Кальдур Живой Доспех VI

Виденье 69. Я люблю тебя

Серая Тень не спешила открывать портал.

Кальдур отдавал мысленные приказы снова и снова, но доспех каждый раз обрывал призыв Формы Пространства и застывал в нерешительности. Наконец, устав от притязаний Кальдура, она показала ему виденье чего-то совершенно чёрного и холодного, от чего совсем не веяло жизнью, и куда Серая Тень не желала отправляться. И более того — не могла. Ей не хватало сил для такого прыжка. Слишком далеко.

Кальдур выругался, не понимая в чём дело.

Он только что перепрыгнул через пол страны, а чудовище было у них под носом, уже обогнуло гору и нависло над крепостью, и его многочисленные щупальца тянулись к Небесному Дворцу. Три монодона, прикованных цепями так же начали издавать оглушающие трели и бульканья, приветствуя свою мать, от чего ещё больше становилось не по себе. Кальдур застыл на месте, не зная, что ему делать.

Вокруг расцветало безумие. И так отчаянные схватки сменились паническими. Умелые осадные и оборонительные действия нарушились, строи дрогнули, офицеры замолкли, не зная какие отдать приказы, люди начали рубить другу друга, не разбирая чужих и своих. Кто-то бросился бежать и спасаться, кто-то опустился на землю, отринув любые попытки хоть как-то позаботиться о себе, кто-то решил в последние мгновения жизни посвятить своим слабостям: табаку, вину и поиску беззащитных женщин. Отовсюду раздавались крики, которые Кальдура беспокоили куда меньше, чем виденье конца всего сущего, ставшее реальностью с появлением матери чудовищ.

Левиафан уже цеплялся за Небесный Дворец, тащил его к себе, щупал цепи, которыми были скованы детёныши и пробовал их на прочность. Лучше бы оно просто напало сверху и начало утаскивать людей своими щупальцами. Это было не так страшно, как перспектива того, что эта тварь обрушит Небесный Дворец вместе с ослабленной Госпожой. Достаточно ли будет такого кошмара, чтобы убить Её тело? Сколько людей погибнет, когда эта громадина столкнётся с крепостью? Убьёт ли этого гиганта такое падение?

Кальдур вздрогнул, когда одна из цепей лопнула и Дворец начал крениться, но быстро восстановил равновесие.

— Ну же, Тень! — взмолился Кальдру. — Доставь меня туда! Хватит спорить! Хорошо-хорошо! Просто открой портал над этой штукой! Забрось меня в высоту! Мы уже делали так много раз! Ничего сложного!

Серой Тени так же стало страшно от присутствия такого чудовища. Настолько оно было не равным по силе и размеру, что даже доспех, несущий в себе всемогущий Свет Госпожи, казался чем-то жалким и незначительным. Серая Тень ещё немного подумала, но выполнила приказ и зашвырнула Кальдура в небо.

Она взяла слишком высоко. Так же как и Кальдур, не смогла в полной мере оценить насколько матерь чудовищ огромная. Падение до чёрной шкуры длилось так долго, что Кальдур успел несколько раз выругаться. В воздухе запахло колдовством, волосы под доспехом встали дыбом, тело гиганта пошло дрожью, бесконечное число щупалец раскинулось в стороны и начало бить по воздуху, и Кальдур вдруг осознал, что у него появился совершенно неожиданный союзник в битве за Дворец.

Алазам. Величайший бледный колдун и его смертельный враг, пленивший Госпожу. Вынужден был покинуть своё убежище и вступить в бой, пока обезумевшее чудовище снова не приземлило Небесный Дворец.

Он упал сверху на чёрную плоть, которую начало сводить судорогой и которая вся стала дыбом, он едва сумел удержаться. Он не знал, что делал с чудовищем бледный колдун, но это было явно нечто настолько неприятное, что доставляло дискомфорт даже такой громадине. Однако, учитывая, что тварь не спешила обращаться в бегство или умирать — даже Алазам не знал как ей навредить.

Кальдур выругался, сильнее вцепился когтями в чёрную шкуру и начал работать клинком, что было мочи.

***

Он изрядно вспотел, прежде чем смог прорубить нужную дыру в толстой шкуре. Внутри он благоразумно слился с тенями, царившими внутри, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Бирн снова оказался прав. Тут были люди. Подкрепление воинов, а не беззащитные женщины и дети, что можно было бы посчитать удачей, если бы не один маленький нюанс.

Внутри твари так же царило безумие. Темникам было совсем не комфортно в утробе разъярённого чудовища, которым они уже не могли управлять, и которое могло и желало погубить их всех. Могучие бледнокожие воины в чёрных доспехах, которые по всей видимости должны были стать подкреплением, теперь позорно ждали нелепой смерти, распластавшись на полу, пытаясь удержаться и отчаянно крича от ужаса.

Кальдуру даже стало их жалко. Он пришёл их убить, но к смерти от клинка они были хотя бы готовы, и эта смерть была дойстойной для мужчины. Что ж... не следовало им брать на службу чудовищ. Пускай передадут Морокай свои жалобы и наилучшие пожелания от Кальдура...

...Как только он поймёт как убить такого титана. Как Розари смогла сделать это, и так быстро? Просто разрезать эту тварь пополам будет той ещё задачей в плане усилий и длины разреза. На это уйдет не один день... Почему он такая букашка и способен только царапаться?

Вырвать у него кусок порталом? Кусок окажется слишком маленьким, а на поиски сердца или чего-то важного опять же уйдёт слишком много времени, он совсем не разбирается в том, как устроены эти твари. Почему он не спросил у неё? Почему не подумал о том, что настанет и его черёд биться?

Форма Разрушения?

Точно не его вариант, да и не хватит силы взрыва, чтобы пробить такую толстую шкуру. А если и хватит, то как-то совсем не хочется, упасть вниз с этой громадиной, и быть похороненным под таким количеством вонючего мяса.

Тёмное пламя?

Огонь не нравился никому из его противников, но Кальдур просто не сможет породить его в таком количестве, чтоб стало похоже хотя бы на изжогу... В арсенале Фурии были лезвия, которыми может быть будет немного проще кромсать такую шкуру... Её Длань могла бы превратить всю матерь чудовищ в камень, но вот только сколько это займёт времени? И такая уж ли хорошая идея создавать в воздухе камень, вместо того, что может парить.

Стоит посмотреть правде в глаза. Тварь слишком большая и у него слишком мало времени, чтобы он мог угрожать её жизни. Однако, чтобы решить эту ситуацию вовсе не обязательно убивать чудовище. Достаточно просто отогнать его от Госпожи...

Хм. Помочь ей освободить детёнышей? Цепи бы он перерубит куда с меньшими усилиями. Хотя может быть, она уже и сама справилась с этой задачкой. И что если её гнев всё ещё не утих, и она всё ещё готова уничтожить первое, что попадётся под щупальца.

Нужно отогнать её. Отравить ей жизнь. Сделать Небесный Дворец неприятным для неё место... Отравить ей жизнь...

Как-то он уже травил людей туманом, когда сам был отравлен горем по Аниже. Он делал это всего один раз, и так и не понял, как сотворил такое "чудо". И Серая Тень не знала, или притворялась, что не знает, и это так же было довольно таки странно.

Кальдур неприятно вздрогнул в тени, ведь вместе с воспоминаниями он притянул и призрак, который всё никак не мог забыть. Испорченную смертью Анижу. Она снова смотрела на него с укором из темноты, словно после смерти поняла, насколько глупо было идти за Кальдуром, и что он мог сохранить ей жизнь, просто бросив где-то, как он действительно хотел. Он выдержал долгие мгновения, не отводя глаза от призрака и призывая её вернуться назад туда, где она обрести покой и не беспокоить живых.

Сердце его болезненно забилось, прошиб холодный пот, а дыхание его стало каким-то тяжёлом и сбитым. Призрак всё-так исчез, скрылся в клубах ядовитого тумана, который на сей раз клубился изо рта Кальдура. Он испугался пытаясь закрыть рот или приказать маске сомкнуться, но услышав первые приступы кашля у темников, усилием воли удержал себя от паники и попытался расслабиться, если это вообще можно было сделать в такой ситуации.

В этот раз туман получился большее тяжёлым и густым, он крупными хлопьями стелился по полу, оседал в низинах и судя по тошнотворному запаху, начал разъедать чёрную плоть гиганта. Сперва внутри матери чудовищ прошло несколько спазмов, она дёрнулась, потом ещё раз, потом вроде успокоилась, а потом ядовитые пары Кальдура похоже нашли свою цель и оказались там, где она их действительно почувствовала.

Тварь внутри затрясло так, что удержаться даже с помощью когтей Кальдур уже не мог. Монодон пошёл вверх, а Кальдур начал проваливаться куда-то в глубь тела, и в панике снова открыл портал в высоту. Уже там сориентировался, приказал доспеху сформировать причудливые "крылья" и с трудом дотянул до края Дворца.

Тяжело приземлился, перекатился несколько раз кубарём через себя, поцарапал когтями мрамор и тут же вскочил, оглядываясь в поисках Алазама.

Его противника видно не было. Кальдур всматривался в здания, лестницы и колонны, но пространство Дворца было мертво и тихо. Кальдур не расстроился, скорее вздохнул с облегчением, используя несколько спокойных мгновений, чтобы прийти в себя и решить что делать дальше.

Три монодона были освобождены и теперь неспешно парили вслед за матерью в небеса. Алазам или другие бледные колдуны, если и обладали какой-то силой, способной подчинить такое животное — не спешили пускать её в ход. Лучше пока им обойтись без такого помощника, чем ещё раз пытаться усмирить её гнев. Во всяком случае в такой безумный день.

Небесный Дворец неспешно восстановил равновесие в воздухе, и Кальдур снова вздохнул с облегчением. По крайней мере эта штука всё ещё может летать. А он снова в шаге от спасения Госпожи. Только в этот раз ему очень нужно не напортачить и додавить.

— К сердцу Алазама, — приказал Кальдур.

***

Он весь сжался и стиснул зубы. На этот раз Серая Тень не стала томить, открыла портал сразу же и...

Кальдур почувствовал себя глупо.

Он был готов почувствовать запах палёной крови и плоти, увидеть взрыв красного и сдирать требуху со своей маски, приготовился к бою, зная, что даже такое вполне возможно не убьёт бледного колдуна и что ему предстоит самое опасное из испытаний.

Вместо этого он очутился на сером мраморном полу посреди небольшой комнатки с высокими потолками и аккуратными стеллажами из обожжённых досок. Свет из тонких прорезей, заменявших окна, падал на предметы самых разных цветов и форм, они выглядели незнакомо для Кальдура, и от вида некоторых ему стало не по себе.

Сердце Алазама же нашлось прямо перед ним. Мёртвое и чёрное. Крупное для такого маленького мужчины. В стеклянной банке. Под слоем паутины.

— Великая Госпожа... — прошептал Кальдур, всё ещё пытаясь осознать произошедшее. — Ублюдок был готов к этому... вытащил своё сердце... и всё ещё живой.

Кальдур беспомощно огляделся, мотал головой, пытаясь понять, где он оказался. Крики, звуки битвы и запах гари тут были не слышны... его внутренний компас и чутьё подозрительно молчали, будто бы его поместили... под глухой купол. Он где-то в комнатах Дворца... но где владелец сердца? Какого чёрта происходит?

Кальдур ещё раз оглядел странные предметы на стеллажах, и заметил что склянка с сердцем была не единственной. На разных полках можно было найти глаза, мозг и что-то что Кальдур не смог разобрать, но ему снова стало не по себе.

Он выругался, развернулся на пятках, дошёл до выхода, надавил на дверь, что было силы, но дерево под его пальцами даже не скрипнуло. Краем глаза он увидел голубоватое свечение, ограждающее весь проём, не сдержался и ударил кулаком.

Рука отскочила, будто бы он был обычным смертным, ударившим в камень.

— Бездна меня раздери! — прошипел Кальдур. — Ещё один барьёр? Серьёзно, Алазам? Тебе что больше нечем заняться, только и ставить эти штуки каждые два метра?

Кальдур ещё раз ударил в барьер, но ничего кроме едва заметного перелива и глухого звука в ответ не получил. Он стиснул зубы, и снова призвал Форму Пространства, чтобы оказаться там, откуда он совершил этот глупый прыжок.

Остался стоять на месте.

— Какого чёрта, Серая Тень, как это ты не можешь? Мы в какой-то сраной комнате, а мне нужно наружу! Вытащи меня отсюда! Сейчас же!

Колдовство блокировало её чувство пространства, и она не могла найти исходную точку для создания портала. Кальдур снова ударил в дверь.

— Вот же ублюдок! Поймал меня! Как же глупо!

Дверь ему не ответила, а Серая Тень внутри беспомощно сжалась.

— И что?! — закричал Кальдур. — Мне теперь сидеть и ждать, пока он заявится? А если он не в курсе, что я угодил в эту ловушку? Я что, тут сдохну от голода и жажды, как тот искушенный паук в углу? Ну прекрасно! А что на счёт Формы Разрушения? Хватит мощи сдуть этот домишко?

"Печать всё равно останется, даже без стен", — ответила Серая Тень. — "У нас нет столько энергии, чтобы разрушить этот барьёр."

— Прекрасно! Просто нахер замечательно!

Кальдур ещё несколько раз бросился на дверь, плюнул и присел, оперевшись на неё спиной. Его разобрала мелкая дрожь. Хорошо, хоть среди Наиров не завелись Неуверенность и Раздражительность. Кальдур был в таком расположении духа, что у них бы точно состоялся праздничный банкет.

Чтобы успокоить свою истерику, ему пришлось сосредоточится на дыхании, и найти в памяти смутные воспоминания о временах его обучения и уроках леди Циннии.

Свет падал из причудливых окон, деля помещение полосами. Свет, тень, свет, тень... Кальдур перевёл взгляд на тёмный угол по левую руку от него и коснулся тени. Не просто дотронулся, а воззвал к ней, потянулся к ней силой своего разума и силой Света его Госпожи. Тень, словно некая вязкая жидкость осталась у него на пальцах. Подчиняясь инстинкту, он откинулся от стены, припал на колени, и пополз на карачках в тёмный угол.

В голове у него была только одна мысль. Пусть вместо проклятого угла будет дыра, и он через неё обретёт свободу. Тень обняла его, скрыла от глаз мутной пеленой и довольно долго он барахтался в ней, почти что не двигаясь, между миром обычным и какой-то его подкорке.

Он вылез, с трудом вытолкнул себя из тягучего и плотного пространства, словно вновь проходя неприятный процесс рождения. Это вымотало его даже больше, чем простое открытое пространство, но был свободен. В узеньком переулке, между двух построек.

Вдруг что-то дёрнулось в темноте, он отшатнулся, пытаясь скорее покинуть узкое пространство и вдруг ощутил боль в спине.

***

— Ах ты, сука... Сука, сука, сука, сука, сука.... — прошипел Кальдур.

Он вышел из переулка, морщась и зачем-то протягивая руку к ране. Кровь оттуда почти не шла, не нужно было зажимать, но ощущения от удара по позвоночнику были настолько неприятными и выбивающими из колеи, что Кальдур буквально молился, чтобы они поскорее сошли на нет.

Ненависть выскочила за ним, но снова нападать не спешила, наслаждаясь тем, как он корчится.

— Всё-таки засада? Я тебя внизу искал. А ты меня тут ждала... Отлично! А то я уже думал, что весь разогрев на нёт сойдет.

Страхолюдина напротив нервно махнула ножом по воздуху и пошла полукругом.

— Забавно... — прошептал Кальдур, всё ещё зажимая затягивающуюся рану и позволяя увлечь себя в прелюдию перед боем. — Мы с тобой последние в своём роде. И сейчас выясним, кто же из нас отправиться в Пекло первым. Да, ты не ослышалась. Мы убили всех твоих товарищей. И последних двух зарубил обычный человечишка по имени Бирн. Но ты... моя добыча. Я покончу с вашим проклятым племенем.

Кальдур неспёшно пошёл вперед, прицениваясь для атаки. Ножик в руке Наира человеку несведущему мог бы показаться слабым и ничтожным оружием, но Кальдур прекрасно знал, что именно таким инструментом куда проще найти в доспехе человека брешь и пробить её. Ни мечи, ни топоры, ни копья, не забирают столько жизней, сколько хороший кинжал в умелых руках. Самая ближняя дистанция, борьба, и нулевая возможность разглядеть удар, настолько всё быстро происходит. Это ещё хорошо, что она выпустила его из переулка.

Правда, и защищаться таким кусочком металла не то что сложно, невозможно, и будь перед Кальдуром просто человек, то победа бы далась ему одним ударом. Наир же другое дело. Они настолько крепкие и живучие, что им считай и не нужно защищаться. И трюк Бирна с отрубанием головы у Кальдура вряд ли выйдет. Жалко чёрный клинок сбежал... можно было бы попробовать его в бою.

Кальдур призвал лезвие из локтя, провел ложный выпад верёд клинком из ладони и тут же прорубил воздух сильным ударом. Ненависть ушла от обоих выпадов, тут же оказалась рядом, схватила его за загривок и буквально в одну секунду нанесла ему сразу три удара в грудь. Её ножичек был настолько острым, что даже светоносный доспех не смог изобразить хоть какое-то сопротивление. Она бы нанесла ему ещё ударов, но Кальдур ударил её лбом в лицо и снова попытался достать.

Чёрт, три удара в раз, и ему уже не так-то и просто вздохнуть. Плохое начало схватки.

Ненависть атаковала снова, а доспех сам, без его команды, сформировал иглы и запустил их во врага. Её броня естественно выдержала, а сама она даже не дрогнула. Он снова послал в неё свои клинки, она увернулась, сблизилась и снова пырнула его.

Не по нраву ему такое фехтование, он схватил её за руку, чтобы она не могла бить, тут же она прокрутила нож, резанула его запястье и освободилась. Там где он наносил удар, она успевала нанести два-три.

— Почему ты не слабеешь?.. — прошептал Кальдур, ещё раз обменявшись ударами и наконец прорезав её в ответ достаточно сильно. — Неужели во мне осталась хотя бы частичка хоть каких-то чувств, которыми ты можешь питаться? Мне нужно умереть внутри ещё немного, чтобы остановить тебя?

Следующую атаку он дополнил выстрелом лезвий, пока она сокращала дистанцию, затем нарочно подставился, чтобы она смогла ударить его. И в тот момент, когда она направила в него свой нож, ударил в ответ навстречу. Попал ей по горлу и в живот, сам получил в бедро.

Крови за их короткую схватку из него успело вылиться столько, что он пошатнулся и едва не распластался прямо там. Слабел он, а не Наир, и очень быстро. Она прикончит его, если он что-то не поменяет.

— Хитро... — Кальдур тихо рассмеялся, наблюдая за новой атакой. — Когда воинов учат драться, их учат вкладывать в каждый удар частицу ненависти, гнева или боли... Вот почему ты не слабеешь... Во мне въелось это, так же, как и то, что на каждый удар нужно выдыхать. Чем сильнее тебя бьют, тем сильнее ты становишься...

Идея дождаться пока она выдохнется сразу показалось плохой. Она не знала усталости, а вот Кальдур с каждым её ударом словно бы терял частичку себя. Сколько он уже пропустил? Двадцать? Тридцать? Поле зрение его стало сужаться, превращаться в узкую голубовато-серую линию, а ноги его становились всё слабее, чтобы держать.

— Дурак ты, Кальдур...

Голос Анижи окликнул его, и он почти не закрываясь от ударов, отвернулся в сторону звука. Он думал, что увидит призрака, хотя бы её тень вдалеке, но ничего такого не было и в помине.

— Я уже могу идти сама. Ты можешь меня отпустить, — снова раздался её голос. — Ты должен меня отпустить.

— Что ты пытаешься сказать, призрак?.. — прошептал Кальдур, получая новую порцию уколов.

— Ты обещал карабкаться за нас двоих. Я не уйду, пока ты не скажешь. То, что должен был сказать. Сейчас самое время.

***

Словно побитый пёс он забился в какую-то едва видную дыру в стене, и поскуливая там, пытался зализать раны.

Конец боя он помнил плохо.

Вместо Света Госпожи, он вдруг очутился в объятиях чего-то не менее теплого и светлого. И это тёплое и светлое пронесло его через всю боль и ужас сражения с таким врагом. Это чувство неминуемо угасало в нём, и слова, которые он произнёс перед Наиром теперь казались ему глупыми.

Объятья Анижи спасли ему жизнь. Если можно назвать так то, что он почувствовал.

Серая Тень была истощена настолько, что он почти что перестал чувствовать её в своё теле. Раны его схватились только частично, так чтобы он не терял кровь, где-то у себя на затылке он чувствовал дыхание смерти, знакомое, но всё ещё совсем непривычное чувство.

Как-то затянулась эта битва. Его тело сдает.

Это уже даже не усталость. Совсем другое чувство, могильной прохлады и едва выносимого онемения во всем теле. Он вроде и дышал, и сердце его билось, и боль была терпимой, но в то же время каждая секунда в разбитом теле была ему неприятна и тошнотворна...

Бирн прав, жизнь покидает его, он слишком долго брал её в долг силой доспеха и Госпожи. Совсем скоро ему нужно будет расплатиться, но только не сейчас. Не когда он так близко.

— Соберись, Тень... — прошептал Кальдур. — Мы нужны Госпоже, вот Она, рукой подать... Совсем немножко нужно поработать, а потом всё... Всё, слышишь?.. Сможем отдохнуть... Но не сейчас. Сейчас ты нужна. Давай же, родная, просыпайся... Просыпайся...

Серая Тень не отвечала, а Кальдур вслушивался со страхом, надеясь не услышать внутри себя треск ломающегося живого доспеха. И вдруг его укрытие перестало существовать.

Его тело пробило стены, утаскиваемое неведомой и неудержимой силой, проскользило по барьеру, пролетело сквозь колонну. Кальдур взмыл ввоздух, попытался дёрнутся, но тут же каменные глыбы ударились в него, стали мягкими и опутали его словно змеи, стискивая такой хваткой, что он уже не мог дышать.

— Разлагающийся кайрам? Ты как сюда попал, негодник? — удивился Алазам, заставляя каменные глыбы сжиматься ещё сильнеё и вымучивая из Кальдура тихий стон. — Госпожа Огня для тебя силы не пожалела, я посмотрю. Любимчик её какой-то? Слишком долго живёшь, назойливая ты блоха.

— П... п... пошёл ты... — Кальдур выдавил из себя последний воздух.

— Всё хорошее и плохое заканчивается, малыш, — Алазам устало усмехнулся. — У меня нет времени с тобой возиться. Мне нужно разобраться... с кое-чем странным. А ты возвращайся назад к своим дружкам-варварам. Здесь не место для таких как ты.

Алазам махнул рукой, и глыбу с Кальдуром внутри отбросило словно пушинку за границы Дворца.

Пару мгновений ему казалось, что он всё ещё висит в воздухе, но свист ветра донёс ему то, что он стремительно падает вниз.