Истории Дальнего Леса

ИСТОРИЯ ВОСЬМАЯ Праздник, который всегда с тобой

Зима, горделивая повелительница блестящих лапландских льдов и изысканных вьюг, похозяйничав вволю пару месяцев и обновив белоснежные одежды всех окрестных кустов и деревьев чередой пушистых снегопадов, приказала жить долго и счастливо, попрощавшись с обитателями Дальнего Леса до следующего года. А они пожелали ей всего хорошего и просили только одного: в следующем году особенно не торопиться в эти сказочные края. Долгая, непростая дорога— не стоит гнать. Когда торопишься, мол, ничего путного не получается, лишь одна природная несуразность с ранними заморозками и неожиданными оттепелями, водой и слякотью, сменяемыми скользким льдом. На том и расстались, по-дружески так, без взаимных обид, вредности и какой-то недосказанности. Тепло. А уж как на самом деле стало тепло, — тут и весна на порог заглянула. А недолгое межсезонье вдруг на этом и закончилось, как будто и не было его вовсе в природе сказочной.

Наступила она, весна эта, и расцвели цветы диковинные повсеместно. Появились листья зеленые на деревьях, снявших белые дизайнерские одежды зимы. Жарко им стало в белых снежных шубейках. Да и недолгое межсезонье бесстыдной наготы веток вроде бы закончилось. Настала радостная пора. То у одного зверя, то у другого праздник наступает: дни рождения, юбилеи, рождение детенышей. Так получается, что самые радостные события у жителей Дальнего Леса происходят именно весной: кто находит себе спутника жизни, а кто-то этого спутника благополучно теряет, детенышами обзаводятся, причем некоторые — двумя или тремя сразу.

И лишь только хорек Василий бродил по тропинкам леса в неизменном своем малиновом берете под руку с бобрихой да грустил. Ведь он не знал даты своего рождения, да и именины не отмечал: просто не знал он святого по имени Василий. А с тех пор как обнаружил он в себе художественный талант, стал он особо чуток к признанию. Вот ведь напасть какая подкралась незаметно и коварно…

Прознала про это норка Анфиса, главный магический персонаж и, по совместительству, богиня красоты Дальнего Леса, и пригласила его поскорее к себе на чай с ее фирменным и знаменитым малиновым вареньем. Пришел Василий и поделился своей бедой.

— Вот ведь какая коварная непонятность вырисовывается в моей судьбе, — горестно начал Василий, отпив чая малинового. — Нет у меня на душе праздника. У всех дни рождения, а у меня с последней презентации ни одного праздника и не было. А душа просит.

Известно, что Василия нашли после сильного шторма в море Воображения, когда страшный ветер принес его в Дальней Лес. Но никто не знал, откуда его принесло и когда он на самом деле родился.

— А знаешь, — немного помолчав, задумчиво произнесла норка, — ты же художник. Зачем тебе заниматься горестным подсчетом лет. Радуйся приходящим временам года и придумай себе тот возраст, который чувствует твоя душа. Мы-то придумать уже ничего не можем. Знаем всё. А тебе просто повезло.

— Так-то оно так, — вздохнул хорек Василий, — а как же праздник? Только мой, без инсталляций и картин, где он?

— Пусть будет праздник, — еще более задумчиво сказала норка, — Ты помнишь, как к тебе дар пришел?

— Да, он просто проснулся. Был он всегда, спал только, — поправил ее Василий.

— Конечно, проснулся, — поспешно согласилась норка Анфиса. — Так и праздник твой. Он всегда с тобой. Вот только не разбудил ты его еще. А праздник спит и не знает, нужен он тебе или нет. Если ты его будешь чувствовать и позовешь, как надо, друзей пригласишь, — он и придет к тебе, проснется и останется.

— Навсегда? — воскликнул Василий.

— Может, и навсегда, но жить с вечным праздником сложно.

— Да мне хоть день один этого праздника!

— Ну хорошо, садись ближе ко мне и закрывай глаза, — добродушно сказала Анфиса. — Буду я твой праздник будить, тот, что внутри тебя спит. Не мешай только. Думай о чем-нибудь вечном, например, о своих загогулинах, и не мешай нам общаться. И не вздумай подслушивать, хотя ты разговор магический все равно не услышишь.

Наступила тревожная тишина. Норка Анфиса, не будь дурой, решила полакомиться пирожным с малиновым чаем, пока ей никто не мешает. Магия магией, а подкрепиться — первое дело для всех. Магические персонажи Дальнего Леса, как и обычные звери, тоже хотят есть. А норка Анфиса была истинным гурманом. Любила она устраивать себе праздник всякий раз, когда собиралась перекусить. Да и простое чаепитие по вечерам у Анфисы было целой церемонией, со своими законами и традициями. Многие жители Дальнего Леса стремились получить приглашение в новый салон Василия, когда там проходили чайные церемонии Анфисы.

Василий весь как-то насупонился, решил, что будет новую весеннюю серию придумывать. Никто, кроме Василия, не понимал до конца особую разницу между его сериями, но все соглашались, что это высокое искусство.

Сидели они молча долго-долго. Пока норка Анфиса не выпила весь свой чай. Наконец она вздохнула — похоже, к ней пришла какая-то мысль. Анфиса обрадовалась и громко сказала:

— Можешь открыть глаза. Есть у тебя праздник. И не один. Звала я, звала — и один, весь весенний такой, откликнулся. Говорит, что не встречаешь ты его совсем, не готовишься праздновать. А так просто без встречи не придет он, уж не обессудь. Назвался он весенним днем ангела Василия. Самый что ни на есть твой праздник, персональный. Так что встречай. Как соберешься, подготовишься, так он и обещал прийти.

— Вот спасибо тебе, Анфиса, — обрадовался Василий. — Ну теперь точно встречать надо, праздник-то самый что ни на есть мой. Исконный.

Вздохнула Анфиса и подумала: чего не сделаешь для таланта, надо устроить Василию праздник, не за горами новая презентация. Да и спальню хорошо бы обновить.

Оказалось, что устроить праздник для хорька Василия было совсем даже не трудно, — лесные жители были довольны, что праздник внеплановый и вовсе не день рождения, так что дорогих подарков можно не делать, а угощение после долгой зимы очень даже кстати. Да и произведения Василия во многих норках висели. Многим он головы своим искусством основательно заморочил.

Гостей собралось видимо-невидимо. Поставили столы прямо под раскидистым дубом на восточной поляне. По своим магическим каналам, да и то с большим трудом, Анфиса нашла даже бывшего ежика, дизайнера котомок. Теперь он предстал в облике гордой птицы по имени Феликс. Большой, красивой и важной. Во многих сказочных местах бывает. Вместо прежних иголок длинные перья выросли, он одно приспособил и записывает впечатления от своих путешествий, встреч и расставаний.

Мне это, честно, кажется всеобщей бедой. Как выяснилось, всеобщее поветрие коснулось и сказочных мест: каждый путешественник мнит себя великим писателем. Вот и Феликс, забросив живопись, решил, что пора писать. Даже пообещал книгу воспоминаний прислать с оказией в Дальний Лес. Только с названием определится, — и пришлет, но пока ни одно приличное название не приходит в голову. Да и некогда ему совсем: задумал он кругосветное путешествие по всем сказочным местам. А тут воспоминания — ну просто ужас с этим творческим процессом…

Прилетел он к самому началу торжества. Взмахнул крыльями и при всех зверях торжественно передал в дар свою норку Василию. Норка-то была знатная, повышенной комфортности — а птице она не нужна. Но мне рассказывал потом, при случайной встрече на пути в Дальний Лес, что подарил совсем не потому, что в другой сказке живет и постоянно путешествует, или потому, что сложно птице в такую норку залезать, а исключительно по широте душевной. Вот, оказывается, как бывает.

У многих лесных жителей душа оказалась тоже удивительно широкой— надарили они Василию подарков разных от щедрот своих. Много ненужных вещей после зимы осталось, а тут такой удобный случай и Василия уважить, и норку слегка расчистить. А Василию совсем непривычно было столько подарков сразу получить. Да и не в подарках дело: ощутил он вдруг, сколько у него знакомых и друзей, и все приятные слова говорят.

Потом все забыли про подарки да угощения. Даже в сказочном мире редко собираются просто так, чтобы просто порадоваться весне и поднять настроение друг другу. Вот и Василий: сидел он под руку с бобрихой и душа отдыхала. Так незаметно, без лишних слов, пришел к Василию его праздник…

Возвращаясь из Дальнего Леса, как обычно, я остановился в Вестбинском королевстве. Дело шло к ночи, и я, сидя в одиночестве в полупустой таверне «У Густава», понял, чего мне не хватает — дня ангела. Вот такого простого и доброго праздника, когда наконец, забросив все дела, мы просто собираемся с друзьями. Может, он заплутал, догоняя меня по дорогам странствий. А может, как и у Василия, спит мой праздник внутри меня, ждет, когда его позовут. Не приходят праздники, если их никто не встречает.

Дарите себе праздник, пока можете. Зовите его в гости, встречайте и наслаждайтесь его обществом! Редкие гости, эти праздники души, в нашем суетном и совсем даже не сказочном мире.