Исчадия Ада. Предвестники апокалипсиса (СИ)

Глава 29

Эль'я Фэррол шла мрачнее тучи. Ей удалось купить все, что она планировала, но на душе легче не стало. Да, теперь Скифу ничего не грозит, до Нибиру он дотянет. Вопрос в другом: каковы будут последствия воспаления? Не принесут ли они осложнений? Пока вина Джи'ма не доказана, для Фэррол дезертир оставался обычным пациентом, который нуждался в пристальном внимании и лечении. То пренебрежение, с которым к нему отнесся черный маршал, обескураживало.

Никогда прежде Эль'я не встречалась с маршалами. Но теперь, обменявшись с одним из них всего несколькими фразами, чувствовала себя оплеванной, словно собственными руками задушила спящего младенца.

— Давно работаете вместе? — неожиданно спросил Нил Джек.

Всю дорогу до госпиталя он молчал и только теперь, на полпути обратно, наконец, заговорил.

— А? Кто? — переспросила девушка. Слова прозвучали тускло, словно сказаны машинально.

— Спишь что ли?! — осклабился десантник. — Ты, старик и этот… с татуировками.

— Да нет… Около двух месяцев.

— А старик представил вас так, как будто давно знает.

— Пришлось очень плотно вместе работать.

— Расскажешь?

Эль'я подняла на него растерянный взгляд. Она до сих пор витала где‑то далеко отсюда, и вполне могло оказаться, что отвечала чисто рефлекторно.

— Зачем тебе?

— Все же в одной команде…

— Это ненадолго, — криво усмехнулась девушка.

— Как знаешь… — пожал плечами десантник.

Несколько минут шли в молчании. Иногда мимо проплывали грузовые платформы. Некоторые управлялись людьми, но большая часть – дронами. В воздухе стоял запах металла, словно где‑то недалеко расположился плавильный цех. Прохожие, большей частью из людей и крианцев, спешили по своим делам, сталкивались, переругивались. Дважды дело чуть не доходило до драки. Предосторожность Сконева не отпускать Фэррол одну оказалась вполне оправданной.

— Это случилось в системе Бездна Аида, — неожиданно заговорила Эль'я. — По секретным каналам связи прошла информация, что на одной из колоний началась невиданная ранее эпидемия. Никаких точных данных, но, судя по тону информации, дело крайне неприятное, — медик поджала губы, помолчала. — Возможно, ты слышал об этом инциденте. Его пытались разобрать быстро, не поднимая большого шуму. Впрочем, как и любые другие подобные случаи… Не получилось, часть снимков каким‑то образом попала в Гипернет. Шума было…

— Что за планета? — поморщился Нил.

— Аскалаф.

— Планету знаю, но об эпидемии впервые слышу, — задумчиво проговорил он. — Странно, вроде Бездна освоена давно. Откуда новая болезнь?

— Давно, — согласилась девушка. — Колония успела разрастись, благо все условия для этого существовали. Аскалаф – планета Земного типа. Климат умеренный, множественные залежи тяжелых элементов. Незначительные отличия в составе воды и атмосферы позволили обойтись без фильтров и систем регенерации. Жизнь шла полным ходом, объемы разрабатываемых ископаемых росли. Меня в составе медицинской группы забросили на планету. К этому времени колония уже находилась на жестком карантине: корабли не взлетали и не опускались. Глушилась большая часть сигналов с планеты. На Кербере и Хароне ввели чрезвычайное положение, но эти планеты, как выяснилось впоследствии, остались чистыми. А нам пришлось спускаться в десантной капсуле.

Лицо Джека вытянулось. И было от чего. Спуск в десантной капсуле не отличался ни комфортом, ни надежностью. При малейшем отклонении параметров входа в атмосферу от расчетных экипаж капсулы рисковал задохнуться, сгореть заживо, умереть от чрезмерного давления. Аппарат мог вообще развалиться. Такой способ десантирования применялся крайне редко, к нему специально готовились. То, что гражданских усадили в десантные капсулы, уже говорило о многом.

— Спуск прошел нормально, — продолжала девушка. — Разве что мы немного промахнулись и приземлились в десяти километрах от намеченной точки. Городок, в котором нам предстояло работать, насчитывал порядка двенадцати тысяч человек. В основном это были шахтеры, рабочие перерабатывающих заводов, обслуживающий персонал. Некоторые прилетели на заработки, другие жили здесь постоянно с семьями.

Эль'я и Джек остановились в просторном зале, у ворот, ведущих к стартовым площадкам частных судов. Время еще оставалось, и можно немного помедлить, не опасаясь подвести капитана.

— Я помню их лица, — взгляд девушки обратился в себя. — Мы шли по улицам города и видели страх. Женщины, дети, мужчины – все они выглядели так, словно побывали в Преисподней. Мне казалось, они готовы растерзать нас только за то, что на нас надеты защитные скафандры. Они шли за нами, смотрели из окон домов, но не приближались вплотную. Не знаю почему… Не знаю до сих пор.

Десантник заметил, как руки собеседницы начали мелко подрагивать.

— Дети, их было очень мало. Мы думали, взрослые не позволяли им выходить на улицу. А оказалось… — Фэррол сглотнула поднявшийся к горлу ком. — Оказалось, мы уже опоздали… Понимаешь? Прибыли в течение двух суток и все равно опоздали! — ее голос сорвался, глаза наполнились близкими слезами.

Джек молчал.

— Ты знаешь, что такое филяриоз? — глубоко вздохнув, спросила медик.

Нил показал головой.

— Очень неприятная болезнь. У человека идет постоянное увеличение размеров какой‑либо части тела. Чаще всего – конечностей. Это происходит за счёт разрастания кожи и подкожной клетчатки и вызывается постоянным застоем лимфы. При этом образуется сильный отёк. Кроме того, больные участки кожи покрываются бородавками и язвами… — девушка задумалась. — Все это симптомы Земного аналога. На Аскалафе мы обнаружили нечто сходное, но куда более опасное.

На лице Джека появилось брезгливое выражение.

— В отличие от хорошо знакомого нам Земного филяриоза, здешняя болезнь развивалась крайне быстро. От момента заражения до летального исхода, а смерть наступала в каждом случае заражения, проходило от трех до пяти дней. За этот период человек превращался в неповоротливое, покрытое кровоточащими язвами чудовище.

Эль'я прикрыла глаза. Перед ее взором встала светлая комната с голубыми занавесками на окнах. Странно, из всей обстановки ей больше всего запомнились именно занавески. В тот день солнечные лучи струились сквозь них, привнося в комнату ощущение тепла и уюта. Однако это ощущение в момент разбивалось об ужасающую действительность. На узкой постели лежала молодая женщина… нет, там лежало то, что всего несколько дней назад было молодой женщиной. Теперь ее тело раздулось до невероятных размеров. Ноги превратились в толстые колонны. На шее взгромоздился огромный пузырь, который до неузнаваемости обезобразил некогда красивое лицо. Но самое страшное – ее тело покрывали сотни, тысячи кровоточащих гнойников. Словно в насмешку над несчастной, на прикроватной тумбочке стояла самая обыкновенная деревянная рамка с фотографией. На ней женщина улыбалась и держала за руку девочку лет пяти.

Несчастная уже не могла говорить, с трудом дышала, но глаза выдавали ее чувства. Такого отчаяния Фэррол не видела ни до, ни после. Тогда она благодарила судьбу, что в комнате нет изображенной на фотографии малышки. Сердце надеялось, что девочка может быть у родственников, но разум разбивал глупые предположения, твердя одно: дети умирают первыми…

В тот раз Эль'я дрожащими руками взяла необходимые анализы, а потом пулей выскочила из комнаты. Она бежала, не разбирая дороги, не видя никого и ничего вокруг. Слезы заливали лицо, вопль бессилия рвался из груди.

Спустя несколько дней она все же набралась храбрости и выяснила имя той женщины. А потом – о чудо! — сумела отыскать ее малышку. Мать, заметив у себя первые признаки болезни, отправила дочку к друзьям. Фэррол не могла себе представить, с каким тяжелым сердцем женщина отсылала родное дитя, зная, что больше никогда ее не увидит.

— Мы бились над эпидемией три недели и ничего не смогли добиться, — продолжила рассказ Эль'я. Она больше не сдерживала слез. — Три недели, не вылезая из скафандра, в окружении умирающих людей. Не знаю, наверное, нас все же ненавидели.

— Но вы справились? — неуверенно спросил Джек.

— Да, конечно, — девушка утерла слезы. — Фундамент под это заложил как раз Дэйд Касад. На Аскалафе он работал по контракту. Так вот, проверяя оборудование одной из разрабатываемых штолен, ему удалось обнаружить странные выделения. Но к нам в лабораторию их принес не он, а один из рядовых рабочих. В состав моей группы входил Ян Богданович. Выделения его заинтересовали. И с того момента все покатилось, словно снежный ком. Рабочий свел нас с Касадом, тот почему‑то всегда работал один. Руководству это не нравилось, но из‑за этого уволить хорошего мастера они не решались. Касад показал место, где обнаружил выделения. Оказалось, что во время разработок машины вскрыли какую‑то древнюю пещеру.

— Я почему‑то так и подумал, — сказал Нил Джек. — Никто не любит, когда копаются в его внутренностях. Даже планеты…

— Получается так… — еле заметно улыбнулась девушка. — В пещере мы обнаружили организмы, напоминающих Земных червей. Вирус содержался в продуктах их жизнедеятельности. Те рабочие, которые оказались рядом с пещерой, заразились первыми. А дальше болезнь распространялась воздушно–капельным путем.

— А Касад, он не заболел?

— Нет, кто‑то заболевал раньше, кто‑то позже, а у кого‑то был иммунитет. Вскоре из обнаруженных в пещере организмов нам удалось синтезировать сыворотку. Всего несколько дней – и мы увидели первые положительные результаты ее действия… Знаешь, мы не чувствовали радости. Хотя нет, не буду говорить за всех. Я не чувствовала. Если бы мы обнаружили этих проклятых червей раньше! Сколько жизней удалось бы спасти!

— Вы сделали все, что могли, — попытался не допустить нового потока слез Джек.

— Когда мы прибыли в город, в нем было двенадцать тысяч человек. А когда покидали – только пять! — почти выкрикнула Эль'я. — Хотя и это не конечное число. Сыворотка позволяла остановить болезнь, но не вернуть телу былое здоровье. Для этого необходим длительный реабилитационный период. А его, мне кажется, пережили далеко не все… Хотя, официальные цифры жертв эпидемии куда скромнее.

— И для того чтобы приток колонистов на Аскалаф не ослаб, чтобы пополнить освободившиеся рабочие места, правительство замяло подробности о вирусе, так? — поморщился десантник.

— Да. Выживших частично расселили, частично выплатили компенсации. Некоторые, думаю, просто пропали. Все случившееся свалили на обычную техногенную катастрофу. На всплывшие в Гипернете снимки выдвинуты обвинения в попытке разжигания паники. Мы еще некоторое время провели на планете. Написали кучу отчетов и пояснений. Членов моей группы наградили, а меня, Касада и Яна Богдановича в дополнение ко всему премировали путевками на Гелон.

— Ты мне раскрыла государственную тайну, получается, — почесав подбородок, сказал Нил.

— Получается…

— Почему?

— Устала… — Фэррол посмотрела ему в глаза. — Устала держать все в себе. У меня смутное ощущение, что все снова повторяется. Знаешь – как по спирали, но с вариациями… — она закусила губу, но почти сразу оборвала себя. — А, ладно, не обращай внимания. Нам пора идти.

Девушка утерла остатки солоноватых дорожек на щеках и направилась к воротам. Однако попасть на борт «Серого Кардинала» им не удалось. Выйдя на стартовую площадку, увидели несколько крианцев, с интересом рассматривающих корабль. Их было пятеро – все в тонких плотных костюмах, полностью скрывающих гибкие тела. По всему видно – эти ребята не просто так зашли в гости.

В отличие от грузового отсека, который на «Илсого» представлял собой одно целое, отсек для частных судов имел боксовую структуру, то есть каждая площадка отделялась от соседней перегородкой. Считалось, что такое расположение позволяет создать для гостей ощущение личного пространства, настроить на деловую волну.

Пустые боксы регулярно патрулировались силами службы безопасности. А в тех, где стояли пристыкованные корабли, наряды дежурили постоянно. Странное дело, но сейчас, кроме крианцев, больше никого на площадке не было. А ведь сразу после инцидента у представительства свиршей наряд возле «Серого Кардинала» удвоили.

Джек дернул Эль'ю за плечо, понуждая остановиться. И тут же из‑за спины послышался голос:

— Примерно полтора часа назад на борт этого корабля поднялся человек…

Нил резко обернулся, в его руке блеснул пистолет.

За ними стояли еще трое крианцев. Двое вооружены штурмовыми винтовками с глушителями, один безоружный, с небольшим планшетом в руках.

— Мы не причиним вам зла, — произнес тот, что держал планшет. — Прошу, опустите оружие, я не хочу лишней крови.

Медик тихонько толкнула десантника в плечо, кивнула в сторону корабля. Собравшиеся рядом с ним крианцы переключили свое внимание на подошедшую парочку. Каждый вооружен, а за спиной одного закреплен плоский металлический ранец.

Джек опустил пистолет, отстранил Фэррол в сторону, частично закрыв ее своим телом.

— Вы площадкой не ошиблись, родные? — спросил, обращаясь к заговорившему крианцу. — Этот корабль и члены его экипажа, включая нас, находятся под юрисдикцией Триумвирата человечества. Вы, вообще, представляете, на кого пушками тыкаете?

— Вполне представляем, иначе бы нас здесь не было. Не надо бросаться словами. Северный предел – место само в себе, здесь не все законы имеют силу… Нам всего лишь нужен этот человек, — крианец развернул планшет. На его экране четко виднелась фотография черного маршала.

— Так поднимитесь на борт и поговорите с ним, — осторожно сказала Фэррол.

— Разговор секретный. Вы бы не могли вызвать его сюда?

— Не могли! — скривился Нил Джек. — Вы же пробовали связаться с ним самостоятельно, правда?

— Не совсем, — улыбнулся крианец. Судя по тому, с какой уверенностью он держался, ожидать вмешательства службы безопасности не приходилось.

— А что мешает?

— Мы же не хотим незаконно ступить на территорию, принадлежащую сопредельной расе, — в тон десантнику ответил крианец.

— Не много ли народу для секретной беседы? — Джек кивнул на замершую у «Серого кардинала» пятерку.

— В самый раз… — в глазах собеседника блеснула сталь. — Вызывайте!

— Что‑то не хочется… — десантник нарочито медленно вновь поднял пистолет.

— Я бы на вашем месте этого не делал, — отступил на шаг крианец, скрываясь за спинами телохранителей. — Подумайте о спутнице.

Эль'я тихонько пискнула. В нее уперлось сразу несколько алых точек лазерных целеуказателей.

— Мы все равно добьемся разговора, — продолжил крианец. — Хотелось сделать это цивилизованно. Если вас не устраивает такой вариант, обойдемся собственными силами… Ваш ответ?

— Сделай, как он говорит, — прошептала Фэррол.

Ей совсем не хотелось умирать ни за что. Из‑за человека, которого она видела лишь мельком, но который успел вызвать в ней глубокую неприязнь.

Нил Джек немного помедлил, потом коснулся пальцами портативного передатчика в ухе…

— Успели завести друзей? — съязвил Сконев.

На обзорные экраны командного мостика «Серого кардинала» проецировалось изображение со стартовой площадки. Там в окружении восьмерых крианцев стояли Нил Джек и Эль'я Фэррол. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – добром все это не кончится. Но как ни велико желание увидеть маршала в неприглядной для него ситуации, на первый план выходила безопасность команды.

— Дикари… — неприязненно проговорил Ямато Такава.

— Вы их знаете?

— Конкретно этих – нет.

— Знаете, что им нужно?

— Догадываюсь.

— Капитан, эти ребята хотят знать… — голос Нила Джека звучал из динамиков командного мостика.

— Я выйду, — отрывисто бросил маршал. — Пять минут.

— Понял.

Связь прервалась.

Сконев про себя отметил, что ответ незваного гостя сильно его удивил. Этот человек вполне мог отдать приказ о немедленном старте. Вряд ли крианцы смогли бы остановить их.

— Вы уверены? Может быть, попросим поддержки службы безопасности?

— Думаю, они просто вежливо отвернутся и сделают вид, что ничего не происходит, — криво усмехнулся маршал. — Капитан, мне понадобится ваша помощь.

Константин было открыл рот, чтобы спросить, что вообще происходит, но Такава не дал себя перебить.

— Видите ранец у одного из них? Знаете, что это?

Сконев мотнул головой.

— Штурмовой дрон ШрейЗиРэн. Способен проделать в обшивке вашего корабля дыру размером с кулак.

«Значит, все же могут остановить…» – мелькнула в голове Константина мысль.

— Один я с ними не справлюсь. Нужна помощь, — маршал быстрым шагом направился с мостика, кивком «предложив» капитану следовать за собой. За ними же вышел Бишоп, — Нужен второй десантник. Я выйду один, а он пусть останется в шлюзовом отсеке. Когда придет время действовать – сам поймет.

Сконев поморщился. Ему не понравилось, что маршал говорит о Бишопе в третьем лице, в то время как сам десантник идет следом.

— Основная задача – уничтожение дрона. Желательно до момента его активации. Капитан, как бы ни сложилась наша «беседа», вы обязаны доставить заключенных на Нибиру.

«Вот в чем все дело. Что ж, долг прежде всего…»

— Они не станут пытаться проникнуть на корабль, если не почувствуют угрозы с вашей стороны.

— Мы будет действовать осторожно…

— Вы меня не слушаете, капитан! — Такава остановился возле дверей шлюзового отсека. — Вы обязаны доставить заключенных на Нибиру. Вы обязаны сохранять нейтралитет. Атака только в случае активации дрона. В любом ином случае – не вмешиваетесь. Здесь игры в благородство не к месту. Запомните это!

— Все ясно, — сухо ответил Сконев.

Он четко понимал, что сложившаяся ситуация не кончится миром, но маршал не выказывал ни тени беспокойства. У него даже нет оружия. По крайней мере, видимого. Пусть он и сам оружие, но выступать в одиночку против восьмерых? Верх самоуверенности, если не глупости!

— Сначала выхожу я, потом в отсеке ждет ваш человек, — маршал небрежно оправил пиджак. — Ждет и внимательно следит. Капитан, это для вас и всей вашей команды шанс реабилитироваться. Я замолвлю за вас слово, если выполните все, как я сказал.

Такава шагнул в шлюзовой отсек, двери за ним закрылись.

— Действуй, как он сказал, — еле сдерживая ярость, проговорил Сконев. — Я на мостик, пришлю к тебе Касада.

Неужели все то же нельзя сказать другими словами? Константин чувствовал себя недоумком, которому по десять раз тыкают носом в прописную истину, а он не может понять всей ее очевидности. Ненависть к маршалу колыхалась багряными всполохами. Как хотелось, чтобы крианцы разнесли тому голову! Да, всем и без того понятно – он, капитан Сконев, виновен и не справился с поставленной задачей. Но зачем же так унижать?

— Сволочь! — выплюнул Константин.

— Простите?

Перед ним стояла аллари. Сконев чуть не налетел на нее.

— У нас проблемы? — спросила она.

— Да, небольшие. Вам лучше остаться в своей каюте.

— Что‑то серьезное?

— Возможно нападение на корабль. Извините, я спешу…

Константин обогнул Хеели Де Хан и бегом бросился по коридору. Сейчас не до соблюдения норм вежливости. На счету каждая минута.

Ямато Такава неспешно вышел из шлюзового отсека, медленно спустился по опущенному трапу. На его лице отражалось выражение смертной скуки. Со стороны могло показаться, что человек вышел развеяться, засидевшись в тесноте космического корабля.

Его тут же обступили, однако держались на дистанции. Насторожены, готовы стрелять. Что ж, этого следовало ожидать. Ошибка. Надо было действовать тоньше. Слишком далеко он позволил зайти Краю Крэну. Недооценил масштаб продажности местной службы безопасности и развязность полуофициальных группировок. Теперь придется решать проблему.

Такава поднял руки, развел их в стороны. Он сразу вычислил лидера – крианец с длинными пепельными волосами. Неплохой соперник, хотя и не ровня.

— Что вам нужно?

— Твоя жизнь, — просто ответил крианец.

Такава заметил, как вытянулось лицо медика, а стоящий рядом с ней десантник напряженнее уставился на противника.

— Попробуй взять ее, — голос маршала продолжал оставаться спокойным.

Он прошел вперед, перед ним расступились и рассредоточились за спиной.

— Я видел, как ты убиваешь, — криво ухмыльнулся крианец. — Потому предлагаю на выбор два варианта. Первый – ты перерезаешь себе горло. Здесь и сейчас. Корабль беспрепятственно покидает Северный предел. Второй – мы сами отрежем тебе голову, но при этом уничтожаем корабль и всю его команду. Это потребует некоторых потерь. Но мы готовы пойти на них. Твое решение?

— Какие гарантии?

— Мое слово.

— Весомо, — качнул головой Такава. — Хорошо, я выбираю первый вариант. Отпусти их.

— Нет! — не смогла сдержать крика Эль'я Фэррол.

— Разумное решение, хотя и неожиданное, — согласился крианец. — Неразумное требование. Твои слова не внушают доверия. Твоя кровь в обмен на их свободный старт.

Очень медленно маршал опустил руку за отворот пиджака, достал узкий клинок, больше похожий на спицу. Столь же медленно подвел лезвие к собственному горлу, замер. Его взгляд встретился со взглядом пепельноволосого. В глазах крианца ожидание и удивление.

Напряжение на площадке достигло своего апогея. Казалось, время замедлило ход. Стоит присмотреться – и можно увидеть зарождающиеся капли пота на коже, плавные взмахи век, блики в глазах. Стоит прислушаться – и станет отчетливо биение сердец, дыхание, шорохи рук о приклады винтовок.

Ямато Такава резко дернул рукой с зажатым ножом. Однако вместо того чтобы раскроить горло, стальная игла метнулась в сторону, а сам маршал соскользнул на пол. Крианец с ранцем за плечами попятился, выронил оружие. В его глазнице глубоко засел клинок человека.

Нил Джек нажал на спусковой крючок. Почти в упор произведенный выстрел превратил голову одного из телохранителей пепельноволосого в кровавую кашу. Второй телохранитель заслонил своего хозяина, ответил косой очередью.

Первый залп штурмовых винтовок наполнил стартовую площадку приглушенными хлопками. Пули взрезали металлические конструкции, рикошетили по обшивке корабля. Послышались крики. Крианцы, попавшие под собственный перекрестный огонь, рассыпались по площадке, прячась за редкие пластиковые ящики. И именно на это рассчитывал Такава. Не теряя времени, он метнулся к ближайшему противнику. Появившиеся в обеих руках тончайшие клинки без труда вспороли плоть. Крианец без звука рухнул на колени. Мозг еще не получил сигнал от рассеченных нервных окончаний, в то время как внутренности уже вываливались на пол.

Со стороны «Серого Кардинала» также послышались выстрелы выскочивших Бишопа и Касада. Но маршал даже не обернулся. Он быстрым шагом двинулся дальше. И ему было абсолютно безразлично – пытались ли крианцы оказать сопротивление или нет. Он действовал словно автомат: четкие выверенные движения, стремительные рывки, расчетливые удары.

От методичного истребления возомнивших о себе бандитах маршала оторвал негромкий металлический лязг. Такава бросил взгляд в сторону источника шума и обомлел. Ранец мертвого крианца стремительно трансформировался. Из безликого прямоугольника он за секунды превратился в нечто на трех ногах, с парой коротких рук и маленькой головой. Краб–переросток, почти игрушка. Но маршал отлично знал потенциал этой игрушки. Дрон в одиночку много опаснее десятка крианцев.

Пытаться сразиться с таким – чистое самоубийство. Надо отключить.

Такава ощерился, осмотрелся. Пепельноволосый – вот кто ему нужен. Он единственный имел планшет. Значит, и вероятность, что дрона активизировал именно он, — выше.

В ногу что‑то сильно ударило – и маршала отбросило на несколько шагов. Отвлекся, засмотрелся на нового противника – и вот расплата. Чья‑то очередь прошила левую ногу в районе бедра. Ничего, не страшно, расположенные под кожным покровом дублирующие полимерные связки справятся с нагрузкой. А боль – она придает сил, вызывает выброс в кровь дополнительной дозы адреналина.

Издав отрывистый рык, Такава сорвался с места. Рядом в пол ударила следующая очередь, рванулась к ногам, но маршал без труда обогнул ее, походя, почти надвое раскроил уже раненного в голову крианца. Теперь крылатых тварей осталось совсем немного – трое, может, четверо. Огонь поддержки со стороны «Серого Кардинала» оказался полезен.

Краем глаза Такава отметил валяющегося в луже крови десантника, сопровождавшего медика. Та хлопотала над ним, пыталась вытащить из‑под обстрела. Дура! Хочет спасти всех – не спасет никого.

Голова пепельноволосого мелькнула за ближайшим к выходу с площадки ящиком. Маршал предпринял отчаянный рывок, от которого впору разорваться даже полимерным связкам. Преодолев полтора десятка метров менее чем за секунду, он подлетел над ящиком и, еще находясь в полете, дважды метнул вниз смертоносную сталь.

В это же время дрон ШрейЗиРэн открыл огонь. Тусклый сгусток плазмы ударил человека в плечо.

Такава кубарем покатился по полу. Заряд прошел вскользь – тем не менее, правое плечо дымилось, развороченная плоть источала запах паленого мяса и горелого пластика. Лицо маршала исказилось гримасой боли, он стиснул зубы, но не проронил ни звука. Цель близка: добраться до бьющегося в конвульсиях пепельноволосого, деактивировать дрона. Всего‑то метров семь, но это под прицельным огнем металлической твари.

Маршал пополз. Раненая рука не действовала.

Он старался держаться так, чтобы ящик все время находился между ним и дроном. Но тварь не собиралась стоять на месте. Быстро перебирая ногами, она перемещалась по площадке, выискивая цели. Еще несколько раз звучали шипящие выстрелы излучателей. Такава понятия не имел, есть ли у дрона система опознания «свой–чужой» или, оставшись без командира, он лупит всех подряд. В сущности, это и не важно. Главное, что каждая лишняя секунда увеличивает шанс добраться до цели.

Вряд ли крианцы могли себе позволить модель, обладающую продвинутой системой целеобнаружения и, тем более, оснащенную модулем искусственного интеллекта. Эта железяка, стреляющая по всему, что попадает в рамки установленных программным обеспечением правил. Оставалось понять эти самые правила, а именно: что является первоочередной целью дрона.

Такава не добрался до пепельноволосого всего пару метров, когда дрон показался из‑за ящика, повел руками–излучателями. Резкий рывок, перекат через здоровое плечо, вжаться в стенку ящика. Сдвоенный выстрел оставил в прорезиненном полу, где только что лежал человек, пару аккуратных оплавленных отверстий. Маршал выхватил из обессиленных рук крианца планшет – и почти тут же с силой обрушил его об пол.

Заблокирован!

Что ж, попытка не пытка. Но далее – рассчитывать лишь на свои силы.

Пепельноволосый судорожно вздохнул, мелко задрожал. Из его горла, насквозь пронзенного стальной иглой, вытекала тонкая струйка крови. Вторая игла засела глубоко в груди.

Маршал схватил крианца за грудки, дернул на себя. И тут же в спину неудачливому мстителю ударило раскаленной плазмой. Глаза пепельноволосого на миг расширились – и погасли. Такава, подобно змее, выскользнул из‑под обмякшего тела. Еще перекат, обманный рывок в сторону. Следом цепочка из оплавленных дыр. Игра в кошки–мышки. Долго не продержаться.

Но понятно одно: в первую очередь дрон уничтожает живых противников. Значит, пока корабль в безопасности. Надо увести тварь, дать «Серому Кардиналу» шанс стартовать.

Маршал пятился. Перед ним дрон, за дроном выход с площадки.

Выстрел – уход в сторону. Еще выстрел, бедро обжигает огнем – недостаточно быстро среагировал. Кругом кровь, мертвые тела.

Вытянуть железяку на себя, потом попытаться обойти – и вот он, выход. Насколько ни были бы слепы представители доблестной службы безопасности, а продолжать жевать сопли, имея под боком активизированного дрона ШрейЗиРэн, они не смогут.

Такава миновал пульт управления грузовыми транспортерами. Подобные устройства имелись в каждом блоке и могли быть использованы во время загрузки или разгрузки корабля. Очередной выстрел разнес пульт в раскаленные брызги. Пара толстых кабелей, обеспечивающих пульт энергией, провисли гофрированными лианами, заискрились.

Со стороны «Серого Кардинала» снова раздались выстрелы. Пули ударяли в бронированное тело дрона, рикошетили, уходили по касательной. Маршалу было все равно, кто стрелял, но, судя по звукам, в дело вступили две винтовки. В голове возник план. Неважно кто там проснулся и решил помочь, главное, чтобы они смогли продержаться хотя бы пару минут.

Дрон открыл ответный огонь. Сгустки плазмы срывались с излучателей не столь часто, как выплевывали пули автоматические винтовки, но убойной силой обладали куда большей. Такава постоянно перемещался, выжидал. Все внимание жестянки ШрейЗиРэн переключилось на новых противников.

Выводило из себя то, что каждый новый маневр заставлял отступить еще чуть–чуть. Но каждый шаг важен, и когда‑то все равно придется остановиться.

Внезапно тело дрона окуталось бледным белым свечением. Тварь задергалась, ее ноги подкосились. Маршал позволил себе ненадолго обернуться. У трапа «Серого Кардинала» стояла аллари. Она вытянула перед собой правую руку, предплечье которой тонуло в молочно–белом сиянии. Еще выстрел – и дрон опрокинулся на пол, однако напоследок успел дать ответный залп. Сразу четыре заряда плазмы метнулись к тоненькой фигурке представительницы Содружества.

— Старт! — что было сил проорал Такава и сорвался с места. Времени на разъяснения нет. Оставалось полагаться на сообразительность не слишком успешной команды. Дрон немного не дошел до нужного места, но ждать больше нельзя. Другого шанса может не быть.

Тело отозвалось пронзительной болью, но повиновалось, как он и рассчитывал. Несколько шагов, протяжный прыжок. Только бы хватило длины кабеля…

Маршал ухватился за болтающийся обрубок гофрированной лианы – и с силой потянул на себя. Тот поддался, чуть не коснулся искрящимся концом пола.

Дрон уже восстановил прежнюю функциональность, попытался подняться, но человек действовал быстрее. Он в мгновение ока очутился рядом, ткнул тварь куском кабеля. Снопы искр и клубы прозрачного, дурно пахнущего дыма плавящейся изоляции окутали два тела.

Изображение кольца гиперперехода транслировалось на обзорные экраны. Пилоты уже вводили координаты точки выхода. Еще несколько часов – и миссия будет завершена. Наконец‑то.

Сконев отстраненно наблюдал, как в центре кольца появляются первые вспышки. Перед глазами до сих пор стояла картина разыгравшейся на стартовой площадке бойни. Сколько еще должно пролиться крови на пути к Нибиру? Северный предел заставил умыться кровью, потерять людей.

Они потеряли еще одного человека. Нил Джек не имел шансов: получив очередь в упор – умер на месте. Бьющуюся в истерике Эль'ю Фэррол с трудом удалось оттащить от бездыханного тела. Сконев чувствовал себя последней сволочью, когда наблюдал за всем происходящем с командного мостика. Он, капитан, должен стоять в безопасности и ждать исхода схватки, не в силах чем‑либо помочь. Да – это правильно с точки зрения выполнения поставленной командованием задачи, но насколько же мерзко.

И что же он теперь имел? Порядком потрепанного Касада, который продолжал сражаться, даже получив несколько пуль. Бишопа, лишившегося кисти левой руки. И Хеели Де Хан, которая выжила лишь благодаря невероятному потенциалу собственного скафандра, но все еще находилась в довольно тяжелом состоянии.

И все могло закончиться много хуже, если бы не действия маршала. Прокатившийся по стартовой площадке разряд не затронул «Серого Кардинала», покоящегося в надежных магнитных захватах. Но что случилось с соседними боксами и находящимися в них людьми? Как показалось Сконеву, предохранительная система базы сработала с запозданием. Электричество отрубилось лишь после того, как маршал наполовину превратился в обугленный кусок плоти. Руки, грудь, лицо… Даже испытывая к этому человеку глубокую неприязнь, Константин не мог не восхититься его самоотверженностью.

Он с тяжелым сердцем, но в то же время огромным нетерпением покидал Северный предел. Статус специалиста по связям с инопланетными расами, находящегося на выполнении задания, позволил избежать ненужных проволочек со стартом. Сконев поступил в точности с распоряжением маршала и теперь не знал, как смотреть в лица членов команды. Он сам себе был отвратителен. Иногда жертвы необходимы, но не тогда, когда имеешь личное отношение к их смерти. Не пойди он на поводу у медика, не отпусти ее за лекарством…

Голова гудела от переизбытка информации. Хотелось вернуться на месяц назад, когда ни о каком потерянном в системе Тасали шаттле и речи не велось. Переговоры с Кен–Кун… Какими тяжелыми они казались тогда и какими незначительными теперь. Там было все понятно, все ясно. А здесь, когда на каждом шагу мерещится что‑то мистическое, когда нападения становятся почти привычным явлением, поневоле начнешь сомневаться в собственном рассудке.

«Все в бездну! Все к чертям! Будь что будет…»

Да, он никчемный командир, плохой организатор. Только идиот мог возложить на его плечи выполнение столь ответственной миссии.

Сконев прервал собственные размышления. Эдак можно додуматься до откровенной ереси. Нечего перекладывать с больной головы на здоровую, если оказался не готов адекватно действовать в нестандартной ситуации. Хотя главное он все же выполнил: конфликта с аллари удалось избежать. А все остальное – не его вина. Да, именно! Не его! Джи'мом и Светланой обязаны заниматься такие люди, как маршал. Вот их вотчина.

Свечение в кольце гиперперехода стало ярким, начало расплываться. Голубые и алые отсветы словно растворяли древнюю конструкцию.

Странное дело, но теперь Сконев чувствовал себя куда увереннее. Он честно расскажет трибуналу о каждом своем шаге и не только своем. Еще не хватало, что часть его вины пала на команду.

Контуры гиперпортала дрогнули, потянулись в сторону яркими протуберанцами – знак того, что устройство почти набрало мощь, необходимую для установления прохода.

— Капитан, — до Сконева долетел взволнованный голос первого пилота. — У нас проблемы!

— Что еще?

— Портал не принимает наши координаты. Вернее, он искажает их.

— Сойти с курса! — выпалил Константин. — Отвернуть!

— Не получается. Он… он ведет нас.

— Всю мощность на двигатели! Отключить вспомогательные системы!

Сотни, тысячи лет гиперпорталы оставались всего лишь послушными инструментами в транспортной системе галактики. Никто и никогда не встречался даже с намеком на неисправность в этих огромных кольцах. Каждый раз они послушно выполняли поставленную задачу и переправляли корабль в указанную точку. Так что же случилось теперь?

«Серый Кардинал» тряхнуло. Свет на командном мостике мигнул, сменился тусклой аварийной подсветкой.

— Бесполезно, мы ничего не можем противопоставить ему… — первый пилот развернулся к Сконеву.

— Куда нас выбросит? — спросил тот. Во рту пересохло, и язык наждачной бумагой карябал небо.

— Мы не знаем… В нашей базе нет этих координат…

— Подать сигнал бедствия! Время до перехода?

— Есть! — отрапортовал пилот. — До перехода одна минута, двадцать секунд.

— Транслируйте изображение на мониторы всех кают.

— Всех?!

— Всех! — рявкнул Сконев. Он вцепился в подлокотники кресла, но руки дрожали, ладони стали мокрыми. — Компьютер, общее оповещение.

На личном терминале появился значок активной внутренней корабельной связи. Константин понятия не имел, что будет говорить. Что вообще говорят в такие моменты? Впору молиться и вспоминать прожитые дни.

Протуберанцы разошлись от кольца гиперперехода на расстояние примерно в пятнадцать километров, потом стремительно ринулись обратно. В самом центре устройства бушующее свечение вспыхнуло в последний раз и словно вывернулось наизнанку, превратившись в непроглядный мрак – четко очерченное пятно, горловину «кротовой норы».

«Серый Кардинал», словно мотылек на свет, приближался к входу в неизвестность. Несколько пар глаз на его борту неотрывно следили за этой чернотой. Следили до самого последнего момента, когда темная энергия подхватила корабль и метнула его в неизвестность…