Инструменты страждущих

Глава 27. Прекрасные перспективы

Глава 27.

Прекрасные перспективы.

Из динамика, установленного над входом в больничную палату, лилась тихая этническая музыка в легкой электронной обработке. Какой-то придурок решил, что именно такие композиции могут способствовать скорейшему выздоровлению пациентов. Карлос подумал, что с удовольствием бы высказал этому гению психологии, что он думает по поводу такого плей-листа.

Но чтобы это сделать, для начала нужно подняться с койки, а такое пока ему не под силу, и, как огорошил доктор, станет возможным только через двадцать дней. Две винтовочные пули разворотили ему брюшную полость, а затем несколько дротиков основательно потрудились над его ногами, потрудились на славу: ампутации удалось избежать только чудом, а он теперь может похвастаться новой полусинтетической плотью на месте бедер и одной ягодицы.

Самое главное, так это то, что никакой боли он не испытывал ни в момент ранения, ни сейчас, когда начался процесс восстановления. А это очень много для него значило.

Карлос мог свободно двигать головой и шеей, а также правой рукой. Левую сломало в трех местах, и сейчас она находилась в восстанавливающем коконе. Руку удалось отремонтировать без замены плоти и костной ткани на искусственные или донорские.

Дверь палаты медленно откатилась в сторону, и на пороге появился человек, увидеть которого он совершенно не ожидал. Кардинал Николо Стоффа прибыл навестить своего раненого собрата. Стоффа стал первым из высших иерархов, кто решил проведать Карлоса лично. Он боялся только одного: как бы Стоффа не стал и последним. Его -то после заварух, в которые он попадал, Папа баловал личным вниманием.

Кардинал подошел вплотную к койке, которая стала для Карлоса центральным местом вселенной на пару десятков дней, и заявил:

- Могу признать, брат мой, что у тебя стальные яйца. Мозги, правда, деревянные, но яйца стальные.

Карлос начал смеяться: Стоффа нисколько не оскорбил его сравнением мозгов с деревом. Кардинал это метко подметил.

- Любви и дружбы у нас с тобой не случится, - продолжал Стоффа, - но уважать я тебя просто обязан. Не каждый способен совершить подобное. Мало того, что ты лично отправился на переговоры, так еще и приказал ликвидировать самую крупную угрозу для человечества на текущий момент.

Карлос подумал, что ему льстят слова кардинала, но сам он не мог похвастаться подобной уверенностью в правильности своего решения.

- Скажу честно, монсеньор, что я не считаю этот приказ выдающимся поступком. Я согрешил. Страшно. Убил человека. Пусть и не сам, а чужими руками, но ведь Ульрих стал всего лишь орудием, моим орудием. Кстати, как он?

- Ульрих уже на небесах, - ответил Стоффа, - а ты, брат мой, зря коришь себя. Ты поступил единственно верным способом в той ситуации. Предотвратил распространение очередной генетической дряни.

- У них оставалась лаборатория, - возразил Карлос, но Николо улыбнулся:

- Нет. Один из подручных Вайн взорвал ее, так что никто не сможет воспользоваться их технологией, так как нет разработчика и нет методики. А те данные, которые они начали пересылать, полностью не прогрузились, да и изначально не являлись особо ценными. Бракованный образец для привлечения внимания. Так что ты, брат Карлос, возможно спас множество жизней, устранив всего одного человека.

- Грустная ирония, монсеньор, заключается в том, что в свое время Нейман исходил из такого же принципа: пожертвовать малым числом жизней для спасения многих. И его за это хотели судить.

- О, по этому поводу не стоит беспокоиться: никто не станет предъявлять тебе обвинений. Им всем: и сербам, и британцам, и тугодумам из ЕС сейчас есть чем заняться.

- Мне не оставалось ничего другого, кроме как отдать такой приказ, - сказал Карлос. - Они уже почти согласились на условия этой Вайн. Купились.

- Скажи мне только честно, брат Карлос, что все же заставило тебя приказать Ульриху сделать то, что он сделал?

- Долг перед Господом, человечеством и Престолом. Конечно, в тот момент я не смог бы так четко сформулировать это, но именно долг указал мне путь. Еще один Урошевац на этой планете не нужен никому.

- Могу подтвердить, что Урошевац покажется детским рисунком на фоне той картины, которую можно нарисовать с помощью этой методики.

- Меня не отпускает тревога из-за слов Неймана, что подобную технологию могут воспроизвести и иные исследователи, - Карлос все же никак не мог понять, почему Стоффа пришел к нему с откровениями. Они никогда так открыто не общались, а сейчас уровень дружелюбия от кардинала просто бил все рекорды.

- Могут. Но пока никто, кроме него за тридцать с лишним лет не смог. Господь хранит чад своих от такого знания, и именно Господь направлял деяния твои, когда ты отдавал приказ.

- Мне надо будет помолиться за душу Ульриха и за душу Неймана. Он все же не был монстром...

- Нейман убивал подопытных, проводя на них эксперименты. Нейман — убийца. И все. Все очень просто.

- Действительно, - Карлос решил согласиться, чтобы не затевать дискуссию. Но для него все казалось не таким уж и простым, хотя сейчас он вспомнил, что приказ убить генетика родился быстро. - Монсеньор, вы можете узнать, была ли у Ульриха семья? Я хочу...

- Дам один совет, брат мой. Наемники, услугами которых мы пользуемся, в большинстве случаев застрахованы, причем на приличные суммы, так что не стоит сильно вовлекаться в материальные проблемы их семей. Помолитесь за его бессмертную душу — и достаточно.

- Спасибо, - Карлос всегда считал себя не очень эмоциональным человеком, но подход Николо к тем, кто готов умереть, а в некоторых случаях и умирал, ради них, его возмутил. Хотя, за эту готовность им платили приличные деньги. И все же слишком черство. Без души. Николо словно прочитал его мысли:

- Это у Господа безграничная любовь к чадам своим, а мы, обычные люди, не сможем вынести подобный груз моральной ответственности, станем хуже делать свою работу, отвлекаться на мелочи, а на нас лежит забота о человечестве. И ты, брат мой, я вижу, сделал шаг в правильном направлении.

«Господи, чтобы заслужить внимание и уважение этого человека, мне просто нужно кого-то убить?» - подумал Карлос. - «Все мои прежние потуги ничего не стоили?»

- Завтра тебя навестит Папа, брат мой. Он хотел сделать это сегодня, но я напросился первым на встречу.

- Благая весть, - Карлос внутренне сжался. Это большая честь, но ему почему-то стало тревожно. Однако Николо продолжил:

- Своим поступком ты показал верность политике Престола и свою готовность действовать самостоятельно в кризисных ситуациях, так что могу заверить тебя, что отныне ты получишь полную самостоятельность, а кардинал Конти более не посмеет вмешиваться в твои дела сверх того, что позволяет ему должность камерленго.

- Боюсь, монсеньор, что вы ошибаетесь по поводу отца Конти. Его советы, его участие... - Карлос не мог признаться Стоффе в своих подлинных чувствах к камерленго, так как тот водил дружбу с Николо, но кардинал улыбнулся:

- Я прекрасно понимаю необходимость соблюдать приличия, но с камерленго я побеседовал по твоему поводу, и он признал, что чрезмерно пользовался твоим вниманием последнее время. Так что теперь над тобой только Папа. И Господь, конечно.

Карлос хмыкнул:

- И кардинал Николо Стоффа.

- Нет, я не буду «над» тобой. Я буду в стороне, и, если смогу, и, если у тебя появится такая потребность, то постараюсь помочь советом.

- Монсеньор, у меня здесь, - Карлос имел в виду помещение палаты, - нет доступа к Сети, но мне хотелось бы узнать, как обстоят дела с остальными участниками событий.

- Я попрошу, чтобы тебе отдали комм. А по поводу остальных: Джеки Вайн мертва, все ее мерзкие пособники-кровососы мертвы, из ассистентов Неймана уцелел только один помощник, его захватили сербы. Полковник Трент находится под арестом, его ожидает трибунал. Солано лежит в соседней палате. Везучий упырь. Но теперь он точно не сможет вернуться на службу в полицию. У остальных проблемы не такие серьезные.

- Ясно. Мне не дает покоя одна мысль, монсеньор.

- Какая же?

- Сын Джеки Вайн исчез. А ведь она, получается устроила похищение Неймана и дальнейшую операцию, ради своего отпрыска.

- Верно рассуждаешь. Я пришел к выводу, что ей удалось изменить ДНК сына, так что теперь обнаружить его станет очень сложно. Но есть зацепка в виде человека.

- Кто же это?

- Наемник по имени Шарль. Он тоже пропал, но его вычислить будет намного проще: его ДНК не меняли, а внешность уже давно играет только вспомогательную роль в идентификации.

- Это моя ошибка, что за сыном Вайн не установили наблюдение.

- В первую очередь, это промах британцев. Вайн являлась их контактом, а они позволили ей делать, что вздумается. И она этим прекрасно воспользовалась. Ну, полковник Трент ответит за это. А у тебя, брат мой, остается задача — найти Майкла Вайна.

- Он представляет опасность?

- Никто не может точно знать, - вздохнул кардинал, - но с кровососами надо быть готовыми к любой неожиданности.

- Но ведь он теперь не кровосос, получается, - Карлос попытался рассуждать логически, - его ДНК не несет на себе печать зла.

- Мы сможем в этом убедиться, только если получим его в свои руки. А пока — он потенциальная угроза.

Карлос почувствовал, что его начинает клонить в сон, причем довольно сильно: обезболивающие средства и общая слабость после проведенных операций, но он постарался взбодриться, правда из доступных средств для этого оставалась только сила воли. Стоффа с грустной улыбкой посмотрел на него:

- Больничная палата - это как включенное в контракт условие нашей работы. Мне ее избежать не удалось, теперь настал твой черед.

- Приходится терпеть некоторые неудобства, - пошутил Карлос, хотя сам просто взмолился, чтобы Стоффа поскорее закончил разговор. Кардинал прошелся по палате и сказал:

- Как только получишь комм, то можешь обращаться ко мне, когда станет нужно. Буду рад помочь, а теперь мне пора идти, да и тебе нужно отдыхать. У тебя впереди столько дел, что силы тебе понадобятся. До встречи.

Стоффа вышел из палаты так быстро, что Карлос даже не успел ответить ему. То, что впереди его ожидают новые дела, он понимал и без кардинала, только Стоффа не знал, что он еще не решил, хочет ли он ими заниматься.

Карлос подумал о том, что его должность при всех своих плюсах, имеет один существенный минус: расстаться с жизнью на ней гораздо проще, чем на любой другой в Церкви. Приятно, конечно, иметь прямой доступ к понтифику, пользоваться всеобщим уважением, распоряжаться огромными суммами и играть чужими жизнями, но оплата за подобные удовольствия может быть истребована в любой момент.

Уже засыпая, он подумал: «Три года, хорошая цифра три, как Троица, три года я буду тянуть эту лямку, а затем попрошу перевода. Нельзя бесконечно искушать Господа. Да и понадобится много времени, чтобы получить прощение за те поступки, которые придется совершать». А в том, что ему предстоит много грешить, он не сомневался.

Карлос закрыл глаза и сразу же уснул. Крепкий сон без сновидений говорил о том, что его совесть чиста, а, возможно, о том, что современные обезболивающие имеют очень эффективное действие.