Каникулы бога Рандома

Глава 1

Олимп, утёс божественного правосудия

— Тишина в зале суда! — безэмоциональным и скучным голосом попытался привести к порядку пантеон младших богов лениво левитирующий с закрытыми глазами бог Дзен. — Слушается дело бога Рандома по осквернению брака бога Попадоса и богини Удачи.

— А может, просто убьём его, да и дело с концом, а? — лениво предложил бог с загорелой кожей и в походном костюме, пожёвывая соломинку.

«В смысле, просто убьём? Да если бы за каждый божественный перепихон убивали, в пантеоне все места были бы вакантными! Вы там умом тронулись?» — вот от кого, от кого, а от дяди Прикла я такого не ожидал.

— Ну зачем сразу убивать? — ехидно ощерилась старушка в чёрном балахоне и похотливо облизнула сморщенные губы с алой помадой, и я даже успел вздохнуть с облегчением, но тут она добавила: — Давайте предадим его Смерти.

«Бабуля Смерть, тебе уже какая тысяча лет, а ты всё туда же? Нет, я знал, что ты уже давно хотела себе какого-нибудь молодого бога со спортивным телом. Но меня⁈ Старая извращенка!»

Меня аж мурашки от омерзения пробрали.

Да уж, этот суд надо мной показал реальные лица некоторых богов, которых я считал довольно дружелюбными по отношению к себе. Хотя что-то я загнул, дружелюбие и божественный пантеон — вещи несовместимые.

А хуже всего было то, что мне ограничили возможность язвить, ой, простите, защищаться, поэтому пришлось молчать до самого последнего слова.

— Выслушав всех собравшихся, — подвёл итог Дзен, отличавшийся редким пофигизмом, ой, простите, уравновешенностью, а также зычным и громким голосом. — Признаю бога Рандома, своего пасынка, виновным в соблазнении богини Удачи, невесты моего старшего сына, бога Попадоса, — он покосился в бумаги, лежащие перед ним и проворчал что-то типа: — Ненавижу бюрократию, — после чего посмотрел мне в глаза. — Есть что сказать в своё оправдание, Ранди?

Ненавижу это прозвище!

— Ну вы что серьёзно? — поинтересовался я, когда мне вернули возможность говорить. — Что за судилище устроили? Ну был невинный флирт, чего раздувать-то? Как будто сами не без греха!

— Невинный флирт? — Попадос весь аж покраснел от распирающих его эмоций. Сразу видно, кто инициировал всё это непотребство. — Да я же видел, как ты её лапал, козёл!

А вот это сейчас обидно было. Я про козла, если что.

— Это ты поздно пришёл, поэтому только это и застал! — ответил я, чем заставил бедного Попадосика покраснеть ещё больше.

Эх, ну вот кто меня за язык тянул, а? Удача хлопала своими длиннющими ресницами из-под блондинистых кудрей, видимо, только сейчас понимая, чем лично для неё пахнет всё это разбирательство. Ну да, я ей обещал, что никому ничего не скажу. Но её рогатый муж сам виноват, что начал оскорблять меня!

— Что ты сказал⁈ — взревел Попадос и двинулся на меня только что дым из ноздрей не извергая. — Ты её?!.

— Вы же видите, что суд сейчас абсолютно ни к месту! — обратился я к Дзену, указывая на обманутого мужа. — Нужен срочный медицинский консилиум, так как один из богов имеет определённые проблемы со слухом.

— Да я тебя сейчас!.. — начал было Попадос, но тут вмешался Дзен.

— Стоять! — рявкнул он так, что у всех в ушах зазвенело, а гонг Судного дня завибрировал, готовясь издать свой сигнал ко всеобщему хаосу. — Тишина в божественном суде!

Все в зале замерли в тех позах, в которых были до рыка Дзена. И, кажется, даже дышать забыли. Удивительные лизоблюды.

— В связи с чистосердечным признанием бога Рандома в своих прегрешениях, суд признаёт его виновным…

— Ой, ну хватит уже! — прервал я приёмного отца, потому что мне и правда начал надоедать весь этот цирк. Хотя по началу было довольно весело. — Пойдёмте уже дальше веселиться! Свадьба всё-таки!

— Признаёт виновным! — с нажимом повторил Дзен и снова посмотрел мне в глаза. — И приговаривает к развоплощению и ссылке в человеческое тело сроком на две недели!

— Вы серьёзно⁈ — я никак не мог поверить, что слышу о своём собственном наказании. — Что за новая тенденция отправлять в чьё-то тело? Попадос подсказал?

Попадос в этот момент отмер и снова пошёл на меня.

— Мне всё понравилось, — подмигнула мне Удача и даже послала воздушный поцелуй. — Поэтому я немного помогу тебе.

— Приговор привести в исполнение немедленно! — закончил свою пафосную речь мой приёмный отец.

— Да хва… — но мне снова перекрыли возможность говорить.

— За Удачу, — прохрипел мне на ухо Попадос, подошедший вплотную к моему креслу, после чего от всей души зарядил мне кулаком в нос.

Мир тут же поглотили темнота и практически непроницаемая тишина, сквозь которую я слышал лишь демонический хохот бабули Смерти.

Экспериментальная клиника маго-нейрохирургии, Цюрих.

«Ты бьёшь, как девчонка», — хотел сказать я, но не смог.

Мой рот не открывался. Он вообще мне не подчинялся.

Хуже этого было лишь то, что я ничего не видел. Вообще. Тьма.

Я не могу говорить, не могу видеть, не могу пошевелиться.

Чудненько.

«Я вам обязательно отомщу, — пообещал я своей приёмной семейке. — Стоит мне только выбраться отсюда, и все мои страдания вы ощутите сторицей!»

Теперь оставалось понять, откуда «отсюда» мне нужно выбраться. Потому что на данный момент я вообще ничего не понимал.

Следующая новость была хорошая и плохая одновременно.

Я слышал.

Хорошая, потому что теперь можно было ориентироваться хотя бы на звуки.

Плохая… М-м… Ну, потому что я действительно не мог пошевелиться и открыть глаза.

Хотя нет, была ещё одна хорошая новость.

У меня был полный заряд божественной благодати. Хорошо, что маменька перед судом озаботилась и зарядила. Как чувствовала… Стойте-ка!..

Но тут меня отвлекли голоса неподалёку. Два существа подошли ко мне, встали в паре шагов и начали разговаривать. Если я хоть что-то шарю в эмпатии, то обо мне.

Я потратил пять процентов благодати на то, чтобы понимать языки. В том числе и этот.

— … Твоё дело — написать красивую и очень достоверную отмазку, почему лечение не помогло, — говорил первый голос, низкий и размеренный. Я бы предположил, что он принадлежит мужчине за пятьдесят.

— Но ведь толком никто и ничего не делал, — недоумевал второй голос, более высокий и молодой. Хотя я чувствовал в нём страх. Он боялся, что, если всё вскроется, то виноват будет он.

Вскроется что?

— Да не переживай ты, — ответил ему первый. — В случае этого овоща даже магическая медицина бессильна. Кто же виноват, что у него такие богатые родственники, что заливают нас деньгами, как пожарные огонь? Всё уже на счетах, так что надо только сделать отчёт с подписями всех профессоров. Это уже я обеспечу, будь уверен.

— Нас точно не обвинят в том, что мы не проводили на самом деле никакого лечения? — с явной дрожью в голосе поинтересовался первый. — А то отстранят же на всю жизнь, а то и посадят!

— Да кому ты нужен? — досадовал первый, который, кажется, уже жалел, что связался со вторым, и думал, как бы его подставить. Но это уже было сложно сделать, так как второй слишком много знал. Приходилось его тащить дальше. — Надрезы нужные мы сделали, так что никто ничего не заподозрит. А сам он уже полгода овощ овощем, даже не разговаривает.

— Ладно, — решился второй, — я сделаю всё необходимое, но обещайте, что поможете за это моей маме.

— Хорошо, хорошо, — отмахнулся от него первый и поспешил уйти.

Второй на некоторое время остался, снимая показания приборов, но затем удалился и он.

— Да твой блондинистый рот, Удача! — вознегодовал я, но получилось, что кричал внутри себя. — Это так ты мне помогла⁈

Однако она меня услышала.

— Ну, знаешь ли, — ехидно ответила богиня, оглядывая место, в котором я лежал и которое даже не мог увидеть сам, — Удача — дама капризная. Ты меня перед женихом подставил? Подставил! Обещал, что никто не узнает, а в итоге все мне теперь неприличные жесты показывают. И предлагают всякое, — она демонстративно причмокнула губами. — Так что на какую помощь ты рассчитывал, Ранди? То, что ты — великолепный любовник, не делает тебя незаменимым. И вообще, я разгребаю последствия, и ты разгребай!

— Удача, послушай! — я вдруг понял, что мне сейчас нужно с ней во чтобы то ни стало договориться, иначе я совершенно нелепо застряну в этом самом беспомощном теле.

— У меня нынче ребрендинг твоими стараниями! Отныне, зови меня Лаки, — ответила богиня и исчезла.

— Блондинозавр ты обыкновенный, — выразился я, пытаясь от самого себя скрыть растерянность, постигшую меня с её уходом.

— Удача отвернулась от тебя? — спросил я сам себя, и тут же отпустил ситуацию. — Ничего страшного. Надо продержаться недельку, максимум две. Родня поостынет, Дзен отойдёт, можно будет и вернуться. Ну не оставят же они меня навечно в человеческом теле какого-то доходяги? Не оставят же, правда?

А пока нужно решить, как провести время тут с максимальным комфортом. Я потратил ещё немного божественной благодати — самую малость, чтобы разлепить веки.

И в этот самый момент в палату вошла медсестра.

Собственно, по её виду я понял, что Удача не просто отвернулась от меня. Она свалила в другую галактику, тварь крашенная. И зачем только я на неё полез?

Медсестра была страшная, плоская, серая, непропорциональная с толстыми пальцами, которыми она поправляла какие-то трубки, идущие в моё тело.

И что? Это лучшая клиника Цюриха? Позор! Я буду жаловаться в лигу попаданцев!

Для упрощения колдовства мне нужно было двигать пальцами. Но они у меня были парализованы. Поэтому я потратил ещё немного божественной благодати на то…

У медсестры зазвонил телефон.

«Кто говорит? ООН? — кривлялся я в собственном сознании, понимая, что всё это от некоторого испуга. — Давай, иди уже отсюда!»

— Ой, — пискнула она куда-то в пространство. — Мне срочно нужно бежать!

«Давай, давай, — подзадоривал её я мысленно. — Скатертью дорожка!»

И не успела за ней толком закрыться дверь, как в палату вплыла самая настоящая фотомодель, которой впору играть спасателя на пляже в каком-нибудь слюновыделительном сериале. Халатик чуть-чуть ниже поясницы скрывал, собственно, только то место, где разделялись её ноги, являя взгляду всё остальное.

Вот это по-нашему. Это я люблю.

Но больше всего взгляд, конечно, приковывала грудь, которая, казалось, так и норовила выскочить из халата, чтобы прильнуть к моей щеке…

Эх, а тело-то совсем-совсем парализовано. Беда-то какая!

— Даже если вы ничего не слышите, я всё равно скажу, — томным голосом проговорила тем временем медсестричка, проводя нарощенным ногтем мизинчика по нижней губёшке. — За бабки вашей семьи в нашей клинике включены все возможные дополнительные услуги. Жаль, конечно, что ты ничего не почувствуешь, красавчик, — она томно вздохнула, на грани со стоном. — Но хоть приятно будет посмотреть. Правда, малыш?

И на хрена мне нужна была та Удача, когда тут такие бубсы ходят, а? Дурак, согласен.

Вот только сейчас полный паралич был вообще не в тему. Вот совсем.

А медсестра тем временем стянула с меня штаны и приникла лицом к низу живота, после чего я потерял её из виду.

Так, ну и чем тут наслаждаться? Нет, дорогие родственнички, вы как хотите, а я так не играю.

И я потратил почти всю оставшуюся божественную благодать на то, чтобы чувствовать всё и ощущать в полной мере.

То, что орудие любви поднялось, пришедшую ничуть не напрягло. Но вот когда я положил ей на голову руку, тут что-то пошло не так.

Она резко распрямилась, хорошо хоть зубы не сжала, и с криками:

— Ожил! Ожил! — опрометью выскочила из палаты, оставив меня недоумевающим и неудовлетворённым.

— Детка, ты куда? А продолжить? — возмутился я таким поворотом событий.

И только я успел запахнуться простынёй, как в палату вошли двое: мужчина и женщина. Не первой свежести, конечно, но достаточно симпатичные и прилично одетые.

— Это что? — спросил я вслух, обращаясь к ним. — Я пару не заказывал! Или это бонус за обломанный кайф?

На лицах вошедших отразились очень разные чувства. У женщины, скорее, смешанные: недоумение, радость, жалость и что-то ещё, я не разобрался. А вот у мужчины: злость и негодование.

Потому что прямо мне в ухо… нет, не в ухо, а в сознание кто-то рыкнул:

«Дебил, это мои родители! — а затем слегка сбавил обороты, видимо, осознавая, что обращается к кому-то в собственном разуме. — А теперь и твои по ходу дела. Постарайся уж повежливее!»