Исчадия Ада. Предвестники апокалипсиса (СИ)

Глава 35

Обсудить услышанное в Храме Ожидания оказалось некогда. Наблюдатель не обманул. Стоило Сконеву с командой возвратиться на борт «Серого Кардинала», как системы начали оживать. Менее чем за пять минут корабль был полностью готов к старту. Сама собой отпала проблема поиска гиперпортала. Дааг все сделали сами. Используя поле неизвестной природы (датчики корабля не регистрировали никаких изменений за бортом), они разогнали судно и направили в нужную сторону. Вскоре прямо по курсу показалось хорошо знакомое переливающееся во всех спектрах свечение.

Но мало просто добраться до Шреи. Несмотря на дипломатический статус «Серого Кардинала», он все же без предупреждения проник в подконтрольный чужой расе сектор космоса. В принципе ничего криминального, но по выходе следовало заглушить двигатели, представиться, назвать цель визита. И все это как можно быстрее.

Именно поэтому Хеели Де Хан сразу осталась на командном мостике. В то время, пока Сконев связывался с ближайшей контрольной базой ШрейЗиРэн, аллари в экстренном порядке налаживала закрытый канал связи с собственным представительством.

ШрейЗиРэн и без того не отличались особенной приветливостью, а уж во время своего самого главного празднества становились патологически чопорными. Для того чтобы инопланетник мог в качестве гостя присутствовать в храме «ТаШаРу–Саг», ему необходимо приглашение. Обычно такие приглашения рассылались всем дружественным представительствам. «Серый Кардинал» такого приглашения, разумеется, не имел.

— Да, это очень важно! — почти кричала аллари. — Нет… Триумвират здесь ни при чем. Точно! Все намного сложнее… Помощь? Возможно, потребуется. Главное – свяжитесь с Абенлу. Пусть удвоят охрану торжества. Возможно нападение со стороны группы гостей. Предположительно людей… Вообще пусть будут крайне внимательны ко всем. Я не знаю, чего им точно ожидать. Провокация, попытка срыва церемонии – все что угодно. Основная цель – реликвия «ТаШаРу». Да, я уверена.

Далее Хеели Де Хан заговорила на наречии, которого не оказалось в базе данных универсальных переводчиков, используемых командой. Сконев. А тот, к этому времени уже закончивший разговаривать с ШрейЗиРэн, посмотрел на аллари.

«Что ж, у каждого должны быть свои секреты».

Главное сейчас – попасть на празднество. Пусть говорит все что угодно.

Наконец, Хеели Де Хан прервала монолог.

— Нам придется подождать. Содружество сделает все возможное, чтобы мы успели к началу службы.

— Думаешь, эти предвестники возвращения станут ждать начала?

— Не знаю. Выбора у нас нет.

— Я попробую связаться с Триумвиратом. Возможно, они смогут помочь…

— Стойте, — аллари порывисто подалась вперед. — Вся команда «Серого кардинала» объявлена вне закона, дезертирами. За вашу поимку назначена хорошая награда.

— Нет… — Сконев тяжело сглотнул внезапно посолоневшую во рту слюну.

— Дезертирство признано на официальном уровне, и уведомление об этом разослано во все системы и представительства.

— Значит, ШрейЗиРэн нас выдадут. У них не самые лучшие отношения с человечеством, но преступников они выдают.

— Они выдают любых преступников, независимо от их принадлежности. Что вам сказали на контрольной базе?

— Предложили ожидать… — развел руками Константин. — Я сказал, что мы были приглашены в последний момент и данные о нас могли еще не поступить в их базу. Сказал, в скором времени по этому вопросу с ними свяжется Содружество.

— Все правильно. Оно свяжется. По крайней мере, я очень на это надеюсь.

Следующие три часа тянулись долго. ШрейЗиРэн словно забыли о находящемся в их космическом пространстве чужом корабле. На все повторные попытки установить с ними связь приходил один неизменный ответ: ожидайте.

Ожидание перерастало в волнение, волнение в панику. Константин не находил себе места, а его волнение, словно зараза, передавалось остальным членам команды. Создавалось ощущение, что общая нервозность становится их визитной карточкой.

Впервые за свою карьеру Сконев жалел, что каждая раса, даже самая продвинутая в техническом развитии, обязана уважать права и законы остальных членов галактического сообщества. Любая раса, даже столь сильная, как аллари! Куда проще было бы поставить Доминату ультиматум, закрыть «ТаШаРу–Саг», взять его плотным кольцом и проверить каждого гостя. Пусть будут дипломатические скандалы, но это куда лучше полного уничтожения галактики.

Но кто он такой, чтобы диктовать свои условия Содружеству? Указывать, что ему делать. Даже Хеели Де Хан – официальный наблюдатель – вынуждена в который раз вглядываться в обзорные экраны, будто ожидала там чего‑то необычайно интересного или важного.

— Входящий вызов, — сообщил первый пилот.

— От кого?! — почти выкрикнул Сконев.

— Представительство Содружества аллари.

— Принять!

Хеели Де Хан уставилась на оживающее голографическое изображение соплеменника.

— Слушаю вас, — торопливо проговорила она.

— Вы понимаете, что ставите Содружество в сложную ситуацию? — спросил мужчина–аллари.

— Понимаю, — Хеели Де Хан говорила абсолютно спокойно. — Я бы не просила о нарушении установленного порядка присутствия в «ТаШаРу–Саг», если бы не особая важность дела.

— Что ж, мы доверяем вам, посол, — выждав небольшую паузу, сообщил аллари. — Принадлежащий Триумвирату человечества фрегат «Серый Кардинал» вправе двигаться в направлении планеты Абенлу, принадлежащей Доминату ШрейЗиРэн. Команда фрегата занесена в список гостей на общих основаниях. Персонал «ТаШаРу–Саг» поставлен в известность об угрожающей храму опасности, ими будут предприняты соответствующие меры защиты. Это все. Хеели Де Хан, Константин Сконев, по завершении миссии вам предстоит объяснить Содружеству очень многое, имейте это в виду.

— Разумеется, — поклонилась аллари.

Связь прервалась.

— Все в порядке, капитан? — осведомился пилот.

— Кажется, да… — Константин с трудом сглотнул ком в горле. Во рту пересохло. — Ложимся на курс до Абенлу. И сообщите команде – всем готовиться к высадке, игра начинается.

— Есть, капитан!

— Хеели Де Хан, можно вас ненадолго задержать? — уже в коридоре Сконев окликнул аллари.

— Конечно. Чем могу быть полезна, капитан?

— У нас осталось еще одно дело, — он выудил из кармана комбинезона имплантант Дааг. — Полагаю, капитан должен первым примерить на себя новые технологии. Будете свидетелем?

— Хорошо.

Они проследовали в каюту Константина, сели за круглый стол.

Сконев подбросил на ладони кругляшок, затем положил его перед собой. Ничем не примечательная металлическая бляха. Никаких украшений, насечек, надписей. Разве что излишне теплая, словно ее предварительно кто‑то специально держал в руке, грел.

— Что ж, самое время проверить – насколько наши неожиданные союзники к нам лояльны.

— Вы сомневаетесь в их словах? — спросила аллари.

— Не то чтобы сомневаюсь… Скорее, не полностью доверяю. Кто знает, что у них на уме. Мы даже не знаем – кто они и почему вдруг проявляют столь активную заинтересованность Церберами и предвестниками их возвращения. Я не верю, что разумная и высокоразвитая раса так просто отрешится от мира, от всех стремлений и посвятит свое существование одной единственной цели. При этом, когда момент «Х» все же пришел, она в сущности, оказалась недееспособной. Вам не кажется, здесь что‑то не сходится?

— Вы правы, капитан, — немного подумав, сказала Хеели Де Хан. — У меня не было времени посмотреть на этот вопрос с другой точки зрения. Моя ошибка. Для меня первоочередной задачей было проникновение на Абенлу. Но в ваших словах есть доля истины. И это следует обдумать.

— Предлагаю обдумать вместе уже после того, как завершим дела на Абенлу и сохраним реликвию «ТаШаРу» для Домината, — усмехнулся Константин. — Нас ждет увлекательное путешествие на огненную планету и церемония, на которую допускаются лишь избранные. Еще сутки назад я и мечтать о подобном не мог.

— Все меняется столь стремительно, что у меня возникает чувство, будто мы плывем по уже выверенному кем‑то свыше курсу. Наши действия кем‑то строго просчитаны.

— Не говорите так, — Сконев уставился в мониторы. — Я стараюсь сохранить жизни своим людям, но все равно теряю их. Если все предопределено заранее, зачем бороться?

— Нет, нет, именно просчитаны, но не предопределены в том смысле, в каком говорите вы. Все не совсем так. Мы считаем, что каждое существо в галактике проходит множество кругов развития, прежде чем достигает своей наивысшей точки. В одной из ваших религий есть нечто подобного. Наивысшая точка – точка максимального развития, просветления. Достигнув этого состояния, существо, независимо от его расовой принадлежности, сливается с глобальным информационным потоком, окутывающим всю галактику, все галактики… Такому разуму становятся доступны все знания.

— Даже если предположить, что все действительно так, что насчет предопределенности?

— Мы считаем, что каждый новый виток существо начинает с некоторой… скажем – стартовой точки. Она определяется исключительно заслугами и достижениями, совершенными или не совершенными на предыдущем витке. Далее идет накопление новых достижений, которые определят начальную точку в будущем. Получается, что след прошлого лежит на нашем следующем шаге, но не полностью определяет развитие текущих событий.

— Хотите сказать – важно само стремление, попытки изменить положение дел?

— Именно, — кивнула аллари. — При любом нашем выборе очень важна свобода воли, мотивация, конечные цели.

— Все это слишком сложно для меня, — Сконев снова взял кругляшек Дааг, поднес его к глазам. Потом положил на ладонь, сжал. — Пора сделать важный шаг, посмотрим, как он отразится на моем будущем, — усмехнулся он.

Первое время ничего не происходило. Константин по–прежнему ощущал гладкую теплую поверхность. Но внезапно это ощущение исчезло, появилось чувство, будто в ладонь что‑то внедряется, ввинчивается. Сконев разжал пальцы. Вместо ожидаемого имплантата на коже виднелась черная отметина, похожая на обычную татуировку. От центрального круга во все сторону разбегались ломаные линии, которые в итоге образовывали довольно витиеватый орнамент, отчасти повторяющий расположенные под кожей капилляры.

— Вот уж спасибо! — не сдержал досады Сконев. Он, который чуть ли не с презрением относился ко всем, кто занимался модификацией собственных тел в так называемых эстетических целях – теперь сам вынужден ходить с рисунком на руке. Неприятная насмешка судьбы, что и говорить. — Ну, и что дальше?

— Дальше нас ждет «ТаШаРу–Саг», — Хеели Де Хан отсоединила от скафандра перчатку, взяла второй имплантат. — Полагаю, это посещение станет точкой в наших спорах и вопросах. Так или иначе…

Планета не имела орбитальной базы как таковой. Ее роль выполняла многокилометровая конструкция, представляющая собой строгую сетку, в узлах которой причаливали гостевые корабли. Здесь не было ремонтных ангаров, жилых комплексов, даже отсеков для отдыха или принятия пищи – бесконечные нумерованные коридоры и развилки. Конструкция использовалась исключительно как временное место для стоянки кораблей, прибывших на празднество. На поверхность планеты разрешалось опускаться только пассажирским капсулам – пилотируемым или нет – и небольшим фрегатам. К счастью «Серый Кардинал» отвечал этим требованиям.

Для охраны Абенлу от возможного вторжения использовалось большое количество автономных дронов различного размера и назначения. По сути, они являли собой объединенную в общую сеть систему, способную выполнять задачи как на поверхности планеты, так и в ее атмосфере, и на орбите.

Получив разрешение на снижение и координаты посадочного поля, корабль начал вход в атмосферу Абенлу. Планета появилась на обзорных экранах, но даже тогда она не сразу открыла гостям свое истинное лицо.

Абенлу представлялась серым, грязным комком спекшейся пыли. Рассмотреть очертания ее материков можно, только проникнув через толстые слой вулканического пепла, постоянно витающего в атмосфере планеты. Только при спуске на несколько километров, команде «Серого Кардинала», рискнувшей посетить это негостеприимное место, открывался поистине гнетущий вид – черная выжженная поверхность, то и дело рассекаемая огненными всплесками.

Абенлу – планета–кладбище, планета–отчаяние. Для любого, кто хоть раз взглянул на ее поверхность, только не для ШрейЗиРэн.

Если следовать верованиям Домината, то именно это место некогда стало колыбелью их цивилизации. Именно с нее они делали свои первые шаги в освоении космического пространства. Планета–испытание, планета–осмысление.

Большую часть ее поверхности покрывали застывшие лавовые образования, непрерывно выбрасывающие в разряженную атмосферу клубы вулканического газа и пепла. Здесь не было дня – лишь ночь и тусклый вечер. Редкие островки сухой растительности, все еще борющейся за существование. Грязные лужи, называемые здесь глазами богов, в своем составе содержали столько примесей, что уже давно стали смертельным ядом для любого живого организма.

Температура на поверхности практически не менялась, варьируясь в небольших пределах возле отметки в минус пятнадцать градусов по Цельсию.

Что стало причиной столь плачевного состояния некогда цветущего мира – для всех рас оставалось загадкой. ШрейЗиРэн никогда и никому не раскрывали этой тайны, ссылаясь на кару богов и искупление, которое должен пройти каждый член их общества. С завидным упорством, граничащим с помешательством, они продолжали хранить привязанность к Абенлу, поддерживая на ней хотя бы легкое подобие собственного присутствия.

Основная проблема планеты заключалась в непрекращающихся извержениях тысяч вулканов самой разной мощности. При таких условиях любое, даже самое крепкое строение рано или поздно было бы уничтожено. Но храм «ТаШаРу–Саг» нерушимо стоял уже не одну тысячу лет. Многие достижения Домината в области энергетических щитов и всевозможных металлических сплавов первоначально имели целью поддержать храм в жизнеспособном состоянии. Планета стала своеобразной скороваркой, чьи недра пронизывали всевозможные конструкции, сдерживающие и перенаправляющие потоки газов и магмы. Особенно велико их скопление у самого храма и в непосредственной его близости.

Однако до «ТаШаРу–Саг» надо еще добраться. Ни один корабль не имел права садиться возле него. Взлетно–посадочное поле с небольшим космопортом расположилось почти в ста километрах севернее.

Сконев чувствовал медленно охватывающую его апатию. Отчего‑то созерцание унылой поверхности Абенлу действовал на него подобно снотворному. Он понимал, что было бы много хуже, если бы планета оказалась густо заселена. В этом случае можно даже не надеяться отыскать среди миллионов жителей несколько диверсантов. Но здесь, где все действо будет разворачиваться вокруг одного конкретного предмета, а количество приглашенных измеряется всего несколькими сотнями, полагалось если не радоваться, то испытывать осторожный оптимизм. Отчего же так муторно на душе? Отчего голова, словно пустой колокол? Хочется все бросить и умчаться куда‑то так далеко, чтобы забыть и о предвестниках, и о реликвиях. Обо всем. Константин машинально потер ладонь с недавно обретенной «татуировкой».

«Забудешь, как же…»

На взлетно–посадочном поле довольно оживленно. Возле всевозможных кораблей и капсул суетились дроны ШрейЗиРэн. Они выставляли защитные экраны, следили за порядком, встречали гостей и провожали их до следующего пункта в их не самом комфортном путешествии.

От «Серого Кардинала» к храму «ТаШаРу–Саг» направился сам Сконев, Хеели Де Хан, Дэйд Касад, Чарльз Бишоп и четверо членов команды корабля. Остальные остались на борту на случай непредвиденной ситуации.

— Кто‑то из Содружества еще будет? — спросил Константин у аллари.

— Не знаю. Обычно от каждой расы прилетает несколько делегаций.

— Ладно, в любом случае мы не вступаем в столкновение. Надеюсь, до него вообще не дойдет.

— Доминат вполне сможет самостоятельно позаботиться о своей реликвии, — ответила Хеели Де Хан, но в ее голосе не слышалось уверенности.

— Нам бы не светить своими рожами, — буркнул Касад. — Не думаю, что представители Триумвирата будут рады нас видеть.

— На время праздника вам ничего не грозит, — сказала аллари. — Вы под защитой Домината.

Сконев старался не думать о том, что будет потом. Если даже миссия завершится благополучно и среди людей вскроется опухоль неизвестного ранее культа, поможет ли это его команде избежать трибунала?

Оставшуюся часть пути до храма предстояло проделать на скоростном экспрессе. Несколько автономных вагонов, сцепленных в один состав. Внутри довольно аскетично. ШрейЗиРэн вообще относились к привычным большинству остальных рас удобствам с брезгливостью и непониманием. Эти механизированные существа сумели избавиться от многих слабостей, обратив их в силу. Однако сила практически полностью лишила их эмоций и тех маленьких потребностей, без которых вполне можно обойтись, но именно они делают жизнь более насыщенной и полной.

То ли из‑за катастрофы на собственной планете, то ли в связи с постоянными модификациями – для представителей ШрейЗиРэн обычное зачатие и рождение стали невозможны. Теперь продление рода шло исключительно искусственным путем. При этом иммунитет у новорожденных практически полностью отсутствует. Организм ШрейЗиРэн формируется в течение двадцати лет. Только после этого можно начинать модификацию. До этого времени молодые особи обитают в специальных карантинах, где и проходят обучение.

Модификация проводится за несколько подходов и в общей сложности занимает несколько лет. За это время организм ШрейЗиРэн в большой степени претерпевает изменения. Органическая плоть заменяется искусственной, а оставшаяся органика накачивается всевозможными антибиотиками, гормонами и стимуляторами.

В итоге получался гибрид, в котором органической плоти значительно меньше искусственной, дополненной различными имплантатами и дополнительным оборудованием. Таким существам уже не требуются мягкие сидения или утонченные кушанья.

Экспресс на огромной скорости мчался по просторам выжженной планеты. Антигравитационный двигатель позволял избежать строительства каких‑либо дорог. В больших окнах мелькали красно–коричневые однотипные пейзажи. Отдаленные горные хребты немного дымили, но на Абенлу такое проявление вулканической активности даже не стоило принимать всерьез.

— Ничего особенного… — хмыкнул Касад, остановившись у входа в Храм «ТаШаРу–Саг». — Я думал, он намного больше.

— Не спешите в выводами, — одернула его Хеели Де Хан. — Строение действительно грандиозное, но большая его часть находилась под поверхностью планеты и закрыта для посещения представителями инопланетных рас. На поверхности размещаются только так называемые «комнаты очищения».

— Не знаю, не знаю… — не сдавался техник. — По мне, так клетка какая‑то…

Действительно храм можно было сравнить с огромной и очень изящной золотой клеткой. Материал, который для его строительства использовали ШрейЗиРэн, имел желтый оттенок и даже при ближайшем рассмотрении вполне мог сойти за золото. Разумеется, на самом деле он представлял собой сложный сплав, способный выдерживать колоссальные нагрузки как деформирующие, так и температурные.

Команда Сконева впервые видела «ТаШаРу–Саг». Доминат никогда не позволял запечатлевать центр своего поклонения не только инопланетникам, но и собственным гражданам. Содружество аллари – исключение. Они вполне могли наблюдать за рождением культового сооружения, но не распространялись об этом. Впрочем, как и о многих других известных им чужих секретах. Свою же тайну ШрейЗиРэн охраняли с трепетом и максимальным тщанием. А охранять было что.

Обширные куполообразные конструкции большей частью состояли из металла и особого многослойного стекла, чей самый верхний слой покрывался выгравированными письменами.

— Что там написано? — спросил Сконев.

— Это выдержки из единственной святой книги ШрейЗиРэн – «ТаШаРу–Сандара», — пояснила аллари. — Считается, что они помогают вошедшим в храм взглянуть на себя со стороны, задуматься о своей жизни, осознать собственные ошибки.

— Этого нам как раз и не хватает, — проговорил Чарльз Бишоп.

— Я бы на вашем месте разговаривала более уважительно, — голос Хеели Де Хан похолодел. — Любой ШрейЗиРэн имеет полное право убить вас на месте, если услышит подобные слова.

— Касад, Чарльз, обойдемся без комментариев. У нас есть миссия, и, если она провалится из‑за того, что у кого‑то слишком длинный язык, — я и пальцем не пошевелю, чтобы оградить вас от реакции Домината.

— Да, капитан, — присмирел десантник.

— Взяли бы оружие, я бы чувствовал себе увереннее, — сказал техник недовольно, но теперь он говорил почти шепотом.

— Любой пришедший в храм обязан оставить в комнатах очищения не только любое оборудование и оружие, но и очистить свои мысли, избавиться от дурных помыслов, — тут же пояснила аллари.

— Значит, мы будем на равных с предвестниками, — проговорил Сконев. — Это хорошо.

Первых ШрейЗиРэн они увидели только в зале, который предшествовал комнатам очищения. Просторное помещение с каменным мозаичным полом и множеством вакуумных лифтов отсекалось от внешнего мира парой герметичных дверей. Здесь поддерживался свой микроклимат. Параметры воздуха, температуры и влажности выбирались таким образом, чтобы представитель каждой расы смог бы, пусть и с некоторым неудобством, но дышать без скафандра.

Каждый раз, при встрече с ШрейЗиРэн, Сконев не мог отделаться от мысли, что общается с автоматом. Даже Кен–Кун казались ему более живыми, чем эти сторонники синтетического пути развития.

Далекими предками ШрейЗиРэн являлись огромные полутораметровые насекомые, отчасти похожие на земных богомолов. Как правило, представители Домината имели бледно–зеленую или бледно–серую окраску, что повторялось в цвете их доспехов. Они располагали четырьмя трехпалыми трехсуставчатыми ногами и двумя двухсуставчатыми руками, которые заканчивались подобием трехпалых клешней. На голове, по форме напоминающей уменьшенную крокодилью, небольшие усики–локаторы – основной орган чувств представителей этой расы.

С ног до головы закованные в броню, ШрейЗиРэн не нуждались в одежде, однако иногда затягивались в облегающие комбинезоны, которые на самом деле представляли собой специальное напыление. После нанесения оно быстро затвердевало и превращалось в подобие прочной резины.

Благодаря избранному пути развития и модификации собственных тел, ШрейЗиРэн оказались крайне стойки к перепаду температур, отсутствию кислорода и даже прямому урону от слабого энергетического оружия. А также могли долгое время обходиться без пищи и воды.

Именно такие существа бродили по залу ожидания, цокая по камню металлическими ногами. Они приветствовали гостей, указывали на соответствующий им лифт. Правда, группа Сконева прибыла как раз впритык началу таинства службы, а потому иных гостей в зале почти не наблюдалось.

Трое представителей крунов никак не могли определиться с тем, кто же первым войдет в начерченный на полу круг, чтобы отправиться в комнату очищения.

Константин усмехнулся про себя: этим «ребятам» не помешало бы очиститься в прямом смысле этого слова. Он успел снять шлем, а потому хорошо уловимый на расстоянии запах давно немытых тел успел достичь его носа.

Кроме этой душистой троицы в зале присутствовали двое свиршей. Они просто стояли и смотрели в куполообразный прозрачный потолок. Сквозь стекло виднелось небо, но не загаженное постоянными вулканическими выбросами, а чистое и высокое. Вероятно, таким оно было на заре становления Домината, когда Абенлу еще не превратилась в огнедышащую печь.

— Доминат ШрейЗиРэн рад приветствовать представителей Триумвирата человечества и Содружества аллари. Да не распадется ваша плоть в веках, — стальным голосом, без интонации проговорил подошедший к группе Сконева киборг. На его лице–маске отражались разноцветные световые пятна. Но так как подсветки в самом зале не было, то источник свечения, скорее всего, находился под маской… Что означала эта игра света – Сконев не знал.

— Да станут письмена «ТаШаРу–Сандара» пророческими, — поклонился Константин, и его примеру последовали остальные члены команды.

— У вас есть время подготовиться к празднеству, но его немного, — сообщил ШрейЗиРэн. — Большая часть гостей уже в Священном кубе. Поторопитесь, прошу вас.

— Благодарим вас. Мы не опоздаем.

Комната очищения выглядела столь легкой и воздушной, что Сконев ненадолго даже забыл о цели визита на планету. Расположенная выше зала, где они только что находились, комната больше походила на мыльный пузырь, неведомо как сдерживающий удары жесткого климата Абенлу. При этом стены явно имели материальную природу, а не были энергетическим полем. Никакой мебели, кроме нескольких простых металлических лавок.

— Капитан, — голос Хеели Де Хан оторвал Константина от созерцания пейзажа планеты через прозрачные стены. — Простите, что напоминаю, но нам действительно следует поторопиться.

— Да, конечно, — вернулся к реальности Сконев. — Не станем задерживаться. Скафандры, все механические и электронные приборы долой. Подчеркиваю – абсолютно все. Нас не пустят на церемонию, если обнаружат что‑то запрещенное. При этом повторного шанса пройти не будет. Нас просто выставят. Это понятно?

Ответом ему стало сосредоточенное молчание и шум снимаемых скафандров.