Исчадия Ада. Предвестники апокалипсиса (СИ)

Глава 11

Монотонный стук до сих пор стоял в ушах. Голова раскалывалась. Четыре часа в пустом вагоне товарного поезда превратили окружающий мир в бесконечное мельтешение серо–коричневых пейзажей. Джи'м Скиф не сомневался, что в дополнение к травмам, полученным в аварии, подхватил воспаление легких. Пронизывающий сквозняк, казалось, выстудил его тело, став достойным продолжением ночной прогулки под дождем. Когда Джи'м выбирался из вагона на конечной станции, его зубы отбивали быструю чечетку.

Земля оказалась в точности такой, какой он ее себе представлял: мрачная, гнетущая, суровая. За те дни, что он здесь находился, солнце ни разу не пробилось сквозь плотный строй серых облаков. Здания большей частью имели приземистые кубические формы, напоминающие огромные металлические ящики с дверьми и окнами. Никаких ярких цветов – кругом угрюмые, одинаково одетые люди, много вооруженных патрулей. И это днем, когда закончился комендантский час.

Только чудом ему удалось разминуться с патрулями. Он старался быть незаметным, сливался с потоком, прятался в узких улицах и подъездах.

Санкт–Пет оказался весьма оживленным городом. Уже утром его улицы не пустовали. По дорогам сновал грузовой транспорт. Слышались лязг, гул, объявления, передаваемые по установленным на столбах громкоговорителям, протяжные гудки. Большая часть центральных улиц закована в камень, но стоит отойти в проулок, как камень сменялся топкой грязью.

Из курса истории Джи'м помнил, что больших городов на Земле немного. Большая часть населения проживает либо в военных гарнизонах и округах, либо в поселениях сельского типа. За прошедшие со времени катаклизмов годы климат планеты несколько смягчился, однако все еще оставался весьма суровым. Кроме того – далеко не все области, ранее пригодные для жизни, очистились от наведенной радиации.

Триумвират готовился к крупномасштабной компании по реанимации планеты, приведению ее к состоянию, близкому к тому, что было до катаклизмов. Но климатические установки все еще находились на стадии разработки, а очистных сооружений возводилось крайне мало.

Триумвират – союз трех планет, созданный вскоре после высадки первых экспедиций на Нибиру. Союз, чей целью стало объединение человечества, разрозненного и обескураженного глобальными изменениями в среде своего обитания. Но, как и многие другие благие начинания, со временем идея триумвирата исказилась. Правительства Нибиру и Луны не спешили вытаскивать Землю из состояния вечного просителя. И пусть проситель обладал внушительными кулаками и иногда позволял себе бряцать оружием, но диктовать свои правила он не решился еще ни разу.

Вечная борьба за жизнь. Слабым здесь не место. А Джи'м Скиф чувствовала себя очень слабым. Особенно сейчас, после последних изнурительных суток. Он стал дерганым, вздрагивал от каждого шороха. Ему казалось, что за ним неотрывно следят. Стоит потерять бдительность – и все: представители службы безопасности заломят руки за спину, отведут к маршалу. И дело не в том, что Скиф так уж опасался за свою жизнь – постоянные холод и боль в груди притупили чувство самосохранения. Из памяти не шло увиденное на отдаленной пограничной заставе, где его и нашли – съежившегося и дрожащего.

Нет, маршал не просто так пришел за ним. Теперь это понятно. Он агент! Он хочет заставить его замолчать. Но люди должны знать правду. Должны! Пока еще не поздно!

Джи'м двигался вдоль железнодорожного полотна, прячась за редкими кустами, опорами мостов, спускаясь в низины по насыпи. Чем дальше, тем больше ему попадалось людей. Большей частью рабочие, грузчики, операторы технического транспорта. Впереди же маячила громада космопорта: сплошное нагромождение труб, ангаров, различных хранилищ, вспомогательных строений. Сюда приземлялись многочисленные шаттлы с грузами. Отсюда же они стартовали. Отсюда грузы по транспортным артериям растекались на сотни километров вокруг.

Красными, воспалившимися глазами Скиф посмотрел в небо. В серую муть поднимался угловатый шаттл. Сколь недосягаемым он казался.

Джи'м вышел на бетонную крытую площадку, заставленную контейнерами. Они стояли так, что образовывали настоящий лабиринт. Вокруг суетились люди. Некоторые контейнеры открыты, и из них на погрузчиках вывозили ящики. Все это действо походило на суету в разворошенном муравейнике. Скиф, держась ближе к контейнерам и стараясь выглядеть расслабленным, направился через площадку к чернеющему за ней туннелю.

— Эй, парень, ты что тут делаешь?! — долетел до него недовольный возглас.

Джи'м не придал услышанному значения, но шаг прибавил.

— Стой, я к тебе обращаюсь!

Скиф украдкой обернулся.

— Да–да, хиляк! Бегом ко мне!

Примерно в десяти метрах от него стояли двое вооруженных автоматами людей. Джи'м почувствовал, как внутри все обрывается. Немного отвлекся, поверил в удачу – и вот итог.

— Я не понял, мясо, ты оглох?!

— Что за падаль? — скривился его напарник.

— Никак нет, — еле слышно пролепетал Джи'м.

— Что нет?! — хохотнул первый. — Не падаль? И откуда столько говна вылезает? Сидел бы в своей норе, мясо. Или здоровья много? Так мы это сейчас поправим!

Джи'м затравленно осмотрелся, ища поддержки. Рядом кипела работа. Никто не обращал внимания на назревающий конфликт. Значит, помощи ждать неоткуда.

— Язык в жопу засунул? Что молчишь?

Патрульные шагнули к Скифу.

Он рванул по площадке, поскользнувшись, завернул за угол ближайшего контейнера. Там налетел на стопку мягких, словно большие подушки, свертков. На секунды потерял равновесие, чуть не упал. За спиной уже слышался приближающийся топот. В том, что патруль откроет по нему огонь, сомнений нет. Джи'м метнулся к одному контейнеру, потом резко к другому. Снова завернул за угол.

— Стоять!

Прозвучала короткая очередь. То ли в него, то ли предупредительная – в воздух.

Джи'м рефлекторно пригнул голову, но даже не подумал остановиться. Подобно зайцу, он вилял по коридорам, образованным высокими стенками контейнеров. Несколько раз на пути попадались люди, один даже попытался преградить ему дорогу, но Скиф с разбегу толкнул его в грудь, а когда человек отшатнулся, — бросился в открытый зев контейнера. К счастью, металлический ящик оказался сквозной. На противоположной стороне зиял открытый выход.

— Где он?!

— Побежал туда!

— Урод!

— По ногам стреляй!

Джи'м почти добежал до вожделенного светлого пятна, когда снова услышал грохот автоматной очереди. На этот раз определенно стреляли по нему. Он с разбегу упал на металлический пол, проехался по нему еще метра три, откатился под защиту стопки тюков. Тяжелые пули буквально взрывали стоящие в контейнере ящики. Оглушительный грохот заполнил относительно небольшой объем контейнера. Скиф свернулся калачиком, притянул ноги к подбородку, закрыл голову руками. Автоматы серии «Молот», которыми были вооружены охранники, не предназначались для ведения стрельбы на дальних дистанциях, зато на расстояниях до ста метров обладали внушающей убойной силой.

Джи'м с жадностью глотал воздух, но не мог надышаться. Легкие будто превратились в бездонные пыльные мешки.

Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. Сквозь вязкий звон в ушах Скиф расслышал ругань. Он осторожно выглянул из‑за тюка. У противоположного входа патрульные что‑то пытались объяснить человеку в штатском. Они активно жестикулировали, указывали в направлении Джи'ма.

По всей видимости, в дело вмешался или владелец контейнера, или управляющий площадкой. Скиф не хотел забивать себе этим голову. Он ползком добрался до выхода и, улучив момент, когда на него не смотрели, выскользнул прочь.

Несмотря на переполох, мало кто из рабочих бросил свою работу. В радиусе сотни метров от места перестрелки людей действительно почти не было, но потом все возвращалось на круги своя. Так как персонал, работающий на площадке, одевался сплошь в мешковатые комбинезоны все больше камуфляжных расцветок, то Джи'м не вызывал подозрения. Он даже остановился перекинуться парой слов с небольшой группой, обсуждавших случившееся. Но говорил недолго. Ощущение всеобщего заговора основательно укоренилось в его сознании.

Ну не мог патруль из сотен сновавших туда–сюда работников случайно остановить именно его! Они явно поставлены в известность. А раз так, у них вполне могут иметься среди персонала площадки агенты.

Джи'м, сославшись на дела, распрощался с группой и заторопился к тоннелю. Тот должен вести во внутренние помещения космопорта, а значит – к стартовым площадкам.

Уже на подъезде к тоннелю движение транспорта становилось столь плотным, что водители, вынужденные значительно снижать скорость, двигаясь не более пяти–десяти километров в час. При этом автомобили ехали в четыре ряда: два в одну сторону, два в другую.

Скиф закашлялся. От выхлопных газов воздух у тоннеля превратился в подобие огромной газовой камеры. Он комом вставал в горле, забивал носоглотку, черной пылью оседал на слизистой. Никогда в жизни Джи'м не дышал столь концентрированной отравой, но другой дороги нет. Надо как можно скорее миновать тоннель. Для этого конструкторы предусмотрели узкую ленту тропы, отгороженной от основной проезжей части. По ней двигалась цепочка людей.

Джи'м сглотнул, представив, как невыносимо душно должно быть в тоннеле, если даже на открытом воздухе нечем дышать. Собравшись с духом, он все же ступил на тропу. Вокруг слышались спокойные разговоры: люди, закончившие смену, планировали вечер, делились новостями или просто болтали ни о чем. Большей частью рабочие были крепкие, но не с горами мышц, как десантники, а плотно сбитые, жилистые. Однако попадались и менее одаренные здоровьем, хотя в основном это относилось к молодежи – все больше бледные болезненные лица. Рядом, глядя перед собой пустыми глазами, шел паренек (лет пятнадцать, не больше). Его порядком потасканный комбинезон украшали грязные пятна, возможно даже от засохшей крови. Растрескавшиеся губы паренька беспрестанно шевелились, на скуле виднелась глубокая ссадина в окружении лилового синяка.

Джи'м поспешно отвел от парня взгляд. Настойчиво, но тактично попытался протиснуться вперед, обгоняя основной поток. Иногда его толкали, иногда слышались недовольные возгласы. Но он просто физически не мог позволить себе находиться в этом месте дольше, чем это необходимо для проникновения в космопорт. В голове не укладывалось, в каких условиях работают окружающие его люди. Не колонисты, не солдаты – обычные рабочие рисковали жизнью ничуть не меньше высаживающегося на неисследованную планету скаута. Наверняка уровень смертности среди них не просто высок, а чудовищен.

Спустя примерно полчаса в стенах тоннеля начали появляться ответвления. Часть рабочих заворачивала туда, часть шла дальше. Джи'м попытался представить себе внутреннее расположение строение космопорта. По всему выходило, сейчас могли начинаться разве что служебные помещения. Возможно, душевые, раздевалки. Как ни велико искушение вырваться из дымовой трубы, но Скиф продолжал идти. Когда ни впереди, ни позади не осталось почти никого из рабочих, тоннель резко расширился, оборвавшись сложной развязкой. Потоки транспорта скрывались и появлялись из множества более мелких тоннелей. На первый взгляд абсолютно неуправляемое, движение имело какие‑то закономерности. Некоторые автомобили останавливались, уступали дорогу другим. На подвешенных к потолку вытянутых банках мигали разноцветные лампочки.

Джи'м выискал туннель, куда грузовики въезжали с грузом, и направился к нему. С Земли импортировалось не так много товаров: немного продуктовых, немного – повседневного обихода, немного – кое–каких запчастей для орбитальной станции. Скиф пристроился к одному каравану: огромному грузовику, тянущему за собой натужно поскрипывающий прицеп.

Догнав прицеп, он подпрыгнул, ухватился за металлическую скобу, подтянулся и перевалился через борт. Здесь дышать стало немногим легче, а возможно, это ему только показалось. Носоглотка, казалось, забита пылью и липкой гарью.

Джи'м растянулся на деревянном полу прицепа, ненадолго позволил себе расслабиться. Как хотелось вот так лежать и не двигаться. И пусть вокруг грохот, пусть плохо обработанные доски впиваются в спину. Просто лежать – и больше ничего не надо.

Грузовик ехал еще минут пятнадцать, а потом свет вокруг стал ярче, послышалось громкое шипение стравливаемого воздуха. Джи'м с трудом оторвал тело от пола, осторожно посмотрел над бортом. Губы сами собой растянулись в победной улыбке. Он не ошибся с выбором маршрута! Грузовик привез его именно туда, куда нужно, — к снаряжаемому для старта шаттлу.

Шаттл стоял в довольно тесном, странно освещенном ангаре. Половину помещения заливал яркий свет, другая половина утопала в тени. Если сам корабль имел порядка пятидесяти метров в длину и тридцати в ширину, то от каждого его борта до стен оставалось еще метров по десять, не больше. Ничего удивительного, что в некоторых местах на стенах виднелись глубокие вмятины, толстый слой нагара, а кое–где металл и вовсе оплавился. Чтобы посадить корабль в такую нору, как этот ангар, — надо обладать отменным мастерством. Одно дело идти на посадку, ведомым компьютером космопорта, и совсем другое – выполнять пилотирование самостоятельно, пусть даже используя навигационные средства корабля. Судя по состоянию ангара, некоторые случаи приземления имели печальные последствия. Возможно, часть светильников просто не успели или не посчитали нужным заменить.

Вокруг шаттла суетились люди в грязной униформе. Человек пять. Они указывали на одну из опор, что‑то кричали, спорили.

Грузовик остановился, водитель заглушил двигатель. Джи'м услышал, как хлопнула дверь.

— Э, друг, не! Полет отменяется! Не видишь, посудина совсем развалилась?

— А мне‑то что? Разгружайте! У меня наряд.

— Подотрись своим нарядом. Я сказал – полета не будет!

Джи'м бесшумно выругался. Только неполадок еще не хватало!

— Ты, что ли, техник, чтобы отменять рейс? Я не пойму. Давай каждый будет делать свое дело. Твое дело – разгрузить вот то дерьмо и засунуть его в корабль.

— Жену иди поучи! Сейчас загружать, чтобы через полчаса снова разгружать? Мы с ребятами пас!

— Кто это пас?! Чего стоим? У меня вылет через час!

К месту погрузки подошли двое, в темно–синих комбинезонах с черными вставками.

— Так это… — рабочий сплюнул. — Корыто ваше дохлое. Вы даже не взлетите.

— Птичка еще тебя переживет! Мы с этой опорой уже два вылета сделали. Или какие‑то проблемы? — пилот остановился в шаге от говорившего. Примерно одинаковой комплекции, они стоили друг друга, если бы дело дошло до драки.

— Ребята, по–моему, у нас еще два гребаных умника! Надо? Грузи сам! Я, только потому что так захотел долбаный летун, горбатиться не стану.

Раздались согласные возгласы.

Пилот начал оборачиваться, вроде бы собрался уходить, но вдруг резко подался вперед и нанес рабочему сокрушительный удар кулаком в челюсть. Мужчина отшатнулся, но не упал. Пилот без промедления ударил его прямой ногой в живот.

— Хочешь крови, урод? — прохрипел рабочий. — Будет тебе кровь.

Он рванул навстречу пилоту и сбил его с ног. Оба повалились на пол, обрушивая друг на друга град ударов.

Ангар наполнился звуками борьбы и подбадривающими выкриками.

Джи'м, воспользовавшись общей суматохой, тихо спрыгнул с прицепа, отбежал в тень, прижался к полу. Он бы вполне мог проникнуть в грузовой отсек корабля, но, зная, что взлет может не состояться, решил с этим повременить.

Пилоту, который после падения оказался в невыгодной позиции (рабочий сел на него и орудовал кулаками, словно молотами), удалось перехватить инициативу. Используя ноги, он вывел противника на болевой захват, резко дернул его за руку. Рабочий взревел, но сумел вырваться. Отскочив на пару шагов, он разразился бранью.

Подбадривающие выкрики внезапно стихли.

Второй пилот выхватил из поясной кобуры пистолет, наставил его на рабочих, готовых броситься мстить за покалеченного товарища.

— Продолжим или хватит? — первый пилот поднялся, не сводя глаз с противника.

— Может, сообщим диспетчеру? — спросил напарник. — Эти ублюдки явно не желают останавливаться. К тому же саботируют вылет. А это уже попахивает трибуналом.

— Не надо диспетчера, — рабочий сплюнул кровью. — Размялись, чего страшного? Хотите, чтобы вас разнесло на старте, нам разве жалко?

— Другой разговор, — осклабился первый пилот. — Немного размять кости перед полетом – что может быть лучше? Только имейте в виду – теперь у вас меньше времени. Придется поторопиться.

Джи'м был поражен. Он‑то думал, что в дело вмешается местная служба безопасности. Но нет. Где бы еще такое могло произойти? Явное противодействие человеку, состоящему на действительной военной службе, могло потянуть даже на расстрел. А здесь это в порядке вещей. Как Земля до сих пор не погрузилась в пучину междоусобных войн?

Между тем, двое рабочих направились к небольшим погрузчикам. Двое бросились открывать борта грузовика.

Джи'м Скиф более не ждал. Стараясь ступать как можно тише, он побежал к кораблю. Грузовой отсек уже наполовину заставлен ящиками. Каждый из них покоится в специальном зажиме и не может сдвинуться с места даже в случае сильной болтанки при взлете. Идеальное место, чтобы спрятаться.

Погрузка длилась минут двадцать. Потом примерно столь же предполетной подготовки. Когда взвыли двигатели, Скиф напрягся. Он отлично знал, что нормальный уровень гравитации на кораблях подобного типа поддерживается только в кабине пилотов. Здесь же ему предстоит испытать все прелести перегрузки, а если «повезет», то и перепад температур. И это хорошо еще, если его собственный вес не станет препятствием к взлету. Обычно отсеки грузовых шаттлов заполнялись под завязку, скрупулезно рассчитывалась траекторию взлета. Обычно… в то, что таким же образом поступают здесь, возникали большие сомнения. Так или иначе, но выбора нет.

Шаттл вздрогнул. За бортом раздался протяжный скрежет. Джи'м еще сильнее ухватился за тугие ремни: они служили растяжками для некоторых ящиков. По корпусу пробежала дрожь, корабль качнулся и накренился. Скрежет усилился. Создавалось ощущение, будто шаттл разваливается на части.

В полной темноте отсека все происходящее чувствовалось еще отчетливее. В голове дезертира раскаленными искрами высвечивалось одно единственное предположение: недопустимый вес груза…

Снаружи послышался звук сильного удара металла о металл. Корабль содрогнулся, однако это каким‑то благоприятным образом повлияло на неисправность. Скрежет начал стихать, а вскоре исчез вовсе. Шаттл выровнялся и начал подниматься. Джи'м осторожно выдохнул.