Изгои. Часть вторая

07. Сбежавший труп

Остап глянул в лужу. Оттуда на него глядело усталое небритое лицо с мешками под глазами.

«Ну натурально, бомж!» — пришла мысль.

А ведь именно так, «Бомж», они поначалу хотели назвать свою группу. А что, круто звучало! Круто и эпатажно. Их репертуар состоял из трехаккордной панкухи с текстами про угар и пьянки. От многих других подобных команд они отличались только тем, что на вокале была девушка. В то время Джей в основном орала, а не пела, а мужское трио почти не умело играть на инструментах.

«Бомжами» они прожили ровно пять дней, пока не узнали, что когда-то в Новосибирске уже существовала такая группа, игравшая какой-то дурацкий пост-панк. Главным хитом у нее была песня «Дом, который построил Фрейд». Коллектив оказался более-менее известным, так что возникла необходимость в другом названии.

Друзья собрались в подвале ДК «Тимуровец», где они репетировали по договоренности с кем-то из начальства, и устроили мозговой штурм.

Первым речь держал Остап. Он прочитал небольшую лекцию о том, как нужно придумывать название для музыкальной группы. Из сказанного следовало, что идеальным именем станет одно слово, броское и запоминающееся.

— А в «Гражданской обороне» два слова, — заметила Джей.

— И в «Секторе газа» тоже! — добавил Луцык.

— Да называйте как хотите, я просто высказал свои мысли по этому поводу, — обиделся докладчик.

— Так говоришь, из одного слова? — пощипал подбородок Луцык.

— Ну да, — буркнул Остап.

— Тогда «Видюки».

— Как?

— «Видюки».

— Ты реально хочешь, чтобы мы стали «Видюками»?

— Нет, я это к слову. Просто вспомнил про группу с таким названием. Между прочим, из одного слова!

— В первый раз слышу о такой группе, — усомнилась Джей.

— И я, — поддержал ее Остап.

— Сейчас расскажу! — просиял обладатель информации. — Короче, в советское время была такая байка, что существует то ли в Америке, то ли в Германии рок-группа «Видюки». На всю голову отмороженные типы. Играли металл. А на их концертах творилась полная дичь. К примеру, однажды в Лондоне один из участников группы выехал на сцену на мотоцикле. И прикиньте, из одежды на нем была только фашистская каска и повязка со свастикой на руке. Все ему аплодируют, девушки — в экстазе. А он прибавил газу, разогнался — и как скаканет на мотоцикле в толпу!

— Чушь какая-то! — оценил рассказ Остап.

— А как-то раз все «Видюки» вышли на сцену абсолютно голыми, но тоже в фашистских касках, с повязками со свастикой, да еще и опоясанные цепями, — увлеченно продолжал повествование Луцык. — И среди них была женщина, правда, без каски, зато лысая, как бильярдный шар. И в определенный момент она с одним из участников группы начала заниматься сексом прямо на сцене! При этом остальные, как ни в чем не бывало, продолжали лабать. А когда закончили, стали молотить друг друга и публику цепями.

— Бредятина! — поставила свою оценку Джей.

— Не торопитесь, вы еще не слышали вот какой истории. Играли они концерт на стадионе. Но вышли почему-то не в полном составе, двое отсутствовали. И вот во время одной из песен появляются недостающие участники группы со станковым пулеметом и лентами к нему. Думаете, муляж? Ничего подобного! Они установили пулемет, зарядили его — и стали методично расстреливать толпу! Музыканты в это время продолжали играть…

— Все, хорош уже чушь нести! — прикрикнул Остап. — Мы здесь собрались не байки твои слушать.

— Да я просто хотел вас повеселить… Это старая городская легенда…

Остап грозно ударил по струнам своей электрогитары.

— Давай лучше делом займемся.

— А давайте назовем группу «Триумфальная арка»? — предложила Джей.

Луцык приобнял ее за плечо и поинтересовался:

— Что еще за арка такая?

— Роман Ремарка. Я недавно прочитала. Просто улет!

— А как же группа «Черный обелиск»?

— А что с ней?

— Она тоже названа по роману Ремарка.

— Ну и что такого?

— Да неохота повторяться.

Джей пыталась отстаивать свой вариант, но быстро поняла, что ей самой не нравится такое название, и затихла.

— А если нам назваться «Проклятые»? — произнес Остап.

— Уже было, — вздохнул Луцык.

— Да ладно! Где?

— В Англии. Группа «The Damned».

— А, ну да, точно! А название отличное. Зловещее.

— Это несомненно.

— Тогда… тогда… «Душители»! А?

— Тоже было.

— Да что ж такое! Снова англосаксы?

— Они. Группа «The Stranglers». Стыдно не знать классику панк-рока.

— Я больше по русской музыке специализируюсь.

— Кабан, а ты что скажешь? — обратился Луцык к молчуну, увлеченно возившемуся со своей бас-гитарой и абсолютно поглощенному этим занятием.

— У меня колок вот сломался. Чиню вот, — проинформировал он коллег.

— Как группу-то назовем?

— А вы что, до сих пор не придумали?

— Не придумали.

— Ну назовите как-нибудь…

— Как?

— Красиво.

— Например.

Кабан отложил в сторону басуху и принял позу роденовского «Мыслителя». Спустя десять секунд он изрек только невнятное:

— Ну… ну… ну-ну-ну…

— Ты хочешь назвать банду «Ну-ну-ну-ну»? — хихикнула Джей.

— Нет, — сказал сквозь зубы басист.

— Рожай давай! — осадил его Луцык.

— Не торопи меня. О! Придумал! Давайте назовем нашу группу «Топинамбур».

— А это что еще за заверь?

— Это не зверь, а корнеплод.

— С таким же успехом можно назвать группу «Манго».

— Такая есть уже, — проявила осведомленность Джей. — Только она называется «Манго-манго».

— Опять англичане? — спросил Остап.

— Нет, эти наши.

— Черт, все хорошие названия расхватали!

Сделаться «Изгоями» в итоге предложил ногинский панк Токсик — обладатель зеленого ирокеза и потасканного балахона «Dead Kennedys». Друзья встретили его у метро, где он аскал деньги на портвейн. Токсик заверил, что если они купят ему флакон бухла и пачку «Золотой Явы», он выдаст на-гора бомбезное название для группы. И не обманул. Его вариант устроил всех. Правда, вскоре выяснилось, что группа и с таким названием уже есть. И не где-нибудь, а в столице. Тоже панки, они даже участвовали в сборнике «Московский панк-обстрел» с песней «Хэллоу, Mr. Кайф!». Но судя по слухам, к тому времени они уже распались, и новые «Изгои» решили, что не будет ничего страшного, если они воспользуются вакантным наименованием.

Как и любой человек, Остап порой ловил себя на том, что хотел бы вернуться в свое прошлое. В то беззаботное время, когда трава была зеленее, а небо голубее.

Но сейчас его вполне устраивало и настоящее. Впрочем, «устраивало» еще мягко сказано. Остапа, что называется, перло.

— Знаешь, а мне нравится здесь, на Карфагене, — поделился он с Николь.

— А я думала, ты скажешь, что нам делать с телом Крота.

— А я думал, у тебя есть план…

— Нет у меня никакого плана.

— Тогда что будем делать?

— Не знаю. Но надо быстрее решать.

— А куда торопиться?

— Сейчас поймешь, — она указала на идущую к ним горбатую старушку, одетую в зеленую робу.

Приблизившись, рабыня отвесила поклон и направилась к дому пахана.

— А ну-ка стой, бабка! — прикрикнула Николь. — Ты это куда собралась?

— К Кроту, дитятко. Прибраться в доме маленько.

— Воротайся назад. Спит он, приказал не беспокоить.

— А когда мне прийти?

— Завтра приходи, с рассветом.

Старушка не стала препираться и покорно удалились.

— Я понял, о чем ты, — произнес Остап.

— У нас есть час, не более. Скоро придет очередной посетитель.

— Слушай, а может просто закопаем тело?

— В смысле?

— Ну оттащим труп куда подальше и зароем в землю.

— А что скажем народу?

— Ничего не будем говорить. Был пахан — и нету. Мало ли куда делся. Может, сбежал.

— Сбежал? Слепой инвалид?

— Ну не сбежал… Просто исчез. Может, его на Землю вернули. За хорошее поведение.

— Нет, не пойдет. Нам не удастся пронести тело незаметно, а тем более похоронить его.

— А может, обставить все как самоубийство?

— Нет, не поверят. Он слишком любил себя. Он на такое не пошел бы.

— Слушай, а давай просто сожжем его хату!

Николь сверкнула глазами:

— А что, неплохая идея!

Но когда они вошли в дом пахана, то не обнаружили тела.

— Мать твою, куда он подевался⁈ — негодовал Остап.

— А ты не догадываешься? — спросила его Николь.

— Вообще без понятия.

От досады Николь саданула кулаком по шкафу и пробила насквозь тонкую деревянную стенку:

— Старый хрыч стал зомби и смылся!

— Чего? — уставился на нее Остап.

— Ничего. На Карфагене все мертвецы рано или поздно становятся зомби, ты разве не знал?

— Слыхал, как же… Даже видал.

— Вот же блин, надо было ему в лобешник стрелять!

— А ты куда стреляла?

— В грудь. Совсем из головы вылетели эти штуки с ожившими мертвецами. Черт, вот я дура!

— А ты точно его убила?

— Точно!

— А может только ранила?

— Я ему пульс пощупала. И вообще… Я что не знаю как выглядит покойник?

— Ну ладно, что уж теперь-то сожалеть. Что было, то прошло.

— Это точно.

— Как же он выбрался? Мы ведь должны были его заметить.

— Через черный ход смылся.

Остап призадумался и помрачнел.

— Николь, во сколько баллов ты бы оценила эту проблему?

— По какой шкале? — спросила она.

— От одного до пяти.

— Четыре целых, шесть десятых.

— Что, все настолько серьезно?

— Если мертвецы будут оживать с той же скоростью, то да.

— Какие еще мертвецы?

— Жертвы Крота. Он стал зомби, а значит, теперь его мучает чудовищный голод, который ему нужно немедленно утолить.

— Значит, он будет убивать?

— Будет. Еще как будет!

— И что нам теперь делать?

— Надо подумать…

— Я знаю! Нужно найти ключи от оружейки и раздать пушки алькатрасовцам! Для самообороны.

— Ты соображаешь, что говоришь?

— А что такого?

— Народ в Алькатрасе лихой. Они сперва зомби поубивают, а потом друг в дружку шмалять начнут. Поэтому пахан строго следил за оборотом оружия, не давал стволы кому попало.

Остап поправил ножны с катаной и поднял с пола мешок с оружием:

— Зато у нас с пушками полный порядок!

— И это хорошо! — оценила Николь.

Он вынул помповик, поднял его вверх и торжественно провозгласил, изображая Эша из «Армии тьмы»:

— Хороший, плохой… Главное — у кого ружье!

— Остап… — девушка прикусила губу. — Может, мы это…

— Чего?

— Ну, перепихнемся по-быстрому?

— Заняться любовью в мире, которому грозит нашествие зомби? Что ж, я думаю это неплохая идея!

— А ты хорош, — Николь застегнула куртку.

Остап гордо выпятил грудь, ощущая себя как минимум Роном Джереми. Но ответного комплимента не сказал. В голову лезла чудовищная пошлятина, на которую женщина с железными кулаками могла отреагировать, мягко говоря, неоднозначно.

На поиски зомби-пахана они вышли вооруженные помповиками. Остальные пушки отнесли в оружейку, ключ от которой Николь нашла на полу. Наверное, Крот обронил во время бегства.

— Как думаешь, мы скоро выйдем на след пахана? — спросил Остап.

— Уже вышли.

— Что ты имеешь в виду?

— Разуй глаза, Остап.

Справа полукругом расположилась группа людей, около десяти человек. Рабы и урки. Они о чем-то бурно спорили.

— А ну-ка разбежались! — прикрикнула на них Николь.

При виде вооруженной особы алькатрасовцы расступились. На земле в луже крови лежал блондинистый парень. Одна рука у него была оторвана по плечо, а в боку зияла рваная рана от укуса.

— Кто-нибудь видел, что здесь произошло? — спросила Николь.

— Нет, — ответил за всех низенький дяденька с огромной бородавкой на носу. — Но тут и так все ясно. Зомбарь поработал.

— Зомбарь, зомбарь… — донеслось из толпы.

— А юношу этого я знал, — продолжил бородавчатый. — Гриней звали. Хороший паренек. Работящий. Отзывчивый. Всегда на помощь придет. Мне вот недавно крышу починил…

— А мне дымоход прочистил, — раздался женский голос.

— Мне забор выровнял, — прокряхтел какой-то старикашка.

— А мне Гриня выточил протез, — громко заявил лохматый мужик с деревянной ногой и костылем под мышкой. — Два года назад я ногу потерял. Сам виноват: дрова рубил по пьяному делу. А Гриня вызвался помочь. Говорит: «Выстругаю тебе, Кристоф, такой протез, что будет как родная нога». Я ему, честно говоря, не поверил. А Гриня был настойчивым малым. Долго возился, чертежи какие-то чертил, точил, стругал, пилил. И наконец преподнес мне такой протез, что закачаешься! Я его…

Инвалид не успел договорить, как труп дернулся и открыл глаза, заставив всех замолчать. Николь среагировала мгновенно и размножила голову Грини из ружья.

— Спи спокойно, дружок, — сказала она и сдула поднимающийся над стволом дымок.

Скоро обнаружилось еще два трупа: семейная пара, Кора и Кайл. Их тела были так обезображены, что идентифицировали жертв только по остаткам одежды. Им тоже размозжили черепушки. Только в этот раз решили сэкономить на боеприпасах и воспользовались увесистыми каменюками. Как и в прошлый раз, никто не видел зомби.

Алькатрасовцев постепенно стала охватывать паника. Они собирались в кучки. Искоса поглядывали на вооруженную парочку, кое-кто спрашивал о местонахождении пахана. В воздухе повисло чувство надвигающейся опасности и тревоги.

— Слушай, а ты точно уверена, что пахан убивал этих людей? — спросил у напарницы Остап.

— А кто же еще?

— Ну не знаю. Крот же слепой и старенький. Откуда у него взялась такая прыть?

— Став зомби, он в разы увеличил свои силы.

— Ого! А может, еще и прозрел?

— Может быть… Я, честно говоря, не особо разбираюсь в живых мертвецах.

— А что они вообще умеют делать?

— Нападать на людей, жрать человечину и выглядеть максимально стремно.

— А летать могут? Или становиться невидимыми?

— Это вампирские заморочки.

— А у вас что, и вампиры есть?

— Чего нет, того нет.

— Еще вопросик. Я почему-то все время думал, что зомбаки туповаты.

— Они как люди. Есть тупые, есть умные. Я даже слышала про одного, который умел играть в шахматы.

— Но больше всего меня интересует, что мы будем со всем этим делать?

— В первую очередь нужно собрать народ и рассказать им о случившемся?

— Что, прямо всю правду рассказать?

— Теперь мы здесь власть. А ты где-нибудь видел, чтобы власти говорили правду?

Народ собрали в считанные минуты. Почти все население Алькатраса, кроме тех, кто был занят на ответственной работе.

Не мудрствуя лукаво Николь сообщила им, что Крот умер от продолжительной болезни, обратился в зомби и загрыз трех алькатрасовцев.

— И кто теперь у нас будет паханом? — спросил кудрявый мужчина, жующий краюху хлеба.

— Я, — Остап сделал шаг вперед.

Он ожидал, что новость взбудоражит народ, но алькатрасовцы на это отреагировали спокойно. Они видели Остапа в деле, так что его кандидатура вполне их устраивала.

— А что будем делать с зомбаком? — спросил все тот же мужик с горбушкой.

— Поймаем и уничтожим.

— А может, мы это… — он дожевал последний кусок хлеба и отряхнул руки. — Поможем, а?

Получив согласный кивок Николь, Остап воскликнул:

— Отличное предложение!

— Тому, кто найдет и уничтожит зомби, объявляется награда: тысяча копеек! — добавила его напарница.

Собравшиеся довольно загалдели.

— А пушки дадите? — спросил чернокожий верзила в вязаной желтой шапочке.

— Нет. Берите все что угодно. Топоры, вилы, ножи. Но огнестрела мы вам не дадим.

— А без огнестрела какая охота⁈ — улыбнулся поклонник оружия, обнажив ряд жемчужных зубов.

Остап покрепче сжал в руке помповик, но тут на его плечо легла ладонь Николь, словно прося расслабиться и выглядеть на публике увереннее.

— Черныш, — сказала она, — оружейка заминирована. А если кто-то из вас взломает замок, то все взлетит на воздух.

— Гонишь, — оскалился верзила.

— Хочешь проверить? Дерзай.

— А если ключиком замок открыть, а? У пахана ведь был ключик от оружейки.

Остап не выдержал, подскочил к урке по кличке Черныш и с такой силой прописал ему в челюсть, что отправил противника в нокаут.

— Есть здесь еще любители пострелять?

Ответа не последовало.

— Тогда расходимся! — небрежно бросил новый хозяин Алькатраса.

— Знаешь что… — шепнула ему на ухо Николь, — давай-ка найдем укромный уголок и потрахаемся.

Остап не стал возражать.