Каникулы бога Рандома

Глава 8

«Надеюсь, ты это не серьёзно? — спросил меня Игорь, проводив взглядом выскочившего из дверей мужичонку с портфелем. — Я про отца».

«Серьёзно — не серьёзно, но это дело надо заканчивать, — ответил я, чувствуя себя довольно напряжённо. — Не дело, чтобы за долги отца приходили запугивать тебя. Понятно, что не выйдет, но ты видишь, что они творят? — я прикоснулся к тому месту, где пуля вошла в тело Туманова. — Есть какие-нибудь способы, чтобы отказаться от такого наследства?»

А говоря всё это, я думал о серьёзности своей собственной ситуации. Совершенно не ожидал, что меня вообще смогут ранить. А тут, пожалуйста, прошили, как делать нечего. Нет, надо набирать ярых поклонников и зарабатывать благодать. Без неё далеко не уедешь.

«Вообще я могу основать младшую ветвь… — начал было Игорь и замолчал, но затем понял, видимо, что от меня всё равно мысли скрывать сложно, поэтому продолжил: — но для этого нужны…»

«Деньги, разумеется, — на этот раз его перебил я, потому что терпеть не мог, когда тянут кота за хвост. — Ты всё ещё не понял, с кем имеешь дело? Денег у тебя будет с лихвой, если только нудить перестанешь».

— А что случилось в туалете? — раздался далёкий голос санитарки, вызвав у Туманова неподдельные эмоции. — Тут бомба что ли взорвалась?

«Хорошо, — сказал он мне, и я почувствовал в нём искренность, — не буду больше нудить. Не хочу до конца жизни взрываться в туалете».

«То-то же, — ответил я и вернулся к самому началу разговора. — Что же до папеньки твоего, то, может быть, просто сделаем твою маменьку вдовой, да и делов-то? Женщина она видная, красивая, молодая ещё. Женим на каком-нибудь без привычки проигрывать детей».

«Точно! — Туманов вдруг спохватился, и я тоже понял, что слишком долго задержался в больничке. — Светка! Мы ж из-за неё сюда прилетели! Бегом! А то разлеглись!»

«Ну вот, — сокрушённо ответил я. — А ужин был так близко».

«Слушай, она — хорошая девчонка, — горячо начал мне доказывать Туманов. — Она тебе обязательно понравится. Она — светлый и чистый человек. А в том, чтобы полагаться на авось, ей вообще равных нет».

«Да не надо меня уговаривать, — отмахнулся я и вышел в коридор, где в глаза сразу бросилась покосившаяся дверь туалета. — Я же уже прилетел сюда. Маслину вот схватил, выражаясь жаргонно. Так что нормально. Мне всё нравится».

— Уже уходите? — раздался голос Антона Павловича. — Вам бы до утра остаться. Я бы посмотрел, чтобы всё было нормально.

— Всё будет отлично, друг мой, — заверил я его, крепко пожав руку. — Я тоже немного в лекарстве смыслю.

— Или в чём-то с ним родственном, — усмехнулся тот, понимая, что сболтнул лишнее. — Впрочем, не моё дело.

— Ничего-ничего, — ответил я и заглянул в его глаза. — Сегодня не забудьте проверить почту. Мне кажется, великий Рандом на вашей стороне.

— Хорошо, — ответил тот и устало потёр переносицу. — Как раз я сегодня на дежурстве.

Я вышел из больницы и задумался. Вот зачем этот талантливый парень тратит свою жизнь на совершенно бесперспективные вещи? Да, конечно, целительство — это великая вещь, но расходовать её так, в районной больнице? Очень странно.

«Мы, люди, так устроены, — ответил мне Туманов, и я понял, что ему врач тоже понравился. — Он не то чтобы не видит перспектив в чём-то другом. Душа у него лежит к тому, чтобы помогать другим людям».

«Это отлично, — согласился я, снова столкнувшись с загадкой человеческой натуры. — Но можно было заниматься точно тем же, но чуть для других людей и иметь с этого столько, чтобы жить в кайф. В конце концов, вы не просто смертные, вы слишком быстро смертные».

«Видишь ли, не всё в этом мире измеряется деньгами…» — начал было Игорь.

«Не-не-не, — запротестовал я. — Это слишком длинная и нудная тема, давай не станем её начинать».

«Хорошо, — согласился он. — Пока не будем».

Я не стал ему возражать. Если хочет с кем-то рассуждать о ценности человеческой жизни, пожалуйста. Только после моего возвращения на Олимп.

Мать Туманова пристраивала своё авто на парковке больницы. И я заметил её как раз в тот момент, когда задумался о том, как мы будем добираться.

Лаки, а ты ко мне всё-таки неравнодушна, дрянная девчонка!

— Сынок! — Туманова буквально подбежала ко мне, собираясь повиснуть на шее, но затем вспомнила о ранении. — Сынок! Я так за тебя переживала! Сначала Светка, потом ты! Я бы не вынесла такого!

— Всё нормально, мам, — ответил я и взял её за плечи. — Не забывай молиться великому Рандому, и всё у меня будет отлично. И у тебя, соответственно.

«Слушай, — Игорь оказывается всё это время размышлял над моим предложением сделать его маму завидной невестой, но сначала вдовой. — Я вот что подумал. Шестьдесят миллионов у отца есть. Ещё тридцать добавим и расплатимся. Всё, ничего угрожать нам не будет».

«Нет, свои деньги в эту клоаку мы кидать не будем, — ответил я, садясь в машину. — Это же бездонная бочка. Сегодня девяносто миллионов, завтра ещё двести. У человека нет ничего святого. И тормозов тоже нет».

«И что же делать? — с тяжёлым вздохом спросил он. — Всё-таки отец родной».

«Я не уверен, — за окнами проплывала тёмная местность, лишь изредка расцвеченная фонарями. По сравнению с Монте-Карло тут было глухо, мрачно и скучно. Но я всё ещё надеялся на то, что ненадолго застряну под Смоленском и скоро вернусь к своим каникулам. — Он относится к тебе, как к собаке. Если не хуже. Так что мысль про отдельную ветвь для тебя — одна из самых здравых за сегодня. Что для этого требуется? Кроме денег».

«И всё-таки, и всё-таки, — проговорил Туманов, — если говорить не о деньгах, надо сначала понять, что их нужно сто миллионов, и после этого уже можно замолчать. А в остальном, требуется земельный надел не из отцовского, магический дар и какая-нибудь оригинальная фамилия. Например, Туманов-Озеров».

«Очень оригинально, — согласился я, сочась сарказмом. — Ладно, я понял. Будет тебе своя ветвь».

Туманов-старший встречать нас не вышел.

Но при этом просил передать, чтобы я явился в его кабинет.

«Только не убивай его, пожалуйста, — попросил Игорь, когда почувствовал, что я закипаю от такого отношения. — Возможно, как-то иначе получится воздействовать».

Я даже улыбнулся. Как-то иначе? Да пожалуйста. Я люблю, когда до людей доходит прежде, чем они перестанут уже что-либо понимать.

Отворив дверь, я прошёл в кабинет Николая Григорьевича и уселся в самое лучшее кресло.

— Я не разрешал тебе садиться, — сказал на это Туманов-старший. — Встань и выйди, а затем зайди, как полагается.

Я даже не пошевелился.

«Рандом, не кипятись, пожалуйста, — уговаривал меня Игорь. — Успокойся и выдохни».

«Да я абсолютно спокоен, — ответил я, понимая, что жар от меня расходится во все стороны. — Но вот простым проклятием он не обойдётся».

— Что ты себе позволяешь? — холодно, но с клокочущей яростью внутри спросил меня отец Игоря. — Или на своих гулянках забыл, как с отцом надо разговаривать?

— Да какой же ты отец? — спросил я и с удовольствием наблюдал, как он оборачивается ко мне и впивается в моё лицо своими маленькими глазками.

— Что⁈ — начал он, вставая из-за стола.

— У нас сегодня день глупых вопросов? — я не собирался терпеть его выходки. Мне хотелось стукнуть Туманова-старшего по лицу, и я сдерживался из последних сил только потому, что не хотел потасовки именно сейчас. — Я говорю, что у нормальных отцов детей не отстреливают, словно животин, за их долги.

— Что ты мне лапшу на уши вешаешь? — прорычал папаша, но совсем уже не так уверенно, как прежде. — У своих портовых девок можешь узнать, кто тебя убить пытался.

— Угу, — кивнул я и посмотрел ему прямо в глаза, пытаясь там разглядеть хоть толику того, за что стоит сражаться. — И заодно узнать, кому ты девяносто миллионов проиграл, так? — я ослепительно улыбнулся.

Всё-таки семейные разборки — это не моё. Вот порезвиться — это да, это я всегда готов.

Туманов-старший побледнел, позеленел и, наконец, покраснел. Он открывал рот, как только что пойманная рыбёха, и не мог сказать ни единого слова.

— Приходили ко мне добрые люди, — продолжал я, как ни в чём не бывало развалившись при этом в кресле. — Из тех, что сначала стреляют, а уже потом задают вопросы. Так вот, рассказали они мне занимательную историю о том, что буквально через неделю ты должен отдать небольшое состояние за карточный долг.

— Это… Они… — тяжело дыша, Николай Григорьевич пытался собраться и ответить, при этом объясняться он категорически не хотел. Но я его вынудил. — Это всё неважно, — наконец, смог он выдавить из себя.

— Жизни твоих детей не важны? — я постарался и сделал максимально удивлённое лицо. С лицевыми мышцами Игоря это было сделать очень сложно, видимо, с таким отцом он давно перестал чему-либо удивляться. — Или неважно, что ты денег должен убийцам?

Нет, я сам был далеко не образчик высокоморального поведения, но всё-таки понятия чести и достоинства мне совсем не чужды.

— Послушай, ты же там овощем… за наш счёт. И ничего не знаешь, — Туманов-старший уже совладал с собой и даже нашёл подходящую на его взгляд линию поведения. — Этот долг он ничего не значит. У меня сейчас есть шестьдесят миллионов, и в субботу у Минеева я отыграю ещё столько же, если не больше. Отдам долг, и у меня ещё останется приличная сумма.

«Ты чё, пёс?» — подумал я, но вслух не сказал.

«Давай, лучше я с ним поговорю, — попросил меня Игорь. — Тебя он слишком сильно бесит, я же чувствую».

Что правда, то правда. Я всё пытался перейти на обычные подколы, но никак не мог.

«Да толку-то с ним разговаривать? — откликнулся я, понимая, что действительно не стоит всё воспринимать так близко к сердцу. В конце концов, это не мой отец. — Его, по-моему, совершенно не интересует, что на тебя покушались, а дочь вообще похитили».

— То есть тебя заботят только карты? — уточнил я, чтобы определиться с проклятием. — А судьба собственной дочери — нет?

— Почему ты так решил? — встрепенулся Николай Григорьевич, и по его бегающим глазкам я понял, что он и думать забыл о сестре Игоря.

— Да потому, что ты не занимаешься её поисками! — ответил я, слегка допустив в голос рычащих ноток. — А сидишь и считаешь в уме деньги, которые тебе не принадлежат и принадлежать никогда не будут!

— Что значит, не будут⁈ — Туманов-старший всё-таки потерял контроль и вскочил с кресла, кипя, как забытая кастрюлька с макаронами. — Я обязательно выиграю!

— Выиграешь? Сколько раз ты выигрывал за последнее время? Не помнишь? И я не помню! Зато ты у нас теперь запомнишь эти дни как праздничные, потому что после каждого твоего проигрыша как мужчина ты будешь ни на что не способен, — громко и чётко произнёс я, налагая проклятие. — Но стоит отказаться от игры, и всё вернётся как было, а то и лучше!

— Да как ты смеешь, гадёныш, — с брезгливым выражением оскорблённой добродетели проговорил он. — Говорил я Татьяне, не стоит… — он с усилием оборвал себя. — Вон!

— Где Светка? — спросил я, не двигаясь с места. — Это ты её куда-то спрятал? Почему ты совсем не беспокоишься о ней?

— Её ищут, — едва сдерживая распирающую его ярость, проговорил Николай Григорьевич. — Этим занимается полиция и люди Селиванова. Так что мне там делать нечего. А теперь вон!

«А причём тут люди Селиванова? — этот вопрос Игоря был явно адресован не мне, а его отцу. — Почему они занимаются поисками?»

И я озвучил их Туманову-старшему, с интересом глядя на его вытягивающееся лицо. Нет, одного отсутствия фарта за столом мало. Он будет играть только из-за атмосферы. Что ж, мы её тебе немножечко подправим. Что ты скажешь, если каждое утро после игры тебя будет накрывать мощнейшее похмелье, а? Думаю, тебе понравится, дорогой отец.

«Отлично, — с мрачным удовольствием проговорил владелец тела, пока Николай Григорьевич придумывал, что ответить. — То, что нужно».

«Я знаю толк в проклятиях, — мне было немного жаль Игоря. Вырасти с таким отцом врагу не пожелаешь. Понятно, из-за чего он такой правильный, не хочет походить на родителя. — Обращайся, если что».

А на вопрос Игоря отец отвечать не хотел. Он хотел, чтобы я ушёл и желательно забыл о сегодняшнем разговоре. Ну уж нет, дорогой мой, я тебя дожму.

— Так зачем какие-то Селивановы ищут Свету? — спросил я, но понял, что надо немножечко подтолкнуть Туманова-старшего к ответу. — Обещаю, скажешь, и я оставлю тебя в покое.

— Я Свету обещал за Кузьму отдать, — собравшись с духом, но сквозь зубы ответил Николай Григорьевич.

«Да как он смеет⁈ — взвился Игорь, и я даже на некоторое время потерялся. — Они же даже не аристократического рода. Торгаши обычные!»

— О-о! — протянул я, понимая, что задумал отец Игоря. — Финансовая яма, — я встал с кресла, но вместо того, чтобы направится к двери, подошёл к Туманову почти вплотную. — Что ж ты творишь-то, изверг? Дочке и семнадцати нет, а ты её уже на торги выставил, как козу какую на рынке! У тебя совесть-то есть, папаша?

Он хотел дёрнуться, но тут я уже не сдержался и прописал образцовый хук с правой, да с такой оттяжечкой, что Игорь даже рыкнул от удовольствия.

— Только попробуй, — бросил я лежащему на полу, после чего вышел из кабинета.

«Мы должны отыскать сестру! — бесновался Игорь, расхаживая взад-вперёд по нашему общему сознанию. Нет, конечно, его было отделено от моего, божественного, но в данный момент, казалось, что сверху топочут свинцовые башмаки, а мне на голову сыплется побелка. — Мы должны отыскать её во чтобы то ни стало! И сделать это раньше, чем её найдут Селивановы!»

«Да чего ты так переживаешь? — ответил я, в этот самый момент соображая, как сделать так, чтобы он перестал беситься, по возможности, найти сестру и при этом не растратить всю божественную благодать до конца. — Почему ты так боишься, что её найдут Селивановы?»

«Тогда уже не избежать свадьбы, — ответил он, но затем понял, что оснований у него маловато, поэтому добавил уже неуверенно: — Понимаешь, если Кузьма окажется её спасителем, то до свадьбы он ждать не станет. Снасильничает, чтоб уж точно никуда не делась, и потом свадьбой прикроется. Отцу будет всё равно, он её и так пообещал. А там… этот Кузьма… Короче, ему в фильмах ужасов можно сниматься без грима. Мы с сестрой уже давно обсуждали, что тяжеловато будет такому жениться, а тут вон как повернулось».

«На что только люди не пойдут из-за денег, — проговорил я, прекрасно понимая, что цели в общем-то бывают разные. Но в данном конкретном случае меня бесило всё. — Ладно, давай искать сестру. Мне потребуется карта и дартс. Есть у тебя дартс?»

Лучше бы я спросил, есть ли у него карта. Потому что местонахождение дартса он мне показал, приоткрыв сознание. И я увидел ящик со всяким барахлом, задвинутый в самый дальний угол стенного шкафа с раздвижными створками.

Прочихавшись от пыли, я вылез с двумя дротиками. Этого должно быть достаточно.

Так, а карта?

Доверив управление тела Игорю, потому что не желал больше лазить по всяким пыльным углам, я с удивлением увидел, как он достаёт свой смартфон из кармана и прямо на нём открывает карту.

«Нет, ну если ты настаиваешь, — сказал я, забирая управление обратно и беря в руку дротик. — Только мне кажется, что…»

«Нет-нет-нет! — запротестовал Игорь, попытался снова перехватить управление телом, но я не дал. — Я просто не понял, что ты хочешь делать».

«Игорь, я — Рандом. Я собираюсь кинуть дротик в карту, чтобы определить, где находится твоя сестра, — медленно, но чётко проговорил я. — Ты мне дал смартфон. Хорошо, пусть до нас больше никто не дозвонится».

Я поставил телефон на стол, прислонив к небольшой полке с книгами и замахнулся.

«Подожди, пожалуйста, — попросил меня Туманов. — Я понял, что облажался. У меня есть бумажная карта».

«То-то же, — буркнул я и улыбнулся про себя. — Всё объяснять надо, как маленькому».

Карта, правда, оказалось очень мелкой. Но я надеялся, что точка от дротика для дартса окажется не слишком уж крупной, и мы сможем точно определить местонахождение сестры.

Затем я отошёл на несколько шагов, закрыл глаза, размахнулся и бросил стрелку, пожелав увидеть сестру Игоря. Это я уже потом понял, что мне надо было бы попросить её фото, чтобы визуализировать. Ну или приоткрыть мозг Туманова. Всё-таки без надобности я предпочитал к нему в черепушку не лезть.

«Что за… — проговорил Игорь, когда я открыл глаза. — Ты не попал».

Дротик действительно не попал в карту. Более того, он не просто прошёл мимо огромного куска бумаги, растянутого мною по стене, а улетел в другую сторону.

И торчал из портрета молодой и красивой женщины, чем-то напоминавшей мать Игоря.

«Кто это? — спросил я, кивая на портрет. — Родственница?»

«Да, младшая сестра моей мамы, — ответил Игорь, всё ещё не понимая, что произошло. Будешь кидать ещё раз?»

«Зачем? — удивился я, причём настолько искренне, что некоторое время мы оба молчали, пытаясь понять друг друга. — Я уже кинул».

«Но в карту же не попал, — всё ещё не догонял Туманов. — Надо, наверное, перекинуть?»

«Дорогой мой, я — Рандом, — в который раз ответил я. — И это работает именно так».