Казнь и козни дочери смерти

Глава 35. «Нить судьбы»

Ивтеил сидел в кабинете Розанны и наматывал на палец тонкую нить серебристого цвета. Он прикрыл глаза, в сознание тут же ворвались давно позабытые кадры.

— Вы хоть знаете, на кого нарвались, сволочи?

Паренек лет пятнадцати на вид стоял на коленях. Его руки связали, а голову, запрятанную в мешок, повалили на землю и силой склонили.

— Ты кого это сволочами назвал, мелкий гаденыш? Язык больно длинный отрос? Так ты не волнуйся, поможем укоротить.

Два рослых мужчины, одинаковых вширь и ввысь, злобно пялились на парнишку. Им заплатили за его поимку, вот только точных распоряжений никто не давал, потому они могут делать с ним что угодно.

— Освободите мне руки, я с вами подерусь на равных, трусы. Связали и думаете, что сильнее? Слабо один на один со мной выйти? — все выкрикивал паренек.

Его выхватили посреди улицы, натянули мешок и увели на Дальние улицы. Добрых приветствий малец уже лет сто в свой адрес не получал, но настолько бесцеремонного обращения не ждал, да и никогда не приветствовал. Насилие, как он верил, удел слабаков!

— Заказчик предупредил, что ты парень чудной. Говорит, ты можешь быть отчисленным студентом из училища императора, так что не пытайся нас одурачить. Мы знаем, что если развяжем, то ты сразу что-нибудь выкинешь.

Парень озлобленно закричал:

— Тогда хоть скажите, кто этот ваш заказчик? Неужто тот мужик-импотент? Да кто ж на правду-то обижается? Он что думает, я пойду всему Итевилю трезвонить, что он теперь полумуж?!

Два бугая переглянулись и в голоса захохотали.

— Нам, знаешь ли, причину не называли, но можем отнесем тому дядьке подарочек от тебя. Не хочешь ему свою часть тела задаром отдать? Вдруг он тебя на том и просит? — снова прозвучал оглушающий гогот.

Парень начал брыкаться и осыпать двух бугаев проклятиями. Стоит ли задействовать силы? Или все-таки получится выбраться самому?

Он уже приготовился произнести заклинание, когда звонкий девичий голос прогремел на всю подворотню.

— Эй вы! Сколько вам заплатил тот мужик-им… Кхм, заказчик?! Я заплачу за этого парня в три раза больше!

Мужчины остановились. Две пары бандитских глаз посмотрели на совсем юную девушку — рыжая и симпатичная, она была в два раза меньше этих парней, да и по возрасту в несколько раз их младше. Девочке точно было не больше шестнадцати.

— Малышка, да откуда же у тебя такие деньги возьмутся?

— Тот мужик нам тридцать золотых райсов дал. Этот крысеныш его сильно обидел. Но ты, мелкая, говоришь, что дашь больше?

Девушка выглядела сурово. Ей не нравилось церемониться, потому она сразу достала из сумки простенький с виду кошель и подняла его, вытянув худую тонкую ручку.

— Сто золотых райсов, но перед этим вы снимите с парня мешок.

— Думаете, если страшненьким будет, мисс, то сможете отказаться?

— Да пускай хоть страшней самой смерти окажется, просто стяните уже этот мешок!

Мужчины переглянулись, их одолело сильное беспокойство, но… Стоит ли беспокойство потерянных райсов? Они решили отбросить в сторону переживания, а вместе с ним и мешок с головы паренька.

— Ну что? Сойдет он вам для забав, леди? Вы вовремя появились, а то мы могли сделать его евнухом.

Девушку не смущали подобные речи, игнорируя их, она отбросила кашель в сторону, подальше от двух мужичков. Один из них тут же пошел к нему, девушка в то же время приблизилась к пленнику.

— Ну и что от меня желает такая благородная дама? — заговорил паренек.

— Мне нужно задать тебе вопрос. Ты ведь умеешь видеть… Гм, всякое-разное?

Мальчишка кивнул, мужчина тем временем досчитывал монеты в мешочке.

— Брат, тут и правда целая сотня.

Второй все еще удерживал руки мальца.

— Эй, леди, может у тебя еще что-нибудь есть в запасе?

Девушка подняла голову, ее изумрудные глаза уставились на глупого мужичка.

— Конечно! — она улыбнулась. — Там в переулке стоят десять стражников, стоит мне завизжать, как они снесут ваши головы. Я дама благородная, как этот паренек и сказал, поэтому предпочитаю вести дело деньгами. Применять силу я не люблю, но если вам нравится быть избитыми…

Мужчина отпустил руки мальца.

— Ладно, поняли, мисс.

— С вами приятно иметь дело, леди.

— А с вами не очень, сударь! — крикнул паренек вслед мужчинам, пока девчушка освобождала его руки от пут.

— И почему вы, мальчишки, вечно лезете в драки? — спросила она, надув щеки.

Паренек рассмеялся, этот ребенок казался таким же, как он сам, чудным.

— Что за вопрос стоял сотню райсов? На любовь погадать? Или ты, мисс, какую-то вещь потеряла, а мне нужно ее по твоей памяти отыскать? — спросил он отряхиваясь.

Девушка огляделась по сторонам.

— Кто сказал, что мне это нужно? Хотя ты прав, я правда кое-что ищу, но я этого не теряла.

Паренек ухмыльнулся.

— Ну так что ищем-то?

— Ты только не смейся, просьба может показаться чуточку странной, — девочка закрыла глаза и вздохнула. — Я ищу Осколки.

Парень не растерялся.

— Осколки? Стекла? Бога? Какого? Бога Начал? Бога богатства? Говори-ка точнее, — затараторил он без умолку.

— Ты… Тебе разве моя просьба странной не кажется? Я, конечно, слышала, что благословленные Ремеусом могут видеть нити судеб и знают, что боги ими отчасти обделены, но вот так запросто мои слова воспринимать…

— А? Хотела, чтобы я удивился? Правда, что ли? Ха-ха. Ну хочешь, сострою удивленное личико? Ох, девочка ищет бога, бедняжка! Наверное, она умом тронулась… Бедная, бедная девочка…

Девушка ударила его по плечу.

— Мне не нравятся эти шуточки, будь добр, веди себя сдержанно и как полагает. Я ведь тебя от бандитов спасла!

— Ой, я знаю, что тебе не нравятся, когда над тобой измываются. Уж прости, но поэтому так себя и веду.

Мальчик продолжал смеяться, пока резко не успокоился. Улыбка сползла с его губ.

— Ну ладно, так кого ищем? Раз ты проделала такой путь, то я тебе помогу.

— Я ищу невознесенных богов, — честно призналась девчонка. — Я знаю, что в будущем живые боги разделятся на два лагеря. И я очень хочу, чтобы как можно больше богов выбрали нашу сторону… Сторону смертных людей.

Мальчик какое-то время обдумывал слова девушки.

— Так ты знаешь, что не все боги прошли вознесение. Кто тебе об этом сказал?

— Снова прошу тебя не смеяться, — она самую малость смутилась, — мне об этом сказала Аммония.

Глаза паренька полезли на лоб.

— Богиня перерождения? Шутишь?

— Если не веришь, коснись моих нитей жизни! Сам все увидишь.

Паренек какое-то время не решался касаться тоненьких нитей судьбы, уж больно неловким казался ему этот процесс… Однако, разве ему не хочется убедиться, что девчушка не врет? Он протянул руку, дотронулся до чего-то невидимого, и сознание девушку распахнулось как открытая книга. В голову паренька ворвалась вся ее недолгая жизнь.

«В переулке ты встретишь дитя. Он будет вести себя глупо и по-детски бесстрашно. Задай ему вопрос о богах и предложи его приютить. Уверяю тебя, паренек согласится. Этот мальчишка потерял дом, лишился семьи и теперь слоняется по земле Ктериана… Мне его искренне жаль».

Аммония. Наглая женщина. Такие слова могла сказать только она!

Мальчишка натянуто улыбнулся.

— Ладно, поздравляю. Ты смогла заполучить себе в коллекцию бога. Дашь мне дом, значит?

Девочка нахмурилась, видя покрасневшие глаза паренька.

— Так ты мне поможешь? Уже знаешь, какой из богов станет первым?

Паренек снова наиграно усмехнулся.

— Первым богом в коллекции станет Ремеус. Он, знаешь ли, на самом деле не вознесен. Люди ошибочно себя убедили, что он отдал свои силы другим… На самом деле он не стал ими наделять всех подряд, поэтому… — паренек убрал руки за голову и танцующей походкой побрел по мощеным каменным тротуарам. — Поэтому он потерял дом, лишился семьи и теперь бродяжничает по землям, — повторил он слова Аммонии.

Девочка с сожалением смотрела на мальчика.

— Ты встречал его, когда он наделил тебя своей силой? Он настолько плохой че… Кхм, Осколок? Если тебе неприятно иметь с ним дел, то так и скажи, мы можем начать с кого-то другого…

Паренек посмотрел на девчонку серьезно и вдумчиво. Она обладала мудростью? Правда? Он еще пару секунд потупил взор, смотря на нее своими детскими глазками, а уже через миг согнулся от хохота.

— Так ты у нас невинная душа, да? Ты такой родилась или со временем стала?

Он все смеялся и смеялся, пока живот не стал надрываться от боли.

— Ну, хватит тебе! Ты сам сказал, что Ремеус ведет себя как дурак! Вот мне и подумалось, что он плохо с тобой обращался. Я знаю, что некоторые живые боги даруют свои силы человеку напрямую через контакт, поэтому ты, наверное, уже видел его… Не знаю, понял ли ты тогда сразу, что перед тобой стоит бог, он же мог выдать себя за кого-то другого.

— Выдать себя за кого-то другого? Например, за взрослого мужчину или, может быть, старика? — сказал мальчишка абсолютно другим голосом.

Девушка обернулась. Теперь за ее спиной стоял совершенно другой человек. Он выглядел молодо и красиво, кожа его была бледной, а волосы длинными, светлыми и прямыми.

— Вы…

— Да-да, я и есть тот несносный Ремеус. Неприятно признавать, но все те ужасные вещи, что сказала Аммония обо мне, сущая правда.

— Вы пойдете со мной? Как мне к вам обращаться? Господин? Ваше сиятельство?

Ремеус засмеялся.

— Мне больше нравилось, как ты со мной говорила до этого, — он снова принял облик подростка. — Придумай-ка мне лучше имя. Приятно, конечно, слышать, как тебя зовут господином, но имя будет куда удобней для жизни. Да и нельзя же тебе будет звать меня на людях как божество.

Розанна осмотрела мальчишку и начала думать. Ремеус… Как же его называть… Рей? Омус? Мейс?

— О, кстати, ты же богатая? Купишь мне во-о-он тех булочек? Я хожу вокруг них уже несколько месяцев, говорят, они лучшие в Итевиле.

Розанна сощурилась.

— Ивтеил.

Паренек недоуменно потупил глазками.

Девушка объяснила:

— Давай я назову тебя Ивтеилом? В честь города, где я тебя встретила? Это анаграмма «Итевиля», мне подумалось, что такое имя подходит. Ты, конечно, можешь не согласиться, но я все же думаю, что получилось довольно красиво, — затараторила девочка, но Ремеус ее уже не слушал.

Он повторил про себя несколько раз свое новое имя.

— А знаешь, очень даже неплохо. Ивтеил! Мне нравится! Ну а я тогда буду называть тебя Розой.

— Это еще почему? Мое имя — Розанна, — возмутилась девчушка.

— Да знаю я, но ты ведь дала мне новое имя, вот и я тебе его подарил. И вообще гордись, божество дало тебе имя! Как знать, это ведь даже может переписать твою судьбу, — он задумался и стал серьезнее. — Кстати о судьбе, я увидел, что тебя ждет… Ты как к этому относишься? Тебе разве не страшно?

Девочка улыбнулась.

— Страшно, конечно. Все-таки это будет война. В ней может погибнуть множество жизней.

— Но эта война, ты ведь…

— Да-да, я не доживу даже до первой битвы, но это не значит, что я готова сдаться без боя. Моя жизнь не бессмысленна, каждая жизнь принесет свою пользу.

— Так она выбрала тебя, потому что ты мудрая… Хорошо, что ты не стала дочерью смерти.

Жизнь людей подобна цветам. Она увядает, но дает семена. Розанна жила ради рождения дочери смерти. Ее дочь сможет остановить войну. Она сможет сделать это. Обязана.

— Я отдам тебе сто своих лет, — наконец сказал тот, кого отныне зовут Ивтеил.

— С чего это? И зачем же так много?

— Ну, я не могу отдать тебе буквально эти сто лет. Это ничуть твою жизнь не продлит, но я могу отдать тебе свое время. Буду верно служить твоему роду один век. По году за каждую золотую монету, что ты за меня заплатила тем мужикам!

— Я купила бога за сотню монет, — Розанна рассмеялась, и этот смех навечно запал в память Ремеуса.

Нить оборвалась, видение прекратилось.

Ивтеил приоткрыл глаза и увидел, как напротив него на диване сидел такой похожий на Розанну ребенок. Рыжеволосая девочка, она увлеченно читала огромную книгу и хмурилась, отчего между бровками залегла почти неразличимая складка.

— Вместо книг прочти письма из ящика стола. Я уже знаю, что ты их видела, так что не притворяйся, что это не так.

Делия перевела взгляд на Ивтеила. Он выглядел хмурым.

— Богам тоже снятся кошмары?

— Это был не сон, — он пальцами расчесал волосы и собрал их в косу. — Богам не снятся сны. Ну то есть кому-то может и снятся, но точно не мне.

Не успел он оправдаться, как раздался стук в дверь, Делия тотчас обернулась, а Ивтеил снова прикрыл глаза, притворяясь, что спит.

— Не могу уснуть, вы не против, если побуду здесь с вами? — переминаясь с ноги на ногу, спросил Мейтон, стоя за дверью.

Его глаза были красными, он, как и Делия, болезненно принял смерть матери. Старший ребенок был зол и напуган, но сделать с этим не мог ничего. Его способностей не хватило бы, чтобы найти способ вытащить герцогиню из объятий проклятья. А теперь он как новый сын мудрости обязан был стать новым примером и опорой для дома.

Делия отложила книгу на стол.

— Ты вовремя, братец! Ивтеил хочет нам кое-что показать.

— Наглая девчонка, — прошептал бог, открывая глаза. Он вздохнул и поднялся, после чего пересек кабинет и сам выдвинул ящик стола.

— Это заметки и письма Розанны, полученные от других людей или написанные ей собственноручно. На каждом конверте печать, открыть которую можете только вы — ее кровь и плоть. Как вы поняли, она искала богов все эти годы, здесь много подсказок от наших друзей. Она не смогла справиться со всем этим собственноручно, поэтому теперь вам придется иметь с ними дело. У всего есть предназначение. Ваша мать хотела, чтобы ваше бремя не было столь тяжелым, поэтому постаралась сделать хоть что-то.

— Это не отменяет того, что она трусливо нас бросила, — буркнула Делия.

Ивтеил тут же прищурился. Конечно, гнев Делии был обоснован, но это пройдет. Этой девочке нужны причины для жизни, потому нельзя срывать на нее свой праведный гнев.

— Да, она была трусливой, — произнес Ивтеил, — потому что Розанна была простым человеком. Ты должна это понимать, Делия.

«Ты тоже человек, потому что однажды поступила точно так же — сдалась и погибла. От Розанны тебя отличает лишь то, что ты можешь вернуться к жизни, а она нет. Смирись и сделай все, чтобы другим не пришлось умирать», — вот что слышала Делия в словах Ивтеила.

В то же время Мейтон подошел к столу и начал просматривать письма. В его голове тоже застряли слова Ивтеила: «Розанна была простым человеком».

Все эти годы Мейтон не верил в это. Он рассматривал письма, и в его горле так и саднил комок из проглоченных слез. Герцогиня всегда вела себя так, будто не считалась с богами, а теперь выясняется, что эта женщина хоть и находилась ближе всех к божествам, на деле была слабым, простым человеком, чья судьба давно была отмечена ранней смертью. Она сломалась и, не желая больше испытывать вину за навязанную своим детям судьбу, предпочла умереть. Поступок достойный обычного человека.

— А я думаю, она до конца пыталась уподобляться богу, — тихо сказал Мейтон, смотря на стопку конвертов. — Как и божество Начал выбрал смерть и отдал все на попечение новых Осколков, так и мама… Она умерла, веря, что эта смерть будет иметь великую цель.

«Приемлемая жертва» — вспомнил Мейтон слова матери о благословении чужой девочки. Выходит, Розанна и сама считала себя приемлемой жертвой.

Ивтеил ничего не ответил, он снова лег на софу, сомкнув очи.

— Как там отец? — спросила Делия, приблизившись к брату.

— Он держится. Старается радоваться хотя бы тому, что ты пробудилась. Мама сказала ему, что твой долгий сон вызван тем придуманным благословением. Мол, ты все это время видела сон, который непременно сбудется. Отец из-за этого сильно переживал… Думал, что ты увидела нечто ужасное и оттого не можешь проснуться, но мама успокаивала его и повторяла, что ты проснешься. Рано или поздно, но ты сделаешь это.

Она говорила, что рано или поздно все встанет на место.

Мейтон распечатал письмо, Делия налила в кружки чай, а Ивтеил так и притворялся, что спит. В кабинете Розанны еще никогда не было так многолюдно.