной мною ранее женщиной, опираясь на свою трость и смотрел на меня. Кивнул ему, показав свою благодарность, чем заработал ответный кивок.

Что там говорил Багратионов? Такаги одни из самых преданных сторонников Императора? Так, вроде? Обнажил клинок катаны, попробовав его на весу. Немного тяжелее чем я привык, но сойдёт.

Нас обоих вывели в образовавшийся в саду круг и быстро проинструктировали. Как я и ожидал — бой до смерти одного из участников. Никакой магии и техник. Только искусства меча и ничего более. Затем приказали выбрать какого-то кайсякунина. Секунданта, как мне перевёл подошедший Багратионов. Он же и вызвался добровольцем.

Со стороны Накагавы выступил один из его дружков.

После чего нас в последний раз спросили, готовы ли мы отказаться от поединка. Оба ответили отрицательно, на чём вся подготовка и закончилась.

— Бейтесь, — кивнул самурай. — Пусть смерть вас рассудит.

И в тот же момент этот идиот набросился на меня…

Такаги Кеншин стоял среди людей, опираясь на свою трость и наблюдал за тем, как оба участника будущей дуэли готовились к поединку. Его несколько покоробило то, как этот молодой русский отнёсся к преподнесенному клинку. Осмотрел лезвие и взвесил клинок в руке с выражением: и так сойдёт.

А ведь этот меч мог стоить больше трёх сотен тысяч йен. И был выкован одним из лучших оружейников Токио. Да, в нём не имелось каких-то хитрых чар или же большой силы. Это был пусть и обычный, но очень и очень качественный клинок, созданный из лучших материалов. А молодой барон просто хмыкнул, засунув его обратно в ножны.

И, всё-таки, Кеншин улыбался.

— Думаешь, что это была хорошая идея, устраивать всё это, муж мой? — спросила стоящая рядом с ним супруга так тихо, что едва ли кто-то мог бы это услышать.

— Более чем, — так же тихо отозвался глава клана Такаги.

Ему не стоило больших усилий для того, чтобы подтолкнуть события в нужном направлении. Один из младших детей союзного рода вполне себе справился со своей задачей — напоить и раззадорить юного Накагаву, а затем сделать так, чтобы его встреча с русским стала неизбежной. Дальше юность, алкоголь и известное презрение Накагава к русским сделали своё дело.

— Но зачем?

— Разве не очевидно? Потому, что меня об этом попросили.

Стоило ему это произнести, как любимая супруга сразу же потупила взгляд и сделала короткий шаг назад, встав чуть позади своего супруга.

— Прости меня за этот вопрос, — услышал Кеншин и одобрительно кивнул.

Именно такого поведения он и ждал от неё.

И, его действительно об этом попросили. Император был человеком, который любил поражать одной стрелой столько воробьёв, сколько было в его силах.

Слишком много слухов ходило вокруг того, что случилось в Осаке. Большинство просто отказывались верить в то, что чужак, пусть и с помощью доблестных японских военных моряков, смог сделать нечто подобное.

Больше того, сама мысль о том, что он совершил то, что не смогли все остальные — казалась унизительной! Это даже звучало, как оскорбление! Подданный Российской Империи, государства, которому они столь унизительно проиграли последнюю, столь глупо развязанную маленькую войну, буквально спас их страну.

И сейчас перед старым другом Кеншина стояла неприятная дилемма.

Император не мог просто так взять и публично принести благодарность этому русскому. От того и была назначена приватная встреча. И, в тоже самое время, он не мог этого не сделать. Произошедшее было удивительно само по себе! Многие до сих пор не могли поверить в то, что это действительно произошло!

Тем не менее, ситуация была такова. И с ней нужно было что-то сделать.

И такой старый лис, как Такаги Кеншин прекрасно умел разыгрывать «плохие» карты.

Чтобы сейчас не произошло, Император будет в выигрыше в любом случае. Если Коршунов умрёт, то это избавит Нобунагу от необходимости встречи с ним, а, значит, что те слухи, что сейчас витают в воздухе окажутся не более чем мимолётным муаром, недостойным упоминания. Благодарность — благодарностью, но если молодой человек не смог выйти победителем в таком поединке, то какая может быть речь о победе над столь грозным противником?

Если же погибнет молодой Накагава, то это нанесёт удар по одному из сильнейших кланов Хоккайдо. Северяне уже давно стояли костью в горле у правителя Японии. Их бесконечное самодовольство, гордыня и постоянное стремление показывать свою независимость создавали ему достаточно проблем. А во дворце Нобунаги ничего не происходит без его одобрения.

Этот юнец, что сейчас вошёл в круг и готовился к схватке, ещё даже не начал понимать, как он подставил свою семью. Воистину, мудрость приходит лишь с опытом прожитых лет. И то, не всегда. Как только он убьёт русского, то нанесет такое пятно на свою семью, что вряд ли они смогут его смыть в ближайшее время. Слухи о том, что Император удостоил чужака права на аудиенцию и так у всех на устах. А этот несдержанный щенок убьёт иностранца. Аристократа. Возможно того, кто помог стране в такой сложный момент, какой бы безумной эта теория не являлась.

Такаги уже предвкушал любой из этих исходов.

А ещё ему было интересно, как молодой барон поведёт себя в таких условиях. В то, что он откажется, Кеншин не верил. После их недолгого разговора он составил достаточно хорошее и точное мнение об этом человеке, чтобы понять его. Молодой. Гордый. До предела уверенный в себе.

Он не откажется.

Даже забавно, что этот юноша понравился ему. В нём чувствовался сильный дух. Тем не менее, личные чувства не имели никакого значения. Единственное, о чём сожалел Такаги — то, что не удастся малой кровью наложить лапу на юную спутницу Коршунова. Девушка действительно была удивительно красивой. Для иностранки, разумеется. Но внешняя красота ни шла ни в какое дело по сравнению с тем фактом, что в её теле находилась Частица живой стихии.

Что ещё более поразительно — похоже, что она могла каким-то образом контролировать эту силу без разрушительных последствий для собственного тела и разума!

Если бы не требование императора, то, возможно, он, Такаги, пошёл бы даже на конфликт с Российской Империей для того, чтобы заполучить в свои руки подобный трофей. Они потеряли одного из носителей Частицы в Осаке, и подобная потеря болезненно могла отразиться на их силе.

Бой начался.

Накагава сорвался с места с поразительной скоростью. Сразу чувствовалась рука хорошего учителя. Его семья всегда славилась своим искусством сражения на мечах…

Кеншин вдруг понял, что совершенно откровенно пялиться на случившееся.

Точно так же, как и все вокруг.

— Что сейчас произошло? — только и смог пробормотать он, глядя на то, как тело юного Изаму упало на траву императорского сада.

А его отрубленная голова лежала в нескольких метрах от тела.

Взмахнув катаной, барон стряхнул с лезвия кровь и убрал клинок в ножны.

Это было даже не смешно. Всего один удар… и Кеншин даже не смог разглядеть его! На какую-то долю секунды он даже уверился в том, что Коршунов нарушил правила нанори. Церемониальный поединок чести давал право лишь на собственную силу, навыки и мастерство! Никакой магии!

Но, нет.

Взгляд в сторону окружающих кольцом место схватки самураев моментально отмёл эту мысль. Они бы ощутили малейшее колебания магической энергии. Если они его не почувствовали, то, значит, всё было честно.

Развернувшись, барон оглядел толпу. Нашёл взглядом его, Кеншина, и направился прямо к нему. При его приближении, стоящие на краю стихийно образованной арены люди сделали шаг назад.

Все, кроме самого Такаги.

Подойдя ближе Коршунов поднял руку с мечом и протянул оружие хозяину.

— Это хороший меч, Такаги-сан, — медленно произнёс он, глядя ему в глаза. — Надеюсь, что больше он не станет участником в столь глупых играх. Подобное оружие заслуживает более славной участи, чем резать юнцов вам на потеху.

Кеншин удивленно моргнул. А затем чуть поддался вперёд, чтобы забрать оружие. И когда его пальцы коснулись клинка, барон добавил.

— У меня соли хватит на всех, Такаги-сан, — напомнил он ему сказанные ранее слова.