Из рода Бурого Медведя. Том 1

Глава 7. Тренировка и нападение

Проснулся я в пол шестого утра, камень к тому времени остыл. Одежда тоже остыла. Дед ещё спал мирно похрапывая Я стал медленно вылезать из этого кокона холода. Выбравшись наружу я одел ботинки увидел как из рта идёт пар. По ощущениям было не больше пары градусов. Взяв топор и спички(захватил с дома на всякий случай), я стал разжигать костёр что бы согреться и приготовить чаю. В запасе было пару буханок хлеба, пол пачки гречки и овсянка. Наколов топориком мелких палочек и настрогав ножом стружки, я смог зажечь костёр. Большая часть поленьев оказалась снаружи мокрой, но я нашёл такие что внутри были сухими. Когда же я проделал всё это, то вспомнил что смог бы разжечь костёр с помощью магии.

Сбегав за водой вниз, я поставил котелок, сперва решив подогреть чай. Там внизу проверил как мотоцикл. С ним оказалось всё в порядке. Скоро чай закипел и показался дед.

— Кашеваришь? — спросил он улыбнувшись. Вид он имел такой будто и не спал. Я же до сих пор ещё не согрелся, чувствуя себя словно в ледяном облачении.

— Да, — ответил я. — Чай готов.

Дед подошёл к костру, отрезал своим большим ножом краюху хлеба и намазал маслом. Масло ломалось и размазываться не хотело. Но дед был упорен. Он налил чаю в железную кружку и добавил туда три ложки сахара.

— У нас Миша, сегодня будет трудный день, поэтому сейчас сварю овсянки. В ней много полезного…

— Ага, — сказал я запивая чай конфетами. Сладкое я любил, поэтому они улетали одна за другой. Пятая, шестая, седьмая…

— Хватит жрать конфеты Миша! — прервал меня дед. — Мало того что со сладкого завтрак начал, так ещё совести нет!

— Совести нет? — удивился я. Так обычно говорили когда я увлёкшись процессом что-то съедал и никому не оставлял. Но сейчас конфет осталось ещё много. О чём я деду и сказал.

Но дед отмахнулся:

— Знаю я тебя. Тебя надо ещё на подходах останавливать, пока их много. Когда будет мало, поздно будет…

Я кивнул и пошёл в туалет. Вернувшись я увидел что каша уже кипит в котелке. Дед приправил её маслом, солью и сахаром. Мы быстро поели и стали подниматься наверх.

— Сейчас хорошее время, — говорил дед. — Лес ещё сырой, поэтому не загорится от наших тренировок.

— А если летом позарез надо тренироваться? — спросил я осиливая очередной подъём по камням.

— Осторожней надо быть… на крайний случай потушить магией если что, — ответил дед. — Всё тормози, куда разогнался здесь и потренируемся.

Вокруг было много камней, лишайника и деревья.

— Смотри, — начал дед. — Есть два типа атаки. Та которая сама наводиться. И та которой нужно целиться. Та которая наводиться сама у неё несколько минуса. С ней трудно держать магическую защиту, она забирает много магической энергии и во время такой татки ты не можешь ни на что отвлекаться, то есть требует хорошей концентрации. Ты постоянно должен думать об объекте атаки, видеть его — если он в поле зрения и представлять если он например ненадолго спрятался за камень или у тебя перед глазами мельтешит за деревьями. Но если он не показывается больше нескольких секунд атака сбивается… хотя тут многое зависит от личных качеств.

— Как всё сложно, — сказал я, потому что там оказалось уйма нюансов и чем дольше потом в это вникал, тем больше поражался. Чего только стоит требования к концентрации и воображению.

— Второй тип атаки он работает немного иначе. Например огненная стрела. Выпустил из себя и забыл. Но стрелять надо с упреждением, так как если бы ты стрелял из арбалета или кидал нож…

Я перебил:

— А скорость полёт стрелы от чего зависит? — спросил я.

— От личных качеств, — ответил дед. — У нас был такой Шатунов на войне. Он тоже владел огненной магией. Так у него скорость такая была что почти как из пулемёта. Тевтонцы только замертво падать успевали…

— А скорость полёта стрелы влияет на силу удара? — спросил я. Меня очень интересовал этот вопрос. Насколько тут всё аналогично с настоящими стрелами и пулями.

— В зависимости от магической плотности которую ты ей придашь, а это ещё время и силы. У обычной огненной стрелы скорость не сильно влияет на убойность...

— Дед а расскажи про огненный шар, — попросил я.

— Отвяжись, — сказал дед. — Рано ещё, я тебе не лекцию читаю! Мы сюда тренироваться приехали, так что давай.

— Что делать? — спросил я.

— Представь как из тебя вылетает…

— Дед, — вновь перебил я вспомнив разборку в школе парнем одолжившем мне денег. — А как так скажи: я атаковал, а он потел, но не горел…

Выслушав меня, дед резко ответил:

— Не перебивая больше!

— Я понял, но скажи почему я его самонаводом не прошиб.

— Наверно потому что у него защита хорошая, а у тебя силёнок маловато. А теперь представь как из тебя вылетает огненная стрела…

— В воздух?

— Да, — ответил прищурившись дед, явно недовольный моей болтовнёй.

Я мысленно представил как из меня вылетает стрела. Стрела сперва вылетела, но затем закувыркалась в воздухе.

Дед состроил недовольное лицо:

— У твоей стрелы не было перьев!

— Но ведь это магическая стрела!

— Ты не великий боевой стихийник. Поэтому подчиняйся правилам эгрегора. А правила эгрегора об «огненной стреле» гласят о том, что у неё должен быть наконечник и перья!

Я хотел сказать опять: «как всё сложно». Но решил смолчать, что бы дед не подумал что я нытик. Вздохнув я представил себе стрелу с перьями и в этот раз она резко метнулась в небо опалив крону дерева. На небе стояла какая-то белесая пелена. Я помнил что в этих местах такое часто. Даже когда солнце встаёт ровно над тобой оно вроде и видно, но пелена сырости не даёт как следует тебя просветить, прогреть.

— Хорошо, — сказал дед. — А теперь поставь щит и выстрели вон по той сухой сосне.

Я поставил защиту, представил как из меня вылетает стрела. На дереве образовалась чёрная точка, но дальше оно не загорелось. Лишь дым и запах горелой древесины. Дед потребовал ещё раз. Я вновь «выстрелил» и получил деревяшкой в лоб. Это кинул дед, проверяя мою защиту. Второй раз он не сказа её ставить, а я забыл…

— Так я и знал! — возмутился дед, приготовившись меня ругать. — Атакуешь а защиту ослабил. Так не делается Миша. Ты хорошо должен блокировать ледяные стрелы, огненная магия к этому сильно благоволит… но стоит тебе забыть поставить защиту и он сделает в твоей голове дырку! А теперь стреляй, только в одно место не стреляй, а то дерево ещё загорится.

Я вновь представил как огненный щит окутывает тело. Затем держа в голове щит и себя, представил как из меня вылетает огненная стрела. Стрела вновь ударила дерево, но уже в другом месте. Я старался что бы дерево не загорелось как просил дед, и выстрелил в другую часть ствола. Очень хотелось пережечь его пополам. Скажу только что все эти действия с защитой и атакой одновременно, давались мне не так уж и быстро и легко. Это была помесь сложных физических и умственных упражнений. Я стал уставать, только начав тренироваться.

— Самонавод по моему легче, — сказал я сев на камень. Камень был холодным, я сразу это почувствовал пятой точкой, но стало пофиг из-за усталости.

— Самонавод я тебя с детства тренировал понемногу. А стрелу ты редко делал. Бабка постоянно лезла, кричала «Ты его осушишь! Он ещё маленький, надорвётся!».

— А что можно надорваться? — спросил я.

— В детстве, — сказал дед. — Но ты всегда был ленивый, тебе это не грозило. Тебя надо напрягать! Вставай! Теперь ещё сложней будет.

— Сложней? — понуро спросил я.

Дед опять недовольно прищурился, но ничего не ответил. Да, ныл я, и устал и по правде хотел уже назад. Не думал, что будет так сложно ещё вначале. Но пришлось тренироваться дальше.

— Будешь всё это делать в движении.

— Не особо сложно, — сказал я.

— Хм, хорошо, — с сомнением сказал дед. — Попробуй. Беги одновременно стреляя, прячься за деревьями и ставь защиту.

Так я и сделал. Сперва поставил защиту, на что ушло секунд пять. Затем побежал и стал выпускать стрелы. Часть из них летело в сторону нужного дерева, другая половина летела куда угодно, а попал я из десяти попыток лишь пару раз. Мало того, временами дед стрелял в меня своими огненными стрелами, но были они маленькие как иголки. В такие моменты я понимал что думая как бы не споткнутся на камнях, забывал про защиту и получал небольшие ожоги. Такие как бывают если полить на руку расплавленный воск или парафин от свечи. Наверно всё дело было в моей невосприимчивости к огненной магии и слабой дедовской атаке. Жалко было, что он в итоге испортил рубашку со свитером, понаделав в них дырок.

Я сделал небольшой круг и тяжело дыша сел на пенёк.

— Теперь следует научится делать это в движении, — сказал дед. — Защита, атака и движение. Сперва просто научись ходить, затем бегать.

— Потом что? — спросил я.

— Потом можешь это делать с применением акробатики…

— Мне бы научиться при ходьбе сперва, — сказал я.

— Твоё тело помнит как это было. Тело я приучал много лет, — сказал дед. — Если б не помнило, хрен бы сейчас что-то получилось…

— А что ещё важно?

— Дух, разум… воображение очень важно. Оно у тебя хромало почему-то, как и дух тоже, слишком в отца ты, — опять пнул моего родича дед. Я тоже не считал его образцом. Обижался на него в родном мире за его поступок.

— Отдохни пол часика, — сказал дед. — Потом продолжим. Научу тебя ставить холодный щит…

Холодный щит брал ещё больше энергии чем горячий, но его можно было ставить рядом с обычными людьми, в сухой траве, в тесном помещении, рядом с одарёнными других стихий.

— Никогда не забывай что у тебя два щита Миша, но и не забывай про опасность горячего щита. Так что пока не привыкнешь, а это года два три, мой тебе совет, ставь только холодный щит… если надо в критические момент вспомнишь про горячий.

— А плюсы есть у горячее щита, кроме меньшего потребления магической энергии?

— Разуметься, — усмехнулся дед. — Он может ранить врагов самими своим присутствием. А если когда-то овладеешь наивысшим мастерством огненной стихии то этот щит превратиться в смертельное оружие… но для этого следует быть крайне сильным в плане магии и крайне выносливым.

К вечеру я задолбался так, что елё стоял на ногах. Чувство было такое от этих тренировок, словно я бился головой о стену. Я ходил, а не бегал вовремя тренировок, и при ходьбе удалось повысить меткость всего в два раза, я попадал четыре раза из десяти. Четыре! А сила атаки случалась такая что дерево даже не дымилось, лишь чёрная точка на стволе!

Дед перестал меня жечь своими иголками часа в два дня, потому что я весь был в маленьких ожогах. Он сказал что у меня защита работает лишь в половине случаев, когда нахожусь в боевом состоянии. Вместо этого он кидал в меня камешки и палочки. Когда в шесть часов я забрался в палатку за какой-то фигней, обратно вылезти не смог. Просто заснул. Дед разбудил меня в пол двенадцатого и заставил есть.

Побаливала голова, но я покорно жевал гречку в прикуску с белым хлебом.

— Голова болит? — поинтересовался дед.

— Ага, — сказал я понуро.

— Ничего, — заключил он. — В принципе это даже хорошо. Ты отпахал на все сто.

Я доел кашу и провалился в глубокий сон.

Проснулся я снова от холода часов в пять утра, ещё раньше чем предыдущим днём. Голова почти не болела. Сходив по нужде, я вновь принялся разводить костёр. Сперва решил сделать это с помощью магии, но почувствовал резкий толчок боли в голове. Не стоит. Взяв топорик, я вяло стал готовить щепки и стружку что бы зажечь костёр по старинке и провозился пол часа. Внутри была какая-то опустошённость. Слабость, но не в теле… а где-то глубже. Зато возникло чувство удовлетворения, когда сделаешь какую-то сложную работу.

Дед проснулся полседьмого, когда я доедал конфеты.

Посмотрев на опустевший мешочек он лишь хмыкнул, вслух сказав:

— Оставь парочку мне. Тебе всё равно придётся есть двойную порцию каши. Сегодня у тебя будет сложный день.

— Опят целый день магию будем тренировать?

— Нет, магию лишь повторим. У тебя сегодня физические нагрузки...

— Ясно, — сказал я без большого энтузиазма. Честно сказать сегодня я наделся на отдых, хотя бы до середины дня. Но…

Ещё вчера я заметил на палатке следы похожие от пуль, аккуратно заштопанные небольшими заплатками. О чём решил спросить деда.

— От них родимых, от пулемёта, — подтвердил дед.

— И что ранили тебя? — полюбопытствовал я.

— В голову. В висок одна, вторая рядом, — ответил дед. — Чуть мозги не вытекли...

Даже не верилось. Две пули в голову и в такие места.

— Дед, как же ты выжил?

— У нас было парочка мощных полевых целителей, они то меня быстро поставили в строй.

— Ты сознание терял, когда пули попали?

— Нет конечно, я же одарённый. Смерть ходила рядом, но я выжил… а вечером ходил в атаку.

— А если бы не было рядом целителей, что тогда? Выжил бы? — не унимался я.

Дед что-то деловито сопоставил в голове и выдал:

— Скажем так… шанс умереть был очень серьёзный. Вставай Миша, хватит болтать!

Проведя пару тренировочных атак на дерево, я с удовлетворением понял, что мои результаты не ухудшились за ночь. Я по прежнему не всегда держал защиту, не всегда попадал по дереву, а когда попадал сила атаки оставляла желать худшего.

— А теперь Миша будем тебя пробивать.

— Это как? И для чего?

— Для чего? В твоих атаках мало силы, ты не вынослив, всё это из-за того что в тебе мало энергии. Надо тебя разжечь как следует. Потенциал у тебя есть. Пробивается это тренировками на грани возможного и безопаснее делать через тренировки физического тела.

— Дед я ещё со вчерашнего дня не отошёл. Как же мне тяжко, ты не представляешь!

— Представляю, — ответил дед. — Я тоже через это прошёл только начал в двенадцать лет… А ты должен был в тринадцать, но я ушёл на войну и ты сачковал.

— А неужели нет каких кружков, где бы тренировали одаренных.

— При императоре есть такое для сирот. Платные есть… но это если уже совсем припёрло. Если это узнают чужие одарённые, сразу поймут что с твоим родом что-то не так. Это говорит о слабости рода. Никто посторонний не должен знать твои сильные и слабы и стороны.

— Но ведь на войне твои боевые товарищи, они ведь знали…

— Ты сравнил Миша, — посмеялся дед. — Эти люди мне как браться. Мы с ними сроднились там и конечно знали друг о друге очень многое… держи рюкзак.

Дед подал мне рюкзак и я сразу ощутил его тяжесть чуть не согнувшись. Глянув внутрь я увидел что дед нагрузил его камнями.

— Сколько там? — спросил я.

— Килограмм пятьдесят, — ответил дед. — Походи пол часика, я ещё камней найду.

— И много ещё? — спросил я хладнокровно натягивая на себя рюкзак. Надо сказать что рюкзак был довольно неплох, там даже имелось нечто наподобие пояса, такая штука которая снижает нагрузку с плечевых ремней и как следствие со спины. Я обречённо втащил на себя эти пятьдесят килограмм, даже не удивляясь тому что смог это сделать. Целых пятьдесят!

— Килограмм сто двадцать он выдержит, — ошарашил меня дед. — Но мы тебе больше сотни не положим. Наверно меньше, девяносто хватит. Будешь лазить с ним по скалам…

— Дед, а может не надо? — спросил я с сомнением.

— Надо, — сказал дед. — Пока по приседай.

Я стал приседать с пятьюдесятью кг на плечах и с удивлением обнаружил, что смог сделать двадцать раз. Меня это впечатлило. Хотя дед остался недоволен, говоря что минимум это шестьдесят килограмм на сто повторений.

А дальше начался ад. Дед навалил мне ещё камней, ноги непроизвольно подогнулись и я чуть не упал поле приседаний. Сил не было уже через пол часа ходьбы с пятидесятикилограммовым рюкзаком. Но дед требовал идти и лазить по скалам.

— Пока сними рюкзак и поотжимайся, поприседай так, без веса, — сказал дед.

Я подчинился. Устал ещё больше, а затем мы пошли лазить по скалам. Испытывая невероятное напряжение, боль в мышцах и усталость я лазил по этим скалам до двух часов дня и всё это время надеялся, что рюкзак вот-вот порвётся. В итоге кожа скрипела, ткань трещала, но так ничего и не порвалось…

Ноги я перестал чувствовать ещё к двенадцати дня, каждый раз они норовили подломиться и приходилось этот момент контролировать что бы не полететь вниз. Скалы те были невысокие пять максимум десять метров, но этого охватило бы, что б покалечиться. Часто приходилось хвататься за камни уступы и подтягивать себя наверх, затем толкаться руками от земли, когда я ложился, так как ползти безопасней. Ещё плюс отжимания… Поэтому руки тоже устали к двум часам неимоверно, до боли в мышцах. Я до сих пор не знаю что меня заставило всё это вытерпеть и выдержать…

К пол третьему мы вернулись назад я сел на землю и встать уже не смог. Тогда дед сжалился и помог снять рюкзак, а сам отошёл по делам, приказав разжечь мне огонь для обеда.

Я повиновался.

Не вставая я потянулся к толстой ветке и разломал её топором на три части. Руки тряслись, я обиделся на деда: почему он не разжёг огонь магией, если может. Почему я еле живой вынужден это делать руками. А состояние было такое, словно еле живой. Пот только-только высох и я стал проваливаться в какое-то коматозное апатичное состояние. Хотелось просто лечь и лежать. Но я превозмог себя и стал стругать для костра стружу. Сперва всё шло как надо, но очень медленно. Руки тряслись, не слушались. Тогда разлившись, я стал делать это сильней… и тут чуть не срезал себе кусок пальца. Отравленным ножом…

Я даже не успел вскрикнуть от боли. Показалась кровь, медленно потекла по руке и первые капли упали на землю. Сперва ничего не происходило, а я просто сидел в шоке и никак не мог поверить. А затем рука стала холодеть.

— Дед, дед! — закричал я.

Когда через минут прибежал дед я уже лежал на земле. Холод потихоньку сковывал мои руки и ноги и добирался до сердца. А холодный камень ещё не нагревшийся с зимы активно этому помогал.

Увидев моё плачевное положение, дед сразу ко мне подбежал:

— Что случилось Миша? — на его лице отразился сильный испуг.

— Вези меня в город, — сказал я. — может спасут.

— Да что с тобой?! — тряхнул меня за плечи дед, пытаясь найти раны.

— Нож отравленный, — я показал ему руку в крови.

— Тюфу, — дед бросил меня на землю, грубо спросил глядя сверху вниз: — Миша ты дурак?

— Нет, — ответил я ничего но понимая.

— Миша в тебе магия огня, ты можешь переварить любой косвенный магический яд или физический. Любой. Единственная причина по которой ты можешь умереть от яда, это если сам захочешь или тебя очень сильно ударят прямой магией…

— Что делать? — спросил я.

— Тело должно само справиться. Ты можешь помочь магией, сжечь.

— Я не могу, сожги ты, — сказал я лёжа на земле.

— Тюфу, — простонал дед и щёлкнул пальцами коснувшись моего плеча. Сразу потеплело, разлилось по телу. Я глубоко вздохнул. Дед же отвернулся и копался в рюкзаке, а потом повернулся и сказал:

— Хватит валяться, вставай, — он кинул мне бинт и какую-то мазь.

Но так легко я в тот день не отделался. Пообедав овсянкой, дед вновь стал меня напрягать. Я опять пошёл лазить по скалам, вернее теперь уже бегать, а так же приседать, подтягиваться на ветках деревьев и отжиматься. Иногда кидал камни. Всё это словно робот, словно не в себе я делал до шести часов вечера. В тот момент весь мой разума, все мои мысли были сосредоточенны на выполнении того илииного физического действия. Всё это требовало неимоверной воли, которой я думал у меня нет. Я не знал что такое вообще возможно.

После этого заломило даже кости. Особенно на руках.

В пол седьмого ожидая в палатке завтрака я услышал нечто наподобие похвалы от деда:

— Неплохо Миша, я думал тебя после рюкзака уже не поднимешь…

Ах вот оно как! Можно было после рюкзака никуда не идти! Я хотел сказать деду что-то обидное, но не ничего не придумал. Решил полежать, подумать. Но провалился в сон. Дед разбудил меня в двенадцать и заставил съёсть гречки с маслом. Сонный, вялый, но я проглотил её за пару минут и опять завалился спать.

Наставник, скотина, куда ты меня кинул?! Но затем по душе разлилась благодать, я вспомнил что завтра мы уезжаем из этого тренировочного лагеря!

Утром я встал и понял что у меня болит всё. Всё что только можно. И мышцы пресса, который я не делал. И спина. И ноги. И руки. Даже шея! Всё это болело и невероятно сковывало движение, вызывало дикие боли особенно первые минут пять. Боли в мышца, в жилах, в костях. Во всём!

Я глянул на часы, показывало семь утра. Следом выполз дед. Видимо я глянул на него не очень добро, потому что он сразу сказал:

— Сегодня никаких тренировок. Завтракаем и едем домой.

— Хорошо, — устало сказал я.

Случилось это часов в двенадцать, когда мы собирали палатку и хотели уже уехать. Их было трое и они появились из леса, как черти из табакерки. Я узнал их это были волки, хоть и одеты они оказалась не сосем обычно. В сапогах в более коротких кожаных пиджаках. И главной у них была самка.

— Так как, — сказал она. — Кто это к нам заблудился.

Дед запихивающий палатку в рюкзак вскинул голову и распрямился:

— К «вам» это к кому? Насколько я знаю эти леса общие по воле императора.

— А чьи вы будете? — спросила опять волчица.

— Свои, — ответил хмуро дед. Не нравились нам эти расспросы.

— Так не пойдёт, назовитесь кто вы. Мы из Клана северных Волков, — сказал женщина поправляя волосы. Она носила их распущенными, только прихвачены обручем на голове так что виднелись уши. «А зачем тебе волк такие уши?» — вспомнилось мне.

— Что бы хорошо слышать, — сказал я в слух.

Женщина остро на меня посмотрела, но ничего не сказала. Дед же медлил не зная как себя повести. Но затем ответил:

— Мы Буровы…

— Буровы…, — словно попробовала на вкус, повторила она. — Слышала про ваш род. Не сильно вы жалуете волков, не сильно. Но знаете ли вы что забрели на нашу землю, без нашего дозволения?! Ходили по нашим тропинкам, по наши угодьям…

— Дай нам уйти, — сказал резко дед. — Для тебя же будет лучше.

— А мы тут не одни, — заявила волчица. — И ещё непонятно кому будет хуже.

После этих слов она наконец улыбнулась и её образ встал наместо. Мне казалось что она так улыбалась с первых минут. Улыбалась гадко и подло.

Она сделала глубокий вдох, как я потом понял что бы завыть и позвать остальных. Но в этот момент дед сделал резкое движение руками, вскинув их пред собой. Все трое схватились за горло. Нет, дед не убил всех троих, не мог. Как я потом понял, он выжег им связки. Точечный удар!

Но это было только пол дела. Поняв что произошло они моментально озверели. Двое сразу кинулись на нас, третий стал оборачиваться в зверя. У него вытянулся рост, морда, пальцы. Дед же послав огненную стрелу в пасть самке, схватился за топор и начал бить им оборачивающегося волколюда. Всё это случилось настолько стремительно что я едва успел опомниться.

Я же, не знаю как это вышло, не выставив защиту, пальнул огненной стрелой в третьего. Одну, вторую… обе целил в голову. Но попала лишь одна. В шею. Затем я представил как он горит и он задымился. Дед, разделавшись со зверем, зажёг самку. Кинувшись к ней, объятой пламенем, он рубанул её пару раз топором.

Я схватив маленький топорик и кинулся на своего, превозмогая негативные ощущения в мышцах. Рубанув его по плечу, я получил удар в лицо. Затем он выхватил револьвер и выстрелил. В ту секунду я пожалел что не поставил защиту. Но обошлось. Револьвер валялся на земле, а его рука обуглилась. Дед успел пустить стрелу и метнувшись закончил быстрым ударом топора его жизнь.

— Где твоя защита?! — крикнул на меня дед.

Перед нами лежало три трупа.

— Дед где ты этому научился? — спросил я.

— В разведке, — коротко пояснил дед. — Надо бежать, немедленно! Они слышали выстрелы.

Вскинув на себя рюкзак мы побежали вниз к мотоциклу. Боль в мышцах прошла после такой «разминки», но ноги норовили подогнуться больше нужного, когда я спускался вниз. Кое как спустив мотоцикл мы завели его и стали осторожно двигаться к выезду.

Послышался вой. Вой полный злобы и скорби. Они нашли трупы! Затем ещё вой и ещё. Шесть. Десять. Больше! Стая! Сколько их там? Чёрт его знает!

— Ну всё Мишка, держись! Надо доехать до карьера, там легче будет, — сказал дед.

Мы выехали на некое подобие дороги и стали набирать скорость, когда сзади показалась первая пара, дед сказал что бы я взялся за руль. Мы на ходу поменялись местами, что оказалось нелегко и дед устроился как опытный стрелок в коляске.

Волколюды были уже в облике зверя. Почти трёхметрового роста, они мощными прыжками сокращали расстояние. Как только они подбежали довольно близко, дед стал закидывать их огненными стрелами. Вернее сказать он обрушил на них целый шквал этой примитивной магии. От них полетели ошмётки кожи, мяса, шерсти. Они дымились, выли но продолжали погоню. Я увидел у одного из них дырку с кулак в груди. Обернувшись я тоже добавил и как ни странно одна стрела попала. Дед же, увидев что мы выехали на более хорошую дорогу, приказал прибавить газу. А сам послал в них огненный шар. Позади раздался взрыв! Я повернулся и увидел что там всё в дыму! А на дороге лежит оторванная лапа…

Сверху кто-то прыгнул. Я не успел среагировать. А дед сидевший в коляске с топором наизготовку, вспорол зверю брюхо а другой рукой толкнул выше. Ещё один оборотень! Я метнул ему в шерстяную спину пару огненных стрел, а потом зажёг. Оборотень не обратил на это внимание, развернулся и кинулся на меня с левой стороны. Но получил серию огненных стрел в пасть от деда. Стрелы удачно прошили ему голову насквозь, в боковое зеркало я увидел что оборотень замер на обочине дороги. Этот оказался явно меньше двух предыдущих.

Я выкрутил ручку газа и переключил на вторую скорость. Мы ехали уже шестьдесят километров. А затем мотоцикл буквально взлетел на дорогу рядом с карьером. Белое ровное полотно сразу дало нам дополнительную скорость. Я газанул и мы помчались вперёд. В зеркало я увидел как позади выскочило ещё пару волколюдов в облике антропоморфнов. Они яростно завыли, но догонять не стали. Затем показалось ещё трое, они кинулись за нами. Но дед мельком глянул назад и прокричала мне:

— Дурачки! Не успеют теперь… меняемся обратно! — приказал дед.

— Может потом?

— Сейчас! — настоял дед.

Сбавив скорость мы поменялись обратно и я оказался в коляске.

Подул сильный ветер, прямо в лицо. Я повернулся назад, но поворот скрыл нас от преследователей. Дед выжимал на полную и я видел что часто стрелка спидометра подбиралась к девяноста километрам в час. Но с коляской больше восьмидесяти шести выжать не удавалось. Спустя несколько часов мы оказались дома. Уставшие, но довольные.

У входа нас встречала бабушка.

— Евсей! Я так волновалась, — сразу начала она. — Что-то мне неспокойно было. Миша, у тебя лицо в крови!

Дед заглушил мотор и слез с мотоцикла:

— Надо замести следы, — сообщил дед бабушке. — слышишь Евдокия, скажи Анне и идите в астрал!

— Анна ещё в кондитерской, — сказал бабушка. — Ты ведь запутал?

— Запутал, но нормально не стёр. Это ваше с Анькой дело.

— Ужин на плите, — сообщила бабушка. — Я пойду в свою комнату в астрал...

— Хорошо, — сказал дед толкая мотоцикл в гараж.

— Кто это? — спросила напоследок бабушка.

— Волки, — кинул дед.

Я же стоял с рюкзаком еле живой и хотел добраться лишь до своей постели. То о чём говорили мои родственники я понял лишь отдалённо. Услышав словосочетание «замести следы» и «астрал». В голове возникла некая информация о провидцах, пророках и тех кт им мешает. Это экстрасенсы способные видеть прошлое в астрале. Так же я узнал что волки сами не могут видеть их провидцы могу только заметать следы. Но они могут найти того кто увидит за деньги или за услугу…

Теперь же мне стал понятно, зачем дед остановился возле въезда в города и отъезжал от дороги в лес, сидел с закрытыми глазами пятнадцать минут. Я думал он отдыхает, потому что сам устал смертельно за эти дни и даже задремал пока он находился в астрале.