– Глядите! – воскликнул Айари.
Мы опустили каноэ и уставились на корму разбившейся о скалы речной галеры. Из воды торчали прокаленные солнцем, сухие и горячие обломки досок. Ниже застряла сама корма – черная, со свернутым на сторону рулем.
Я подошел поближе. На судне конечно же ничего не осталось.
– Его, должно быть, долго несло течением, – сказал Айари.
Я кивнул. Помнится, много дней назад мы выловили из реки ящик, битком набитый товаром. Никаких следов кораблекрушения мы тогда не обнаружили. В конце концов, ящик мог просто вывалиться за борт. Выходит, у Шабы осталось только две галеры…
Я уперся спиной в обломки судна и вытолкнул их из расщелины. Течение тотчас подхватило их и понесло вниз, на запад. Я вернулся на берег.
– Молодец, – сказал Кису. – Незачем туземцам видеть, что здесь проходили чужаки. Так и нам будет спокойней. Я оглядел берег. В лесу, казалось, все было тихо.
– Правильно, – согласился я. – Но у меня была и другая причина.
– Какая? – спросил Кису.
– Это корабль. Точнее, то, что от него осталось. Корабли должны быть свободными.
Как мог я объяснить охватившее меня чувство Кису, никогда не видевшему сияющих волн Тассы?
– Но ведь меня ты не освободишь, господин? – спросила Дженис.
– На колени, – приказал я. Она опустилась на колени.
– Ты – женщина. Удел корабля – свобода. Твой удел – рабство.
– Да, господин.
– Подними поклажу, – велел я.
Она подняла увесистый тюк и взвалила его себе на спину.
– Выпрямись.
– Да, господин.
Мы с Кису и Айари подняли каноэ и снова двинулись вверх, мимо грохочущего водопада.