Искаженный мир – Одержимые (СИ)

Глава 47 Тяжесть на сердце

— Ну и что вы там устроили? — серьезным тоном спросил Якоб, глядя на эту бестолковую четверку.

Четверка сидит, опустили головы, стыдно им.

Вот только стыдом тут ограничиться нельзя.

— Выпороть бы вас всех за такую глупость. Это же надо было, так подвергать себя бессмысленному риску. Если бы я не вмешался, то собирали бы ваши останки по всем кораллам вокруг.

Ага.

Эту компашку неуравновешенных детишек так достало нападение креветок, что они решили заняться этой проблемой радикально. Ну и не нашли ничего умнее как закинуть бомбу в их логово.

Вот только креветки-богомолы — хищники одиночки, и этого даже Хаос не изменил. «Логово» было скорее площадкой для встреч по вопросам размножения. Возможно, даже шнырявшие вокруг особи искали добычу не для пропитания, а, чтобы впечатлить противоположный пол…

Надо ли говорить, что прерывания своих брачных игр они совсем не оценили?

Пришлось оперативно уносить ноги и им чудом удалось спастись. Да и то не факт, ведь твари могут еще преследовать их.

— Эй, а меня-то за что? — возмутилась Флорайн. — Я в этом не участвовала и говорила не лезть.

— Ты тут самая старшая и самая ответственная насколько я помню, — глянул на нее Живчик заставив девицу втянуть голову. — Чего же не остановила? То, что ты не командир отряда не означает, что ты должна все спускать с рук тем, кто творит глупости. Это очень безответственное поведение, юная леди.

Наемница замолчала.

Вот всегда оно так. На словах — умный, взрослый человек, но как влезть в дерьмо за кампанию — только дай. Вовсю наслаждается тем, что отвечает сейчас только за себя.

«Вокруг меня сплошные глупые дети. Неужели тут кроме меня нет никого взрослого и ответственного?»

Он глянул на Троя. Кирин будто прочел его мысли и покачал головой не желая участвовать в этом нелепом представлении.

— Ну что вы скажете в свое оправдание?

— Мы будем осторожнее! — ответили они хором.

По глазам видно, что ничего они не поняли и будут продолжать совершать глупости.

Хотелось выть и рычать, пока до них не дойдет как сильно он за них перепугался. Было бы неплохо выпороть всех, но они уже давно не дети и просто побьют его за такое.

«Эх, ну и что мне делать?»

Он бы хотел злиться, но просто не мог, не только потому что сам устал, не только потому что просто был рад, что они в порядке, но и… потому что…

«Скоро я снова всех вас потеряю…»

Максим… его первый дорогой сын, которого он оставил на Земле и так долго искал. Бартлби… его второй сын, что дал ему надежду и сил справиться с горем… И даже Кресзентия, которая так хорошо влилась в их семью, что он уже и сам порой не обращал внимание, что и её своим ребенком считал. Он ведь любил их всех и просто не хотел потерять.

— Ладно, давайте лучше поедим и отдохнем. Разбор полетов проведем потом.

Компашка тут же перестала изображать раскаяние и занялись делами по лагерю, а он лишь грустно улыбался…

«Стыдно… как же стыдно…» — крутились в голове Флоры эти мысли.

Оказаться в такой ситуации, быть отчитанной как маленький ребенок, осознавать свои ошибки — это очень унизительно. Последний раз её так опускали носом в навоз лет десять назад, Томас отругал её за чересчур опасную авантюру и был крайне недоволен, что она так глупо поступила. А она только обижено сопела и рычала про себя, ведь хотела, как лучше и думала, что все нормально, а её тут ругают. Потом она, конечно, поняла какую-то ерунду сотворила, но будучи в том возрасте все казалось иначе.

И вот сейчас…

«Живчик прав, почему я их не остановила?»

Идея Бартлби ведь и правда была идиотской, Макс её поддержал, а Зенти колебалась. Сама же Флора прекрасно осознавала, что это идиотизм чистой воды, но как-то ничего не сказала и заколебалась. Когда обдумала все, было уже поздно.

«Чего тут обманывать себя. Все же очевидно… Я просто слишком расслабилась…»

Увы, это горькая правда.

Еще в разговоре с Зенти она признавалась, что ей непривычно общаться с кем-то на равных. Вокруг нее всегда были или те, кто младше, или те, кто старше, а ровесники равные по статусу вообще не появлялись. Она с детства на тренировочной площадке и на учебе, а потому ни о каком нормальном детстве и речи не шло. Она даже в школу никогда не ходила, занимаясь дома с репетитором.

Всегда пыталась оправдать чьи-то ожидания. Всегда за кого-то отвечала.

А потому, когда оказалась отрезана от своих людей и попала в такое окружение, то внезапно осталась без ориентиров. Вначале ее еще немного сдерживало задание, но теперь Живчик — вот он, осталось только доставить. Она ни за что не отвечает, ни перед кем не отчитывается… И ведет себя как беззаботный гуляка, даром, что вокруг опаснейшие земли.

«Я же могла просто дать Барти подзатыльник за глупую идею и Максу пинок, чтобы не слушал, но… промолчала…»

И от такого ребячества было не по себе. Она несколько расслабилась, лишившись ноши командира и оказавшись в своеобразном «отпуске». Потому и замешкалась, когда нужно было принимать какое-то решение, ведь думать тогда не особо хотелось.

«Будет мне уроком…»

И хуже того, что Якоб её отчитывал, наравне с остальными…

«Томас никогда не должен об этом узнать. НИКОГДА!»

Иначе поток шуток или новый выговор не заставит себя ждать.

Флорайн так погрузилась в свои размышления, что просто не заметила, как оказалась тут не одна.

Пока остальные занимались готовкой или обустройством лагеря, она уселась у лампы и просто смотрела на свет, размышляя о своем и занимаясь самобичеванием. Девушка впервые оказалась в такой ситуации, когда на ней не висит сейчас никакая ответственность за окружающих и можно просто отдохнуть, но отдыхать было нельзя.

«Моя миссия не закончилась. Осталось последнее…»

Вот погружаясь в такое она и не заметила, как к ней подсел Макс и парня она заметила лишь спустя несколько секунд.

— Ой, ты как тут?

— Увидел, что ты такая задумчивая и решил не прерывать размышления, — ответил он. — Ты в порядке? Папа может был не справедлив к тебе. Извини. Но он все же волнуется и потому такой нервный.

— А ты я смотрю не переживаешь, — хмыкнула она.

— Да ничего такого, — махнул тот рукой. — К тому же… это даже приятно.

— Что на тебя кричат?

— Что за меня переживают, — Макс улыбнулся. — Последний раз такое у меня было больше года назад… Когда дедушка еще был жив. Он ругал меня за глупые поступки, ворчал и злился, но просто потому что беспокоился.

Он поднял свою черную руку, испещренную шрамами и какое-то время, смотрел на нее.

— Мне этого не хватало…

Девушка ничего не сказала, лишь отвела взгляд.

Этот парень многое пережил за свою жизнь. Много раз судьба била его, по нему видно, но он все же нашел в себе какие-то силы подняться. А она вот расклеивается из-за неопределенности со своей семьи.

«Может я не такая уж и сильная?»

Пораженческие мысли сами собой крутились в голове и отвертеться от них не получалось.

— Не переживай. Думаю, найдется способ как все разрешить.

— Какой ты оптимист.

— Устал быть унылым и депрессивным, — усмехнулся он. — В тяжелые моменты важно иметь кого-то рядом. Поддержка нужна всем. Если бы не Барти, то я точно бы сломался.

— Наверно хорошо иметь такую семью…

— А что насчет твоих? У тебя же есть старшие и младшие.

— Мы семья, но видимся уж больно редко, — вздохнула она. — Когда отец взял меня к себе, то я какое-то время провела с ним, познакомилась с старшими братьями и сестрой… В это время как раз Лукас начал носить свои дурацкие очки… А после были только учеба и тренировки, далее практика и работа. Особо некогда было нам общаться. Великая цель заставляла двигаться и только это важно.

— На пути к «великой цели» главное не потерять себя, — философски заметил Макс. — Был у меня один знакомый что думал, будто цель оправдывает средства… Он плохо закончил свою жизнь.

— С нами такое не может быть.

— А то что сейчас происходит разве не показатель?

Она не могла ответить, так как сама не понимала.

Всю жизнь её учили одному, что нужно не только быть эффективным, но и благородным. Что пускай у них важная цель, но нельзя опускаться до уровня животного, ведь тогда сам станешь не лучше своего врага. Что нужно всегда принимать удары судьбы с достоинством…

Но последние события словно говорили ей — Все поменялось.

И когда это изменилось, сказать не могла. Мир просто вдруг стал другим, а Флора все проморгала…

— Не переживай. Все как-нибудь образумиться.

— Буду надеяться.

Она опустила голову.

Макс рядом с ней как-то заерзал.

— Это… если нужна будет помощь… ты обращайся. Мы все же… команда сейчас.

Это предложение стало несколько неожиданным.

Он отвернулся, смотря в сторону, явно чувствовал себя неловко, не знал, что еще сказать.

Данное предложение показалось Флорайн очень милым. Она привыкла получать что-либо просто потому что так нужно. Подчиненные помогают командирам, а начальство помогает подчиненным — все логично, но вот так…

— Спасибо, — она улыбнулась, посмотрев на нее. — Я подумаю.

Парень с чего-то покраснел и быстренько ретировался, сославшись на то, что ему нужно помочь другим.

Она же какое-то время смотрела ему в спину, но на душе лишь снова стало тяжко после осознания простой истины:

«Ничего не получится, Макс… Скоро ты… будешь ненавидеть меня…»

— Ага, вот так, еще… — бормотал Барти работая над котелком с особым варевом. Нюхать его не рекомендуется, потому он и сидел чуть поодаль от остальных. А то еще поймут, что именно он им потом скармливать будет, вообще с ума сойдут.

В Храме подобное может вполне пригодится, а за «спасение» города от демонов их наградили всякими полезными подарками. Он же попросил несколько лишних пустых глифов, чтобы создать еще «спиральных стрел» или других взрывных «игрушек». Мало ли что будет нужно. А еще попросил рецепт и ингредиенты для особо мощного стимулятора, который может пригодится. При приеме этот препарат ускоряет метаболизм, обостряет реакцию и заставляет тело и разум работать за пределами возможного. Штука мощная, но настолько же мощны и побочные эффекты. Даже крепкому, неоднократно эволюционировавшему организму лучше после такого отдыхать где-то с месяц, а неоднократное применение подобного и вовсе ведет прямо в гроб. Однако, ситуация такова, что им вполне может понадобится подобное «средство последней надежды».

Потому он и работал не покладая рук уже несколько дней над этим настоем, благо основная сложность именно в правильной подготовке ингредиентов. Будь у него своя полевая лаборатория можно было бы такого замутить, но чего нет, того нет.

— Эй, чего ты не спишь, малыш? — отвлек его от работы голос отца. — Сейчас не твоя очередь дежурить, так что отдыхай.

— Да я пока не устал, — отмахнулся он. — Просто хочется чем-то занять себя. Да и закончить со стимуляторами. Как сделаю всем раздам по ампуле. Не хочу сидеть без дела.

— Тебя что-то волнует? — забеспокоился папа. — Это связано с тобой и…

— Нет, не с этим… — немного замялся он. — С этим тоже, но не так… Как бы сказать… Я себя несколько неуютно чувствую. Я не такой как Макс и…

— Да, ты не такой, — кивнул папа. — Ты другой. Ты также дорог мне, как и он.

— Знаю просто… Ты его так долго искал.

— И только благодаря тому, что в моей жизни появился ты, я смог столько прожить, сынок, — он тяжело вздохнул. — Когда я потерял все, то стал странствовать только чтобы не думать о потерях. И уже не было у меня причин жить. И когда в моей жизни появился ты, я смог воспарять и напомнить себе ради чего существую. Ради своей семьи.

— Хех… Да знаю, — парень слегка улыбнулся.

— И не думай, что я люблю тебя меньше чем его.

— Хех… Может тогда мое имя назовешь?

— Конечно, Не-Максим, — усмехнулся папа.

— Ха-ха-ха!

Они вдоль посмеялись над этой шуткой.

Барти несколько успокоился, все же папа прав и не стоит задумываться о плохом. Их впереди ждет Храм Демонов, так что лучше не впадать в негатив.

«Скоро все решится…»

— Отдай!

— Нет!

— Я сказала отдавай! Это мое!

— Не могу я его отдать! Как ты вообще это себе представляешь, совсем сбрендила⁈

— Это мне говорит чокнутая с раздвоением личности. Мне плевать что ты там можешь! Это мое воспоминание. Я не разрешала тебе его брать.

— Ты сама его дала, когда мы нанесли удар по Устрице. Так что это ты виновата.

— Нет! Ты врешь! Ты всегда врешь! Я не верю тебе!

— Гр-р-р! Как же ты меня бесишь!

Проблемы в голове все нарастали и Зенти уже не могла понимать, как тут быть. Каждый вечер идет один и тот же спор самой с собой, когда Крес не хочет принимать тот факт, что то воспоминание теперь их общее.

И если в бою они работают слажено, договорились кое-как, то вот в остальном ссор и ругани стало больше. Так проблема еще в том, что сама Крес стала какой-то больно наглой и поумнела чуток. Заболтать её не получается, и она все больше давит. Зенти уже и не знала, как дальше быть, ведь ощущала, что теряет инициативу.

— Зачем тебе вообще это воспоминание? Подумаешь, какой-то поцелуй. У нас же и в прошлом парни были и целовались мы с ними.

— Нет! Это твои воспоминания, а не мои. Плевать тебе самой было на них всех, ведь ты их просто использовала. Да и не нравилось тебе это никогда. А это был МОЙ первый поцелуй, и я хочу его только себе!

— Ты просто выдумаешь себе всякую глупость. Зачем тебе вообще эта чушь⁈ Ты что влюбилась что ли в этого дурака⁈

— Не называй его так! И не влюбилась я ничего! Просто… Это не твое дело! Сама-то с ним танцевала и все еще купаешься в этих воспоминаниях.

— Что⁈ Нет! Ничего подобного!

А на самом деле правда. Порой она воспоминала тот миг и чувствовала что-то…

«Нет, мне он ни капельки не нравится… Ах! Я уже выражаюсь как эта дурында! Совсем с ума схожу!»

Беды с башкой становились все серьезнее и если что-то не предпринять, то девушка чувствовала, что её скоро разорвет.

— Все достала! Обсудим это потом!

— Эй, не уходи от разговора!

С большим трудом, но Зенти все же удалось заглушить этот голос и прийти в себя. Благо никто не заметил ничего и все подумали, что девушка просто спала. Она какое-то время просто лежала, ощущая неприятные последствия на собственном настроении.

Украдкой она бросила взгляд на Барти… на Барти, которого ей все труднее было называть прозвищем «Зануда». Она и сама не поняла, как это так резко изменилось все и…

«Черт, это был просто ужасный поцелуй. Кривой, неуклюжий, никакого умения!»

Она злилась на него и на эту дуру Крес, что такое сделала.

Однако…

Однако…

Однако что-то было еще…

«Ну почему тогда этот поцелуй ощущался лучше всех что у меня были в жизни?»

Вопрос, на который она не может найти ответа.

С такими мыслями она и заснула…