Изморозь в душе

Глава 12 Победа над Церерой и иллюзия любви

Арум привел меня не куда-нибудь, а в святая святых — командный блок. Здесь было на что посмотреть. И удобные диванчики, и мягкие кресла у небольших столиков. Представила, как мы с ним осваиваем все эти поверхности и мои щечки разрумянились.

— Правильно мыслишь, Милар.

И ни слова больше. Подтянув к себе, провел ладонью по лицу. Замер и посмотрел своими огромными глазами прямо в душу. Без предупреждения прекратил свои ласки. В этот раз не было нежных прикосновений, только безудержное соитие.

Проверила на себе. Поверхности были жестковаты. Металлопластик впивался в кожу. А он словно решив, что я заслужила наказание за его переживания, вдавливал меня в него сильней. Наверняка останутся следы по всему телу. Мне понравилось большое кресло у стола в центре. Вот там не обошлось без комфорта. Он уронил меня туда, продолжая свои горячие, уносящие в небытие действия. Не давая опомниться и клеймя меня все вновь и вновь.

Когда он остановился, у меня не было сил. В этот раз дождался, пока я поправлю свою одежду и не очень любезно, схватив за локоток, потянул вон из блока. Понимала, что он рисковал, выбрав это место, поэтому спросила.

— Не боишься, что кто-нибудь узнает о нашем веселье здесь?

В ответ грубо меня развернул и прижал к ближайшей стене. Его намерения читались явно. Продолжить и не раз начатое. Но умудрился взять себя в руки, и следующие его слова звучали уже холодно.

— Переоденься. Через двадцать минут жду тебя с Ликаэлом в командном блоке совещаний.

Показал на соседнюю дверь. Получается, что совсем скоро здесь будет не протолкнуться от народа. И о чем только думал? И даже не одарил, напоследок своей фирменной улыбкой. Как понимать, успокоился или нет? Но он, словно почувствовал мои сомнения, подтолкнул в сторону жилого блока. Повернулась, напоследок проверяя, не ушел ли он, и решила, что уже можно ускоряться, переходя на бег. Пробежаться придется. Даже для меня отведенного времени не достаточно. И обомлела, увидев его улыбку провожающую меня в след. Побежала, отмахиваясь от его образа, необходимо еще Лика предупредить. А Арум получается по какой-то причине все держит в себе. На моем лице расцветала улыбка не хуже, чем у него, от понимания того, что он любит меня. Пусть не признается. Пусть по-прежнему скрывает ото всех свои чувства. Но от себя не убежишь. И когда-нибудь, заговорит о них в открытую, ничего не стыдясь.

На совещании было не так уж и много народу. И удивительным было наше здесь присутствие. Нас пригласили присесть за стол переговоров. Мы попали как раз, на доклад нашего куратора. Я слушала, а сама поглядывала на своего любимого парня. Ничего не говорило о нашем безудержном получасе. Арум выглядел с иголочки, как и всегда. Когда он начал свой доклад, я могла в открытую им любоваться. На него обратили внимание все присутствующие, и никто не догадается о том, что мое внимание выходит за рамки любопытства его рассказу.

— Мы по-прежнему не знаем кто наш противник. И я хотел бы поблагодарить наших адептов за идею с заморозкой. Как показало время, только лед помог пробить брешь в защите чужеродных кораблей. Именно чужих. Аналогов в наших мирах нет. Это могут быть разведчики, или передовой отряд целой армии. Как они оказались внутри жилых секторов не понятно. Но создается впечатление, что они имели точные координаты нашей базы. Им кто-то помогал изнутри. Потому предлагаю, доложить императору и не тянуть с этим.

— Спасибо майор. Вы удачно со своим аналитиком решили отработать первый контракт с нами.

Ух, ты. А мы ни сном, ни духом о занимаемой им должности. И когда успел так взлететь по карьерной лестнице?

Кон Тершс обратился уже к нам.

— Адепты. Нам необходимы ваши идеи о том, кто противник. Не помешают и предположения о происхождении их технологий.

Они, что хотят, чтобы мы им сейчас все ответы выдали? Но мой Лик в очередной раз раз доказал, что не так прост и смог, подтвердить дар аналитика. Он спросил разрешения озвучить свои выводы. И когда получил его, поразил своими умозаключениями даже меня.

— Я думаю противник нам, как раз известен. Это варвы. Опережая ваши вопросы, скажу, почему я сделал такие выводы. Варвы в последний цикл активизировались. На рынке появляется все больше их продукции. Они заключают огромное количество различных договоров. Мы еще с акр Винур пару месяцев назад обсуждали причину этой активности. Так, как они не могли скупить неизвестные военные разработки, по причине их отсутствия, то можно сделать вывод. Ими кто-то руководит. И он должен быть достаточно силен, чтобы воинственные варвы приняли нового лидера.

— Логичные выводы.

— Я так же думаю, что это была проверка наших сил, продолжил братишка. Так же личность их лидера можно легко выяснить.

— Даже так. Ваши предложения?

Его мнение не отвергли. Умный командир, дальновидный.

— Это кто-то обиженный из одаренных. Он вполне может иметь друзей среди бывших выпускников Цереры.

— Тогда почему они не пошли уничтожать ее, а напали на нас?

— Потому, что мы первые, как всегда будем принимать удар на себя, — задумался, просчитывая варианты опознавания личности и мы уже через мгновение могли услышать имя, — Аскольд понимает, что, только поставив нас на колени, сможет диктовать условия и Церере.

— Не тот ли Аскольд, который пару циклов назад взорвал себя и свою команду?

— Этого не может быть. Если этот сильнейший одаренный выжил, то ему никто не сможет противостоять. Обижать его было полнейшей глупостью кон Ассина.

— Император не поверит. И время будет упущено. Я бы попробовал договориться с ним. Предложить ему сделку. Он устраивает несколько терактов, больно бьющих по самолюбию правящую семью. А мы давим на некомпетентность кон Ассина и забираем школу под себя.

— Это давно пора было сделать. Но вы понимаете, что это заговор?

— А сколько одаренных поляжет против этих технологий? И не факт, что мы выйдем победителями.

— Но мы же можем их победить льдом.

— Можем. Сколько вы найдете таких одаренных? Пару десятков, сотню. А справятся ли они с армадой кораблей. И настолько ли их дар силен, чтобы использовать его в пространстве Космоса и направить сквозь металл кораблей?

— С такими характеристиками у нас всего пять одаренных, — посмотрел в удивлении на меня, — а вы Милар, смогли бы остановить десять кораблей?

— Не знаю. Через десяток циклов, — опять начала контролировать себя. Одно дело думать о временном определении в годах. Другое применять его при посторонних. Лик улыбнулся в поддержке, заметив, что я опять споткнулась на этом слове.

— Но если мы начнем давить на императора сейчас, он не пойдет на уступки. Аскольд прав. Только завоевав пару наших планет, он сможет диктовать свои условия.

— Кон Тершс. Разрешите, — теперь уже я попыталась выдать свою идею. Ведь для меня дело чести разобраться с принцем.

Тот, кто не был учеником этой школы, вряд ли, поймет меня. Это уже дело принципа — добиться справедливости. И кто-то же должен позаботиться о детях. Я понимала Аскольда и соглашалась с его бредовым планом. Почему бредовым? Так наша история говорит о том, что у него не больше пятидесяти процентов на успех. И то, при множестве условий, которые в случае неудачи обеспечат ему беспрепятственное вторжение.

— Мы вас слушаем, адептка.

Приятно было осознавать, что нам дают шанс показать себя. Понятно же, что перед тем, как пригласить на эту беседу, сначала этот клубок постарались разобрать аналитики базы.

— У меня не то, чтобы идея и выход из этой ситуации, а предположение. Аскольд не просто так рвется в Цереру. Он оставил там дорогого для себя человека. Сестренку, возлюбленную? Если выкрасть ее для него, можно будет направить его гнев в нужное русло.

— Думаю, он и так пойдет нам на уступки, — высказался кон Шторм.

— Согласен, — подтвердил слова куратора кон Тершс.

После этого с нами попрощались, велев не распространяться о секретном разговоре. Я вышла оттуда в сомнениях. Вроде и хорошее предположение выдала, но создавалось впечатление, что они ждали от меня большего, например, предложение о выходе из этой ситуации. И Лика удалили от дальнейших обсуждений. Он-то уж точно смог бы им выдать не одну идею. И тут, чувствуя мои переживания, он взял мою руку.

— Милар. Все будет хорошо. Может и правильно, что остальное будут решать без нас. У нас пока недостаточный уровень. И аналитики у них намного опытнее меня.

Нет. Какой же он молодец. Меня успокоил и о себе не забыл. Одним словом мечта, а не мужчина. Кому-нибудь достанется это сокровище. И жаль, что не мне.

Все последующие дни не происходило ничего любопытного. Как бы мы не старались, узнать ничего не получалось. Потому махнули рукой. Пусть все идет, как идет. Если понадобимся, нас вызовут. Но где-то внутри меня продолжало жить сомнение. Может быть, я смогла бы сделать намного больше.

Нас вызвали спустя неделю. И мы вновь предстали перед очами командира. Капитан кон Ролс встречал нас у дверей.

— Чтобы не происходило, не врите.

Хорошо, что предупредил. Но не очень и помог. Мы все так же оставались в неведении. Внутри блока для совещаний помимо адмирала и все тех же личностей, присутствовали ректор и император. Причем от императора была лишь голограмма в центре. Но достаточно реалистичная, чтобы мы приложили кулак к сердцу, приветствуя его. Он же в ответ кивнул и продолжил вещать.

Кон Шторм показал взглядом на места, куда бы мы смогли присесть. Я подумала, что этого не произойдет и нам придется стоять по струнке. Но видно совещание уже длилось долго и без необходимого официального протокола. Теперь и мы могли вникнуть в разговор.

— Мы ни к чему не пришли. Личность захватившего Цереру и нашего брата известна. А плана достойного нет. Почему вы медлите и не разнесете все там к чертовой матери?

Ух ты, словечко из нашего мира. Мне захотелось повторить его вопрос. Какого черта он смеет выражаться родным для меня языком?

— Император. Я хотел бы напомнить, что ваш брат сам виноват. И Аскольд, не смотря на наши опасения и с его возможностями, не пошел на нас войной. Только предупредил. Не проще бы было пойти с ним на компромисс и отдать школу в его ведение. Дать почетную должность. И простите за следующее предложение, назначить кон Ассина в другое ведомство. Он гениальный стратег и ученый. Но там же дети, а он с детства воспитывает не одну сотню лет бездушных солдат. Хотя нет. Как оказалось, не совсем бездушных. Казните меня, но я считаю, что Аскольд в чем-то прав.

Адмиралу, видно, было позволено многое. Даже озвучить выговор императору и осудить принца. Император замер. А нет, не так уж многое и позволено. И сейчас полетят головы. Но тут почувствовав угрозу вмешался кон Салим. Его слова не сгладили предыдущие высказывания, а накалили воздух. Вот-вот произойдет взрыв.

— Вспомните, как он покушался на девочку, находящуюся под моей юрисдикцией. Кон Ассин перешел допустимые границы. Сам взлелеял угрозу.

— Девочку? Уж не эту? Постойте, что-то там было об его ошибке. Якобы он перепутал свою подопечную с другой очень похожей на ту, — зашипел, словно змея, — расскажи мне ситуацию изнутри, Милар ари Винур.

Мамочка. Молниеносные выводы и не отвертишься. На мою защиту выступил Лик.

— Ари Винур мертва. Теперь есть только моя невеста ари Винзор.

— Я был слеп. Мой брат не так уж и не прав. Как впрочем, и всегда. Велю рассказать, как тебе жилось в стенах Цереры. Говорить только правду.

Он еще и сильный менталист. Солгу и вызову подозрение, что сильнее его и мне наплевать на его приказ. Скажу правду и чем все закончиться? Слова полились сами собой. Я больше не раздумывала. Если кто и может повлиять на императора, то только я. Почему-то здесь и сейчас я в этом не сомневалась.

— Мой император. Если и вдаваться в подробности о моей личности, то я не ари Винур, и не ари Винзор. Ари Винур умерла в шестилетнем возрасте. Я имела возможность прожить в школе рядом с ней до ее смерти. И после до шестнадцати лет в ее теле. Меня зовут Мария Шевченко. И я житель планеты Земля. Боги связали наши судьбы, когда девочке было пять лет. С момента проявления ее дара. И я не захватывала ее тело. А дала надежду ее матери, беззаветно ее любящую на то, что девочка выжила в школе. Меня перенесло в ее тело в момент издевательств над ней. Кон Ассин пытался разбудить в ней уснувший или выгоревший дар экспериментами не приемлемыми по отношению ни к одному ребенку.

Вздохнула полной грудью, мне необходима была передышка. Но тут же продолжила, не дав никому времени остановить меня.

— Я пожалела, что тогда мама оградила меня от выступления на суде. И да, мне есть, что сказать. Я обвиняю принца вашей крови в геноциде над детьми. Одаренные служащие в космических силах служат вам верой и правдой. Проучившись в ней два года, ни разу не была отправлена даже в карцер за свои шалости. А уж поверьте, я оторвалась по полной. Тогда, как в школе я периодически жила в карцере на хлебе и воде. Поверьте, выйдя оттуда, я отставала в развитии на пару лет. Храну пришлось туго, откармливая меня, чтобы стала похожа на человека. У нас тоже существуют школы одаренных. И это школы с созданными превосходными условиями, чтобы помочь развить талант ребенку. Выстраиваются очереди, родители проходят разнообразные конкурсы, чтобы их чада зачислили в них. Выходя оттуда, подростки служат государству на престижных местах, ведя страну к величию.

Посмотрела прямо в его лицо. Пусть знает, что я не ребенок, а личность, которую следует уважать.

— Я призываю в свидетельство магию древних. Взываю к божественному суду. Обвиняю кон Ассина в геноциде над детьми. И пусть его покарают Боги, раз человеческий суд оправдал. Не требую для него сверх меру. Пусть ему вернется лишь то, что он делал с детьми.

Мои слова шли от сердца. Сама не до конца была уверена, что Боги вмешаются. Я и в местные храмы не захаживала, не веря в их справедливость. Ведь допустили же они подобное в жизни девочки. И тем удивительней стала для нас вспышка под потолком и прозвучавший голос.

— Обвинение услышано, — у меня появилась синяя птица на кисти, хотелось спросить, что она означает, но голос опередил, — приговор приведен в исполнение.

От моей метки стали транслироваться картинки того ужаса, что происходили со мной и Милар. А рядом возникла проекция кон Ассина, который находился в том блоке и получал те же воздействия, что и я когда-то. Перед нами было две картинки. В них были разные люди, но такие одинаковые испытания. Я смотрела без гнева и удовольствия. Выживет, значит так ему предопределено.

Моя жизнь и жизнь некоторых из детей, за которых я когда-то искренне переживала, пронеслись в мгновение перед нами. И нет. Тот человек не выжил. Его слопали райбосы. Ему нечего было им противопоставить. И вот в этот момент картинка погасла, как и моя метка на руке. Посмотрела на императора. Он сейчас велит заключить меня под стражу и придать суду за измену. Но это того стоило. Император же стоял с поникшими плечами долгое время. Потом расправил их и посмотрел на всех своим пронизывающим взглядом.

— От лица империи приношу свои извинения за действия брата. Вам положена контрибуция, и она будет выплачена в ближайшее время. Кон Тершс. Аскольд в своем праве. Возглавьте переговоры с ним. И если он согласится встать во главе школы, заключите с ним магический договор о не причинение вреда детям.

Голограмма исчезла, оставив нас ошеломленными от предстоящих изменений в жизни одаренных. Аскольд добился своего. Меня же повело в сторону от осознания того, что все закончилось. Или этот суд выжрал всю мою энергию до дна. Меня подхватил Арум, оттеснив братишку. И понес вон оттуда. А за спиной слышны были советы.

— Займитесь тем, чем вы занимались в командном блоке. Это древний способ для тех, кто пренебрегает своей магией.

— Она смогла дозваться до божественного суда.

— Ее действительно привели к нам Боги.

Тот день я помню смутно. Лишь ликование Арума, дорвавшегося до моего тела. И я была не против. А очень даже за. Меня не волновало мнение окружающих. Меня в тот момент волновало только всепоглощающее чувство к нему.

А на утро меня грубо вернули из моего сказочного мирка. Где мы были только вдвоем. И тем обиднее были слова кон Салима, что я их не ожидала услышать от него.

— Я понимаю, что девочка необычная. Притягивает своей открытостью. Будь любезен исполнить свои обязательства по отношению к своей невесте. Я какое-то время смогу ее прикрыть от взора императора. Но ты и сам понимаешь. Он не привык проигрывать. Лучше бы ей выйти незаметно замуж и осесть на удаленной планете.

Хлопнула дверь. А мой Арум сказал тому в спину.

— Я помню. Завтра у нас с ней встреча. Но я же не обещал ей быть верным.